Если я ему нужен, пусть спустится сюда. Рецензия

«Серый, плотный занавес у входа, за ночным окном туман». Слово «ночным» Багрицкий читает, как «ночшным», точно так же, как и «чшьи чшерты жшэстокие застыли...». Чуть другой акцент и это были бы "просто стихи". А так - приговор и актеру, и зрителю.

Вот механическая шкатулка «Фортуна» работы Юлия Генриха Циммермана, коробочка, как источник умирающей любви, где жизнь, по замыслу Грина, стремится к точке центра, а музыкальные планки на диске – люди, или события, цепляясь за которые, крючки механизма воспроизводят кажущийся примитивным космический вальс-бостон.

Пролог. В балаганчике – маски, укутанные в пеплумы, покровы, смятые  дующими ветрами не наших порядков, над-реальность, что ввергает Пьеро в трепет. Его сыграл сам режиссер Тепцов. Одна единственная роль. Грустный, бледный комедиант, уклоняющийся от фигуры в красном – а все, что породило его,  унесено ветром. Напоминает новеллу По, Маску Красной Смерти, но в основе, конечно же, господин Блок, это его Луна-на-Картоне горит за нарисованным окном в каморке Папы Шарля, из него только что выпрыгнул в пустоту бешеный Арлекин.

– Успех! Несомненный успех! Платон Андреевич, автор просит вас в ложу.
– Если я ему нужен, пусть спустится сюда.

Слова Прометея, Гефеста, Люцифера, Мастера оформления, испытывающего одинаково и ревность, и презрение к Автору. 

«Все, что сделал Создатель, не приспособлено к человеческой жизни».

Основой сценария послужил рассказ Александра Грина «Серый автомобиль». Арабов мало что оставил от оригинала, но ключевые моменты сохранились: узнаваем карточный поединок между Эбенезиром Сиднеем и Гриньо (в фильме – между Платоном Андреевичем (Гастманом (?)) и Грильо, которого сыграл невыразимый Михаил Козаков), похож финал с куклоборством и последующей автомобильной погоней.

Правда, у Грина герой пытается уничтожить возлюбленную, дабы она, переродившись, превратилась в обычную женщину; Платон Андреевич тщится уничтожить произведение своих рук, как Гоголь, сжигающий вторую часть пресловутой книги….

Владелец ювелирного салона, напоминающий Швыдкого*(1) выступает, как провокативная сила сюжета, призванная выставить "товар лицом" – "единое на потребу". Но и "потреба" нынче иная, движущаяся в сторону лаконичного штриха супрематиста.

«Времена соломоновой роскоши проходят. Поймите, дело не в количестве драгоценностей, а в их соотношении с витриной. С платьем, в которое будет одет манекен».

Виктор Васильевич, по моему глубокому убеждению, был «лавкрафтианским» человеком, "человеком По", хотя, понятие «был» в отношении Авилова неуместно. Он – некий Артур Гордон Пим, Рэндольф Картер, делающий шаг то ли в напольные часы в форме гроба, то ли прочь из них.

Я почти на сто процентов уверен, что мое сравнение Белецкой и Асенат не выдерживает никакой критики. Но, с другой стороны, разве опасность, исходящая от близкой женщины не является таким же пре-культурным мифом, как история Демиурга?

Браслет Мухи – змея, совмещенная цепочкой с кольцом. Это та самая "змея железных обручей".

Сцена в петербуржской "Миллионке" (да простят меня жители города за сравнение с кварталом опиекурилен Владивостока, но сходство налицо).

Макакоподобная, плачущая и крестящаяся сводня, существо, подобное персонажам Достоевского.  Художник же, стоя рядом с примитивной фигурой ее  – запределен двумя глазами горящими на желто-коричневой сепии, двумя авиловскими «окулюсами» смотрит на «материал» для творения, не так ли сам Творец смотрел на первоглину, не сходные ли чувства переполняли Его?


