Нагрешил задолго до войны

Я много нагрешил ещё задолго до войны.
Я убивал легко и вовремя скрывался.
Но осудили и послали в лагеря страны,
Приговорили к сроку, хоть не признавался.

По репродуктору узнали о войне,
Мы всем бараком, битый час молчали.
Я помню, как давило сердце в тишине,
О будущем своём мы ничего не знали.

А после лагерь весь построили с утра,
И Сталина приказ спокойно зачитали.
Что кровью смыть позор пришла пора,
И шанс очиститься пред Родиною дали.

Я вышел первым, убивать я не боюсь,
Меня одним из старших записали.
Проносится за стенами вагона Русь,
Все ближе фронт, а нам оружия не дали.

Должны в бою мы сами подобрать его,
И кровью смыть позор перед народом!
Сейчас один за всех и все за одного,
Нам маршал Рокоссовский дал свободу.

Отец народов – Сталин, дал приказ,
И мы бежим вперёд, слышны лишь маты.
Заградотряды сзади подпирают нас,
Мы - штрафники и в будущем солдаты!

Я фрица с ходу завалил ножом,
Забрал винтовку, флягу и гранаты.
Талант природный убивать, словно фантом,
По полной проявился, гад проклятый!

Я расстрелял без суеты боекомплект,
Ложились немцы замертво – скотины.
Гранаты напоследок – пламенный привет!
Вот так прошёл мой первый бой недлинный.

Фашисты отступили, мы в окопы залегли,
В которых ещё час назад лежали немцы.
Всего-то триста метров под огнем прошли,
Я понял, что от смерти никуда не деться…

Меня зачислили по результатам в штат,
Жаль, но от прошлого уже не отвертеться.
Я всю войну прошёл, как рядовой солдат,
Контужен дважды, ранен был под сердце.

Свой выработал стиль - попав в окоп,
При свете звёзд, без шума резал глотки.
Чутьё, талант природный не растратить чтоб,
За всю войну не выпил и сто граммов водки.

Я убивал врагов спокойно и без суеты,
В тыл уходил к фашистам с разведвзводом,
Взрывал склады, составы и сжигал мосты…
За прошлое был ненавистен для народа.

И каждый день я ощущал своим хребтом,
Клеймо, что штрафнику народ поставил.
Прошёл Европу, до конца войны жалел о том,
Что не погиб - был исключением из правил.