Признательность и сопричастность. А. Соболев

ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ, ЛЮБОВЬ И СОПРИЧАСТНОСТЬ

Рецензия на книгу Кнарик Хартавакян  «Армянские  святые письмена»

Новая книга Кнарик Саркисовны Хартавакян «Армянские  святые письмена» остановила на себе внимание в преддверии Чеховского юбилея отнюдь не случайно. Конъюнктурные, соответствующие «злобе дня» моменты здесь, очевидно, второстепенны, хотя книга самым естественным образом поддерживает и пропагандирует поэтическими средствами идеи дружбы и единения народов и национального самосознания.

Главное в её содержании я определил бы как гимн творчеству, источником и средством которого автор считает Язык и безусловную причастность к мощному национальному культурно-историческому пласту. Значительное большинство стихов адресовано конкретным людям, и стихи вырастают из органично присущей автору благодарности к непреходящему в человеке и мире. Со страниц книги встают облагороженные образы поэтов, художников, исторических лиц, и лейтмотивом сборника становится опора поэтессы в её размышлениях на авторитет лидеров духовности. Позиция автора, её признательность и преклонение перед ними и определяют тот высокий, одический слог, которым отличается сборник. И здесь имеет место традиционность стиля, который апеллирует не к метафорической стороне поэзии, а к сути, не опосредованной косвенностями. В этом случае читатель имеет дело с позицией автора, черпающего вдохновение в классической форме, в религиозных источниках, принимающего правила, по которым они созданы.

Разумеется, невозможно пройти мимо религиозно-мистической тональности стихов, составляющих ядро книги, посвящённых одной из национальных святынь – армянскому алфавиту. Только так и мог сказать человек глубинно чувствующий, открывающий себе и нам со-творящие Высшему силы. Естественно, эти строки рождают ощущение миссии, возложенной на себя автором и преследующей цели чрезвычайно значительные. Такой подход, когда поэт к тому же полностью признаёт патронаж над ним  Языка и Культуры, едва ли не отдаёт им авторство, тоже лежит в русле традиции.

Очень существенен художественно преломлённый тезис о единении национальных самобытностей в поле культуры, как глубоко осознанный принцип благого пути. Он вырастает из череды стихотворений, которые образуют единый эмоционально-смысловой пласт, и отчётливо понимаешь, что по большому счёту речь не о персоналиях. Конечно, этот принцип становится полнокровным именно потому, что вся книга буквально пронизана горячей любовью к давшему жизнь народу. Национальное самосознание, ярко выраженное через поэзию, с чертами благородства и воспитанной многими веками мудрости этноса, является неотделимой стороной такого диалектического построения. Очевидно, что особую убедительность позиции автора придаёт её разносторонняя историческая эрудированность.

Степень искренности, щедрой самоотдачи К. Хартавакян прекрасно выражается в открывающем книгу цикле из семнадцати сонетов. Имея в виду  литературную зрелость цикла, стоит обратить также внимание на то, что написан он на одном дыхании, за двенадцать дней!  Вариации темы в нём переплетены, формируют и направляют эмоциональный вектор, несут (и автор понимает значение здесь сносок) важную содержательную нагрузку. А весьма представительный раздел переводов из армянских поэтов, очень уместный в такого рода книге, ещё подчёркивает и степень уважения и признательности поэтессы к своим соотечественникам и единомышленникам, братьям по цеху и духу. Девизом этого единомыслия, принимающего жизнь в её противоречивой сложности, можно взять мысль Микаэла Налбандяна в переложении Кнарик Хартавакян, начиная со строки: «Легендой каждый камень был овит…».  (Из главы V поэмы, повествования судьбы в стихах «Микаэл Налбандян».)

Несомненное поэтическое мастерство автора книги, выстроенность её материала, наконец, самое искреннее уважение к поэтессе не отменяют некоторых незначительных замечаний, неизбежных, когда ведётся серьёзный анализ. Хотел бы отметить, что тематическая однородность материала, являющаяся, с одной стороны, реализацией ответственного замысла, требует от читателя постоянной усиленной концентрации на образных комплексах, внимания к их вариациям от стиха к стиху. Достоинства стиля, указанные выше, эти сильные приёмы, в большинстве случаев уместные и содержательно оправданные, порой чуть обедняют палитру автора, будучи используемы тотально. Впрочем, они не оказывают никакого существенного влияния на позитивное восприятие поэтического произведения, его художественную ценность.

И вот, по сумме впечатлений, могу сказать о книге «Армянские  святые письмена» как о весьма достойной. Достойной по стержню и исполнению, по следу, который оставляет в непредвзятом читателе, достойной  высокой оценки в рамках конкурса. И предпосланный стихам кондак Верховного Патриарха  и Католикоса Всех Армян Его Святейшества Гарегина Второго, сам патетический и поэтичный, занимает в книге особое место, подчёркивает значительность и глубокую духовность взятой темы, неразрывную цепь преемственности,  тянущуюся из глубины времён. И то, что книга получила высокое церковное благословение, также говорит о многом.

Не подлежит сомнению, что этот выстраданный сборник займёт особое, надлежащее ему место в творческой судьбе поэтессы, вне зависимости от степени официального признания его достоинств. Поддержанный мощью древней и традиционно гуманистической армянской культуры и её младшей великой сестры – культуры российской, несущий свет и мысль, он уже получил высокую оценку в среде донских литераторов – разумеется, и тех, кто «сроднили азбуку и айбубен». От всей души рекомендую эту запоминающуюся, мастерски выполненную книгу Кнарик Хартавакян к внимательному, вдумчивому прочтению.

Алексаннр СОБОЛЕВ, член Союза российских писателей,
руководитель поэтической студии «Строфа»
Ростовского литературного объединения «Созвучие»

Август 2008 г.