Черной ночью, стылой ночью...

Черной ночью, стылой ночью слышны звуки.
Кто играет в старой церкви фуги Баха?
Над роялем то ли крылья, то ли руки – и не пересилить темноты и страха. Звезды падают и бьются на осколки – пианист к их смерти вовсе безучастен. Вой органа не уступит вою волка, скрипки дико стонут, рвут себя на части. Виртуоз и мастер – музыка от сердца, эхо рассекает перемерзший воздух. Он, как будто, ангел…
только ангел смерти, сумасшедший демон похоронных оргий.
Не ходи до церкви, и не смей, не думай посмотреть сквозь щели в деревянных стенах. Тот, кого увидишь, забирает души, он отнимет разум, обездвижет тело.
Он из тех, кто прежде был святым и светлым в ореоле белых безупречно крыльев. Вот он шаг короткий до кровавой бездны – все вокруг покрыто жирной гарью, пылью, и теперь те крылья, как сурьма и уголь, на его зрачках ты весь в огне и саже.
Звуки завывают в церкви жуткой вьюгой.
Ты не приближайся, и не думай даже прикоснуться к старым, обгоревшим стенам среди серебристых, острых звездных крошек. Утром просто станешь ледяным и пленным, траурных фантазий ангела заложник.
Крылья распластались влажно над роялем, кованые двери широко открыты – в сумерках декабрьских для тебя играли.
Где твой теплый крестик и твои молитвы?