Задание 13-3 Призвание. 8000

   
    Критик Умзаразум должен был срочно сдать начальству рецензию на репортаж из зоопарка.
    Но случилась беда: опрокинулась, недопитая вчера бутылка ликера и жидкость тонкой струйкой устремилась "знакомится" с содержимым первоисточника.
    Она ласково проникала в суть каждой фразы,чтобы вслед за этим навсегда похоронить в густой клейкой массе бывшего содержимого бутылки.Но разве виновата бутылка, хотя ей и было стыдно, в том, что ее купили за честно заработанные деньги, а потом, как говорят из горла, втянули содержимое в другой сосуд под названием человеческая глотка?
    О как тряслось горлышко бутылки от начала "невинного поцелуя!" Но страсть критика превозмогла "невинность" и решительно прекратила все попытки к сопротивлению. А теперь пришел черед мщения."Почему ты был так груб со мной! Пожинай плоды своего вандализма!"-так могла бы думать бутылка вместе с ее содержимым, если была человеком, ей было бы стыдно за него. Но она им не являлась, поэтому перейдем к самому первоисточнику.
    Он был безвозвратно утерян. Но все же одно предложение осталось незапятнанным и гордо красовалось в самом начале. Как говорится - пуль не хватило стрелку, в данном случае жидкости, чтобы закончить свое мерзкое дело порчи чужого имущества.
    Вот она фраза, которая могла спасти критика от позора и неполучения гонорара.
    Умзаразум стал пристально вглядываться в нее,как командир, который должен вскоре повести свой отряд на взятие неприступной крепости.
    "В нашем зоопарке случилось несчастье: умер лев. Но есть и радостная новость - освободилась его клетка для новых животных".
   
    Неужели он не сможет из этой фразы извлечь суть?
    Если нет-грош ему цена!
    Критик вонзился глазами-лазерами в девятнадцать слов, от которых кардинальным образом могла поменяться дальнейшая жизнь.Быть или не быть? Кто написал знакомую фразу? Еще вчера он помнил,а сегодня наступило затмение. Хам Лит или не Хамлит?
    Но это было все неважно. Умзаразум стал лихорадочно бегать "глазами-крысами" по углам в поисках пищи для вдохновения.
    Оно то приходило и он хватался за перу, то уходило, когда первое слово уже готово было сорваться с "уст" пишущего предмета, как "первое признание". Он отшвырнул от себя уже три ручки. Как только прикасался к бумаге, наступала "осечка", его "пистолет" молчал, где-то в глубине чернильная масса или паста (какая разница, главное, чтобы писала) загустевала настолько,что не выдавливалась маленьким шариком,судьба которого- вертеться и подавать чернила, видимо приелась никчемному созданию - вступала в противоречие с реальностью.
    Потом вдруг на руку вылилось содержимое и загадило собой всю ладонь. А ведь в этом пятне растворились все невысказанные мысли. Были ли они гениальные или пошлые и никчемные, об этом уже никто не узнает."Зачатие" статьи не состоялось, хоть кричи караул!
    "В нашем зоопарке случилось несчастье: умер лев. Но есть и радостная новость - освободилась его клетка для новых животных". Опять эта фраза,"остаток Атлантиды" возник перед прояснившимся взором дипломированного человека.
    Да, у него был диплом, он этим всегда гордился. Правда не литературного института,а сельххозакадемии.
   
    Специалист по фекалиям используемым при удобрении плодовых деревьев.
    А коротко специалист спипупфд.
    Главным достоинством слова было то, что его после третьей рюмки уже не выговоришь.
    Но вернемся к тексту, от которого зависело дальнейшее благосостояние специалиста.
   
    Ага! Речь идет о зоопарке. Начнем.
   
   
    "На просторах нашей необъятной родины находится местами место местам помещения животных в замечательные клетки,чтобы подрастающее поколение могло в живую пообщаться с коренными представителями земли".
    Потом критик почесал за ухом, которое с трудом нашел в копне вздыбленных волос.
    "Это получается,что люди неземного происхождения, а пришельцы, нет дети не примут такой версии".
   
   
   
   
    "На просторах нашей необъятной родины находится местами место местам помещения животных в замечательные клетки, чтобы подрастающее поколение аборигенов могло вживую пообщаться с пришельцами,занесенными в Красную книгу".
    Так уже лучше, подумал критик. Нужно бить на познание нового. Он забыл, что значит абориген, но слово уж больно красивое.
    "И жалость!"- мелькнула мысль.
    "Ну, да",- подтвердил свою догадку и написал:
   
    "На просторах нашей необъятной родины находится местами место местам помещения животных в замечательные клетки,чтобы подрастающее поколение аборигенов могло вживую пообщаться с пришельцами,занесенными в Красную книгу.А сегодня пришло известие о смерти Льва."
    Критик вспомнил,что его начальника зовут Лев Павлович. И его понесло.
   
    "Кто обвинит нас в смерти Льва Павловича! Разве мы желали ему зла? Даже, когда он вытирал моим носом содержимое загаженного рукописями стола, я не желал ему попасть в Рай, а скорее в Ад.
   
    И клетка, в которой он прожил всю свою жизнь, была скорей его кабинетом. Когда он в задумчивости вышагивал из угла в угол с мыслью: "Кого бы съесть",- все замерев дыхание, как ребятишки у клетки держащиеся за прутся, замирали в ожидании мощного рыка.
   
    Теперь Льва нет,он умер.Светлая ему память, но, как говориться, дело его живет. Мы по-прежнему существуем и должны получать зарплату.Кого пришлют в-клетку? Если это будет недостойный звания зверя человек, то таких нам не нужно!
    Коллектив встанет грудью ( в первые ряды поставим кормящих матерей) на защиту принципов, выработанных под руководством Льва.
   
    Остатки костей в углу клетки говорят о его человеколюбии.
   
    ***
   
   
    Все заканчивается благополучно. После увольнения Критик вернулся к своей главной специальности. Он понял, что нужно заниматься тем к чему у тебя призвание.Его призвание- фекалии.