Невероятный Семён Липкин

Так чем же невероятен поэт Семён Липкин? В первую очередь, на мой взгляд, конечно, тем, что при советской власти он прожил до глубокой старости, он умер на девяносто втором году жизни. Разумеется, есть и более благополучные долгожители. Но, дело в том, что Семён Липкин писал такие стихи, за которые советская власть запросто могла и уничтожить человека. А вот его не уничтожила. Да, свои стихи он не публиковал, он жил за счёт переводов, а его личных стихов практически не издавалось.
Так что же это за опасные стихи?

А начну ка я лучше с его поэм для примера. Ведь то, что пишет Липкин, просто непостижимо, непостижимо не с точки зрения мастерства, хотя Липкин несомненный мастер слова, непостижимыми стихи Липкина оказываются по содержанию. За такие стихи в СССР просто убивали, а Семён Израилевич дожил до глубокой старости. Дело даже не в том, что Липкин весьма красочно описывает советские пыточные застенки. Например, в поэме «Нестор и Сария», он показывает с подробностями, каким пыткам подвергалась эта самая Сария, жена Нестора, первого секретаря Абхазии, когда от неё требовали дать компрометирующие показания на супруга. На глазах женщины пытали изуверски её четырнадцатилетнего сына. Это не было нарушением закона. В то время полная юридическая ответственность наступала с двенадцати лет. Так что, пытали мальчишку, не нарушая закона. А Сарии в конце концов, перед тем как казнить, просто выкололи глаза. А мальчишку, после того как он написал покаянное письма «дяде Лаврентию», просто расстреляли. Но в конце пятидесятых и в начале шестидесятых годов у нас, в СССР такие публикации допускались. Мы рьяно играли в демократию и свободу. Появился даже лицемерный термин «оттепель».

Да что там пытки. Липкин даже изображает в поэме «Соликамск» убийство заключённого охраной лагеря, которого наказали за неудачный побег.
Вот как это Липкин описал.
И в изоляторе штрафном на грязный пол
Ты тихо падаешь спиною вверх, и стол –

Ногами вверх – тебе на спину опрокинут.
Теперь-то из тебя, поверь мне, душу вынут!

Попрыгает солдат - его аж бросит в пот, -
Он лёгкие тебе с печёнкой отобьёт.

Вот такое убийство без следов на теле. Загнулся человек и всё. Бывает.

Сейчас у нас и о таком можно прочесть. Правда кое-где, но есть, тем не менее, такая возможность. Например, подполковник царской армии Медынский, во Франции выпустил книгу своих воспоминаний, где есть и описание быта советского концлагеря. Медынский попал туда как офицер немецкой армии и к тому же казак. Ему удалось вернуться во Францию в 1969 году, за два года до своей кончины, уже будучи тяжело больным человеком, так как подполковник имел французское гражданство. Подполковник весьма подробно изобразил ад советских концлагерей. Куда там Долматову или Солженицыну. Медынский пишет, что побеги совершались часто. Охраны не хватало, несколько человек на сто заключённых. Бежали группами, убивая охрану. Беглецов, если ловили, то неизменно расстреливали. Но это была Сибирь. Да и книга у нас в России появилась уже после распада СССР. А ведь Липкин свою поэму «Соликамск» написал в 1963 году. Да, он её не издавал и даже не пытался, но ведь написал.

Я помню, как напрягали меня мои антисоветские стихи, которые хранились просто в ящике письменного стола. В конце концов, я не выдержал и уничтожил их. А Липкин ничего не уничтожал. Это вообще поразительно. Человек осмеливается, решается хранить у себя творения, которые в те времена явно расценивались как антисоветские. А как он описывает привокзальную площадь? Это место, где можно купить по вполне сходной цене проститутку. А ведь эта поэма, повторяю, написана в 1963 году. А  как он в ней изображает лагерные нравы. Конвойный лагеря, находясь на посту, трахает в стояка пришедшую к нему школьницу. Школьницу!

В этой же поэме Липкин изображает, как милиция по ошибке схватила обычного работягу, электрика, приняв того за беглого зэка. Конечно, разобрались и отпустили, но прежде жестоко избили бедолагу.

Как, читая такое, не удивиться, каким образом поэт сумел дожить до преклонного возраста.

