Парад пародий

ПЕРЕКАТИ   РУССКОЕ   ПОЛЕ
      ( Роберт  Рождественский )

Жаль мне вас, диссиденты,
Жаль репатрианты:
Любите очень деньги –
Только не наши, падлы!
Наши рубли не цените –
Будете за кордоном
Ихи считать центики,
Циники и кондомы!
Вода у них, что ли, жиже?
Иль – самогонка крепче?
Жили б у нас – не тужили:
Мои бы учили речи.
Так нет! – подавай вам Запад!
Нет на вас, суки, п-п-пули!
Сгоревшее ка-как п-п-пахнет
П-п-перека-кати-п-п-поле?!

(И хоть земля, как небоскрёб
                громадна,
Не надо
             выездные визочки
                давать:
Одна, одна у диссидента
                мама.
Зато Рождественских,
                незаменимых,
                два!)

   
            ОКОЛЛЕГА
      (Р. Рождественский)
    
И когда сквозь серый литературный бетон
Продирается гений сорокалетний
Я не думаю: что СО Свободой не то –
Удивляюсь: как не околел ты?!


         ИТОГО   --   И-ГО-ГО-ГО?!
            (Р. Рождественский)

Я -- живу:
                негодую, пророчу.
Ты – кричишь! Я – впадаю в восторг.
На кресте твоём будет
                малюсенький прочерк –
на моём пьедестале – плюс-минус, браток!
     ОБЛАКОВСКИЙ
    (Р.Рождественский)

Верю,
          что молодость
всё ещё около:
что напишу я
                подобие «Облака».
Что я всё окаю –
                экое около!--
суну ракету я в милое «Облако».
Да и года-то…
Мне уже около…
А пародист? –
                он, как в шортики…
Облако.


     МЕНЬШЕ—БОЛЬШЕ
       (Р.Рождественский)

Как радуют их мелкие победы
И нет ни одного с эпохою на «ты».
Всё меньше истинных,
                как я,
                поэтов.
Всё больше – стихоплётов.
                Хреноты.


   А   РОБЕРТ --  РОБИТ…
      (Р.Рождественский)

Просить прощения у пародистов?
Скажи спасибо, что не судят их!
Кто в гения спецовку не рядился?
Ну, кто тут скромный? Ты? Иль ты?


   КИТЫ   И   СКОТЫ
   (Р.Рождественский) 

Я шляпу вверх кидаю –
Приходит китобой!
Любуюсь я китами,
Собою и собой.
Земля на них держалась! –
Сказал умнейший кто?
Да вот какая жалость –
Всё меньше нас, китов!


       СКАЗОЧНАЯ   ЖИЗНЬ
          (Р.Рождественский)

Надо ж, получилась, экая нелепость,
Глупость какая.
Я в стихах и в жизни этот… не левый –
Правый крайне.
На-гора, с видом таинственно-мудрым,
Лезут поэты.
Там, говорю им: холодно! муторно!-
Где там… перпетуум!
Проза кругом! А покумекать:
Сказка, блин, тайна!
Красная Шапочка, малолетка,
А – на свиданье!
Баба-Яга работает в ЖЭКе:
Машет метлою.
Ну, а Принцесса – любая из женщин! –
Роберта ловит.
А пародисты, как Серые Волки
«Голосом…» воют
И разит от них градусом водки!
Много их – двое!
В шкуру мою влезьте, собаки!
Страшно? Куда вам!
Если б отлавливать стали вас, бяки,--
Я б – волкодавом!


  МОТИВ--ПРИМИТИВ  ЗАМУТИВ
        ( Роберт  Рождественского )

Я прислушивался к людям,
А услышал примитив:
Сочинил его ублюдок
На бессмертнейший мотив.
«Из окна слышен мотив.
Вылетает презерватив.
Приходи ко мне на ночь:
Будем семечки толочь,
Твоя – ступка, мой – толкач;
Я засуну – ты заплачь!»
Мало пушкинского помню –
Это помню вот всю жизнь!
Мне с души сорвали пломбу –
Где мне чистое сложить?


   ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
                Кузнецом единственным
                быть мне
                очень хочется!
                (Если –
                ненароком –
                лошадь   
                украду.)
                Р. Рождественский

Гением единственным
                очень стать мне хочется,
Если – ненароком – правду расскажу.
Не казните, люди, я прошу вас оченно:
Дам я вам Тимошина – вот навозный жук!
Пародистов много: двое или четверо –
Пусть один останется Алекс Иванов!
Кодлою работают – ангелами! – черти-то:
После них мне кажется и водой вино.


     СОВЕТСКИЙ   БИЗНЕС

Из Косихи – Роберт. Из гортани – крик.
Из лесу в литдебри вышел Пришвин…
Ах, как много мы плохих читаем книг!
Ах, как мало мы пародий пишем!
Рожки очень можно шляпою прикрыть
И от жизни прятаться под своим корытом.
О любви к Отечеству умеем говорить –
Нам бы о пороках говорить открыто.
Прошлой позолотой Запад ослепя,
От гражданственности просто ошалели…
Как поэты замечательно жалеете себя –
Вы б читателя немного пожалели.
Это – не по шапке! – гонорары получать:
Делать бизнес научились чисто –
Как приятно вам народец поучать!
Как вам страшно у народа поучиться!


   БЕССМЕРТИЕ   ПО   БЛАТУ

Слава богу, есть на свете смерть!
Слава богу, нету запчастей! –
Где б простому смертному суметь
Для себя достать… коробку скоростей?
И по блату – сердце заменить?
Кроме смерти здесь по блату всё:
Подыхай, коль ты не знаменит,
Но бессмертным будет не Васёк,
Не Шукшин и не Высоцкий Вол,
А начальство всяческое – от и до!
И не Красная Шапчонка – Серый Волк!
Станет шушера бессмертною: итог.
О, классическая музыка монет!
О бессмертии не зарекайся! – мой совет.
Ах, не говорите: равноправья нет!
Слава богу, нас ровняет смерть!


    ЧИТАЯ   РОЖДЕСТВЕНСКОГО

Ещё мы будем писать свободно.
А словоблудие, как чиряк…
Я помню о том, что наше сегодня –
Лишь допотопнейшее вчерась.


            ФИНИШ
Мне не кричали: «Вива! Браво!» -
Я был поэтиком с приветом,
Но я имел законнейшее право
Назвать стихи – поэзией,
А Роберта – поэтом.
О, это удивительное право
Всё называть своими именами!
Три четверти Рождественского – прахом,
Но четвертная – гениальность!
И распятый на чужом кресте
Имел обзор над СССР подлунным
И называл, во славу красоте,
Любовь придворного бесстрашно – блудом.



Ж А Л К И Й     Ж Р Е Б И Й


МЕЛКОСКОП

Бросил Женя стихи.
Молодец. Завязал.
Из водицы – сухим…
Изменила звезда.
Из приёмной он вмиг
Утром, полураздет,
Не к редактору – нырк!-
А попрёт на буфет.
И уж больше стило
Не нашепчет: «Наври…»
И от собственных слов
Не заплачет навзрыд.
И в тоске по себе
Он, прижатый к ногтю,
На водосточной трубе
Не сыграет ноктюрн.
И ни Сартр, ни Камю
Не поймут глубину…
…Он не даст никому
В трудный внутрь заглянуть!


ТОЛСТЫЙ   НАМЁК
   (Евг. Винокуров)

На вечере «Король поэтов»,
Средь близорукости судей,
Неслыханное противоречье
Поэты выявляют здесь.
Литзвёзды яркие померкнут,
А выживет из нас – один! –
И тот – со славою  посмертной,
Дня не сегодняшнего господин,
Забывший критиков-пиявок,
Политиканство литханжи…
Речь гения груба, упряма
И только в ней – ни капли лжи!


ЛЮДОВЕД   СОВРИМЁННЫЙ
          (Евгений Винокуров)

Я знал поэта по кличке Пылкий Взор:
Он спас меня и мне же, гад, подгадил!
Парадоксальность не считая за позор –
Он по щеке меня похлопал и погладил.
«Абсурд, - подумал я, он – Сальвадор Дали!»
«Я – человек, - сказал он, – а не робот!»
Подумал я: что? – кодексом определить
Моральным? Наломать, мать, рёбра?!
А Пылкий Взор – из-под тяжёлых век,
Как на ворота новые  баран
Смотря, сказал: «А современный человек
Человеку – волк, товарищ и брат!»

БОЖЕ  Ж  МОЙ!
                Что ещё мне попросить у бога?
                Собрались морщины по челу.
                Я с утра задумался глубоко,
                Трудно барабаня по столу.
                Что ещё мне попросить у бога?
                Утренний остыл в стакане чай.
                Новый день опять встаёт с востока,
                Не продешевить бы невзначай!
                Евгений Винокуров

Бедный попрошайка я убогий.
Мечутся морщины по лицу.
Господи! Что попросить у бога?
Ковыряюсь каторжно в носу.
Боже мой, что попросить у бога?
Гениальность? Миллион на чай?
Чтоб по гроб печатал «Моск. Рабочий»?
Не продешевить бы невзначай!
Божья мать, что попросить у бога?
Может, с Евтушенко у него контракт?
Может, в фаворитах Виктор Боков?
Смерть при жизни кинет, как пятак…


НАДПИСЬ   НА   КНИГЕ
       (Евг. Винокуров)

Пусть «Жребий» пародистами измерен,
Но чтоб продлилась жизнь моя
Я вечно должен быть уверен,
Что будут  переиздавать меня.


