Венок без мадригала

                I      

                «Aeternum vale! Сброшен крест!» 
    
               
Aeternum vale! Сброшен этот крест!
Не мне вас больше словом донимать,
Ведь всякому однажды надоест
Своей же простоты не понимать.
Свобода – тяжелейшая печаль,
Но не ее ли сердце чутко ждет?
Мы встретимся в финале всех начал…
Сегодня на дворе – который год?
Да будет так! Пусть в Рим все колеи,
Как сказано, однажды приведут.
Пока же мне останутся мои
Украденные несколько минут…
Но то, что я украла – не отдам
Ни веку, ни забвению… Ни вам.


                II

                «Ни одна йота или ни одна черта
                не прейдет…»


Ни веку, ни забвению, ни вам
Не взять у сердца тайной красоты,
Которую подмешивать к словам
Я буду обреченным на кресты.
Ведь то, что непорочно на груди,
Не молоко точащей, но – вино,
И небо не посмеет осудить,
Сочтя вся рифмы вымыслом и сном.
Да так и есть! Все – вымысел и сон,
Все – суета, томление души…
Ведь тот, кто очевидно не влюблен,
Не поминает в пушкинской глуши
Ни давний блеск моих опальных муз,
Ни тонкий звон венецианских бус…


                III

                «Beau tenebreux! – Вам грустно.
                – Вы больны...»
 
               
…Ни тонкий звон венецианских бус,
Ни шелк, ни кружева моих манжет,
Ни запах роз – распятием клянусь! –
Из прошлого не вымарать уже.
Как ни трудитесь, вы – мой паладин!
Попробуйте – стряхните этот груз…
Вам не забыть тот день – всего один! –
Куда ни сном, ни духом не вернусь.
Не оглашу весенней суетой
Ваш темный скит, ваш ангельский предел…
Я навсегда останусь только той,
Кого ваш долгий взгляд не разглядел.
Но я причастна вашим небесам
Поскольку мы равны по голосам.


                IV

                «Как сердцу высказать себя?»


Поскольку мы равны по голосам,
Я не тружусь оспаривать ваш нимб…
Успех ведь – как потоп – приходит сам,
Зачем о нем? И вовсе – черт бы с ним…
Не дочитали? Значит, ерунда!
Свой своего почувствует нутром...
Вот только у парадного – вода,
В соседнем переулке ждет паром...
И как же сердцу высказать себя,
В банальной череде избитых сцен
В наш век, когда и ангелы трубят
О небывалом понижении цен..?
…Мне там сказали, что билетов нет,
Что не сменяю чуда на сонет.


                V

                «Покуда звон ближайшей из церквей
                Не возвестит…»


Что не сменяю чуда на сонет,
Я знала и спокойна в этот час,
Когда мы оба гибнем на войне,
Что не спеша проходит через нас.
Мы не заметим гибели своей,
Разбрасывая рифмы, как цветы…
Мы – лилии исписанных полей,
Мы – пасынки беспечной красоты!
Покуда звон ближайшей из церквей
Не возвестит конца слепых времен,
Мы не смешаем родственных кровей,
Вкушая жизнь и отрицая сон…
Но сон – не из того ли вещества,
Из коего все божьи существа?


                VI

                «Мы созданы из вещества того же,
                Что наши сны…»


…Из коего все божьи существа
Источника однажды изошли,
Оттуда мы – покуда плоть жива! –
Не мед, но яд пить будем на земли.
И не крестом ваш гений осеню
При встрече, что замкнет скитаний круг,
А поцелуем, что пробьет броню
На вашем одиночестве, мой друг.
Мой брат во всех минувших временах,
Хранитель мой во всех моих морях,
Мой ангел при червонных стременах,
Мой черт при заржавелых якорях…
Клялась, клялась – а снова об одном…
Что было сном, то остается сном!

             
                VII

                «Мои стихи – туманный сон…»


Что было сном, то остается сном!
Вот явь: она очерчена пером,
Что окунал господский сын в вино,
Покуда сад стонал под топором.
Что от веку устроено хитро,
Что нам в наследство вечность отдала,
Все, что ни есть, очерчено пером,
Сад вырублен и выгорел дотла!
Я соглашаюсь с явью, не ропщу…
Но вечный сон – вот вотчина моя,
Покуда я, рифмуя явь, ищу
За словом подоснову бытия…
Поэзия – бессонная стезя,
Которой не держаться мне нельзя.


                VIII

                «Моим стихам, написанным
                так рано…»


«…Которой не держаться мне нельзя» –
Сказала и немедля осеклась…
Но что с  того, что рифмы мне – друзья?
В сетях друзей – как аргусовых глаз…
Но я ведь с этим так же родилась,
Как те, что здесь предшествовали мне!
…Над колыбелью звездочка зажглась,
Тень ангела дрожала на стене,
Качал отец, и рядом мать спала,
Он песню пел не модную уже…
Вот так и начиналась, так росла
Поэзия в младенческой душе.
И в третьем от рождения году
Я знала то, что к ангелам уйду!


