Белая пороша

   

   За окнами дома вновь кружится снежная пороша. Смотрю на неё, и вспоминаю прошедшие годы – долгие, такие же вьюжные, как эта снежная замять. Белой паутиною оплетала она мою жизнь, связывала крылья, чтобы не взлететь птицей в высокое небо; заморозить пыталась, чтобы не петь весёлые песни, заметала путь-дорогу, застила глаза снежным маревом, вымораживала любовь, а она живёт в сердце, не угасая. Да вот только мало радости от безответного чувства и осознания того, что сама во всём виновата. Жизнь всегда даёт нам шанс на счастье, да удержать его не каждый может. Тут чутьё особое нужно иметь или опыт. Хотя какой опыт у молоденьких девчонок? Чтобы его получить, надо огонь и воду, и медные трубы пройти. Только от девственной чистоты к тому времени ничего уже не останется. Хотя сейчас это не актуально, но в наше время всё было иначе.

   Жила я в небольшом провинциальном городке. Мечтательная певунья, я любила рисовать, писала стихи, много читала и обожала свой родной край. Окончила школу, получив специальность медсестры. Два года работала воспитателем детского сада.
Однажды на танцах познакомилась с молодым человеком. Внешне мы чем-то даже походили друг на друга. Он после окончания архитектурного института по распределению приехал в мой родной город. Жил в общежитии. Мы понравились друг другу, встречались. Как-то перед самым Новым годом между нами произошла нелепая размолвка по моей вине, а вскоре я упорхнула из родного гнезда поступать в медицинский. Шла вне конкурса с отличной характеристикой. Первый экзамен сдала успешно, а дальше, как переклинило в мозгу: «Не моё!» Помню, как за мной бежала экзаменатор, пытаясь остановить. Не оглянулась, хотя чувствовала на себе недоумённые взгляды абитуриентов. Домой возвращаться было совестно. Не знала, как объяснить сестре свой нелепый поступок. Устроилась на завод учеником слесаря-сборщика. И вновь душа кричала: «Не моё!» Огромный цех, море людей, которых ты не знаешь, которым до тебя нет никакого дела, и рутинная, до тоски нудная работа.
   Жила у тёти с дядей в небольшой однокомнатной квартирке. Любили они меня, как дочь родную. Но в чужом городе без друзей и подруг было одиноко. Единственной отдушиной был драматический театр. Очень любила оперу. Мы всей семьёй ходили на спектакли, не пропускали ни одной премьеры. Но тоска не отпускала. Скучала по любимому человеку и чувствовала свою вину перед ним. Мне очень не хватало любимого, хотелось с ним созвониться, но мобильных телефонов в то время не было. Через подругу пыталась передать ему весточку, но просьбу мою она не выполнила. А молодой человек не мог понять, куда я так внезапно исчезла.