СОВЕТСКОЕ,   СВЕТСКОЕ    ДЕРЕВО

Я видел Дерево. В издательстве росло, -
На фоне серости легко увидеть.
Оно стояло гениальности назло –
Литстолп и столб! – ничем не выдрать!
А формою напоминало крест.
Названье сборников перчатками меняло.
По Дереву стучал и я лбом, как протест,
Но бесконечное меня не замечало.


С Т Р О К И    Н Е Л Ю Б В И

ОТ   ВЫДАЮЩЕГОСЯ   ДО   ГЕНИЯ…
             (Степан Щипачёв)

Недалеко мне до гения,
Но труден мой путь впереди.
Вот Евтушенко Евгению
Лень в гении перейти.
Тимошина жуткий почерк –
Царапина на судьбе.
Не в строчках, не между прочим
Не понял меня он, короче:
Он в полуге… - ни бе, ни ме…

АЭЛИСТ—РЕАЛИСТ
                Уже не в мечтах Аэлиту
                Увидят на планете далёкой.
                За руки несмелые, узкие
                Возьмут космонавты негрубо
                И вылепить слово русское
                Научат непослушные губы.
                Степан Щипачёв

На Земле я вижу вас, красотки:
Ноги стройные да груди, да бедро…
Но живёт во мне стремление к высотам:
Мне б работать предсказателем в бюро.
Знаю: кто-то приобнимет Аэлиту –
Что уж что, а это я любил! –
За моё бессмертье скушают пол-литра
И услышите вы охи на Луне…
За руки, как плети узкие
Возьмут космонавты негрубые –
Влепи им, Аэлка, по-русски:
«Летите вы нах..! Вверх – руки!»


ВЫДАЮЩИЙСЯ   ГРЕШНИК
                Ты мне признался как-то: «Грешен,
                Успех у женщин мне не в труд,
                А вот наткнёшься на орешек,
                Который зубы не берут,
                И просветлеешь, пристыжённый…
                Степан Щипачёв

Ты раскололся как-то: «Грешен:
Мне юбки задирать не в труд,
Но вот нарвёшься на орешек,
Который прессы не берут,
И покраснеешь обожжённый…
Ведь если б не было таких,
Что думал о своей я жёнке,
Всегда ночуя у других?»

ИТОЖИЩЕ
 (С. Щипачёв)

За все ошибки и грехи
Досталось мне, как наказанье:
Как деток пережить свои стихи,
Изведать ваше разочарованье.


ПАН   ЩУПАЙЧОВ
  (Степан Щипачёв)

Как женщин одиноких я люблю!
И к старым девам я питаю слабость…
Да плохо вот, несчастные, клюют,
Хоть выдающийся я в этом деле лапоть.

УСТАРОСТЬ
  (С. Щипачёв)

Мне стыдно: долго я живу…
Я – выдающаяся усталость,
Но смерть, как доктора не позову –
Не возропщу, что с гулькин хрен осталось!
К кладбищенской ограде жмут года…
И титулом «великий» не соблазнишь туда!


38   И   83   --   БОЛЬШАЯ   РАЗНИЦА

                Даст бог тебе большое бабье лето
                И осень ясную, когда она придёт.
                Степан Щипачёв

Тебе исполнилось сегодня 38.
Мне с виду полных 83…
Строк написал я больше, чем волосьев
Осталось у меня – есть что дарить!
О, милая, не думай о поэтах –
Тебе всё изобилие забот!
Я помолюсь! Даст бог и бабье лето,
И осень, зиму!.. Твой скрежет, блин, зубов?!


МОИ    ЖЕНЩИНКИ
    (Степан Щипачёв)
 
Я счастлив. День счастливо прожит…
Но сгущаю до смущенья краски:
Жаль мне женщин милых и хороших –
Вянут без меня, как без любви, без ласки!


МЕМУАРЫ--МИМОАРЫ
        (Степан Щипачёв)

Мелькали, как вагоны дни,
Составами прогрохотали годы…
В обнимку с вечностью, одни
Стоим – горды и горды.
За славой – молодёжь! – в хвосты!
(Её ношу я, как усталость…
Я свет давно  подохнувшей звезды,
Я – выдающаяся старость.)


ПРИГОВОР   ПАРОДИСТУ
        (Степан Щипачёв)

А твой стих шепелявит сердито,
Заикается, вякает зло…
Золотой не сечёшь середины –
От того тебе не везло.

За стаканом постыдного чая,
Дегустирую вкус твой дурной,
На виске авторучку вращая
И покачивая головой…


К В А Р Т И Р А Н Т    М А Р К О В 

ОРЁЛ
Поэт наш кварты изобрёл
И марку Маркова поставил,
И сторожит их, как орёл
Тёмно-лесной, квартальный.

ПРОСЬБА
Алексеюшка, дремучий лес,
Отпусти измученное слово!
Пока в твоё дупло не влез
Я – «стукачок» стволовый.

БОЛЬШАЯ   РАЗНИЦА
Между поэтом и пародистом
Лежат читательские голоса…
Один всё в тогу короля рядится,
Другой: «Он – голый! Продери глаза!»

ВИНА
Принимай, мой друг, на веру
Всё, что Марков написал.
(Заработать мне на вермут,
Что два пальца обсосать.)

ОДНОГУБ
Я одного тебя читал,
Другим тебя предпочитал,
Чтоб пародистов почитали.
Когда пародии я сосчитал –
Меня придурком посчитали.

ХИТРЕЦ
Поэт достаточно хитёр:
Он кутает себя в хитон
Из слов заношенных давно,
А выдаёт их за новьё.

СВОЁ   МЕСТО
Ты хочешь к людоведу сесть за стол?
Евг. Сазонов или Марков – пустит.
Но бойся: вдруг он ни за что
Тебе перо откусит.

     ТРЕЗВАЯ   МЫСЛЬ
       (Алексей Марков)
О юность, говорю банально:
Ты – как незрелое вино.
Быть умным, юноша, печально.
А гением быть – мудрено.

            ШАКАЛЬЁ!
            (А. Марков)
Подкидыши Толстого Льва,
Литературные шакалы:
Не трогайте по ночам слова:
На сон грядущий – шкалик!

     СЛОВОБЛУДОЛЮБИЕ      
           (А. Марков)
Спросили у меня как у поэта:
«В каком порядке ляпать, тля, слова?»
Я застеснялся, но сказал: «Про это
Вы разузнайте у Толстого Льва».

          ОПЫТИМИЗМ
            (А. Марков)
С плеча, поэт мой, не руби:
Шарь золотое слово!
Удачи так же, как и рубли,
Пропьёшь – вернуться снова.

       КОВАРНЫЙ   ВОПРОС
              ( А. Марков)
Твой юмор от меня зависим –
Ты сам не знаешь ничего!
И звание поэта мы возвысим,
Коль не печатать никого.

        ГЛУХИЕ    НАГЛУХО
                (А. Марков)
Да, я в пародиях смешон.
Но дайте в руки микрофон!
Ору опровержение из зала –
Меня не слышат! – голос слабый…

            ЖАЛОСТЬ
            (А. Марков)
Тебя бы, пародист, в тюрьму!
Ты до меня обезобразил многих?
Ведь я лишь руку протяну
И ты протянешь ноги!
        ЧУДОТВОРЕЦ
            (А. Марков)
В воде стихов есть смысл немалый:
Её в коньяк я превращаю, мама!

               КОМПРЕСС
                (А. Марков)
Из уст чужих вам обо мне судить,
Как льдом свой лобичек студить.

              ПРИМАНКА
               (А. Марков)
О Пушкине заводим речь,
Чтобы к себе внимание привлечь.

                ИДИОТ!
              (А. Марков)   
С пародией наедине маньяк,
Наёмников 100 000 у меня!

         ЧЁРНЫЙ   ВОРОН
               (А. Марков)
Слух обо мне, что мёртв – враньё!
А пародисты – вороньё!

        САМОУБИЙЦА
            (А. Марков)
Неудачник ты, мой брат!
Что ж ты в рот суёшь приклад?!

   ГЛАВНЫЙ   СЕКРЕТ
           (А. Марков)
Певцов бессмертных не бывало –
Бессмертны только подпевалы!

             ДЕШЁВКА
             (А. Марков)
С годами песни старые дороже…
Не покупают, молодые рожи!

      ИЗБИЕНИЕ   МЛАДЕНЦЕВ
              (А. Марков)
С Парнаса без оружия катись ты!
Здесь пародисты, как каратисты!

           БАРАБАНЩИК
                (А. Марков)
Что мне стучите в лоб, бараны?!
Звук по душе вам барабанный?!

          КРИВАЯ   ПРЯМАЯ
                Боялся я кривых дорог:
                Они всегда ведут на свалку.
                Алексей Марков
Я прямо шёл, как идиот.
Таких, как я, немало.
Не бойтесь вы кривых дорог:
Они вправляют ноги.

        ХЛЕСТАКОВЩИНА
               (А. Марков)
Когда бы мы были, как братцы,
Кто б стал за пародии браться?
И не хлестала б строка
Размашистого дурака.

      СТИРАНИЕ   ГРАНЕЙ
              (А. Марков)
Ну  и хитёр, ну и хитёр –
Такую лысину натёр!
Чтоб на Рубцова быть похожим.
Я понимаю… Спец. По кожным.

       НЫРЯЮЩАЯ   ТАРЕЛКА
                Одним доступна глубина,
                Другим глубокие тарелки…
                Алексей Марков
Меня потомки обвинят:
Жил, как султан турецкий…
А мне доступна глубина,
Но  – собственной тарелки.

