Посвящается Пуго Карлу

 "Не навреди" (рассказ)
 начало "Некашерный еврей Березовский" (http://www.stihi.ru/2014/04/10/4682)

                позывной Надыр (Я'Мал)


- День добрый, господин прокурор, - к представительному мужчине, собиравшемуся подняться по гранитным ступенькам к парадным белым колонам, поспешно подошел слегка прихрамывающий джентльмен в стоптанных башмаках.
 
На башмаки прокурор обратил внимание в первую очередь, так как весь был поглощен одной мыслью: как не поскользнуться на слегка подмороженных декабрьским ранним утром гранитных плитах. Да в такой обуви можно смело ступать по любой гололёдице, не то что мои новенькие, но не надежные для внезапно нагрянувшей зимней стихии. А что бы было на зиму покрывать ступеньки ковролином? «Все некому побеспокоиться о сотрудниках» - вдохнул прокурор и поднял глаза на хозяина всепогодных ботинок.

- Здравствуйте. Запишитесь на прием у секретаря. Я вне кабинета не решаю вопросы,-  предостерег прокурор.

- Что вы, что вы, - запротестовал господин в буцефалах, и как-то полу-заговорщицки подмигнул, - у меня не вопрос, а предложение.

- Вы распространитель? – удивился прокурор, к которому, зная его пост, редко обращались сетевые прохвосты.

- Распространитель? – ботинки переступили с ноги на ногу, чтобы стать поближе к собеседнику, и их обладатель, слегка посомневавшись, согласился, - можно сказать и  так.

Прокурор не скрывал удивления:

- Это опрометчиво отрывать человека при исполнении на сомнительные дела.

- Вы тоже находите дело сомнительным? – башмаки зашли с другой стороны, на что прокурор резонно подметил про себя, что так странный собеседник пытается укрыться от промозглого норд-веста за его широкой спиной, и произошедшая смена положения несколько возмутила: что ему собственно нужно, может применить власть и избавиться от назойливой мухи?

- С мух ли надо начинать? – пожал плечом под затертым бобровым воротником настойчивый господин.

Прокурор медленно закипал, что-то не давало ему прекратить бессмысленный диалог:

- Вы что экстрасенс? Ясновидящий?

- Нет, я еврей, но то, что говорит этот человек выше моего понимания.

- То есть у Вас есть напарник? – сухо осведомился прокурор.

Ботинки описали своеобразный круг почета вокруг серчающего представителя власти под легкое поскрипывание снега, которое напоминало за не располагающий к беседе на улице морозец.

- Собственно за этим я и пришел – Вам стоит посмотреть на этого человека, - предложил районному прокурору неизвестный.

- Хорошо, пусть на прием запишется он, - прокурор подавил раздражение и собрался закончить на этой фразе разговор.

- Он побоится, - не сдавался мужчина в ботинках и бобровом воротнике, слегонца вцепившись в форменный рукав.

- Что ещё? – прокурор резко отстранился - даже еврею не положено лапать мундир.

- Представьте себе, сидим мы с ним на кухне, - перешел, наконец, к изложению дела незнакомец, выпуская при этом белые клубы пара, которые стали покрывать инеем ворсинки бобрового меха, - у меня на кухне, - уточнил говорящий, тем самым предрекая  долгую канитель в прояснении ситуации.

Прокурор прервал:

- Добро, до летучки полчаса, идемте, я Вас выслушаю в кабинете для посетителей.

Ботинки на почтенном расстоянии проследовали за прокурорским мундиром.

Комната для посетителей располагала еще советскими желтыми откидными сидениями, которые обычно устанавливались в кинотеатрах и актовых залах, столом со столешницей, обновленной клейкой бумагой с фактурным рисунком благородного дерева, и зарешеченными окнами с короткими, не достающими до подоконника пластиковыми жалюзи.

