Восток - дело тонкое

     1996 год в моей жизни выдался насыщенным событиями. Весной я работал в научно-исследовательском институте в Бонне, потом обсудил научные планы с французскими коллегами в Марселе, после чего выступил с двумя докладами на Европейском биологическом конгрессе в Мадриде. Летом принял участие в совместной с исследователями из Германии экспедиции в горах Узбекистана и Киргизии. Осенью посетил Глазго, откуда направился на живописный шотландский остров Скай из архипелага Внутренние Гебриды, где представил две лекции на международном научном симпозиуме, и наконец выполнил ряд исследований в знаменитом Британском музее в Лондоне. Обо всём этом можно написать целую книгу, но здесь хочу рассказать об одном курьёзном событии среднеазиатской экспедиции.
     В начале июля я прилетел в Ташкент, где меня уже ждали двое учёных из Германии. Вместе мы отправились в село Алмас, находящееся в Ферганской долине, откуда планировали совершать путешествия для биологических исследований Кураминского, Чаткальского и Алайского горных хребтов. В Алмасе мы остановились в частном доме нашего знакомого и сразу же отправились на однодневную экскурсию в предгорья. Представьте: Средняя Азия, разгар лета, изматывающая жара. Возвращаясь в Алмас после многочасовых научных наблюдений, мы мечтали поскорее помыться, быстро чем-нибудь перекусить и лечь спать, так как завтра предстояла новая дальняя поездка.
     Но не тут-то было. Мы не учли законы восточного гостеприимства. В доме уже ждал большой накрытый стол, за которым собрались почти все жители села. Не дав даже переодеться, нас усадили на почётные места и начали потчевать деликатесами узбекской кухни. Всё это сопровождалось обильным питьём горячего зелёного чая, который хозяин всё подливал и подливал в пиалы из дымящегося чайника. Поэтому через несколько минут мы были мокрыми от струящегося по телу пота.
     Во главе стола сидел сельский «олигарх» – хозяин бензоколонки. И хотя к нему все относились подчёркнуто уважительно, даже немного подобострастно, это не мешало пирующим отпускать в его адрес шуточки по поводу того, что он зарабатывает свои деньги, разбавляя бензин ослиной мочой.
     Так получилось, что я оказался за столом рядом с этим местным богачом, который по совместительству исполнял роль тамады. Выпили за гостей, за успех нашей экспедиции, за гостеприимство хозяев, за всё хорошее… Чем дальше, тем «олигарх» становился всё более раскованным и многословным. Наконец, обращаясь ко мне, он произнёс:
     – Вот ты – наш. Мы с тобой из одной страны – Советского Союза. А они (кивок головой в сторону иностранцев) – немцы, фашисты!
     Он не подозревал, что гости были из бывшей ГДР и почти всё понимали по-русски.
     – Какие ещё фашисты, – заступился я за коллег, – они же учёные, а когда была Великая Отечественная война, их вообще ещё не было на свете.
     – Нет, они – фашисты, – настаивал «олигарх», – а вот ты – свой. Я тебя уважаю. Знаешь что, я сегодня дам тебе на ночь свою третью жену!
     Так, ситуация начала приобретать довольно щекотливый оттенок. Только этого не хватало. Я попытался увести разговор в сторону:
     – Послушай, совсем недавно мы все жили в Советском Союзе, в котором многожёнство было запрещено. Откуда у тебя три жены?
     – А мы это решаем просто. Я женюсь, затем официально развожусь. Потом женюсь на другой, снова развожусь. Женюсь на третьей. А предыдущие жёны остаются в моём доме. Кто меня осудит за то, что мои «бывшие» живут со мной?
     – Да, интересно у вас тут всё устроено.
     – Нет, ты от нашего разговора не уходи. Моя третья жена сегодня ночью к тебе придёт.
     Ну, дела. Отказаться – значит нанести смертельную обиду. Что же делать? И я решил ухватиться за соломинку:
     – Спасибо тебе за твою доброту и за такое замечательное предложение. Но ты, наверное, всё-таки меня не уважаешь, предлагая мне третью супругу. Я могу согласиться только на первую жену!
     На лице моего собеседника отразилась буря эмоций. И после долгого размышления он произнёс:
     Нет, первую жену я тебе предложить не могу. Ты уж извини.
     – Ну, так и быть, извиняю, – с облегчением ответил я.
     Прощаясь с «олигархом» и желая ему спокойной ночи, я подумал: до чего же всё-таки тонкое дело – Восток!