О прозаиках 8

О прозаиках  / 8
(Окончание)

Резюме…

Мои заметки этого цикла – скромный поклон той классической литературе, которая лично меня и сделала человеком в мои 10 - 25 лет. Которая воспитывала, учила, восхищала, радовала, удивляла. Естественно, наряду с литературой зарубежной, наряду с отечественной и зарубежной поэзией, с нечастым знакомством и влиянием иных средств культурного развития.

Имею в виду – живопись, кино, скульптуру, театр, танцы, музыку, балет, туризм, и т.п. Всё-таки, проживая вне столицы, крупного города, я не имела больших возможностей познавать русскую, как и мировую, культуру в тех параметрах, масштабах, как было бы желательно. Поэтому многое, думаю, в жизни компенсировалось привязанностью к книге, чтению, библиотеке.

И это радует меня, когда я задумываюсь о влиянии именно книги на моё взросление и саморазвитие. В иных местах – как-то и природа этому способствует. Я же проживала в жарких степных краях юга Украины, так что даже природного эстетического влияния на меня и моих земляков было совсем чуть-чуть…

И книга для таких как я, была истинной отдушиной, можно сказать, причём, с раннего детства. И превосходно, что в тех условиях – это была именно книга, а не что-то иное, что могло привести к последствиям, прямо скажем, очень печальным. Что тут гадать? Многие в тех условиях спивались, окунались ещё в какую-то дурь, просто подыхали от скуки.

Нет, конечно, многие - просто пораньше заводили семьи, рожали детей, строили домишки, занимались огородиками, садами помимо основной работы, - и ничего, жили, хоть и скромненько, но как-то, по-своему упорядоченно, не очень, прямо скажем, тЯнучись к культуре и книгам, но в меру - по старинке, как и положено. Так же, как когда-то жили их батюшки и матушки.

Но каждый выбирает свою стезю сам. (Как и стезя, быть может, выбирает нас. Только одни из нас поддаются ей, а иные даже не замечают этого предлагаемого выбора: всё у них без интуиций, всё – по инерции, всё так, как вроде бы и должно быть. Таких - ни литература, ни другие виды искусства особенно не греют. Есть изредка семейные праздники, вино, баян – да и ладно,  да и того достаточно.)

Литература же воспитывает в нас мечту, романтику какую-то. Она открывает более широкие горизонты, и хотя бы с годами мы должны и обязаны говорить ей «спасибо».

Так же, как художники со временем говорят «спасибо» какой-то выставке или внезапно увиденной картине, которые разбудили в них тягу к живописи, дремавший талант, а музыканты – тоже благодарят  случай, открывший в них эстетический порыв к каким-то музыкальным увлечениям или упражнениям, личному творчеству,

так и любители литературы почитают тот источник знаний, новшеств, фантазий, который дал им когда-то  любовь к художественному слову и обретению смыслов, осмыслению и пониманию явлений, - через прозу, поэзию, философию, критику, фольклор или исторические легенды, - т. е. через весь этот сложный, общезначимый книжный, библиотечный мир.

С моей точки зрения – мы словно бы сотканы из этого материала художественной прозы. Она как будто наша плоть.

Конечно, ещё вчера я об этом даже не думала. Но некоторые мысли приходят неожиданно.

Так, упрекнув себя, что почему-то в разделе «О Пушкине» я не упомянула его основное классическое произведение «Капитанская дочка», я задумалась: - Как же так, читатель решит, что я не помню его, что не обратила внимание на него... А как на самом деле? – спросила я себя. – А что – реально – для меня значит это произведение великого русского гения?

И, подумав, я поняла мой ответ на этот вопрос. Во-первых, я не упомянула о нём лишь потому, что сочла настолько распространённой эту повесть, настолько общеизвестной, что, казалось, даже нет необходимости останавливаться на ней. А вот в продолжение этого размышления – я как раз и пришла к выводу, что для меня лично «Капитанская дочка» есть произведение…  осязаемое.

Оно как будто обладает реальной плотью. – Странно, - подумала я. -  С чем же это можно сравнить? – И нашла-таки сравнение.

Я вспомнила, как когда-то «ходоки» одной из религиозных сект оставили мне приглашение на какой-то свой праздник. Там было вписано, что пришедшие «вкусят тела и крови Христовой» (что означало – вина и хлеба).