Вошедшие добавили немного грязи, в виде тающего снега, на потертый линолеум и приступили к беседе:

- Однако – попрошу покороче. Только факты, - предупредил прокурор, заняв место за столом.

Посетитель втиснулся между фанерными подлокотниками, снял шапку, явив густую какую-то голубовато-пегую шевелюру и без дополнительного предупреждения, учитывая специфику учреждения,  представился:

- Сосновский Ян Карлович.

- Фамилия вашего приятеля? – напомнил после минутной паузы прокурор.

- Я не спрашивал его документы, - озадаченно вздохнул Ян Карлович, - он настолько сбил меня с толку, что эта формальность совершенно вылетела из головы.

- Евреи обычно более бдительны, принимая незнакомцев у себя на кухне, -недоверчиво присмотрелся к Сосновскому хозяин положения.

- Господин прокурор, - Ян Карлович нередко был упрекаем за потерю бдительности в годы юности, но так и не избавился от пагубной привычки: узнавать с кем имеешь дело, до того как вступить в контакт, - меня не так легко провести, ибо евреи обладают шестым чувством. Однако думаю документы в данном случае не главное. Главное это то, что может этот человек.

- Что такого он может? Читает мысли? Раскрывает теорию заговора? Надеюсь не всемирного, - прокурор хотел сбить назойливого еврея с пафосного тона, который в промасленных стенах районной прокуратуры был несколько неуместен.

- Нет, - согласился Сосновский, - не всемирного. Местного.

- Да? – восклицание вырвалось непроизвольно, потому что с такими заявлениями приходили теперь редко, кто по месту станет конфликтовать на территории небольшого городского района.

- Собственно начиналось дело банально, - согревшись и почувствовав интерес к своей информации, Ян Карлович начал издалека, - с конкурса красоты.

- Вы посещаете конкурсы красоты? - собеседник, больше похожий на книжного червя,  надо отдать должное, умел удивить.

- Почему посещаю? Это стечение обстоятельств, - словно уличенный в нескромном подсматривании, пояснил Сосновский, - мне необходимо было в ветеринарную аптеку, прикупить кое-что для кота. Кот -  шалопай, но выбросить жалко. Приходится тратиться ещё  и на него. По дороге завернул в фирменный магазинчик «Витязь», там на дверях висела афишка «У нас ценопад»: вот и стало интересно сколько можно съэкономить на этом ценопаде. Получалось процентов 20, но думаю они их изначально заложили в спекулятивную цену, потому что купить за такую немыслимую сумму можно только телик на кухню. А у меня уже есть…

Прокурору хотелось ускорить изложение событий, отчего он стал нетерпеливо постукивать ногтем указательного пальца по крышке стола.

Сосновский, как бы соглашаясь с поступившим намеком, кивнул и вернулся к теме:

- А тут начались новости – дай думаю – послушаю. Как обычно: то до это. Главное не стоило и выеденного яйца. Перешли к тому самому национальному конкурсу красоты. Показали их в коронах на подиуме. Ничё так, но не моём вкусе. А он возьми и брякни: будет вам еще салон Ла Бурже. Это где самолеты на конкурсе красоты демонстрируют. Я и заинтересовался: где связь?

- И какое отношение имеют девушки к самолетам? – не понял прокурор.

- Я так уловил: их финансируют из одного кармана, - как-то намеком выразился Ян Карлович.

- А ему какое дело? – прокурор начал терять интерес к беседе,  сведения выглядели столь бессмысленно, что опыт подсказывал: гнать в шею.

- Ему не знаю, - честно ответил Сосновский, - но мне почему-то стало интересно: зачем он мне это сообщает.

- Это всё, - констатировал прокурор.

- Да в тот раз всё, - подтвердил, качнув шевелюрой, Ян Карлович.

- А зачем вы встретились повторно? – не понял логики не любивший пустяшных дел работник прокуратуры.

