Грёзы любви Глава 11 Одиссея Дженни

О Лондон! Замок неприступный,               
Громадный, мрачный и преступный,
С тюрьмой, в Европе самой крупной;
Деньгам и власти лишь доступный.
Вельможи в золотых камзолах
Покрыли многих дев позором:
Прельстив им души звоном злата,
И гнали прочь… уже пузатых.

Надев простой наряд гвардейца,
Казнила я прелюбодейцев.
Я с ними билась на дуэли
И в Темзу их тела летели.
Троих мерзавцев одолела,
Но получив удар стилета,
Едва сама не околела…
И оклемалась только к лету.

Чтоб залечить смертельну рану,
Отчалила в чужие страны;
Дабы забыть тоску и горе,
Отправившись в открыто море.

Был капитаном каравеллы,
С кем я отчалила так смело,
Сэр Джон эсквайр лорд-корнет --
Жуир, пропойца и брюнет.
Вертя штурвал одной рукою,
Джон обнимал меня другою.
Его я член в руках ласкала.
Корабль понесло на скалы.

Внезапно налетевший бриз
Швырял корабль то вверх, то вниз;
Он разметал мои одежды
Как «ёбарь» девичьи надежды.
Трусы парили чайкой белой:
Свободной, легкой, быстрой, смелой;
Взлетев на мачту альбатросом,
Там реяли как флаг Эроса.

Так вдохновила я матросов,
Что капитана за борт сбросив
И голо-суя одногласно
«Coup d,etat.*» Я была согласна.
Занявши капитанский пост
И на командный влезши мост,
Провозгласила я поход
На весь шестой испанский флот.


Муз. танц. композиция.
«Пиратская»
 
Команда не застала нас врасплох--
Мы были далеко не новичками;
Был каждый на своём посту не плох,
Хоть не всегда мы были моряками.

И вот уж залпом с правого борта,
Повреждена обшивка галиота
И Дженни — наш бесстрашный капитан,
«На абордаж!» -- командует с брамс-шкота.

Испанцы были тоже храбрецы!
Мы потеряли много флибустьеров,
Но набраны матросы и гребцы
Из тех же побеждённых кабальеро

Все остальные брошены за борт
В холодные солёные пучины.
И галиот в свой не вернётся порт
По, так сказать, техническим причинам.

Добыча же, увы, невелика:
Дублонов триста к золоту в придачу.
Мы их ещё добудем, а пока
Пьём ром «За капитанскую удачу!»

Пять лет подряд в шторма и штили
Залив Карибский бороздили,
Тупых испанцев потрошили;
Фрегаты грабили, топили.
Ко мне подчалил Джонни Морган,
Пуская слюни от восторга!
    Нас с Джоном море обвенчало:
Душа рвалась, и я кричала!
Когда в экстазе я кончала,
Корабль даже в штиль качало.
Жаль, что надолго не хватило,
Уполз, вконец он обессилев.
    Однажды шли Багамским рейдом.
Два галиота гнались следом.
И развернувшись. В бейдевинде,
Вразрез меж ними! В середину!
Пусть я в сравнении пошла:
Как в «жопу член» меж них вошла!
И залпом! Разом! С двух бортов!
Послала я на дно скотов.
Они же в нас стрелять не смели,
Внезапно став, друг другу целью.
Что поняли, но слишком поздно;
Об этом горько сожалели
(Не смейся. Это грешно, Элли),
Когда исследовали дно.
И нам казалось «Хэпи эндом»
Закончив с этим уикендом.
Глумясь, пропеть при погруженьи
Наш Гимн «Гуд бай, лав Дженни!..»*

Валялся Морган в трюме пьяный
И все пришлось решать лишь даме.
Тогда всех в щепки разнесли,
Но их эскадры нас пасли.
И, наконец, как мамонт в яме,
Зажаты в бухте у Майями,
Мы оказались в западне.
Опять пришлось решать всё мне.
     Сэр Джон тогда ушел в кино,
Толи в притон, толь в казино:
«Я, мол, схожу. Ещё не вечер».
Свалил, на хрупкие мне плечи:
Корабль, пьяниц, сундуки…
«Мы дуа уесла уадной руки…»
Пропел, со шлюпки отплывая
И треуголкою махая.
    Еле команды добудилась,
Когда фрегаты объявились.
Моментом с якоря снялись,
Как псы сорвавшися с цепи;
В ту отмель, с ходу мы впились,
И в камни как клещи вцепились.
__________________
 *Хэпи джэ:ни (войдж) – Счастливого пути (плавания) (англ.)