   Вскоре в семье моей тёти случилась беда: любящий дядюшка ушёл на охоту по первому снегу и бесследно исчез. Ноябрь в том году был морозный, вьюжный. Искали его всем миром: поиски не прекращались всю зиму. Как и все мои родные, я тоже выезжала на поиски дядюшки и все выходные тщетно месила снег по бескрайним колхозным полям, в клочья изодрав свои новенькие нерповые сапожки. Неведение, беспомощность, боль, отчаяние довели тётю до тяжелейшего душевного и физического срыва. Она перестала ходить на работу, брала то больничные, то административные. Пока я была на работе, к тёте приходили «подруги-утешительницы», накачивали её водкой, потом она глотала снотворные таблетки и почти беспробудно спала. Так она пыталась заглушить свою боль, но скоро втянулась в пьянку. Доктора и скорая помощь перестали к ней приезжать. Тётя изо дня в день опускалась всё ниже и ниже. Вечно пьяная, она уже не понимала, где явь, где сон. Все заботы легли на мои хрупкие девичьи плечи. С тётей я всегда была терпелива и ласкова. Ухаживала за ней, утирала её слёзы, успокаивала, как могла. Вручную стирала бельё, мыла полы, готовила еду… Мне было очень тяжело морально, хотелось вернуться домой, но не могла бросить родного человека в беде. Мизерной ученической зарплаты не хватало на жизнь. Мама иногда давала тёте немного денег, но они уходили на водку. Изредка из дома присылали мясо, тогда у нас был суп. А так – грибная солянка, лечо и чёрный хлеб да чай. Жили впроголодь. На обеды в столовую средств не было. Тётя продолжала беспробудно пить. Родные всего этого не видели, а, может, не хотели замечать. А я была слишком юной, неопытной. Работала посменно. Рутинная, однообразная работа по сборке реле не нравилась мне. Вторая смена заканчивалась в час ночи. Цех находился на отшибе. Чтобы выйти от цеха на освещённую городскую улицу, где ходили троллейбусы, нужно было в темноте обогнуть завод по периметру, а это километра полтора. Труднее всего было по субботам, когда троллейбусы шли только в центр города. До дома приходилось добираться по пустынной неосвещённой многокилометровой дороге. Иногда я приезжала на ночёвку к замужней сестре, которая жила с маленьким ребёнком, мужем и его родителями в двухкомнатной квартире. Конечно, сестру это раздражало. Я старалась добром отплатить за приют: мыла полы, гуляла с любимым племянником, помогала, чем могла. Свекровь сестры очень полюбила меня за доброту и трудолюбие, нет-нет да и накормит бывало вкусным обедом. Но вскоре сестра запретила мне приезжать к ним. А мне очень страшно было добираться до дома по ночной пустынной дороге. Однажды, отойдя от завода, догнала я припозднившуюся женщину. Вместе идти не так страшно. Только направились мы по дороге вдвоём, как откуда ни возьмись из темноты выскочил пьяный парень, огромный верзила. Я не успела отскочить в сторону, и он начал пинать меня по ногам. Но парень сам еле держался на ногах, настолько был пьян, это и спасло меня. Пьянчужка почти «ныром» свернул в тёмную подворотню. У меня от страха волосы дыбом стояли. Пошли мы с женщиной дальше, от ужаса прижавшись друг к другу. Вскоре нам повезло: какой-то добрый водитель остановил свой диспетчерский автобус перед ними и довёз до дома. Трясущимися руками открыла я дверь квартиры - ни жива, ни мертва. От отчаянья разрыдалась прямо в коридоре. Тётя, накаченная алкоголем и снотворными, проснулась и зло прикрикнула: «Что случилось? Автобус тебя переехал?.. Ты мне спать мешаешь». Юная, воспитанная, чистая девчонка, я попала в такую жизненную клоаку, что жить не хотелось. Единственной отдушиной были для меня книги. Я запоем читала любимых поэтов – Пушкина, Никитина, Надсона, Есенина и рассказы О, Генри.
   
   Зима выдалась в тот год морозная, голодная, а пропавшего дядюшку всё не находили. Нервы у всех были на пределе. Как часто мне хотелось стать птицей, взмахнуть свободно крыльями и взмыть под облака, чтобы улететь навсегда туда, где нет боли, тоски, безысходности и одиночества. Именно в тот период начал  мне звонить и приезжать белокурый молодой человек, с которым я познакомилась однажды в драматическом театре. Он тоже был заядлым театралом, более того, артистом - лауреатом народного театра. Работал инженером на одном из предприятий моего родного города. Он был старше меня на семь лет. У нас завязались светлые, дружеские отношения. Он был добр и положителен во всех отношениях, но сердце моё принадлежало совсем другому человеку. Однако новый поклонник был настойчив: прохода мне не давал. Когда бы ни приехала домой, он, словно дневал и ночевал на автостанции, поджидая меня, и делал всё, чтобы моя встреча с любимым не произошла. Настойчивый кавалер начал приезжать в областной центр и встречать меня по ночам с работы, чтобы проводить до дома. Тётя и я спали в комнате, а он в кухне на раскладушке, где было очень холодно. Так прошёл ноябрь, декабрь, январь. А потом он сделал мне предложение. Не любила я его, но уважала и ценила, как друга. Он в самые трудные моменты моей жизни был рядом, подставив своё плечо, помог выстоять, не сломаться. А любимый меня не искал. Долго я боролась со своими чувствами, но, натерпевшись горькой жизни, решилась, наконец, выйти замуж без любви, чтобы вернуться в свой родной город. Стоял вьюжный февраль. Свадьбу мне родители делать не стали, потому что жених был беден. Мама подарила мне старинную кружевную австрийскую шаль, из которой мне сшили свадебное платье. От изящной,  красивой невесты люди не отрывали взгляда. Выглядела я роскошно для той поры, но была грустна и задумчива, да только никого это не насторожило. Всё происходящее вокруг казалось мне страшным сном, но я никак не могла очнуться, словно была заколдована злой волшебницей. Мысли мои метались, душа просила пощады. До последнего момента я ждала и надеялась, что любимый человек вот-вот приедет и увезёт меня на край света. Прислушивалась к каждому звуку, доносящемуся с улицы. А за окном кружила белая пороша, и красавица-рябина безмятежно спала под снежным искрящимся покрывалом.