          ПОДМОЧЕННЫЙ
                Чужой не заедайте век,
                Без боли уступайте место!
                Алексей Марков
Идёт на смену мне поэт,
Идёт, как воплощенье мести.
Вы не держаньем слов болеть
Другое подыщите место.


       НЕ   ДО   СМЕХА
            (А. Марков)
Мои марки променял:
Ты себе могилку роешь.
Рассмешить сумей меня:
Назову тебя героем. 

      ДУРНАЯ   СЛАВА
              (А. Марков)
Не тратьте попросту слова:
Вон пародисты, как шакалы.
Объедки – им, а слава – вам.
Но от пародии шикарной.

             ПРЕДАТЕЛЬ
               (А. Марков)
Вчера я спорил горячо…
«Ау, старик!» -- отводит взор…
Я понимаю: старичок
Был у начальника, козёл!

           НЕВПРОТЫК
             (А. Марков)      
Во лбу семь пядей! Божий дар!
И всё ж Фортуна обошла сторонкой…
Пока в издательстве бездарь –
Тебе на кладбище дорога!

    ТЕХНИКА   БЕЗОПАСНОСТИ
                …Радость, что порой приходит к нам.
                И её, избави тебя боже,
                Ненадёжным доверять друзьям!
                Алексей Марков
На рога оленьи так похоже,
То что носят мужичонки на башке…
От такой короны мя избави, боже!
Как женился – не дружи ни с кем.

          МОДОВОРОТ
           (А. Марков)
Они восторгаться не могут:
Читаю стихи – не слышат.
Другой появился, модный,
А я вот из моды вышел.

        ОСЕМЕНИТЕЛЬ
                Бросал ты в борозду зерно,
                Но гибло каждый раз оно.
                Алексей Марков 
Искал в навозе ты зерно?
И не нашёл? И твой сынок
Спросил  тебя: «Ты, пап, дурак?»
И твой ответ? -- «Нет, я – мудак!»


            СКЛЕРОЗИЩЕ
               (А. Марков) 
Страшнее нету одиночества,
Чем одиночество в толпе.
Кто так сказал сказать мне хочется,
Да не припомню, жаль, теперь.

               ЩЕНОК!
                А собака – есть собака:
                Перед важным хвост прижмёт…
                Алексей Марков
Конформист – он, как собака,
Для начальства – лучший друг.
Ты – щенок, ты – забияка:
Выкобеливаются не вдруг.

            
              НЕХРИСТИ
                Когда кровавая Голгофа
                Уже пылала под ногой,
                Христу сказали: «Дорогой!
                Ты выглядишь совсем неплохо!»
                Алексей Марков
Христос, Голгофа: это – темочка,
Для темечка, для юмористов – дураков.
«Хорошее нашёл местечко!
И высоко забрался, дорогой!»

         ПОДКИДЫШ   ГЕНИАЛЬНЫЙ
                Да, он откроет кой-чего,
                Он отрастить поможет крылья –
                Но только так, чтоб самого
                Его те крылья не закрыли.
                Алексей Марков   
Да, я кормил, дурак, его:
Он отрастил, как ангел, крылья…
Он – кукушонок роковой!
И крылья те меня накрыли.

                ОБЛАВА
                Напрасно зайца обвинят,
                Что он следы запутал.
                Алексей Марков
Опять меня же обвинят,
Что мысли след запутал.
Пародистик виноват:
Преследует, подлюга!

     ПРОВОКАЦИОННЫЙ   ОТВЕТ   
                Собираюсь жить не с прошлым,
                Мне с грядущим жить твоим.
                Алексей Марков
Не люблю расспросов пошлых
А читатель неумолим…
Прахом стало всё, что в прошлом,
Мне с бессмертьем гнить моим!

               ПОД    ДЫХ
                Что по уши в грязи свинья,
                За то судить её нельзя.
                Но хорошенько дай под дых,
                Когда грязнит она других!
                Алексей Марков
Что по уши в грязи свинья,
Так виновата в том семья.
В родимых пятнах – от рода подлых:
Ты дай по пятнам, а лучше – под дых.


               ПОЛЁТ   ПОМЁТА
                Нужны вершины для полёта,
                Чтоб всё обозревать вокруг,
                А с захламлённого болота
                Едва ль орлом взлетишь, мой друг.
                Алексей Марков
Литинститут – аэродром поэта.
С провинциальной кочки не взлететь!
Не забывай, поэт, про это:
Без крылышек дипломных мы не те…

                НЕОБНЯТОЕ
                Всё необъятное объять
                Не мучайся искусом:
                В одной руке не удержать,
                Приятель, два арбуза!
                Алексей Марков
О, руки у меня болят!
И – длинные, весьма…
А необъятное объять
Не смог Прутков Козьма?

            ИМЕНА    У    МЕНЯ
                По данным детям именам
                Ум измеряется родителей!
                Алексей Марков
Поэтом не считали и меня…
А я был даже, где-то, аналитик.
По данным стихотворным именам
Ум смехотворный вы определите.
      
     КВАРТАЛ    КВАРТИРАНТОВ
                (Алексей Марков) 
Вся жизнь из горестных минут:
От них, как на квартире – тесно!
Вон кварты квартирантами идут…
Нет места! Говорю вам честно!

           КАПЛИ    ВОДЫ      
              (А. Марков)
Индивидуальность? – это слишком!
И оригинальность, как мороз по коже…
Мне вот не найти мыслишки
На соседскую не похожей.
         МЕТАМОРФОЗЫ
               (А. Марков)
Я глупым был без всякой меры –
Моих кварталов стал ты мэром.
А если умным стану вдруг –
Ведь ты бараном станешь, друг!

           СТАРЬЁ
           (А. Мар.)
Пародисты живут, юмористы…
Мои рукописи не горят.
Желтизною своею неистовой
Об измене мине говорят.

       ТАЛАНТЫ—ТЕЛЯТА
           (Алексей Марков)
Как только вспыхнет большой талант:
Мы судьбы мира – ему! – Атлант!
А если рухнет он подыхать:
На нём усядемся мы -- отдыхать.

              РАЗНИЦА
                (А. Мар.)
Талантливый подохнет под забором –
Таланту всюду невпротык.
А бездарь тем лишь озабочен:
Где бы редакторшу найти.

            ДОБРОДЕЛЬНИК
                Да ежели б добра не делал ты,
                То на земле бы умерли цветы!               
                (А. Марков)
«Добро творите!» - призывал Христос.
О, растопчите зла росток!
Да если бы не слёзоньки святых –
Завяли бы квартирные цветы!

          БЕЗГОЛОВНЫЕ
              (А. Марков)      
Меня не взять руками голыми:
Я голову любому оторву!
Я собираю ваши головы…
(Без головы, что за триумф?)


           ПЕСОЧНИК
С поэта сыпется песок…
Пинайте, Марков не в обиде!
Кто б без песка ходил босой,
Как Лев Толстой? Обидел?

           ВОДОНОС
Поэту выпало немало –
Хлебнули горя и обид
И муза у него – немая.
И у поэта полный рот воды.

       САМОУБИЙСТВО
Марков не пишет пустяков:
Он пером себе – харакири.
Пусть другие из мокрых стихов
Делают червончики сухие.

       ЛЮБОВ-МАРКОВ
Я – пародист коварный.
А лярва – целый мир!
«Мир оглашаем мы, ква-кварты,
На Марковой макушке мы!»

          МОДАКИ
Кто Маркова к себе зовёт –
Тот хочет ложку мёда
Из бочки дёгтя – идиот!
Но звать поэта модно.

     НЕ   ХУЖЕ   КЕРОСИНА
Поэт не больно-то красив,
Но приглашений всяких  - прорва.
Он – ламповый керосин…
В нём что-то от прокурора…

           БЛЯХА-МУХА…
И если Марков принесёт,
Читатель, вам шедеврище:
Не обольщайтесь вы насчёт
Позолочённой серости.

      ЗАГАДКА   МАРКОВА               
Задаёт загадки нам природа:
Разгадать ты Маркова не тщись.
Стольник написать пародий;
Он ведь кварты сочинял всю жизнь.
                ( вариант )
Задаёт загадки вам природа:
Разгадать нас с Марковым не тщись.
За неделю написать пародий…
Что иному – переписывать всю жизнь.


Н Е Е Д И Н О Ж Д Ы    Г Е Р О Й 
               
              ВИРАЖИСТ
                (Ф. Чуев)
               
 Я в Москву приехал
                не за счастьем:
эко счастье книжки выпускать!
Дело есть и я в нём соучастник…
Не подзалететь бы… Без куска…
Мне от виражей бумажных худо,
Но не пропадает аппетит…
Пародист? Один? Наш, но – Иуда!
Лишь петля его и запретит!


       ЧАЕВЫЕ
        (Ф. Чуев)

Первая книга
Густая, как крепкий чай.
(Про вторую критик
Не ответит: чья?)
Кончилась заварка –
Кипятка плесни!
(Пародист завякал:
Он считатель книг.)


     САМА   ПРОСТОТА
       (Феликс Чуев)

Я нисколь не скулю и не ною,
Словно жалостный лирик пустой:
Книга новая, я – не новый,
Я такой же всё паря простой.


       ДИТЯ   ПОРОКА
          (Феликс Чуев)

Не надо нам мусолить пародистов!
Не надо им особенных наград!
Вот от меня Тимошкин народился:
Щас алименты получаю – аж не рад!