Муз. Поэт. Комп.
«Западня»               

До отказа заполнены трюмы,
Мы богаты, но, черт побери!
Почему наши лица угрюмы?
Отчего нас не радует бриз?

Как ты призрачно, счастье пирата!
Как зависим мы все от судьбы!
Выход с бухты закрыли фрегаты,
Гордо пяля Франциска гербы.

Нам, увы, не прорваться без боя.
На победу, увы, шансов нет:
Или сдаться на милость конвоя,
Иль погибнуть в нелепой войне.

Все мы ждём капитанского слова.
Он для нас, однозначно, что Бог.
Много раз в испытаньях суровых
Он команду и шхуну сберёг.

«Вы простите меня, флибустьеры,
Я лишь выбор могу предложить:
Или высадка с грузом на берег,
Или головы в битве сложить».

С командой, пушками, добром
На берег, вышвырнув свой дом:
Нашу лихую бригантину
Бросив как дохлую скотину;
Укрылись в джунглях как шакалы.

Пол-огурца принес и шкалик
Нам утром Морган на бровях…
И был подвешен на ветвях,
По моему веленью Морган.
Испанцам джунгли стали моргом.
Мы ночью захватили бриг,
Под свежий бриз свалили вмиг.

Нас эти беды не согнули.
Джени печально улыбнулась:
Был в нашей банде идиот
И острослов и полиглот;
Его забыли мы тогда.
Всё б это было ерунда,
Но эта мерзкая скотина,
Хоть птица. Ну да всё едино.
Он переводчиком на судне
Зачислен был. В походах трудных
Матросов разных стран пытать
Нам доводилось, Да вот знать
Все языки мог только он --
Наш попугай «Пигмалеон».

Он уважаем был всегда,
Но получила я удар
За его мерзкий божий дар
Литературный. Чтоб те тварь!..
Что отмочила та скотина?
Серьёзно, до сих пор трясёт,
Хоть тем годам потерян счёт.
Попал мне в руки Сабатини.
Читаю, под свои же стоны…
И слог, и стиль -- «Пигмалеона».
Вот так, благодаря той Бля*и,
Я стала «капитаном Бладом».

Конечно, что бы не болтали,
Про Дам… Да нам…
Не места нам в морских батальях.
Но вот разбила бы я морду –
Стал лордом вдруг предатель Морган.

И что ещё, в натуре, бесит
На остров тот, лет через десять
Мы всей командой объявились;
Вдоль, поперёк весь перерыли.
****ь! Не хватает сундука…
И попугая-мудака.
Сколь не пришлось ещё нам плавать,
Но отыскать и обезглавить,
Пред тем «по счётчику» содрать;
Затем распять и ощипать
Ту птичку хором поклялись…

И, кстати, остров близ Флориды…
Я не показывала вида…
А ну, ответь-ка, Васька-гнида
Сундук, что вскрыл ты, паразит,
Был нами там тогда зарыт!
Чей писк: «нечаянно… отрыл…»?
Сколь у сестрички украшений
Ты основное всё пропил.
Наш труд, без совести зазренья.

Молчи уж лучше, а пока
За всё по полной отработай,
Натурой до седьмого пота,
Чтобы запомнил на века…
Лишь только кончу «Одиссею»,
(Ты же – пока не поседеешь).

Я передёрнула чуть карты,
В хронологическом порядке
Прошу пробелы не искать.
Вся жизнь моя – сплошной каскад
Беспутных и порочных связей.
О них и повествую сразу.
То не фейрверк и не парад.
И поглощает нас разврат,
Лишь прикоснись – навек зараза.

Вот. Прежде чем попасть в Лондон,
Меня продал этот гандон…
Который предал всю «команду»…
Тот Джон, мерзавец из Нью-Йорка,
Когда я там искала корку.

Лос-Анджелес. Притон «Ван-Дам».
Полгода ошивалась там:
Весь Голливуд … ждал, что я дам.
Особенно владелец—  хам!
Всё я терпела, но с трудом!..
Сожгла дотла публичный дом,
Мешок «бавла» стащив притом.
Потом тюрьма, приют, дурдом.