Кружит белая пороша,
Заметает санный след.
Мысли спящие тревожит,
Не забыть минувших лет.
Вновь знакомая картина –
У калитки под окном
Дремлет красная рябина
Припорошена снежком.
Снег искрится, как хрустальный.
Неподвижность, белизна!
Миг какой-то нереальный:
Явь и сон, и новизна.
Платье свадебное сшито,
Как снежинки кружева.
Сердце льдинками покрыто,
Как в тумане голова.
Скоро свадьба и прощанье
С отчим домом и тобой,
И забудется свиданье,
И заплачу над собой.
Холодна, бела дорога…
Не уйти мне от венца.
Жду с волненьем у порога,
Нет от милого гонца.
Снег искрится, снег смеётся.
Спит рябина – холодна.
Спит подружка, не проснётся,
Не поможет мне она.
Кружит белая пороша,
Заметает санный след,
Мысли спящие тревожит…
Не забыть минувших лет.

    Своего возлюбленного я увидела из окна автобуса, на котором ехала с приличным опазданием на регистрацию своего брака.Он с грустной задумчивостью стоял на автобусной остановке, не заметив меня. Автобус проехал мимо. Всё поплыло перед моими глазами. Дальнейшее происходило, как в тумане...  Лишь позже я узнала, что любимый, не найдя меня в загсе, расстроенный возвращался на работу.

   Шли годы. Я стала хорошей, верной женой своему мужу. Но любовь к нему поселилась в моём сердце не сразу, это было уже совсем другое чувство: зрелое, осознанное, больше похожее на благодарность и привычку. Муж стал для меня и другом, и отцом нашей единственной любимой дочки. Отношения в семье всегда были тёплые, нежные, ровные. Но интимную жизнь супруг ограничил до минимума. Я начала болеть. Не о такой любви я мечтала. Всё чаще начала вспоминать человека, которого любила в юности: то корила себя, то успокаивала. А все знакомые дамы мне завидовали: «Какого внимательного, заботливого мужа отхватила!» Я ценила мужа. Семья была очень дружной. Куда бы ни шли мы – всегда рядом, куда бы ни ехали – всегда вместе за ручку. Одевалась я всегда модно. Муж неизменно называл меня малышом, гордился, что жена у него красивая и умная. А сам был человеком скрытным - себе на уме. Однажды «доброжелатели» решили открыть мне глаза. Оказалось, что мой муж, которому я так доверяла, тайно погуливал то с одной, то с другой дамой. Когда я впервые узнала об измене, поседела в течение двух ночей. Предательство было невыносимо для меня. На нервной почве не раз отнимались ноги, подолгу лежала в больнице. Хотела расстаться, но подруги уговорили: «Подумай, во имя чего?.. У тебя дочь растёт». Муж на какое-то время успокаивался, а потом всё повторялось. Ему не стоило большого труда усыпить мою доверчивость. Привыкшая верить людям, я никогда не опускалась до разборок. Трудно было осознать, что подобное могло произойти в нашей семье. Мужчины-сослуживцы говорили ему не раз: «От такой-то жены гулять? Ты с ума сошёл!» Муж виновато опускал глаза и молча внимал увещеваниям.

