Нервы гудят проводами вчерашних судеб...

Нервы гудят проводами вчерашних судеб…
Всё, что потеряно, пусть остаётся в прошлом,
Бог однозначно когда-нибудь нас рассудит,
Жаль, что сегодня надежда упрямо ропщет.

Жаль, что сегодня смиренье – пустое слово,
Сердце в груди умирает уставшей птицей.
Я задыхаюсь, иные ищу основы –
Жизнь, о которой мечтала, мне только снится.

Жизнь, о которой мечтала, – всего лишь призрак,
Боль в глубине тишины и седых столетий,
Гулкое эхо теперь уже прошлых жизней:
В них у нас были надежда, Судьба и дети.

В прошлом, и всё… А сегодня безмерно порознь.
Всё, что потерянно, лучше оставить в прошлом,
Только надежда упрямо глядит с укором,
Вера в иллюзии душу упрямо гложет.

Верить в них вечно, конечно, не хватит силы,
Ждать перестать, к сожаленью, не выйдет тоже,
И потому я порою прошусь в могилу –
Суть безысходности въелась ко мне под кожу.

Въелась, и мне иногда абсолютно точно
Мнится, что нету нигде от неё спасенья.
Может, и смерть не поможет, поставив прочерк
Там, где когда-то в Судьбе обрела прозренье.

Может, и смерть не сотрёт, не избавит душу…
Легче не станет, не станет светлей и чище,
Я даже Там повторю, что лишь он мне нужен…
Вот почему я дышу и смиряюсь с жизнью.

Я заставляю себя раз от раза громче
Вслух повторять, что смогу и совсем не сгину…
Жаль, что надежда в ответ неустанно ропщет,
Снова и снова твердя мне родное имя.

Нет без него ни основ, ни Судьбы, ни Света.
Я в темноте и одна… Обрываюсь криком…
Жизнь без него никаких не даёт ответов,
Жизнь без него, словно призрак седой, безлика.

Нервы гудят в тишине пустотою боли,
Надо бы всё, что потерянно, бросить в прошлом,
Только вот вера надежде упрямо вторит:
«Я не покину тебя, мой родной, хороший…»