- Думаю, это он и подстроил. Ему не с кем было поговорить, - предположил Сосновский, - ведь, я тоже частенько разговариваю с котом, хотя прекрасно понимаю, что тому нет дела до моих откровений.

- У вас осталось не больше десяти минут, - прервал прокурор.

- Да, я тоже его тогда так понял – времени было вобрез. Короче, готовилось это своеобразное авиа-шоу. И когда самолет «Суперджет-100» разбился на скалах он и встретил меня в парке. Мол, почему не приняли мер?

- А Вы-то тут при чем?

- Но я же еврей?

- Он что тоже еврей? – подозрительно взглянул прокурор.

- Нет, я в этом вопросе разбираюсь. Не еврей – это точно.

- Тогда русский?

- Не думаю, - прикинул Сосновский.

- Ну и какое его собачье дело – до этого вопроса? – заговор, который должен был оказаться местным, становился кокой-то лабудой больного еврея.

- Так в том же и суть, - удивился не желающему вникнуть в повороты дела чиновнику Сосновский, - он не русский, но хотел предупредить и посмотреть: что будет. А ничего не было. Сердце прижало кинжалом к скале.
- Кого он хотел предупредить? Вас? Нас?

- Их, - уверенно ответил Ян Карлович.

- Почему таким странным способом? Через абсолютно незнакомого ему человека?

- Так я же Вам и поясняю: это, говорит он, такое же
физическое явление, как радиоволны. Здесь информацию сдал – там её приняли.

- А там, следовательно, не приняли? Тогда какие вопросы к местной прокуратуре? Пусть сдают там, где у них её принимают, - дело всё больше походило на все эти разрекламированные по телеканалам сюжеты с «контактерами», и прокурор решил кончить разом с утренней головоломкой.

- Но Вы можете понять, что это заговор: знать и прикидываться незнающим? – удивился Сосновский раздражению собеседника не тем, что спрятали информацию, а тем, что человеку в форме всё равно.

- Нам с вами какое дело до чужих авиа-шоу? – сухо осведомился прокурор, ибо ему еще никогда не жаловались на неправильное употребление радиоволн.

- Так там еще и Ан вклинился в хит-парад и тоже сгорел, как свечка, - попытался настоять на своём Ян Карлович.

- Где этот Ан?

- Сгорел, то ли в Чехии, то ли в Болгарии, - Сосновскому стало ясно, он пришел не туда, во-первых, провалы в памяти не давали четко сформулировать мысль, во-вторых, отведенные полчаса – заканчивались, это было третьим и последним звоночком перед началом  какого-то неведомого ему представления, на которые у него был особый еврейский нюх.

- Если бы им, - с нажимом на последнем слове закруглил беседу прокурор, хорошо осведомленный соответствующими телеведущими о способах контроля информации в современном мире, - было нужно что-то изменить, они бы ни минуты не задумывались. А будь Вы вовлечены насильно в эту историю - Вас бы уже вычислили, такая информация не может гулять неизвестно где сама по себе. Как вы полагаете? Так что советую, как специалист,  избегать встреч с подобными типами.

Прокурор встал, пропустил Сосновского перед собой при выходе из комнаты, и отправился на пятиминутку. Поднимаясь на второй этаж, чиновник заметил в междуэтажное окно, что Сосновский нерешительно топчется неподалеку от парадного подъезда.  «Ищет на ком еще потренироваться в содействии органам», - усмехнулся в глубине души страж порядка.


© Copyright: Волна Поль Домби, 2012
Свидетельство о публикации №212122000972

на фото графити в г. Соло с иллюстрацией к сюжету Авиакатастро;фа в Индоне;зии 9 мая 2012 года — авиационная катастрофа
самолёта Sukhoi Superjet 100 с регистрационным номером RA-97004, ...

Суракарта (индон. Suracarta, неофициальное название Соло) — индонезийский город в провинции Центральная Ява. Находится в 600 км от Джакарты.