Шкатулка звуков

Проработав после института парочку лет на кафедре мировой литературы я  заметила - начала скучать. Внешний облик человека это яркое отражение его внутренней сути. Так вот. В самое неприметное ничем  утро я замерла от неожиданности у зеркала: хрупкая девушка, которой не дашь больше чем лет на семь меньше, высокий хвост из светло-светоло русых, почти белых, волос, идеально посаженные глаза, отражающие глубину ума, четкие линии губ...

Но нет главного. Нет интереса к жизни. И тогда зачем эта обертка в виде совершенного тела от которого многие знакомые без ума? Я долга высматривала в зазеркалье подходящий ответ. Тщетно. Имелись ли претензии у той особы к этой? Даже если её всё устраивает, приняла я решение, мы не станем идти на поводу банального.

И мы пошли новым путем. Сначала расстроили нашего руководителя. О, разумеется, заявление с просьбой  о расторжении контракта стало для понимающего  не только в сотрудниках, но и в женщинах толк, поставило Серафима Савича в тупик:

- Как же так? Середина учебного года... Что у Вас случилось, деточка моя.

Сарафим Савич  всегда мне напоминал богообразного священника Оптинной пустоши. Неизменно в чёрном. Только густая овальная борода контрастно - белая. Свет сконцентрирован на лице. Духовник. От такого моего восприятия постоянное обращение ко мне казалось совершенно обычным: деточка моя.

И деточка присев у стола в кабинете пояснила: нет любви. Серафим, отчего-то стушевавшись, встал и, обогнув стол, внимательно почти в упор заглянул в глаза:

- Что Вы.... Это несколько другой ракурс, я бы сказал...

Близкое участливое лицо мужчины ещё больше укрепило меня в правильности собственного поведения. Я могу себе позволить противоположному полу заботиться о моем благополучии.

- Классики на каждом шагу уверяли: счастье человека после работы хотеть домой и наоборот. А я не хочу.

Серафим Cавич, кажется только что нащупавший верную точку в общении, вновь смутился и быстро отступил за стол.

- Вам по молодости это только кажется.

Но никакие уговоры на меня не действовали, потому как кроме этого плотного мужчины, темным силуэтом проступающего в оконной раме, была та статуэтка с вздернутым хвостиком, которая могла навсегда погибнуть   рядом с толстыми фолиантами мировой литературы и мелким паучками снующими по книжным шкафам.

В конце беседы моя уверенность в собственном шарме получила вознаграждение в виде согласия одного из знакомых Серафима помочь его безусловно талантливой протеже.

Так я и оказалась в этом учреждении. В личном кабинете на седьмом этаже. Контакт-центр. Плавающий график. Молодой коллектив операторов. Никого "с улицы" - только люди достаточно
узкого круга, чуть не выдала "посвящённых", хотя такое определение нашего статуса вполне закономерно. При этом у меня личный инструктор и супер-уникальный комп.

Это было стопроцентное попадание в элиту. В место, где все для тебя: и кофе, и условия, и руководство. Моя альтер-эго могла быть удовлетворена развитием событий. Думаю, даже с той стороны зеркала ей приятнее  иметь выдающуюся девушку, а не серую мышь постепенно стареющую и деградирующую на нелюбимой работе. Я на самом деле каждый день стремилась домой - показать своему отражению каково мое новое статус-кво. И соответственно на работу к моим милым подопечным.

Собственно о последних не было известно ничего, кроме того, что эти  люди должны где-то существовать. Они и были теми серыми мышками, из общества которых я совершила побег. Сидит себе где-то такая жалкая тень и представляет, как по огромному подземному коллектору движется группа темных силуэтов: человек около пяти. Темно. Слегка плещется вода. Иногда кто-то из них включает карманный фонарик дальнего действия - отразить ждущую их опасность. Но всё проходит успешно. И через некоторое время картинка опять повторяется в воображении той же или другой мышки.

Мировая литература и мировая закулиса. Подмостки и спрятанный за декорациями невидимый мир театра.

Бог, будь он человеком, предпочитал бы думаю кофе чуток разбавленное бренди.



***

Усталость сковывала тело. Казалось несправедливым, что внутренне пространство, безжалостно вмешиваясь в телесную оболочку, разрушает здоровье. Древние считали, что в здоровом теле - здоровый дух. Как же они были наивны, если их существование вообще реально, а не заложено в нас как воплощенная иллюзия.   

Может быть кроме нас здесь никогда никого не было. Если бы я не помнила рассказов собственной бабушки, то уже наверняка бы стала воспринимать даже бывшую в этой стране семьдесят лет назад войну, как чью-то сумасбродную мистерию. Книги не в счёт. Там можно извратить любую правду. Только свидетели ещё имеют ценность.

Теперь бабушки нет. И иногда я просыпаюсь от ужаса потери рассудка: мне кажется её не было никогда. Но что тогда было? Реально со мной....

По черному длинному коллектору крадутся какие-то тени.Они идут почти не слышно - только вода иногда всплеском выдает их перемещение. Больше никаких звуков. Это повторяется из раза враз в одной и той же последовательности. Мне не страшно. Но я точно знаю, что подобные видения отнимают к утру всю энергию. Каждое утро приходится с ужасом наблюдать в зеркале - как силы покидают тело. Безвольное, уставшие покрасневшие от лопнувших сосудиков глаза, будто сутки они не смыкались. Отражение в зеркале смотрит пристально,точно так же как и я первое время на эти психологически  давящие картинки. Проснувшись я старалась думать о другом - но на сетчатке глаза отражался коллектор и его обитатели.

Говорят, священники могут помочь в таких случаях. Экзорцизм. Изгнание бесов и злых духов. В больном теле больной дух. Вероятно, он и гуляет по эти подземным коридорам. Ищет себе подобных. Когда-то я зачитывалась классикой мирового уровня. Что если рано впитавшиеся , не предназначенные неустоявшейся психике ребенка образы происходят оттуда?  Странно - тогда я не была так суеверна, как с возрастом, и они меня не вводили в ступор.

Батюшка Серафим в церкви на вопрос: могу ли я видеть священника имеющего дар изгнания злых духов - озадачил. Нет, говорит, таких. Ни священников. Ни духов. А разыгравшуюся психику следует лечить молитвами на ночь и хорошей дозой снотворного.

- Но снотворное вызывает привыкание. Дозы потом растут и растут - разве химикаты выход?

- Молитва и покаяние - выход. Кроме Иисуса, Господа нашего, другой защиты нет и быть не может. Прочее от лукавого.

Я всё по дороге домой не находила логики: лукавый есть, но злых духов нет. Они порождение расстройства психики. Тогда лукавый чье порождение? Молитва и покаяние - выход. А вход там же, где и вход.

И вновь та сцена с коллектором. Только чувствую:  изменилось что-то - настолько я к ней присмотрелась за это время. Вдруг, как в подтверждение возникшего ощущения,  исчез свет за спинами силуэтов. Коллектор перекрыли с обеих сторон. Но я прониклась мыслью, что те в трубе не понимают: что собственно произошло. И тут в закрытое пространство ворвался с подвыванием сноп огня - напалм.

Коллекторные демиржи сгорели. "Крысам крысья смерть?"

 "Демиржи" по своему произношению, вероятно, слово однокоренное слову демиург. Но зачем творцам создавать такие не приятные для духа пространства?

Может быть Бог в простой жизни предпочитает сигары?


 


© Copyright: Осенний-Каприз Капри, 2013
Свидетельство о публикации №113061107643