А как Липкин изображает наш политический геноцид, который мы проводили с таким размахом. Всего несколько строчек этой же поэмы о «Несторе и Сарии». Приведу их полностью.
Ничего мы не устроим,
Пока не будут в пыль превращены
Мешающие жители страны.
Их надо снять и срезать. Слой за слоем.

Вообще Липкин мастер ёмких фраз. Вот, например, как он изображает места ссылок и советские концлагеря.
Там никому не ставят обелиски,
Там и без газа человек горел.
А за расстрелом следовал расстрел.

Другими словами, поэт ставит знак равенства между фашистскими концлагерями и советскими концлагерями. И не боится такое хранить у себя. Поразительно.

А вот строки из его стихотворения «Внуки».
Слился с камерою газовой
Колымы полярный холод.

Но вернёмся к поэме.
Вот его вполне риторический вопрос из этой же поэмы.

А вот и наши дни: строительство завода,
Пермячка знатная, избранница народа.

Страда. Борьба за мир и счастье всей земли, -
Тот путь, который мы с таким трудом прошли.

Куда же мы пришли?
А ведь до распада СССР оставалось ещё три десятилетия. А вопрос уже задан. Ай да Липкин!

А вот поэма Липкина о Тбилиси, где он описывает события расстрела народа в 1956 году.
В этой поэме Липкин вновь проводит конкретную параллель между коммунистической системой и фашизмом, сравнивая между собой советские концлагеря и концлагеря фашисткой Германии. Изображает и сам расстрел толпы. Но меня в поэме более всего поражает изображение Сталина, отношение к нему народа и, конечно, чиновников. Вот как это изображено у Липкина.

Не зверя алчного, но змея-палача,
Чьим человеческим лицом была личина, -
Грузинская земля увидела в нём сына,
С которым жаждали все племена родства,
В котором виделась побед первопричина,
У ног которого державная Москва,
Как суздальский князёк перед ордынским ханом,
На брюхе ползала…

Вот так вот несколькими строчками показана вся сущность советской власти, сущность советского чиновничества, которое ползает на брюхе перед своим царьком, божком.
А народ? Что народ?
Убийцу своего стал чествовать народ.


Вообще Липкин склонен называть вещи своими именами. Странно, что такой человек дожил до глубокой старости.

Вот, например, как Липкин изображает в поэме «Техник-интендант» положение дел на Южном фронте весной 1942 года, где он служил в кавалерийской дивизии. Всего два слова – «безостановочный драп» и «кавалерийской дивизии дикое бегство».

В этой же поэме показана депортация калмыков зимой 1944 года. А ведь Липкин служил именно в калмыцкой дивизии, кавалерийская калмыцкая дивизия.
Кстати о депортациях. Поэт это явление СССР называет коротко и ёмко – река смерти. Вот несколько строк из стихотворения с таким же названием.
В вагонах многие умрут,
А полумёртвых привезут
Для казахстанских трудодней, -
Не только плоть, а дух людей.
Вот ведь как. Привезут в пустыню. Но, однако, это не причина для отмены трудодней.

Но вернёмся к поэме.
Вот как офицер заградительного отряда наставляет командиров бегущей, драпающей кавалерийской дивизии.
«Хватит драпать, пора занять оборону!» -
И зачитал вам Сталина новый приказ:
Кругом казачья Вандея,
Идейно заражённая местность,
Деморализация армий Южного фронта,
Нужны суровые меры, штрафные роты,
Поведение ваше можно искупить только кровью…

В этих стихах поражает необычная для советской поэзии открытость, когда вещи называются своими именами. Ведь у нас и о штрафных ротах народ ничего не знал, об этом стали говорить лишь после распада СССР. Да и сейчас стараются эту тему облагородить до приторности. А Липкин называет вещи своими именами. Даже казачья округа прямо названа Вандеей. А ведь это действительно так. Это только у Шолохова казаки счастливы, как в балаганном фильме «Кубанские казаки». На самом деле казаки, которых советская власть практически всех, поголовно вырезала, весьма не любили эту народную, советскую власть. Вот как эти чувства казаков изображены в поэме.
А вечером один из вас
Вынужден спрашивать у станичников:
- Наши давно ушли?
- А кто это ваши?
- Красная армия.
- Так то не наши, а ваши.
Тогда, поумнев, уточняете по-иному:
- Наши – это русские.
- Так то не наши.
- А вы разве не русские?
- Не. Мы казаки.

