Лишив меня надежды на любовь

(предыдущий эпизод сюжета:  "Стать льстивой на пути на эшафот?"
   Роман "Миледи". http://www.stihi.ru/2017/01/29/9932)

…Пока что с кем угодно спать дана
свобода лорду, и не ждёт демарша
и мести от   ревнивиц   он (роман же!);
ещё графиня Винтер не вдова –
муж просто по другую грань Ла-Манша…
…Капкан медовый Зла, иль гнев Добра?..
…Навыкате глаза (но не    баран    же!) –
взор лорда стекленеет в неком раже...
…В камине с мраком борются дрова.
Огонь живым объектом антуража
гудит: «Потеря времени не кража,
но… нити жизни – лишь до срока пряжа»…
Зов плоти навязать свои права
к полуночи стремится на ура.
На стенах шпаги в ножнах – мишура,
огонь во тьме – единственная стража…

…Игру иносказательности – прочь!
И входит в силу пусть любая слабость!
Пожалуйте-ка парой в гости, Дрожь
двойного сладострастия  и Сладость!

Милее всех прославленных гетер,
графиня исступлённо изогнулась…
Внезапно в пику дивной неге дверь
в альков бесцеремонно распахнулась…

… В альков врываться на исходе дня
не смеют дерзко слуги и родня…
Не думая о слугах прежде плохо,
милорд воспринимал их без упрёка.

Такая снисходительность вредна.
С порядком в доме строго всё без срока,
но истина не всякий раз видна.
Сверчок – не пёс, а муха – не сорока...
...Итак, дверь распахнулась. Чья вина?!
По воле всё идёт, конечно, Рока.
…Испуг прелюбодеи пьют до дна,
а полночь завсегда угрюмей дня…
...Тот долго не продлит немую сцену,
кто строит от вторженья панацею
сакральным выраженьем «чур меня»
и всякого попрёт за наглость в шею…

…Распутник не всегда брат фарисею,
но оба прячут схожие грехи.
Распутники – в час шторма моряки…
…В дверном проёме женский     контур    серый
и гордая осанка явной стервы.
Змеиный ли    язык     из мрака терний??
Иль всё же человечий? Что ж, рекИ,
скажи хоть     что-то     с выходом из тени!

Без шума, форс-мажору вопреки,
за дверью получили кошельки
на лапу слуги лорда – подкуп-вкладыш…
…Вмиг щёчка леди от мужской щеки
отпрянула мгновенно, и     напасть   аж
хотелось на вошедшую – опасно ж,
когда так подставляют мужики!

В алькове заплясали языки
восторженного пламени. Всё настежь!
Алькову неполезны сквозняки,
да и от глаз вошедшей плоть не застишь.

Какой посмел средь ночи ворог лезть?!
В алькове у хозяина, солидны,
в углу мушкеты есть на все калибры!
Взыграл в мужчине гневных чувств оркестр,
иначе говоря, взыграли фибры.

Не то чтоб он в своей же спальне     влип,    но
средь ночи каково нести свой крест!
Графине неуютно, очевидно,
как курице, покинувшей насест.

– Эй! – начал герцог гневаться цивильно,
хотя была его задета честь.
– Эй!!! – ярость уподобилась лавине. –
   Кыш! – леди подкрепила криком жест.

Рождение вулкана на равнине
не вызвало бы столько воплей с мест.
Представьте состояние графини,
рассчитывавшей только на the best!
Похожим становился грех на свальный!
– Джордж, это кто?! – звучало как наезд
любовницы, обманутой коварно.
Вся плоть графини, выразив протест,
с рычанием пришла в негодованье.
Готовой отдаваться отдаванье
прервали как настрой и как процесс.
Прощай и страсть, и даже политес!
Вскочивши, как была без одеянья,
и выставив свой бюст наперевес,
отказывалась леди наотрез