    ЧУЕВСКИЙ    ТРАКТ
          (Феликс Чуев)
Пародист – кирпич в стекло:
Таранит сборники впустую,
То вырвет бородёнки клок,
Пустышку отберёт простую.
А нет, чтоб Чуеву помочь:
Природной скованностью мучась
Слова бесстрашные тебе он, обормот,
Впендюрит, как победную живучесть.
И понесусь  мотоциклистом --  прямиком,
Вперёд, дорогою кривою!
А пародист пусть бешеным пешком
За краснозадой кормовой кормою…


ПОДОХОДНЫЙ   МОНОЛОГ

Кричать, вопить хочу про это:
Как секционка стал Парнас!
Какие чуваки поэты!
Какие Чуевы у нас!

            РЕКВИЕМ

Поэты чуевской поры
Само названье – непечатно.
Меня не вспомнят – как печально,
Как Чуев буду я зарыт, забыт.
А всякий мнил себя – поэт!
При жизни – каждому! – светило.
Но век пришёл, сказал: «Привет
И до свиданье, чуевилы!
Своей поэзией туманной
Вы застили народу свет.
Набили руку – набивать карманы:
За что и вечная вам смерть!»

      В   ПОМЁТЕ    ПОЛЁТА

Когда проходит Феликс Чуев
Испачканный весь синькою небес,
Никто во след не скажет: «Чудик!» -
Все восклицают: «Ас!  И – туз! И – бес!»
Он чуть не ангелам товарищ –
Неравнодушный он стихоплёт,
Он нас стихами затоварил,
Он в нас чернилами плюёт.
Поэт всезнающий, усталый:
Он, что не вылет, то сюрприз несёт –
Одет он в цифры и металлы,
В метафоры перчаток, в эпитеты носков.
        ВИРАЖАТОР

Был Феликс Чуев ас отменный
И батя и повелел ему летать.
Жил пародистик неумелый,
Мечтавший асов побеждать;
Маловолосый, длиннорылый,
С горбинкой страсти на носу,
Малознакомых женщин рыцарь,
Залезть боящийся на сук.
Свою фамилию витую
Блюдил в нетронутой красе.
Как высоко был Феликс Чуев,
А приземлился на столе.
Ах, «Виражи», не виражите,
Не ворошите этих слов,
Ядрёных всяких выражений
И мой не для печати слог.
Я на печали зуб точивший
Сумею за день карандашом
Всё выпотрошить, всю начинку,
А что останется – то хорошо!
Я стольких наших асов чучел
Успел наделать лишь за год…
Есть крест за вас! – пардончик – Чуев!
Его вираж кто разогнёт?
Чтоб стать великим пародистом,
Пишу пасквили сам не свой.
Без вас бы гений не родился:
Спасибо вам – мне повезло!


        ПОЭТЕССЫ

70-тые – эпоха поэтесс:
О, Ахмадулина! О, Казакова! О, другие!
Они великолепны, как протест,
Когда молчат мужчины дорогие.
Мужчины, громко говоря, молчат,
А поэтессы не теряют время.
Мужчинки о политике мычат
И варят стихотворные варенья.
Посуду моют с царского стола,
Поддакивают смело и искусно,
Дуэльного не трогают ствола:
70-тых мужичонки – скука!




       

   СПАСИТЕЛЬНЫЙ    ПАМЯТНИК
                (Феликс Чуев)
 
Памятник хреновеньким поэтам
Надо бы поставить бы у нас:
Думаю мучительно об этом –
Я бы мог спозировать свой нос.
Через век нас, средненьких, забудут:
Кто там вспомнит – был, мол, Чуев-ас?
Но остались бы мы в бронзе многопудной:
Новый век, поплёвывай на нас!


     ПРЯМИЗНАКОВЫЙ

Он был прямолинейным – это верно:
Он позвоночника себе не искривил.
Своей стакана не пролив, наверно,
Храм стихотворный строил на крови.
В ту степь – в историю полёты:
Татиго, войны – ни две, ни три…
Как ствол  прямой, такой он от природы.
А наша: в авторучке прячется, внутри.


          ШУРШИ    ЛЯ    ФАМ
                (Феликс Чуев)

Ты – женщина! – лучше не скажешь,
А скажешь – в набор не возьмут.
Где женщина – перст вам укажет:
Мужской в галифе азимут.
Тебя уводили пилоты
Небесной росой заправлять;
И в ручки твои – не пелёнки,
И не для зачатий – кровать.
(И в общем, по-русски ты б…)
И ты в треугольник бермудский,
Что несколько ниже пупка
Совала их, в смысле, му-мудрых
И шла нарасхват по рукам…
Ты помнишь пилотов тридцатых?
К тебе эстафету бросать
Из шестидесятых красавцы
Не ходят. И рассосалась роса…
И кто же полюбит такую?
Кто вынесет ношу рогов?
О чём же, забыл я, толкую?
Ах, да… Не ищи дураков!



    ЛЮБОВЬ    ПО--ЧУЕВСКИ

Страшнее бабы, право, зверя нет!
Держите женщин в зоопарке!
Идёшь к бабёнке? – на-ка мой ремень!
И не женитесь, не женитесь, парни!
Свободна. Анархистка навсегда.
И не поймёшь: где истинна, где ложна.
Распять её! В ладони – два гвоздя!
Приколотить навечно к ложу!
Лежу во тьме до полночи ворочусь:
Тю-тю – друзья, нахрюкались – враги…
Хотела до микроба ты унизить, вроде, -
Ночами, одиночась, жди мои шаги!
А я – к другой! Советчица! Держись!
«Завёл кота, хотя бы, иль собаку –
Мочой твоя проистекает жись
И отольются тебе слезоньки-то бабы!»
«Дурища ты! Как смеешь ревновать?
Я – шутничок!  Я экономлю ласку.
А ты кричишь – развалится кровать!
А премия за экономию?»
                «Так и сказал бы сразу!»   


  БЕЗНАДЁЖНО    ФУТБОЛЬНЫЕ
                (Феликс Чуев)

Футболистов сейчас не любят –
Хоккеисты в почёте сейчас.
Помню, Эдик Стрельцов – так влупит! –
Я вставал, слезами сочась.
Коллективность не гарантировала…
Пусть, один, но один – индивид!
А талант обязан лидировать:
Вот меня лишь талант удивит.
Футболистов у нас не любят:
Право, не за что и любить –
Хорошо пасуют по клубам,
Хорошо загребают лбы.
Проигравших в России не любят:
Был футбол – осталось фуфло!
Где же поля Пеле, колумбы? –
Что не форвард (у нас) – филон.
Как и вы, между прочим, читатель,
Я умею финтить, пасовать:
То редактору, то подальше.
Соль земли я – чуток постноват.
Мне хотелось бы стать великим –
Замом гения век хоть побыть!
Энелошны гениев лики.
Топит в тарелке поэтов быт.
Ахиллесовой пассик – не просто!
Пародист мой, как бутсы тупой.
Я припомнил всё это к вопросу:
Почему же не любят футболь?

 
    БЕЗ    ПОНЯТИЯ
          (Ф.Чуев)

Редеют звёзды тающим букетом:
То господь срывает лепестки…
Друг другу мы не говорим: «Покеда!» --
Мы из Парижу слушам про паски.
В большом почём представитель-победитель –
Наполеон, всё ж, по очкам-то победил!
Не надо про футбол – души не бередите!—
Сегодняшний футбол мне душу избедил.
Вот понедельник, говорят, денёк тяжёлый…
Без Понедельника Виктора – тяжело!
Луна над нами светит лишь, как золото:
В футболе щас – не светит, оттого я злой.


  СНАЧАЛА    ДУМАЙ   ---  ПОСЛЕ    ГОВОРИ
                ( Феликс  Чуев )

За сборниками: пародисты – свадьба!
Один кобель: «Да ты насквозь фальшив!
Я отвечаю: «Тебе бы, пописать бы!»
И подумал: да что я, тля, фашист?


      КОЗЛИК    БЕДНЕНЬКИЙ
             ( Феликс  Чуев )

Маленький рыженький Козлик
В детдомовском пасся саду.
Бездетные жили возле
Волчица и Волк, как в аду.
Козлика напрокатик
Для бахвальства себе:
Волк он Козлёнку братик –
Так уж ведётся везде.
Раз напоролся папа –
Домой приволок пузырь:
Вместо закуски – хапнул.
«За что вы меня, Козлы!» --
Заблеял бедненький Козлик.
«Сдай его, к чёрту, в детдом!»
И Козлик после курорта
Вновь привыкал с трудом:
Помнит он то застолье –
Зубики и коготки…
Вот ведь какая история!
Выводов – никаких
!

       ПРО   СЕБЯ
         (Ф.Чуев)
              1
Ведь я поэт же, чёрт возьми, пророк
И я обязан изрекать лишь правду!
А я пишу стихи, как, блин, плачу оброк –
Вольнонаёмный я певец парадный.
              2
Земля лохматая несётся,
Как ступа Бабушки Яги.
В стихах, положим, я не сокол,
Но сокол в небе, дураки.
Пока не выдохлась пружина,
Я – механический! – лечу.
( Я на Пегасе пассажиром
И без билета. Я шучу.)
              3
В небесах моё спасенье
От кастрирующих редакторов:
Мне чихать, что я не Есенин –
Я мужик небесный, будь здоров!
              4
Когда-то был крылатым я,
Да крылья обломали.
Теперь моё крыло – скамья.
Летающий мужик и мальчик.