В Тур-Монастырь пристроил пастырь:
«Всю» измозолил своей пастью,
Приклеиваясь к «Ней», как пластырь.
Развратник, циник, старый сводник,
Хоть с виду -- Николай Угодник,
А был он, знаешь, скот-скотом.

Потом сменил его Содом -
Один священник молодой,
Красивый, скромный и худой.
Был он безмолвный, бессловесный,
Как дух  безмозглый,  бестелесный.
За мной «в терновнике» следил. Да
(Я каждый день под душем мылась).

Представь, сестра, сколько терпенья…
Толь вопли слышать, толи «пенье»…
Не знаю, что уж он там делал,--
В щипах и в ссадинах всё тело…
Чуть всех не сжёг это м…чудило
Забывши «выключить» кадило.
Читал псалтырь с ученым видом
И заразился в жопу СПИДом.

После него был желтой масти,
И красный, при порывах страсти,
Купец и важный господин:
Китайский бонза Сунь-Хунь-Вынь;
Как паровоз пыхтел: «Ах, Дзенни,
С тобою точно разорюсь.
Но нисево, зато раз в зизни
До полусмерти на и бусь»!

Мне не забыть как я однажды,
Чтоб утолить любовну жажду,
Троим матросам отдалась,
И с ними до утра *блась.
*бли по одному и скопом:
В уста, …изду, а третий в …опу.
И три конца втыкаясь разом
В меня входили до отказа.
*бали так, что осыпались
На подоконнике цветы,
Притом мерзавцы говорили:
«Ты девушка моей мечты!!!..»
Я уходила из борделя
Держась руками за забор…
*изда болела три недели.
Вот что такое «*бля в хор»!

Но все проходит, как обычно
И писька требует добычи.
Как-то в порту Иокогама
Я изучала «Ик-****у».
*изда болит не встать, ни сесть.
Всего приемов тридцать шесть:
«Ромашка», бля, поза «Мимоза»,
«Фиалка», «Незабудка», «Роза»;
«Жасмин», «Подсолнух» и «Ирис»;
Секс-«Гладиолус», секс-«Нарцисс».
Не счесть приемов и позиций
При составлении композиций!
           Не перепутать трудно спьяну
           В той «Офигенной Ик-****е!»

Замучена, чуть  не седая,
Четвероногая, худая;
Юбки три месяца слетали!
Что было! Мать моя Святая!
Закончила на «Орхидее».
Я позабыла : Кто Я? Где Я?!

Лишь получила я диплом,
По изучению «Ик-****ы»,
Вернулась тут же в отчий дом.
Жила свободно, сыто, пиано.
Восстановила загранпаспорт,
В Детройт смотавшись раза два,--
Американское гражданство,
Вступив в наследствия права.

Но жить безбедно, тихо, скучно,
Претит авантюристский дух.
Мне ли такою жизнью сучьей?..
Авантюризм во мне - на двух
И я махнула в Петербург,
Дабы замкнуть и путь, и Круг.

Ну-с, что ж, читатель, Если мата
Тебе не нравятся места,
          Прошу к барьеру иль к дебатам,
Иль на турнир «Упал с моста».
У нас в России это модно:
С моста башкою и герой.
Будь хоть сто раз ты враг народный,
Но сей «экстрёмною» игрой
Занять ты можешь пост отменный,
Иль скажут вдруг «Да он Святой!»

Нас ждут большие перемены
Слагаемых, в Игре Суперкрутой.
разврата

А что до мата, так ведь матом:
Им и закончится игра.
Или войной... За все расплата.
Настанет час. Придет пора.
Я в том большой беды не вижу.
Простите, если кто обижен.
Не кулинар, не та  баллада,
Чтоб смаковать как  поп оладьи.
В этой балладе цель разврата, не та.
Что? в Интернете?! В интернате!
Гораздо больше. И потом:
Мы рождены ведь не скотом.
Хоть и мужик изрёк, цитирую:
Мы - Величайши скоты в Мире!

Скотины, пусть же моей лире
То будет слабенькой отмазкой.
Как бы в наивной детской сказке
Сей перебор воздушных грез
Всем тем, чьи очи полны слез;   
Чье сердце сокрушат печаль,
Как ржа дотла сжирает сталь.
Но вновь встаёт за далью даль,
Лишь стоит нам слегка «поржать»,
И хочется любить, рожать…
И еще хочется пожить,
И, так сказать, «*изду смешить».