                IX

                «Неразумные, взяв светильники свои,
                не взяли с собою масла…»


…Я знала то, что к ангелам уйду,
И не молила дни мои продлить,
Но кто-то воскресил мою звезду,
И масло мне велел в лампаду влить.
И ждать велел мне голос у крыльца,
Когда ко мне вернется мой жених,
Что не узнал усталого лица
Когда-то между ветрениц своих.
Пройдя забвеньем пытку до конца,
Вернется он, не веруя себе,
Под козырек высокого крыльца,
Где я дождусь, покорная судьбе…
Да только масла хватит ли огню,
Что я от ветра трепетно храню?


             Х

                «Так пропадите же вы пропадом
                с вашей обгоревшей тетрадкой
                и сушеной розой!»


Что я от ветра трепетно храню
Под полой захудалого пальтишка?
Вот здесь портрет, не преданный огню,
Сухой цветок, и записная книжка,
Что стройных строф онегинских полна –
Пустяк, что век велел писать иначе!
Так много строк… Я до сих пор одна,
Да так грустна, что небо мною плачет.
Я нынче улыбаюсь во весь рост,
Но лишь слепой и может быть обманут,
Когда душа распахнутая врет,
Что память – мед на взорванную рану…
Но тот, кто зряч, увидит не трудясь:
Я до сих пор ношу у сердца вас.


                XI

                «Реальность многое оставляет
                воображению»


Я до сих пор ношу у сердца вас!
Петлял мой стих, искал опор высоко,
Но вновь, как Леннон перед ликом Йоко,
При вас терял словарный свой запас…
И вновь, в который раз – в треклятый раз! –
Мое искусство слишком безыскусно.
Но я, как в божье чудо, верю в вас,
О чем шепчу и письменно и устно…
Мне б только тронуть пальцы мерзлоты,
Остановить мгновение однажды,
Чтоб воскресить увядшие цветы
И напоить иссохшие от жажды
Слова мои, назначенные вам!
Иного назначенья нет словам.


                XII

                «Я верю: под одной звездою
                Мы с вами были рождены;
                Мы шли дорогою одною,
                Нас обманули те же сны…»


Иного назначенья нет словам,
Как нет и оправдания юродству:
Все, что пою, я посвящаю вам,
Верна неотвратимому сиротству
Вне всяких ожиданий и надежд,
Поскольку время высушило слезы…
Так статуи прекрасны без одежд,
И без прикрас в садах краснеют розы.
Так ветром вдохновенны паруса,
Хоть знают, что владеть не могут ветром,
Так древних лютней сладки голоса,
И бледен лик весны под черным фетром…
И я все так же – только раз в году! –
С мимозами по улице иду.


               XIII

                «…А кроме того, сон мой был вещий,
                за это я ручаюсь»


С мимозами по улице иду –
Условный знак, завещанный поэтом!
Да только я не знаю, на беду,
Мой Мастер бедный помнит ли об этом?
Морщинки удлинят изгиб ресниц,
Что все еще черны, как крылья ночи…
Но крылья у московских серых птиц
С тех пор, как будто, сделались короче,
Как я впервые вышла в крестный путь,
Начертанный неведомой рукою,
Чтоб встретить хоть кого, кого-нибудь,
Кто, как и я, не предался покою,
Кто ищет, почитай, сто лет подряд
Ту, о которой звезды говорят…


                XIV

                «Для любви не названа цена…»


…Ту, о которой звезды говорят,
Едва адамов род вкусил от древа,
Видали вы в лицо? Не прячьте взгляд!
Я Маргарита – ваша королева…
Я вам велю – пишите о Любви!
О чем еще писать средь агоний?
Лишь так вы строки пустите свои
Как стрелы в небо, мой не-посторонний!
И даже если вам солжет ваш взор,
Во мне не проницая параллели,
Глядите: я рифмую всякий вздор,
А вы могли б и лучше, в самом деле…
Пусть сердце вам подскажет нужный ритм
Чередованья ваших стройных рифм.


.................................................


Вот здесь быть должен мадригал,
Но мне задача – не по рангу…
Мой скромный дар предполагал
Не столь искусную огранку.
Я лишь играю в то, чему
Отдаться следует всей сутью
Покорной божьему клейму
И роковому перепутью.
Я лишь испытываю слог,
Как дуэлянт – клинок любимый…
Но вот он сломан, мой клинок,
О ваш гранит необоримый.
Ведь я – лишь вымысел времен,
Которым путь не проторен.