      ПАРОДИСТАМ
           (Ф. Чуев)
                1
Дошедшие до бессмертья,
Как мало вас, чёрт возьми!
Ты -- мой пародист бессменный.
Не смотрит. Я чую, что возомнил…
                2
Не ценят стихи-картошку –
Им подавай бисквиты.
Мои поклонницы-крошки,
Мы хоть по трахмалу квиты!
                3
Пародист в поту проснётся
От лебединых наших имён:
Феликс Чуев, Щуплов Санёчек…
Наших имя-то – легион.


                4
Лист бумаги. Строчкам не тесно
Да и мыслям. Он, как аэродром.
Я Колумб «Земли небесной».
Пародисты так и прут дуром!

                5
Наград мне хочется, наград,
Чтоб сыновья батянькою гордились.
Мне б вес свой увеличить на карат,
Чтоб: «А ты тяжеловес, родимец!»
                6
Я б забыл Поэзию мгновенно,
Если бы бессмертия достиг.
Гением родиться надобно, наверное,
Сдал я нормативы. Дальше – невпротык!
                7
Я мысли не умею занавесить,
А занавешу – занавес сорви
И ты увидишь бюст мой! Весел:
«Да это ж, Фуев Челикс!» - заори.


   СРАВНИТЕЛЬНЫЙ    АНАЛИЗ

Как родословной хвалится поэт:
О бате без наградном столько написал!
Мой тоже воевал, потом сидел: об эт…
Тюремный потолок – батяньи небеса…


  ПРО    БАТЕК,   ИЛИ   БАТЬКА    ЧУЕВ
                (Феликс Чуев)
               1
Все – мечтатели. Все мы – лётчики,
Кучера различных поэм.
Все мы, вроде, немножко лошади.
И Пегаска взял меня в плен.
                2
Конечно, Горький и Куприн, Шаляпин –
Не Ванька Ржавый или Манька-****ь.
Мы с батею по гениям не шлялись –
Нас можно именами оскорблять!
                3
Как все я грыз макуху с аппетитом
И счастлив был, и гордый был, как все.
А правдушку писать – аполитично:
Не ЛеФ Толстой, чтоб сидя на овсе…
                4
Однажды мы с получки так влупили,
Что – ни гроша, хоть шарьте, за душой!
Мы пили, пили, всё, до копья, пропили
И похиляли трезвыми домой!
                5
Он жилист, пародист, он многожильный,
Как кабель связи от меня к тебе.
Сутулого  ему бы орден – заслужил он!
(Как может скромность он, с сутулинкой, терпеть?!)


   КРУТЫЕ    МУЖИКИ   ИСТОРИИ
                ( Феликс  Чуев )

Я ковыряюсь в навозе давнем –
А мне бы к майским бы жукам…
Вот Сталина, я чую, оправдают –
По нраву он советским мужикам!
Крутые лупят, но и любят здорово:
Окстись, Аксёнов, Солженицын и т.п.!
Вы в джунглях Запада свернёте головы,
А мы по матушке царь-батьку и – терпеть.
Не скот пасти – державное призвание!
Но от кнута мы раздаёмся в ширь!
Свобода, братство, равенство – названия!
Для тех, кто не уверен – есть Сибирь!
На человека Ленин лишь похож –
Все батьки наши отличались дурью…
Но надо подчиняться, хошь не хошь, --
Питаются пророки лишь тюряжью тюрью.
Святой водой своих стихов отмыть
Любую кровь великую могу я!
Они стоят в истории! А мы? Нас – тьмы!
Стоят – на нас. Какого вам, тля, чуя?!


    УПРЯМАЯ    ПРЯМИЗНА
                Мне выпрямить хотелось всех согбенных.
                Я ненавидел каждый выкрутас,--
                Меня недаром злили откровенно
                Неровные границы государств.
                Феликс  Чуев

Я выправить хотел бы всех горбатых,
Что над моей сгорбатились строкой:
Могилам не доверю обрабатывать –
Я сам горбы им вправлю! Я такой!

Я буквы ненавижу – закорючки!
Тире люблю я, восклицанья знак.
Печатные мои хоть и получше,
Но выкрутас до чёрта – клинопись бы знать.

Я не любитель женской кривизны,
Спокойно не могу смотреть на голых:
Гнут линию свою, кривят мою, из них
Я как кубист бы сделал треугольник.

Я говорю, как режу,-- по прямой:
Она --  моя! -- и мужество, и нежнось.
Упрямо выпрямил я почерк свой
И ставлю крест! Под гонорар, конечно…


       ПЛОДОВИТОМУ
           ( Ф. Чуев )
 
А пародист смешливый
Со сборником наедине,
Даром слизывай сливки,
Не где-нибудь – на Луне!
И райские яблоки Марса
Жуй – не надо платить!
Я  на Земле бы смеялся
И пожирал плоды!


  ТЕНЕВОЙ   БИЗНЕСМЕН 
          ( Феликс  Чуев )
О, как не просто, как не просто
Писать пародии на нас!
Конечно, это не геройство
Нас заголять всем напоказ.
Я год за годом думал: мне бы
Писнуть пародий… на себя,
Но меня ссылали в небо:
Не успевал я – не судьба!
А пародистик авторучкой
Цедил, смакуя, мой коктейль…
А Муза у него – старушка:
Он молодушечку не захотел.
Он увлечён пера скольженьем,
Он – тень! – его же без меня-то нет.
И я чихал… со снисхожденьем
На всех, кто ползал по мине!


  ПАДШИЙ   НЕ   АНГЕЛ
            ( Ф. Чуев )

Живу я хитренько в Химках схимником –
Химичить мастер большой я в стихах!
Мой потолочек – квартирный, хиленький,
Но лучше, чем небушко – не протекат.
И думать здесь можно, к примеру, о Родине:
Как будто бы Родина очень больна,
Зато я  -- здоровенький! Иль -- о пародиях.
Или – о женщинах! Иль – о блинах!
Кстати, пародия – это же, снимок,
Это ж, рентгеновский снимок стихов:
Такой, понимаешь ли, грубый и зримый,
Что все, кроме автора, иго-го-го!
А я на Серёгу пасквилем отвечу –
Чем не Есенин: «И не скоро январь
Отдаст на съеденье апрельскому ветру
посоленный круто земли каравай».
То-то оно! Ведь поэт самокритик:
Легко ли поэту меж двух-то огней?
Я так зарифмую! Не видно? – открыть их!
( Хайло пародиста мелькнуло в окне…)

              ВЕРНЯК
               (Ф.Чуев)

Пародиста маленькие битвы…
Ты доволен, пародист, игрой?
Я спокоен. Пошлостью – обиды:
Ничего не сделаешь со мной!
Верь в себя – надёжнейшая вера!
Скушен мир без вас, без дураков!
Писай, детка, писай против ветра,
А не то засохнешь, дорогой!

          ЛЕСНИЧЕСТВО
               (Ф. Чуев)

Пусть я опять не нужен никому
И даже пародисту я не нужен,
Я говорю: бывает и похуже,
И лешего, как батю обниму.
И папиросой целой угощу:
В лесу так трудно отыскать чинарик.
На пень присяду и спокойно погрущу,
И на вопрос отвечу: «Чо сочиняешь?»
В моём лесу так чисто и светло:
Хороший ты лесник, батянька-леший –
Ты как пером работаешь метлой!
«Блюдём с Ягой, высокородь, мы лес твой!» 
 
       БАЛЬЗАМ   ЖЕНИТЬБЫ
                ( Ф. Чуев )

Я мужик иль не мужик, чёрт побери?!
Рак считается рыбёшкой, но без рыб.
Душит землю грубо битумьё зело.
Буду сильным и красивым всем назло.
Гасишь очи? Аликтричество каномь!
А твоё сопротивленье скольки ом?
Человечишки устали от квартир:
Шалашовка, заключаем, что ли, мир?
Буду сильным – помогать чтобы жене.
Всё равно ты, баба, женишься на мне!


   САМОГОННЫЕ    СТИХИ
            ( Феликс  Чуев )

Налейте чуточку дрожжец,
Насыпьте сладенькой водички.
Не пьёт он самогонку? – лжец! –
Такие на Руси не заводились.
Такими темпами водяра дорожать,
Коль будет до скончанья века,
То поневоле предпочтут дрожать
Над гениальнейшим созданьем человека.
Ты будешь самогон тянуть
Дыша вонючими парами:
На дне утопленницей – суть.
Не видно? Пей до дна! ( Бараны!..)


  ДЕРЖИСЬ   ПОДАЛЬШЕ…
           ( Феликс  Чуев )

Ах, если б знать, предугадать
Определенье интеллекта,
Что будем мрак – о, благодать! –
Мы освещать телесно.
А ты, бетонщица, прошла
В спецухе грубенькой, как гробик,
Задела и на память – шрам!
Читатели, секите в оба!

 НАДПИСЬ   НА   СУПЕРОБЛОЖКЕ            
Каким здоровьем надо обладать,
Чтоб превратить в пародии сие:
Не с этого седеет борода:
Досады чувство – юмора сильней.


        ОПРОЩЕНИЕ

                Словно я над святыми колодцами,
                И не вычерпать тайну до дна…
                Просветлённо на свете живётся мне
                И нисколечко жизнь не сложна.
                Феликс  Чуев

Сколько я не плевал в колодец –
Выше уровень, всё же, не стал.
Стихотворец – он ведь колодник:
Жизнь его не жизнь – суета.

Мне со включенным светом – живётся
И нисколечко жизнь не сложна.
Я хожу и всё глажу животик…
«Всё простеешь?» - спросила жена.