   Иногда я встречала друга своей молодости то в управлении, где работала, то на улицах города. Мы здоровались. Наши глаза встречались на краткий миг, и я читала в них то, о чём оба молчали все эти годы. Я не выдерживала первая, тут же отводила взгляд, и быстро проходила мимо, чтобы не выдать бушевавший огонь, который так и не смогла потушить за долгие годы разлуки. Конечно, муж догадывался обо всём, заявляя мне: «Он за тебя не боролся, а я боролся, вот ты мне и досталась». Совместную жизнь с мужем нельзя было назвать безоблачной. Много испытаний выпало на пути, но не смотря ни на что, семья была для меня свята. Я научилась понимать и прощать, вот только жизнь не прощает нам промахов, когда человек не делает выводов, чтобы исправить свои ошибки или грехи. Беда обрушилась внезапно. Муж – не пьющий, не курящий, ничем никогда не болевший, неожиданно умер в 45-летнем возрасте. Мне, убитой горем, казалось, что мир рухнул, и земля ушла из-под ног. Мне было 38, а в браке мы прожили неполных 18 лет. Дочка только пошла в восьмой класс.

   Стоял лютый ноябрь, когда семья и друзья провожали его в последний путь. Кто-то из сослуживцев надел на меня шубу со своего плеча. Окаменевшая, стояла я, как изваяние, не чувствуя холода. Даже слёз не было. Прибывшая бригада скорой помощи констатировала у меня остановку сердца, но благодаря во время оказанной медицинской помощи оно вновь начало биться. Всё происходило, как во сне. Все манипуляции докторов казались в тот миг ненужными. Жить не хотелось. Я не могла себе представить ни одного дня без него. Ничего не видела вокруг, кроме его застывшего лица и заснеженных могильных холмов.

   Много воды утекло с тех пор, много вьюжных зим пролетело. Оглядываюсь назад, будто бы не со мной всё это было. Где только силы черпала, чтобы всё вынести, выдержать? Как раз перестройка начиналась, когда случилась непоправимая беда. Много трудностей и испытаний было на пути, да и сейчас не легче, но никогда с горя за рюмку не бралась, не скисала, боролась, как могла и побеждала. Работала, занималась творчеством, учила дочь, дала ей высшее образование, выдала замуж. А дочка подарила мне внука – наше белокурое солнышко, которому и имя дали в честь дедушки - Евгений. Он и похож на него чем-то: тот же хитровато-весёлый прищур глаз, те же доброта, нежность, сострадание, ум; привычки, даже артистические данные передались от дедушки. А спустя ещё 13 лет дочка подарила мне внученьку, наш солнечный лучик света, рождение которой я вымолила в одном из Кировских монастырей у раки с мощами святого Виктора.

   Опять метёт за окном снежная пороша, заметает пути дороги прошлых бед и несчастий. А  человек, которого я молча и тайно любила, тоже ушёл в мир иной по зимней пороше. И тоже прожил без любви, не ведая счастья.  Слёзы наворачиваются на глаза, на душе грусть...
Я задумываюсь над смыслом жизни, над её прописными истинами, что судьба зависит только от нас самих. А так ли это?.. Легче всего нам всё списать на свои ошибки. А быть может, мы приходим в этот мир, чтобы отработать свою карму, ошибки своих прошлых воплощений...  Но почему же мы снова и снова ошибаемся,"наступая на старые грабли"? Неужели это никогда не кончится?..
    Так хочестся надеяться, что всё будет хорошо, ведь есть, ради кого стоит жить. Моё сердце наполнено любовью и светом к самым родным и любимым людям на земле – дочке и внукам. Я благодарю Бога, что они у меня есть. Могу ли я сетовать на свою судьбу, что выбрала не того мужчину себе в мужья и поплатилась за это долгим одиночеством?
Конечно, нет. Говорят, от судьбы не уйдёшь. А если бы и ушла, то уж точно жизнь была бы разыграна совсем по другому сценарию, где не было бы моей любимой дочки и любимых внуков. Были бы, но уже не они. А я не мыслю без них своей жизни, и так хочу, чтобы они были счастливы! Дай Бог, чтобы снежная пороша никогда не заметала их следы, которые ведут к моему дому.

                Людмила Королёк