в постели оставаться:  – Вот ведь жалость!
   Вы – извращенец, лорд?! Что за дела?!
    Делить вас с кем-то – я не столь смела!
– Ша! – некто в капюшоне огрызалась. –
    А кто вы сами?! – Джорджу показалось,
что так шипеть способно лишь змея,

хотя черты быть могут и прекрасны.
Вопрос летел повторно через тьму:
– Вы сами кто?! – издержки неприязни
вошедшей незнакомке ни к чему. –
   Зачем милорд вас держит тут, мне ясно.
   Идите     прочь,     милейшая! Неважно
   куда – я вам препятствий не чиню.
   Чревато горячиться так отважно –
   у вас душа у холода в плену.
    Вы – льдина во весь рост и в глубину!
Под мышками у Джорджа стало влажно:
а голос-то знакомый! Ну и ну!

Лорд спрыгнул вмиг на подиум кроватный.
Во мраке внешность гостьи чуть видна.
Ужель она?! Визит невероятный!
К нему в ночь королева! И одна!
Графиня не осталась холодна:
– Джордж! Что это к тебе за стерва?! Платный,
  быть может, вызов? Как ты мог меня
  в известность не поставить, ожидая
  другую даму?! Я ведь не святая,
  чтоб доступ к твоему ей дать теплу!
  Я – льдина?! Но, с тобою резво тая,
  я рядом никого не потерплю,
  тем более любовницу твою!
  Всех шлюх твоих мочой споив фатально,
  в горшке таких пропоиц утоплю!
  Не только лишь орать, представши ню –
  могу и отомстить, милорд, ударно!
  Уж лучше б вы позвали в ночь жену!
  Её явленье было б по всему
   прощения достойно, ибо малость!.. –

во гнев впадать Шарлотта не боялась.
Одевшись и едва ли веселясь,
графиня напоследок оборалась.
Улыбкой реагируя на ярость,
смолчала королева на сей раз –
инкогнито храня, явила милость…

…Едва миледи в гневе удалилась,
хозяин наконец заговорил:
– Вас двух оставить, а меня – на вынос…
   И дико мне, и лестно. Шок мой вырос!
   Не бесы ведь    сошлись    тут – сговор рыл –
   а редкостные леди! Что случилось?
   И сколько же каких больших     причин     есть
   у вашего величества в ночи,
   чтоб тайно нанести визит-почин?
   Мне,   радуясь,   встречать вас, иль кручинясь?

– Мой шок невольно тоже вдруг подрос,
   когда остались всё ж     наедине     мы, –
сказала дама, с муками дилеммы
божественный рассматривая торс,
кидая взоры прямо, вкривь и вкось,
и ширя амплитуду их без лени.
У лорда напряглись слегка колени,
но замер герцог,  будто сам он – гость.
Их судьбы – это всё же параллели…

– Так чем же я обязан королеве?! –
спросил он, положив на гостью глаз. –
    Намечен разве вечер был у нас?
     От вас мы с леди просто охренели! –
язвил лорд в обаятельной манере.
– Расслабьтесь! Прочитайте «Отче наш».
– Графиню вам прощать я не намерен!
– Тут жарко, – королева, не чинясь
и вовсе без жеманных проволочек
вблизи камина сбросила свой плащ. –
    Моих не ожидали заморочек?
    По-моему, смотрелась язвой блажь,
    что вы себе позволили средь прочих.
– При этом, заподозрив в вас дубляж,
    бедняжечка скулила, как щеночек,
    однако, оскорблённая, ушла.
    Вы мне сломали кайф грядущей ночи,
    как будто недостойный я мужлан;
    развеивали планы, что есть мочи,

    лишив меня надежды на любовь.
– Не так-то уж был ценен ваш улов.
    Будь к этой даме вы неравнодушны,
    её не отпусти б вы без слов.
    Но вам с ней, очевидно, было скучно...

На это не ответив, лорд волчком
готов вертеться был вокруг красотки
и взором обволакивать молчком
всю плоть до ощущения щекотки...

           (продолжение http://www.stihi.ru/2017/02/01/6546)