До 17-го мы прозябали года:
Было сложно – сейчас нормалёк;
Забыли реквием и пишем оды;
Поэтов расплодилось – миллион…
Так живём: не пишем поэмы –
Больно сложно поэмы писать,
Для поэмы нужны проблемы,
А проблемы мои – в небесах.

Как по дну океана воздушного
Прохожу по неровной земле:
На земле вашей, маленьких, душно мне,
Мне участок небесный милей.

«В небо хотца! Ты, чё, не веришь?»
Плюнул в форточку – не до жены,
А она: «Всё простеешь, Фелик, --
Пародист тебе жизнь усложнит!»


    КРЫЛАТЫЙ    ЛОПУХ
          ( Феликс  Чуев ) 

Бабёнка в теле. Я впервые в деле:
Большое тело надо б по-мужски
Покантовать… Как тут артельно?
Я, блин, лопух, хоть родом из Москвы.


   АНГЕЛЬСКИЙ   МУЖИК
            ( Феликс  Чуев )

В небесах моё спасенье
От кастрирующих редакторов.
Мне чихать, что Фелик не Есеня:
Я – мужик небесный, будь здоров!


      СОВСЕМ    ЧУЁВО
 
Не жди спасибочек за сборник:
Если карликовый – подрасти!
Поэзия – не служба: здесь – с богом,
А заурядность – педерасти…

    ЗАКЛЮЧЕНИЕ

С Ф. Чуевым я подружился мило:
Поэт он – во!--  по правде сказану.
На падали его я откормился:
У сборников его приятно быть в плену.


          ПЕРЕПЛЮНУВШИЙ  ЛЕТУ


           СПАСИТЕЛЬНЫЕ   ЖЕСТЫ   И   КРУГИ               
                Как будто – лестница…
                Как будто – Блок…               
                …повторяя каждый круг и каждый жест,
                повторяя то, что лепит в глине Эрнст…
                Пётр  Вегин

Отрекаюсь я от Блокова лица.
Или нет моей комедии конца?
Санька, встань-ка, отряхни пыльцу с колен –
Подопри ты хоть пародией мой крен
Моей башенки из белой из кости,
Порыдай со мной, в слезах перекрести,
Чтоб поверил я, как этот… Неизвестный Эрнст:
Понял я его известный жест.
Мне – вериги?! Ноги – гири! Помоги!
На Голгофу современности прохожий,
Под глазами у меня круги
На спасительные похожи.


                ВЕГИНТАРИАНЕЦ

Возможно ли понять его глаза-шары?
Возможно ли лизнуть его подполья соль?
Коллега мне сказал: «На – жри!
Кто понимает Вегина --  тот понимает всё!»


                ВЕГЕНИЙ

Конечно, Вегин истинный поэт:
В коктейле этом многое перемешалось.
Заморские болезни, может, шалость?
Раздельно видеть это не по мне.


       РИМСКИЕ  ЗАМАШКИ
                Всем офонаревшим…

Трудна дорога: выгорит – не выгорит.
«Выигрывает, кто не тормозит!»
То тут, то там поэт, как Фигаро:
Поэт не пассажир-транзит.
Умалчивать о правде, тоже ложь.
«Я сам не лгал, но за других прости!»
Ложь – вне пощады! Ложь, как вошь,
И чтоб избавиться – сжигай порты.
Когда поэту всё до фонаря,
В его душе – смердящая лучина!
Заморский быстренько истреплется наряд.
Пора и тормознуть, чтоб не случилось…




ФОНТАН  МАСС




ЖИТИЕ  ШИТИКОВА
  (Алексей Шитиков,
  сборник «Колосья»)   

Решив научиться искусству
Покинул родное село.
Путь наверх тяжёл и скушен.
Я был молод, слава богу, и силён.

В городе меня не признавали:
Я грубил, кусалися слова…
Всё же, я себя поэзии навялил
И посвистываю… в роли соловья.

«Дипломирован!» - завистники кричали.
Я крестить хотел вас курскою водой!
Вы пройдите «Огонёк» вначале,
Трубы консультаций – поднимайте вой!

Я в труде упорном матерею.
Шаг назад, пол-шага в бок, иду.
Возврашаюсь мысленно в деревню:
Вспоминаю, чем он… курский дух.

На возврат куском не заманить.
Я, как соловей, как бумеранг – в гостях:
Как меня зовут забыли земляки –
То Лёнькою, то Лешкою костят.

Из слепого счастья городских размеров
Я на линию бульварного огня
Выхожу, но про себя, блин, разумею:
Прикипел – хрен отдерёшь меня!


КУРСКИЙ  ВОДОВОЗ
         …родная курская вода…
         …нет воды вкусней, чем на Руси…
                Алексей Шитиков

Поёт о счастье Лещенко
И о любви Кобзон.
А я пою: что плещется,
Пожиже – обо всём.

Водица моя курская:
Деликатес Руси –
Есть  где такая вкусная?
Эй, налетай, проси!

Зовут меня: Лёш Шитиков.
С деревней долей слит:
Не разольёте жиденькой,
Хоть я сотрудник лит.

За голос колокольный,
Чуть выпил – ошалел!
В строю – правошланговый:
Купляйте мой «Шанель»!

Я вам перекачаю
На литбазар Байкал,
Как глотану – отчаянный!
Эй, разевай бакал!

Плеснешь ей на страницу
И – строчек червяки…
Залью стихом столицу –
Мочитесь, чуваки!


ПЕРОМ,  КАК  ТОПОРОМ 
                Рукой неленивой могу я
                Держать и топор и перо…
                Отец соловьиные песни
                Вызванивать мог топором
                Соловьёнок свой начал полёт,
                Вдруг сорока его задерёт…
                Гениальный ребёнок земли
                Не страдаю бледностью лица…
                Поэзия – пустая колокольня,
                Когда сердца на вече не завёт…
                Преступно быть нейтральным, чёрт возьми!
                Алексей Шитиков

Я здоровьем вышел могучий
И девиз мой: выше! вперёд!
И рукою набитой могу я
Перепутать перо и топор.

Соловьёныш, вундеркинд из Курска
Подприл мне пёрышко своё.
В город я уехал на литкурсы –
Рай он не в деревне, ё-моё!

И топор я прихватил волшебный:
Спрятаны в нём тяти соловьи.
(В городе Сорокин ищет жертвы:
Одного полёта – не клюют своих.)

Сборником, как топором врубился
И живу насвистывая юно-шал.
Я оценку получаю и дубинки
Я критической, бог миловал, не знал.

Не люблю до смерти бледнолицых –
Серый я, как курский соловей!
А топор? – как тамогавк пылится:
Не в папашиных пошёл я сыновей…

Брошу-ка топор-то кипятиться
И валяющие дурака слова.
Да на кой мне хрен перо жар-птицы?
Заместитель курского я соловья!   
На свою взмахнул я колокольню:
Песни вам топорные пою…
Мне куда сподручней дровоколом!
Но сучёчек собственный я не рублю.

И топорная мне по душе работа,
И достойно моя спелась жизнь:
В темах я, как соловей разборчив – 
Я и строчки о нейтральном не сложил.

Всё пою, пою о соловьях деревни:
Их сейчас там больше, чем людей.
Я к эстрадным шумам не питаю ревность:
Я шлифую звуки – это мой удел.

Швейцарская нейтральность злила!
Отпеваю деревеньку я на слом.
Моего пера топориная  сила
Запуздырит для вас соловьём!


КУРСКАЯ  НИАГАРА
                Говорят: стихи идут от неба,
                Может быть, к кому-то и пришли…
                Полощет горло соловей
                Водой не просто родниковой,
                А – курской. Нет её сильней…
                Как ныне меня тяготит
                Пера соловьиная сила,
                Поющего слова магнит…
                Даже смерть прекрасна в этой жизни…
                Ты всем решительно доволен…
                Что стал я иголкой,
                Попавшею в поле магнита…
                То, что знал, порастряс в колесницах
                Городских…
                Стала память, как жмых.
                Утром еле влезая в трамваи,
                Бутерброды жуя на ходу…
                Ни кнута у него, ни дубины –
                Он их в руки не брал никогда.
                Ходит, гладит бурёнкины спины –
                И в глазах – добрата, добрата…
                Рядом с ней шагал детина
                Ростом метра два с «полтиной»…
                Алексей Шитиков

Нырнул я в Курске – вынырнул в Москве:
Искусство, как магнит перетянуло.
Хожу послушать соловьёнка в сквер,
Чтоб сочным курским подарить премудрость.

Вот говорят: стихи идут от неба,
А я крестьянин – сумлеваюсь – от земли!
Давно на Курском не был я вокзале:
Как поживают без поэта соловьи мои?

Если бы поэты полоскались курской,
Пел б из них любой, как курский соловей.
Как насос качаю, не балуюсь кружкой,
Воду я кубами для своих словес.

Я иголка попавшая в поле магнита:
Асфальта магнит, магнита землицы сильней.
С думой о селе я выпускаю книги,
Но жить предпочитаю в городе, а не в селе.

Так вот живу: решительно доволен,
Всё гляжу вперёд, вперёд, а не назад.
Запах типографской краски благовонен.
На ходу жую я и в трамвай – азарт!

Порастряс себя я в разных колесницах,
Из меня уже сыплется память, как жмых:
Лишь заря на пахате продолжает снится
Да кошмарный, в два с «полтиной», жених.

Просыпаюсь с верой лютой в искусство:
Оно, любимое, мне – Иисус, Аллах.
Я верю: потребителю читать не скучно
О курском рае разливанном, в соловьях.

