Я долго думал, мерил и ходил вокруг,
Чесал затылок и плевался в злобе,
Я не внимал, когда закончится их круг,
Когда обмылок мертвого не дрогнет,
И наконец поможет каяться в веревке,
И упадет громоздко шаткий стул,
И вскрикнет дамочка, в моем же околотке,
Сколько таких, раскляченых задул?
Крестьяне пашут, да выпивают пульку, берут взаймы и шутят про Москву.
Моря мне машут, грезят тёплу люльку, но мне нельзя, сегодня на посту.
Январский зной является во снах, и если я бреду по следу своему,
То знай, раскормит досыта наш страх,
И знай, я змей, идущий ко хвосту.
Я бесконечность, трижды на пределе, раззвон натянутой, пророческой струны,
Я легион, и клином мы летели,
На встречу к Смерти, приливами Луны.
Гортанный зов просил покаяться сполна, мол, Он - хозяин, а мы Его рабы.
Но уж давно подводно маялась корма, той лодки, что встала на дыбы.
Где статичность?
© Copyright: Артур Рукавишников, 2017
Свидетельство о публикации №117020611674
Свидетельство о публикации №117020611674
Рецензии