Вот такая любовь к советской власти.

А каков сюжет поэмы. Офицеры части убивают начальника особого отдела, особиста, а документы из сейфа выбрасывают в поле. Непосредственный исполнитель казни сам просидел в лагерях несколько лет. Он очень не любит особистов, очень. Правда поступает этот немолодой уже офицер несколько непорядочно. Всю вину он сваливает на дезертировавшего солдата. Тот из раскулаченных. Кстати, в этой же поэме показано, в каких нечеловеческих условиях пришлось жить депортированным кулакам, которых выгрузили в совершенно безлюдном месте. Люди были вынуждены бегать на станцию к паровозу за водой, а тем, кому не доставалось, брали её даже из канализации купейных вагонов. А ведь эта поэма написана в начале шестидесятых годов, которые хотя и назвали «оттепелью», но и в этот период политический сыск работал не менее жестоко, чем при Сталине.

Кстати, Липкин пишет в этой же поэме о другом явлении войны, о котором мы очень не любим упоминать. Дело в том, что фронт был настолько растянут, что многие населённые пункты зачастую оставались без всякой власти, когда советская армия уходила. Об этом явлении можно прочитать, к примеру, в мемуарах у Манштейна.
А вот как об этом в поэме у Липкина.
Так непомерна была захваченная земля,
Что в первые дни разгрома
Не хватало на неё немецких солдат,
И были станицы, хутора без властей,
Без немецких и наших.

Вот так вот. Мы же в своих ура-патриотических фильмах изображаем немецкие войска как некую саранчу. А это не так.

Интересна поэма Липкина «Фантастика». Сюжет вообще к фантастике никакого отношения не имеет. Это наша жизнь. Что меня в ней поразило, так это хитрость некоторых евреев, которые перед войной перебрались поближе к западной границе. То есть это были думающие, грамотные люди, которые понимали здраво надвигающиеся события и всё же предпочли немецкое гетто советской власти. Да, люди погибли, немцы их расстреляли. Но, мне этот сюжет напомнил мемуары Манштейна, где он описывает польских евреев, бегущих в 1939 году на запад от наступающих советских войск. Когда им немцы же говорили, что вы бежите на смерть, они всё равно предпочитали бег на запад, а не в сторону советской армии освободительницы. Поразительно.
У Липкина вообще нет ура патриотических, крикливых слов о войне. Хотя стихов на данную тему довольно много.
Как он сам говорит.
Я никогда не видел правду жизни,
А правду смерти видел на войне.

Интересна поэма Липкина «Литературное воспоминание», где поэт изображает советского поэта, который «обман, впрыскивает в себя как наркоман». Эта строчка просто характеризует лживость советской системы, где царствует обман, враньё и где сама литература построена на махровой лжи.


В этой же поэме изображена и будничность террора, когда людей убивают не за преступления, а за принадлежность к определённому сословию, классу, даже если эти люди и совершенно безобидны.
Велели гостю нашему одеться
И молча увели… Одесса, детство

И выстрел в том холодном феврале.
Мы выбежали в ночь. А на земле

Он у ворот лежал.
И ведь всё в рамках так называемого революционного закона.
Вот как об этом говорит автор.

А есть закон для стоящих людей:
«Того, кто должен быть убит, - убей».

Это вам не законы физики или математики, это нечто попроще.

А вот описание быта советских деятелей в этой же поэме. В данном случае дачи Коли Ежова.
Дворянских гнёзд разрозненная мебель.
Вот оно, советское благополучие, основанное на несчастьях других.
Кстати, очень интересно Липкин изображает самого Колю Ежова.
Он был урод. Он был колдун-урод!
Почти что карлик. Был наполнен рот

Несхожими зубами, - будто в разных
Ртах реквизированными. Приказных

Снабжали, вероятно, в старину
Глазами из такой слюды.

Липкин очень интересно описал речь наркома, который просто был не в ладу с удареньями. Правильно, откуда у человека хоть маломальская грамотность, когда у него за плечами всего два класса образования.