Я тогда впервые как-то всерьёз удивилась этому: тело Христа – есть хлеб? Вроде в Библии об этом читала. А почему, собственно, хлеб? А почему его надо вкушать? Да ещё - в определённые дни?

На собрание сектантов я, конечно, не пошла, обряда этого в деталях не знаю, как и не знаю ощущений, какие получают верующие люди от него. Но вот то, что воображаемое может для кого-то означать нечто плотское, - это мне запомнилось с того случая. Вероятно, люди, съедая этот кусочек хлеба, на самом деле насыщаются чем-то воображаемым? Может, духом Христа, как им кажется?

А в моей нынешней ситуации, обдумывая влияние на меня этой пушкинской повести, я вдруг поняла, что она когда-то стала для меня такой же плотской реальностью, как всё то, что в ней описано. Какой-то необыкновенный русский дух как будто бы ещё с того полудетского возраста, когда повесть эта читалась мною впервые, объял меня с головы до пят.

Он вселился в меня, он позднее надиктовывал полное слияние моего личного «я» с этим путешествием молодого офицера Гринёва. С описанными автором русскими городами и ландшафтами, природой, небесами, образами тех людей, что встречались на пути молодого барчука и его слуги.

Это какова же органичность созданного Пушкиным произведения, чтобы оно во мне поселилось на всю мою жизнь, с ощущением, что ты, читатель, слился с реальностью, воссозданной пером художника?!

Это, конечно, удивительная вещь, которую поймёшь, как и заметишь, - не сразу! И теперь я реально увидела это произведение как… нет, не хлеб, который могу взять в руку. А, скорее, как огромный такой сдобный пряник, размером до поднебесий, который вот встал пред тобой, реально, как что-то очень близкое, из детства, родное, от чего и в самом деле, можно отломить кусочек, а его не убудет!

Словно это твой родной дом, изба ли, где пахнет молочком и чем-то очень добрым. Детством, наверное?

И всё это – всего лишь одна повесть, написанная русским разговорным языком, целых два столетия назад. Ставшая почему-то плотью для меня, как, может быть, и для многих, многих других…

Вот и думай – проста она, русская литература, или очень сложна? Какая она?

…По подобию этого сравнения – я подумала: а чьё ещё творчество я могла бы сравнить с чем-то материальным? И некоторые мысли, таки, появились. Например, поэзия Лермонтова вполне сравнима… с чудесной белой птицей, которую поэт долго и бережно держит, лаская, в руках, а потом… одним быстрым взмахом руки отпускает в поднебесье…

Такого большого белого голубя… Или горлицу… А что, разве не так? Его поэзия и есть фантастическая белая птица, которая несёт тебе, читателю, огромный мир души великого чувствительного поэта!

Конечно, большое значение имеет – когда, в каком возрасте ты знакомишься с творчеством того или иного писателя, как глубоко и ёмко узнаёшь его труды, насколько твоя душа расположена внимать их содержанию.

Пофантазировав, я подумала, что литературные творения ещё одного писателя тоже вполне можно вместить в материальную сущность, например, шумящего моря, океана, потока! Это, скажем, труды Алексея Максимовича Горького. Ведь он-то в своём творчестве был неуемен буквально.

Он творил и творил. Он писал и писал. Он был безостановочен. Дополняя эту литературную жизнь ещё и огромной общественной работой. Личность, с трудом постигаемая по величине. А у нас – в антитворческие 90-е годы – посмели памятник такого человека свезти чуть не на помойку!

Им, пигмеям, Горький показался мал! Господи, сумейте хоть обозреть его в деталях и подробностях, когда-нибудь, если получится. Тогда уж пикайте…

Да, тема чтения – большая, крупная тема. Интересная тема. Меня чуть-чуть утомила (а за мной ещё заметки под №4). Кроме того, очень хотелось написать свои размышления о памяти и разновидностях рассудочности ума, которые, на мой эмпирический взгляд, весьма взаимозависимы. (Скорее всего, сделаю это дополнением к заметкам когда-то позже).

А пока – всё. Жду возражений, и несогласий, и критики от своих читателей. Если вам интересна эта тема – пишите. Дополняйте. Опишите свои ощущения от русской классики. Может быть, они совершенно иные, чем мои. Что ж, разнообразием мы и интересны.
06.02.2017.
В.Лефтерова