Не ставлю знака равенства

В полном невежестве Дарвин когда-то,
Пренебрегая Христовой любовью,
Взял и причислил к отряду приматов
Всё человеческое сословье.

Смело, с апломбом ученого дяди,
Вынес вердикт, невзирая на лица,
Что родом мы из обезьяньего стада,
Так что особенно нечем гордиться.

Нет, не согласна. Сквозь времени замять
Через границы, сердца и дороги
Та первозданно-латентная память
Чаще и чаще взывает о Боге.

Чаще и чаще кричит в подсознанье
Каждою крошечной клеточкой тела:
«Мы дети Всевышнего, часть мирозданья,
Незримо купаемся в звёздной купели".

И если в тиски обстоятельств попали
Или от боли в глазах помутилось,
Тут же взываем: «О, Господи правый,
Я грешник! Спаси! Уповаю на милость!»

Ни содержаньем, ни формой, ни цветом
Приматы отнюдь на людей не похожи.
Как Дарвин посмел даже думать об этом,
Уравнивать нас. Ты прости его, Боже!

Я бы сравнила людей с ноутбуком,
Подключенным мощно к сети интернета,
Где файлы, программы и прочие штуки.
Приматов – с коробкой, где этого нету.

И если однажды отыщется способ
Перекроить узколобенький череп,
Чтоб переделать мохнатую особь
В нечто духовное – братьев по вере,

То и тогда ныне, присно, вовеки
Безоговорочно, как аксиоме,
Верю: примату не стать человеком,
И обезьяна – не сапиенс гомо.

У каждого дела должны быть итоги.
Нам выбирать между правдой и ложью.
Но ежели все мы – подобие Бога,
Значит, должны быть и ценности Божьи!