looking glass

после смерти мы попадем под стол или в шкаф - на выбор.

турмалиновыми осколками переливается дорога к лимонной ложбине. мы идём медленно, как первооткрыватели нового континента, трава склоняется под нашими ботинками, а через просветы в елях полная луна старательно тянет свои пожелтевшие старые руки, пытаясь дотронуться до тебя - самой зеркальной поверхности, которую ей удавалось видеть. ночь укрывает темным ситцевым покрывалом, скарабеи бесшумно катят в траве свой шарик, как маленькую планету; где-то неподалёку уже слышна песня фавнов и колокольчики смеха фей, водящих свои хороводы. но мы обходим их сторонами.
у тебя на шее янтарный камень, береги его от липучей влаги и игольчатых взглядов. со временем он станет оберегом не хуже, чем скорлупа яиц, из которых появляются василиски, но не лучше крапивного свитера из молчания и ракушек времен аллозавров. будь осторожен. перебирай в голове, как камушки, правила для выживания, упражнения для внимания и быстроту спешащего зайца. лимонная ложбина заставит ходить годами по своим травяным лабиринтам того, кто хоть на секунду засомневается или будет бояться.
птицы, как глянцевые, сверкают крыльями в небе, снежный гриф уже чувствует застывшую плоть за деревом, белки собираются в стаю, а сова выкручивает глаза наизнанку, чтобы увидеть берег ртутного моря, откуда выходит Зверь.
на его огромных когтях остатки вечернего зарева, мобидиковская пасть была создана для пожирания; не найдёшь предела его волчьему голоду, когда на город опустится тень.
ты настолько чист, что полностью его отражаешь. если хищник бежит от зеркала - это старый трюк, если хищник на деле боязливый агнец, значит и Первого Страха не было. мы слепили его в мастерской у дедушки из подручных материалов и скрепили змеиным ядом, не замечая, как быстро он разрастался в тёмном углу. а смерть - это когда настоящим нам снится, что мы тоже заснули в эльфовом круге.