Кстати, сегодняшние полицейские чины тоже зачастую ставят в словах ударения весьма произвольно. Особенно достаётся словечку «осуждённый», где наши чиновники от полиции ставят неизменно ударение на букве «у». Может быть, подражают безграмотному маршалу Коли Ежову? Или просто сами по себе не блещут элементарной культурой?

А вот ещё интересная цитата из этой же поэмы.
Тогда лишь каждый потрох обнажили,
Когда самих себя распотрошили.
Действительно, в мире нет такой другой системы, где бы власть с такой интенсивностью уничтожала бы сама себя. Просто самоеды какие-то.

А вот ещё интересная поэма, созданная в 1979 году – «Кладбище».
Вроде бы коротко изображены судьбы отдельных людей, покоящихся на кладбище, но ведь через эти судьбы можно увидеть и черты самого строя, советского строя.

Вот чиновник, которого после смерти «не включили в разнарядку», поэтому пришлось место на кладбище приобретать за взятку. Но, вероятно, мала оказалась взятка, пришлось дотлевать около кладбищенской уборной. А ведь это 79 год, период развитого социализма.

Сейчас некоторые каналы показывают передачи о наиболее интересных преступлениях периода социализма. Передача на НТВ просто великолепна. А вот аналогичная передача на канале «Звезда» просто смешна. Особенно забавно слушать постоянную присказку ведущего о том, что во времена социализма таких безобразий быть не могло и поэтому родной милиции даже в голову не могло прийти ничего подобного, чтобы начать правильное расследование. А ведь эти деятели вещают четыре раза в неделю о самых страшных преступлениях современности и, тем не менее, для них социализм остаётся просто непогрешимым. Смешно и глупо.

А вот Липкин тоже упоминает о страшном преступлении садиста и педофила, изнасиловавшего девочку и прежде чем убить её, отрезавшего у ребёнка губы и груди. Вот и говори после этого с умным видом о невозможности «такого» во времена развитого социализма.

Кстати, очень интересное определение советского чиновника даёт Семён Липкин в этой же поэме – «начальственная мразь».
Недаром в другой поэме Липкин уточняет:
Мы – Кукольников клан, Неведомских слои,
Бумажные кариатиды,
Хвостовых, Раичей, Маркевичей рои
И Баранцевичей подвиды.

Да и не только в поэме Липкин резко отзывается о советских чиновниках. Вот, например, в стихотворении «Волки», как Семён Израилевич отзывается о нашем чиновничестве.
У хищниках на мордах барственных
Забот и горя ни следа,
Лишь о делишках государственных
Свой рык роняют иногда.
Да, всё верно, для наших чинуш дела государственные всего лишь делишки. А вот свои дела, которые заключаются в большущей заботе о том, где и как украсть, эти дела для них далеко не делишки.

В общем, Семёна Липкина не назовёшь литературной проституткой. Он правдивый поэт. Даже в малых стихах умеет быть большим художником жизни, реалистом. Чего, хотя бы стоят вот эти четыре строчки.
Перемучили, переиначили
Всё, что жило, росло и цвело.
Уж людей до того раскулачили,
Что в кулак животы подвело.

А вот как Липкин описывает вроде бы тайгу, но, по сути, весь Советский союз.
Четыре севера, четыре зоны.
Четыре бездны, где гниют законы,
Четыре каторжных стены.

А вот другой отрывок из этого же стихотворенья.
Мы из-за них распались на две части,
И вора охраняет вор.

А ведь это наше общество. Если быть до конца объективными.

А вот ещё стихотворение.
За проволокой – дикий стан
Самарских высланных крестьян?

Где ни былинки, ни листка
В пустыне долгой, как тоска?
……….
Где чахли дети мужика
В хозяйстве имени Чека?
Кстати, вот очень необычное стихотворение Липкина на лагерную тему. Четыре строчки из него.
А за проволокою просторы
Концентрационных лагерей,
Никому неслышные укоры
И ночные слёзы матерей.
Вот ведь как. Вдумаемся только. Поэт как бы смотри на просторы, находясь на воле. Вот так в несколько строк показать масштабы рабства, масштабы концлагерей. Это не воля, не свобода выступает как простор, а наоборот концлагеря являются необъятными просторами СССР.
Недаром у Липкина «горе всей вселенной» поёт по-русски. И недаром у Липкина ангел над страною «опрокинул чашу с кровью», опрокинул над нашей страною, над СССР.