"Не принимает до конца недели". То есть - минуло несколько лет, шесть, если точнее, но это - как будто первая неделя после сотворения идет. А на седьмой день - примет?….

"– Вы где купили дом? – На островах". Есть такое архетипическое понятие – Остров, как место, где обособленно и тихо происходят вещи, малопонятные вовне; как место, откуда лучше видно и слышно то, чего в миру не увидишь и не услышишь. И Арабов прекрасно об этом знает. Он потом использует понятие острова в одноименном сценарии, по которому был снят фильм Лунгина.

Слуга чем-то сродни булгаковскому Коровьеву. (2)*
"Платон Андреич, батюшка, вы, ежели не себя, так хоть меня пожалейте, куда же я без вас? Разве что…. В могилу…." Эта сцена «поднятия творца из гроба, дабы не сойти в гроб самому», - теургия оживления Диониса, омовения – одна из сильнейших в фильме.

Тема ресурекций вообще свойственна картине – главные персонажи обновляются, зритель время от времени видит их в новом качестве. То умирающая от чахотки и в нищете Анна Григорьевна Белецкая  предстает в образе очаровательной Марии-Корриды, приобретая новое качество, то бывший знаменитый баловень богемы низверженный временем и пристрастием к морфию, валяется на полу в окружении драпировок и сухих цветов.....

Грильо - контрастная фигура на фоне флера распадающейся реальности. «Кредит-учет, биржевой вестник» - равнодушно резюмирует свое отношение к Грильо художник, еще не в силах отойти от бреда из которого его выдернули.

Грильо ищет оформителя для особняка. проводник злонамеренной воли, кукла для куклы.

Полу-живой Платон Андреевич говорит: "Это вы обратились не по адресу. Я не оформляю домов. У меня другие задачи". И далее:

"Вы меня извините, господин Грильо, но вы – дилетант. При чем тут моя известность, если все летит в тартарары. – Почему же? – Да потому, что я не могу быть во всех местах сразу. Вы знаете Этого, с нимбом на голове? Так вот, мы с Ним – соперники". И, в этот момент, Авилов действительно напоминает Коперника, даже и не Коперника, а Джордано Бруно.

"Впрочем, Этот, с нимбом, меня обыгрывает. Пока (!) Он сильнее".

Теомахия. Но это не мировая скорбь падшего и не сатанинская озлобленность , скорее, это выставление себя непризнанным демиургом, младшим со-творцом.

Творить пытается и Мария-Анна. Она чинит часы, будто хочет пробудить к жизни механические предметы, отсчитывающие ход времени. В ее увлечении проявляется стремление Природы к затуханию – способность к творчеству, явленная в Художнике, становится "умением чинить вещи определенного рода" в оживленном творении. Мария меркантильна и утилитарна сама по себе, как любой только что сделанный предмет,имеющий некий тайный изъян - часы, или собранный новый шкаф со старым, никому не понятным скелетом внутри.

Не в попытке ли разобраться в таинствах жизни кроется процесс ловли бабочек?

"- Ай-яй-яй, Марья Алексеевна, не совестно вам убивать живое? - А я люблю их. Потому, что они летают". Коррида и сама пробует летать, мы это видим в одной из финальных сцен, правда с бабочками ей так и не сравниться....

"Скажите, что вы знаете о прошлом моей жены?" - спрашивает Грильо. Зная-не зная, разве творец позволит себе разоблачить предмет своего вдохновения? Проще приставить пистолет к его виску, а если он не ответит - спустить курок.

Лицо Виктора Васильевича очень часто берется оператором (3)* крупным планом на фоне текстур - тканей, стенных поверхностей. В бреде нарколепсии, под  колоратурное сопрано Ольги Дмитриевны Кондиной перед ним встают «его» произведения, которые действительно мог бы нарисовать лишь он - это и "Пегас" (Одилон Редон), и редоновское "Впечатлительное Яйцо"…. Нечто роднит Господина Оформителя  с художником из гоголевского "Портрета», отличие в том, что никакой Портрет не переиграл бы в «гляделки» Авилова..