Критик по спине меня по бычьей гладит,
А в глазах его кровавых – добрата,
Настоящий критик, как пастух галантен:
Ни дубин, ни мата, ни кнута – братан.

Чтоб стихов меня водичка тяготила?!
Вас, читатель, думаю, она не тяготит
И пера соловьиная серая сила,
И поющего слова бескрылый магнит.


ЖЕЛЕЗНЫЙ  ПОЭТ
                Мол, конь – не конь без хомута…
                Тут кто-то бросит:
                - И без плётки…
                Я стремя, наверно, забуду –
                Привычней мне стала педаль…
                Она пропитана железом,
                В ней сила первозданных руд,
                Не зря же яблоки
                И весом
                И вкусом –
                Всем они берут!..
                Зачем искал я новой доли,
                Меняя золото на медь…
                Чтобы я, со смертью обнимаясь,
                Мог сказать: «Достойно спелась жизнь!..»
                Встречь врагам, таящим зло под спудом,
                Есть они, повсюду ещё есть…
                Кочевряжутся черти в трубе…
                Мы речь поднимаем    
                до уровня сердца,
                А ты – до желудка…
                И то тяжело…
                Наступило своечасье
                Этой мудрости внимать…
                Стал я, мама, спелым колосом…
                Алексей Шитиков

Мой Пегас – без хомута и плётки:
Я стремя позабыл – привычнее педаль.
Дела в колхозах не настолько плохи,
Чтоб не смотреть в синеющую даль.

Моя поэзия пропитана железом!
Ах, в Курске яблоки, как металлолом!
Как Дон Кихот я атакую, без последствий,
Пустые колокольни напролом.

С моим здоровьем быть бы металлургом,
А не менялой золота на медь.
Тяну водопровод: от Курска и до Лувра,
Как парижанку обнимая смерть.

Строка врагам, таящим зло под спудом,
Пусть кочевряжится, как чёрт в трубе:
Её пихаю кулаковским пудом,
Как пропихнул я сборничек тебе.

Я иду: с посадкой головы на взлёте,
Из курского железа я, как робот весь.
Во мне осталось золота на позолоту,
В металлокилограмах мой цените вес.

Я – вороной огонь переплавляющий железо!
Маршрут мой на платформу, он – судьба.
Я в своечасье и на пьедестал залезу,
Почти чугунным чувствуя себя.

Я штангу сборников: сначала – до желудка,
Потом – до языка и наконец – где нимб!
Мне перед вами кочевряжиться не жутко!
(Кто я такой: не догодаться б им б…)

Речь чемпионская – кувалдою на блюде
И колокольная, как курские колокола!
«Гр. А.Ф. Шитиков!» - восклицают люди.
Обушной сталью мне вас закалять!
    
Мои глаза блескучие, как сливы:
То – на венок, то снова – на себя.
Я – курский! Я, с гарантией, счастливый!
Зверея, пусть завистники сопят.

Стоп, Земля любимая, помедли! – 
Осточертело мне вращение колёс:
Наколесил, наоткрывал Америк…
Я – спелый колос! Кое в чём – колосс.






ГУСАРСКАЯ  БАЛАНДА




ОЗВЕРЕНИЕ  ПОЭТИЧЕСКОЕ
                Среди медведей да изюбрей
                Известен он как Человек…
                Страшит их пуще лихоманки,
                Тот недоступно-серый взгляд,
                И, не боясь приводят ланки
                К избе за солью оленят.
                Порой мне хочется уехать
                Туда, к свободному зверью…
                Михаил Гусаров

На всё бы плюнуть и уехать
В леса, к свободному зверью!
Я раб редактора, его утеха –
Свободу дайте! Я развернусь!
Я хищнолапый и скалозубый,
Я не чувак вам – Человек!
В среде медведей да изюбрей,
Желаю свой увековечить век.
Я в пуще пуще лихоманки!
«Гусаров – зверь!» – пусть говорят,
Но приведут – клянусь вам! – ланки,
Аж из Шри-Ланки оленят!


БОЙЦОВЫЙ  ПЕТУШОК
                …Мы в чьей-нибудь да значимся судьбе,
                А не в судьбе, так в чём-нибудь ином…
                По-курячьи, на насесте
                Можно век окончить свой…
                Наш мир он, в сущности, не сложен…
                Я петухов на эти звёзды
                Горластых самых бы отвёз…
                За временем,
                Как будто бы хотим
                Догнать его, настичь, опередить
                И певчей пташкой в клетку посадить.
                Остановись!
                Послушайся хоть раз, -
                Ведь это время настигает нас,
                И нечем задержать его полёт,
                Поскольку время в нас самих живёт.
                Михаил Гусаров

Пусть критик думает: я на уме себе…
Я что-то значу: значусь я в судьбе
У Музы – в паспортах отметки…
Мы развелись: я петушок, но мелкий,
Да я, быть может, межпланетный кочет!
Мне по-курячьи, что ли, век окончить?
После себя оставить лишь помёт?
Меня, возможно, внеземляк поймёт!
Мой мир он, в сущности, не сложен:
Я в чемоданчик современности уложен –
Шнурки да галстук только и торчат.
В стихах бывают осложнения подчас…
За временем, допустим, я спешу:
Вдруг замер – слышу, то погони шум
Оно меня спешит опередить!
А кто тогда, хвостатый, впереди?
И кто меня в гузман клюёт? –
Попал в курятник, идиот?!


ГУСАРСКАЯ  ЛЮБОВЬ
                Любимая ушла – не вынесла
                Забот и радостей моих.
                Ушла из дома женщина.
                Любовь осталась жить.
                Михаил Гусаров

Люблю расхныкаться над вымыслом!
Ночная память навевает их.
Ушла жена: подумай-ка, не вынесла
Забот, понятно, но – радостей моих?!
Всё перемелется! Что, вешаться?
Не вою – воин, как гусар, пиит
Ты первая – последняя! Где вежливость?
Теперь с любовью мне на пару пить?!



ОКНО  НЕ  В  ЕВРОПУ
                Как у разбитого корыта,
                Сидел я около окна.
                И билось, билось о стекло
                Несостоявшееся утро.
                М. Гусаров

Сидел, скучая, я у окна,
Как у избитого корыта.
Ушла за молоком жена,
Я ждал рассвет, как бык корриду.
Эх встали, как назло, часы!
И билось, билось головою утро!..
Сосед спросил: «Мишель, чей сын
Ревёт?» - «Не знаю…» - отвечал я мудро.
Кричит утряня – боль без слов!
Как бился головою именинник!
Жена пришла: «Нам повезло –
Сегодня утро отменили!»


ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ  СОЛОВЕЙ
                Отсоловьилось лето…
                М. Гусаров

Отсоловьилось соло соловья…
Осоловев от соловьиной трели,
Мой соловейко засоловьил себя!
Я – научил! Я – соловьиный тренер!


ГИГАНТОМАН
                Сошлись – 
                и  как  попутал бес:
                Глаза – в глаза,
                А в них пылало…
                М. Гусаров

Глазы – в глазы,
А в них – камин:
Туда я бросил пару палок –
Прощай любовь! Мерси! Аминь!
Великая! И мне ты перепала…


ЗАЯВА  ПАРОДИСТА

Мне думается: Миша – горожанин,
Завербовал меня он в пастухи.
Усы гусары очень украшают.
Гусарова обезобразили стихи.



ВДОЛЬ  И  ПОПЕРЁК



КРУГИ  ПОДСЧЁТА
                Туго мне. Иным бывает туже.
                Горько мне. Шепчу едва дыша:
                - Ты скажи, за милую мне душу,
                Что ты хочешь, милая душа?
                В жизни что-то от бега
                На девятом кругу.
                Круг десятый – победа,
                А пока ни гу-гу.
                Замолчите, трибуны!
                Эй ты, лысый, заткнись!
                Анатолий Поперечный

Туго вам? Так рассупонься, милый!
Горько вам? Так надо запивать!
Я вот бегал – вы считали мили:
Девять кругленьких! – не надо забывать.
Думал, обману твои надежды?
Как не стыдно, лысая душа?!
Я – за милу душу! Эх, невежды!
Горько мне и видеть и дышать…


ПОПЕРЕЧНО--ПРОДОЛЬНЫЙ  РАСПИЛ
                Ах, чёрная тушь!
                Пьян был старый гримёр…
                Не плачь!
                Я, как ты,
                Тоже – контрфигура.
                А кто-то другой –
                Гениальный актёр.
                А. Поперечный

У, контра! Фигура!
Гримёр-алкоголик,
Что он за букву тебе написал?
В художники метил:
На бабочек голых
Хотел любоваться. Три буквы! Пацан!
Давай-ка слезами
Сотру, дорогая!
Ещё покадруем
Мы в кадре с тобой.
Проверенных кадров частенько ругают,
Но ценят не этих –
С хайлом на убой.
Хотел бы я стать
Гениальным поэтом:
Всемирно – представь себе? – знаменит!
Лейбло Поперечный
Пето, спето и перепето – 
Фамилию мне б
На Продольный сменить!


КВАРТИРАНТЫ  ПОПЕРЕЧНОГО
                Покидают мою душу черти,
                Населяют ангелы меня.
                Анатолий Поперечный

Пародист сидит и образины чертит…   
Авторучку не поднимет на меня:
Покидают мою тушку черти –
Пусть вползают ангелы в меня!


