В мастерской скульптора Боброва

Ясный взгляд доверчив и открыт -
Так глядят в бескрайнюю долину.
Так дитя на мать свою глядит...
Мнет в руках кусочек пластилина.

Вы простите, в этот ранний час
Утренних туманов и зевоты
Я невольно оторвала Вас,
Мастер, от раздумий и работы.

Пробужденье глаз из-под очков...
Встал большой, поспешно пальцы вытер.
“Проходите. Очень рад. Бобров,
Кажется я Вас когда-то видел"

В комнате уютно и тепло.
На стене трагические маски.
Пьем глотками мелкими ликер.
Растворяюсь в атмосфере сказки.

Запах масла голову кружит.
Напряженно всматриваюсь. Резко
Сдергивает ткань. Рука дрожит.
Падает под ноги занавеска.

Вздыбленный огромный серый конь
Рвется ввысь, струной натянут звонкой.
Сильною не девичьей рукой
Взлет его сдержала амазонка.

Страстное красивое лицо.
Гневные полузакрыты очи.
Сжала в пальцах грубое копье.
Целится - попасть в кого-то хочет.

Я кричу: ”Вы - гений, мастер, бис!!!
Так прекрасно передать движенье!”
Он в ответ: ”Да так, пустяк, эскиз,
Знаете - игра воображенья.”

“Вот еще... а вот еще... и вот...”
Из-за шкафа старенького вынул
Полчище бесчисленных работ.
Рядом  встал. Расправил плечи, спину.

Говорил красиво, горячо.
Снял очки. Рубил ладонью воздух.
Я молила: ”Ну, еще, еще,” -
А себя кляла: ”Сейчас бы розы!”

Перевел меня в соседний зал.
Нежен, вдруг он стал лицом и светел.
С гордостью большою показал
Выставку: “Так лепят мои дети!”

Лягушонок, толстый Винни - Пух,
Человечки, олимпийский Мишка,
Ежик, слоник, кажется, петух -
“Это мои девочки-малышки.

Я при ЖЭКе здесь уж третий год.
Мы рисуем, мастерим и лепим.
Презабавный все-таки народ
И одни таланты - эти дети!”

Я смотрела в добрые глаза,
Улыбалась солнечной улыбке,
Думала: ”То, что ты показал -
Истинно. Нет, это не ошибка -

Вам певцу Гармонии, Любви
Имя уготовано на вечность!
Кланяюсь Вам в пояс до земли
За талант, Добро и Человечность.
                Гребнева Наталья 1987 г