Реальность распадется на части под натиском гриновской карточной игры. Господину Оформителю приходят четыре семерки и джокер.

"Я и собирался уже поступить так, не имея особенных оснований рисковать крупной суммой ради каре из семерок. Я еще раз рассмотрел карты, несколько удивленный тем, что спутался в счете семерок, – их было четыре. Одну из них, именно червонную, я считал десяткой, – почему, этого объяснить я не в состоянии. Таким образом, мой «джокер», – моя пятая карта, которую я мог обозначить, как любую карту, естественно, была пятой семеркой, – предел могущества в покере, – пять одинаковых карт, вещь, случающаяся крайне редко Имея на руках четыре одинаковых карты с «джокером» в придачу, вы можете обобрать противника до последней копейки, однако при условии, что он тоже имеет сильную карту.<...> Ну, – сказал я, смеясь, – Гриньо, выкладывайте ваше каре! Он перевернул карты, пристукнув кистью руки, так что туз отлетел в сторону. Но там их было еще три – каре из тузов, вот что было в его руках! Бешеный рев покрыл это движение, яростный взрыв облегчения со стороны поставивших на Гриньо. Казалось, вихрь разметал толпу, она смешалась и переместилась с быстротой нападения. Ронкур горестно побледнел, я видел в его изящном лице истинное, большое горе. Почти никогда не побивают такой карты. Он знал мои денежные дела, поэтому, спокойно достав чековую книжку, спросил вполголоса:

– Вам сколько, Сидней?
– Вы ошиблись, – сказал я, показывая свои пять с улыбающимся чертом и раскладывая их одна к одной. – Гриньо, нравится вам этот джентльмен?
Момент не поддается изображению. Я не слышал криков и воплей, так как наслаждался бесконечно выражением лица опешившего мулата.
– Ваша… – сказал он сквозь звуки, напоминающие вой. Затем он откинулся, глаза его закатились… он был в обмороке."

Фоновые шумы – отдельная тема для отдельного рассказа. Звуковая дорожка, которую совместно с Тепцовым накладывал Сергей Курёхин полифрагментарна до изумления. 

"Прости, небесное созданье"….. – Мария ставит пластинку с арией Германна из "Пиковой Дамы". Это напоминание о другой карточной комбинации, словно говорит о том, что все устроила некая довлеющая сила, которую слишком упрощенно было бы назвать Фортуной . 

Персонаж, сыгранный Авиловым инороден  лишь современному миру, Та, кого сыграла Анна Демьяненко, – инородна Первичному акту Творца. В общем-то, и у Грина Коррида Эль-Бассо выглядит как нечто насквозь чуждое земной и небесной природе.

В комнате с часами Анна Демьяненко непохожа сама на себя. Нет, это не воплощение мирового зла, это Сама Противоестественность, от осознания которой закрадывется чувство стылой космической странности, характерной для произведений и Грина, и Мэкена, и Говарда нашего, Филлипса, Лавкрафта.

Богоборцу не сбежать от своего творения, он пытается уйти с острова по мосту, но это все равно, что пересечь Флегистон в обратном направлении. Кто тебе позволит? Последняя улыбка наполнена осознанием, освещена дальним светом приближающихся фар. Дико, запредельно воет гитара Каспаряна, барабанные перепонки, кажется, готовы лопнуть от звенящего пианиссимо Кондиной. Какое счастье, что через многие годы этот фильм обработан в цифре, звук отмикширован, усилен, это его ничуть не испортило…..

(1)* Роль владельца ювелирного салона исполнил актер Вадим Лобанов, известный по фильмам "Письма мертвого человека", "Посетитель музея", "Моонзунд".
(2)* Актер Иван Краско, сыгравший в картинах "Эскадрон гусар летучих", "Господа Головлевы" etc.
(3)* Оператор фильма - Анатолий Лапшов, человек, работавший над серией фильмов о Шерлоке Холмсе - комментарии излишни....



Иллюстрация автора