А вот ещё интересное стихотворение, характеризующее не только порядки в СССР, но и самих советских людей. Привожу всего-то две строчки.
К тому же страшная чистка,
Покорная слепота.
Недаром мир СССР поэт называет миром «висящим головою вниз».

Кстати, у Семёна Липкина есть очень интересное стихотворение о неком мальчике, который любил убивать птиц. Когда я читал это стихотворение, то невольно подумал о Сталине. Дело в том, что маленький Иосиф в детстве обожал убивать птичек. Такая вот детская шалость. Обычно из таких шалунов вырастают маньяки и душегубы. Впрочем, Сталин таким и оказался.
Это стихотворение у Липкина называется «Ганеша». Вот описание детской забавы.
У того была забава злая:
Голубей хватал он и душил.
Задыхались птицы, округляя
Красный глаз, в котором ужас жил.

Вообще в семнадцатом году к власти, если быть откровенным, пришли обычные уголовники. Вот как об этом повествуется в стихотворении Липкина «В пятницу вечером», где изображается обычная церковь, которых в России было множество.
На ликах святых, избежавших татарщины,
Какой-то беззвучный и душный покой.
А самые ценные, слышал, растащены
В коммунные годы губернской рукой.

Впрочем, за старинными иконами охотились и в эпоху развитого социализма. Дело в том, что немец врач, лечивший Брежнева, был страстным коллекционером икон. Вот КГБ и организовал при помощи уголовников поиск икон по всему СССР. Вообще наша верхушка была падка до всего ценного. А уж бриллианты, которые они награбили в Германии после окончания войны, просто друг у друга воровали при помощи тех же уголовников.

А вот ещё стихотворение Липкина на эту же тему «Калмыцкий пейзаж».
А храм, где с шестируким
Я встретился божком,
Был предан чёрным мукам
И занесён песком.

Или вот ещё стихотворение.
Только церковка заколочена,
Будто Русь – не Господня вотчина,
А нечистых жилище.


Конечно, Липкин сильно рисковал, когда творил стихи на подобные темы в эпоху развитого социализма.

Да, что там говорить, рисковал, Липкин просто играл со смертью. Кто в то время писал стихи о казнённых поляках. Да мы вообще отрицали казнь польских офицеров до девяностых годов.
А вот Липкин на эту тему писал. Вот, например, отрывок из его стихотворения «В Брюховичах».
- А давно ль ваш старик
Умер, пани Гелена?
Отвечает смиренно:
- Не пришёл чоловик
Из сибирского плена.

Да при советской власти такие строчки уже означали в лучшем случае лагерь.

Кстати, вот стихотворение, где показано умирание советской деревни. Стихотворение написано задолго до нашей пресловутой перестройки в 1983 году.
Вот две последние строчки из этого стихотворения.
И молчит, как в саване покойник,
Длинный ряд пустых домов.


А вот другое стихотворение об этом же.
В деревне лишь одни пенсионеры
Да несколько приезжих детских рожиц.

Перестройка, как видим, это не обвал, а лишь финиш обвала.
Недаром Липкин называет СССР «бессильно-гениальной страной». Что к этому добавить?

Вообще Липкин часто подымает неудобные для советской власти темы. Одной из таких тем является убийство Цветаевой. И не столь важно, сама она покончила с собой или ей помогли архангелы из госбезопасности. То, как поэта обложили, какую ей устроили жизнь, ставит знак равенства между непосредственной казнью и умышленным подталкиванием государства к трагическому поступку.

Или вот стихотворение о вандализме, поругании церквей. Ну, кто из советских поэтов писал об этом. А Липкин написал.
Но свой оказался острее топор, -
Стал пуст монастырь и замолкнул собор,
Не шепчет молитв и не хочет проклятий.
………..
И свой оказался чужого грозней, -
Хмель вытравил душу иль дьявол попутал?

Зато мы распускаем байки об иконе, с которой облетали вокруг Москвы по приказу самого Сталина.
Вот такая у нас страна, которую столь смело изображал Семён Израилевич Липкин.