втоптаны

Холодно.
Снег скрипит
и не хочет молчать о любви,
о тревогах и внутреннем голоде.

С каждым вдохом
все звезды пытаются двинуться вспять
и становятся ярче опять,
и не кажутся спящими лампами в городе.

Этот свет
Напоит, сотворит, они могут сиять так неистово.
Видим истину в них, осязаем и даже
вдвойне чувствуем с трепетом, мысленно.

Непонятно,
как снег смеет сильно роптать белыми, чистыми листьями,
невнятно, но в тоже время так тонко
и так безнадежно искренне.

Жаль. Бой на битом стекле,
здесь не звонкий хрусталь,
а осколки разбитых снежинок с каждым шагом
вонзают друг в друга с безумием острую сталь.

Втоптаны
и безвременно станут частицей глубоких следов,
долго будут нести хрупкость ломанных линий,
кем-то прерванных снов, и оставят в себе всю чужую печаль молчаливо, безропотно...

Холодно.
Рай замерз и дрожит в шалаше,
он один на один в пасти зим.
Рядом брошенный щит, уже стужей  закованный.

Что-то больно
сквозь ребра скребет по душе.
Гроздь ли звезд от ползучей гирлянды? Усталый фонарь,
едва слышимый зов, звучащий покорно, безвольно.

В белом облаке грез
все всегда иллюзорно и, почти, не всерьез.
Может это февраль, и по снегу прошелся,
в светлый облик одетый, привычно-забытый, обычный мороз.