ПАРОДИСТ  --  А. ПОПЕРЕЧНОМУ
                И отстающий ученик Г. Бойко
                В. Грудскому показывал язык.
                Анатолий Поперечный

Ваш стиль новатора – да! – безупречен!
Да! – на десятом круге не зубрят азы!
Всё успевающий поэт А. Поперечный,
А. Иванову покажите-ка язык.


            НЕМЫЕ  ПУСТОТЫ



СУПЕРСЕРДИТЫМ
                А мне надоело «клеймить порок»
                Да клеить горшки разбитые!
                Пускай забудут про мой порог
                Все чересчур сердитые!
                Игорь Кобзев

Осточертело клеймить порок –
Ночные горшки избитые!
Чтоб вы споткнулись о мой порог,
Все вы, суперсердитые!
Мне б, узаконив, вернуть назад:
Ямбы, хореи, дактили!
Модернистов тяжёлых – в ад!
Лёгкому мне – чтоб поддакивали!
Перекур, сердитые! Пора: пи-пи…
Пятна всё ищите, сволочи!
Я указую вам, Кобзев И.И., –
Смиряться и голословничать!


ЧУТЬЁ  НА  КРАСОТОК
                Милая, не будь ревнива:
                Эта женщина – не ты.
                Тут совсем иное диво:
                Просто чувство красоты.
                Игорь Кобзев

А уж в области искусства
Жёны страшные друзья:
Без супружеского чувства
Ничего создать нельзя.
 
Милая моя ревнива:
Она не женщина, а зверь! – 
Пером, как топором ранима!
В измену из стихов – не верь!

Стихоплётство не дарует
Ни свиданий, ни разлук,
А только шубку дорогую
Из моих, в чернилах, рук.


ГРУСТЬ  ДАДАИСТА
                Грусть – это снятый груз обмана,
                Грусть – это правда без прикрас,
                Грусть – это облако тумана
                В сутёмный 
                предрассветный час.
                Игорь Кобзев

Супороса грусть и суягна,
Грусть – это счастья, даже, часть.
Грусть весела в вуале ямба,
В сутёмный предписальный час.

Куда ты побежал от грусти:
Она спасёт тебя, чудак?!
Ты собираешь только грузди,
Но мухомор сьедобен – да-да-да!

ТОВАРИЩ  ДЕРЕВО
                В пониманьи загадки древней
                Смысла жизни, её глубин,
                Больше всех повезло деревьям –
                Мудрым клёнам, кустам рябин.
                Чтоб постичь разговор созвездий,
                Шопот ветра, вселенский гул,
                Надо строго застыть на месте,
                Как торжественный караул.
                Игорь Кобзев

На Олимпе я числюсь. Директор.
Я поэтом родился. Сглупил.
Повезно, чёрт возьми, деревьям –
Клану клёнов, умам рябин.
Я полмира, шальной, изъездил,
А не стал, однако, столпом.
Чтоб подслушивать сплетни созвездий,
Надо было родиься столбом.
Никаких бредовых метаний!
Никакой сует суеты! –
Чтобы строго застыть в металле,
Пародист, соверши суицид!


ДОЧКА  МУЗА
                Мы все немногодетны ныне,
                Спешим себя же обворовать!
                А надо каждому мужчине
                Кого-то дочкой называть.
                Игорь Кобзев

Рожать не разбежались ныне –
Не всё же государству воровать?
Своей жены забывший имя:
«Эй, дочка, не пора ль в кровать?
Теперь особ другого пола
Нарочно дочками зову.
«Ах, Муза, дочка!» А она мне: «Полно!
Му-муза я! Коровий звук!»


ОБЫЩИ  СЕБЯ!
                «Познай себя – познаешь мир!»
                Но как познать? Секрет немалый.
                Ведь о себе мы часть мним,
                Чего в помине не бывало.
                Кто скажет мне каков я есть?
                И сколь мои певучи струны?
                Тут надо в испытанья лезть,
                Шуметь, греметь, трубить с трибуны.
                Игорь Кобзев   

Я свой талант ищу в себе:
Куда запрятал не пойму я?
Отсутствие его – начало бед.
«Ищи в себе!» - сказали мудро.
Цыганка скажет: кто я есть? – 
Пусть ляпнет пародист Тимошин.
Мне на Олимп охота влезть:
Талант, как виза для таможни.
Шумел, гремел, трубил – трибун! 
Неужто сунул Музе в сумку?
Разделся до трусов и барахло треплю…
Ах, вот! В пистончик брюк засунул!


МОЙ  ВЫВОД.  А  ВЫ,  ВОТ?
                С годами сердцем и рассудком
                Я сторонюсь всё горячей
                Необязательных поступков,
                Неубедительных речей.
                Изведав жизнь, имею смелость
                Сказать открыто, как никто:
                Уж лучше ничего не делать
                Чем делать что-нибудь не то… 
                Игорь Кобзев

Вы не стыдились, друг, поступков
И обвинительных речей?
А влаги, что толочат в ступках?
Стихов весенинский ручей…
Уж многого, как прокажённых
Я сторонюсь, став холодней.
Боюсь горячки, как ожогов.
Открыл секрет на склоне дней:
Только в штаны не надо делать,
Скажу открыто, как никто.
Бегу от дел, бегу от девок,
Поэту главное: О:О – итог!

 

СИЗИФИК  УПОРНЫЙ
              Ловя до самой старости
              Удачи и успех,
              Мы, не боясь усталости,
              Упорно лезем вверх.
              Ты силишься, взбираешься,
              Ты горд, что – высоко!
              А после вниз спускаешься –
              И дышится легко!..
                Игорь Кобзев

Ловец до самой старости,
Ловлю навар, успех,
Я не знаком с усталостью –
Упрямо лезу вверх.
Скользят подошвы скользкие –
Вся лестница в слезах!
Внизу толпа: о, сколько их!..
И мне кричат: «Слезай!
Слезай – легко здесь дышится!
Слезай и отдышись!»
А я им: «Вот вам в дышло!
Кусайте-ка мой шиш!»
И по служебной лестнице:
Стишки мои, ножонки…
«Высокогордый, треснешься!
Здесь пародист с ножовкой!»


ПОЭЗИЯ  НАТОЩАК
                Так, привыкал я смолоду
                Искать в искусстве идеал.
                Писал и с холоду да с голоду,
                От сытости я не писал.
                Игорь Кобзев

Мой идеал: писать голодным –
Я сытый не пишу стихов!
Недоедаю, как колодник –
Я тонкий, звонкий, как стекло.
Я объявляю голодовку –
Поэму сытым подарю!
И запираюсь я в кладовку,
Приди же за скелетом, друг! 


 
СИАМСКАЯ  ЛЮБОВЬ
                У каждой глаза – как сводная картинка:
                Цветистый, искрящийся взгляд!
                Крепчали обиды, упрёки, сомненья…
                Не дружба, а зыбкая топь! –
                Ведь как тут не пробуй решить уравненье –
                В итоге останетя дробь…
                Игорь Кобзев

В обеих прекрасных сиамских сестрёнок
Синхронно я втюрился раз.
Сей случай давнишний и исторический
Хранил я для вас без прикрас.
Причалил я к копиям как-то влюблённый,
Умом и лицом хороши!
Одну я вторую любви вам, сестрёнки,
По половинке души.
«Ах, ты помотросить хочешь и бросить?!» -
Сестрёночки в лад мне поют.
«Отдай-ка концы, сухопутный матросик!» -
Синхронно мне в душу плюют.
И я утопил в слезах половинки
И прочь – от цветистых их глаз…
В водице стихов сестрёнки повинны.
Я не раздробился от горя в тот раз.


ОДИН  ИЗ  ХОРА
                Люди, если голосисты,
                Ценят данные свои:
                «Что мне хор?! Хочу в солисты!
                Запишите в соловьи!»
                Слава им милей искусства!
                Ан приходит вдруг потом
                Боль, которую мы грустно
                Одиночеством зовём…
                Игорь Кобзев

Я поэт, один из хора
Вот таких же подпевал:
Расплодилось нас, на горе:
Хором мы – девятый вал!
Есть поющие отдельно
Записные соловьи,
Что насвистывают сдельно,
Учат славу нас ловить.
Слава им родней искусства!
Одиночество – милей!
В хоре мне: теплей, не скучно
И уютно в хоре мне.
Ан привыкну я к окладу…
Ты из хора? Хорошо!
Мы солистов распроклятых
Коллективно – в порошок! 


ПОГАНКИНЫ
(слово пародиста)
                Еще не решено доныне:
                В тот звёздный час своей судьбы –
                Не ошибался ль Паганини,
                Талант спасая от борьбы?!
                А где нет мужества в помине –
                Там виртуозность не спасёт!
                Во всех концертах Паганини
                Чего-то мне не достаёт.
                Игорь Кобзев

Переоценка гениев коробит –
Сесть не охота на бобы.
Но ошибается И. Кобзев
Нас не спасая от борьбы.
Кто скажет нашу правду-матку?
Печатать в «Правде» лишь его!
Свою судьбу: на риск, насмарку,
Как на алтарь?! М-да, нелегко…
На Достоевского похожий:
Он даже отработал взгляд,
Как у него. Но не на мир. О боже,
Каким же пустякам он рад!..
Поэт обязан говорить о главном!
Он – голос Истины! Он – Правда сам!
Придушат полуправды гланды,
Когда не души воспевают – телеса.
Я верю, что придёт поэт и кровью
Стихи напишет – новый Идиот!
В твореньях современных мне, И. Кобзев,
Лишь только Истины не достаёт.


ПРАВКА  ПАРОДИСТА
(К стихотворению «Паганини»)
          (Игорь Кобзев)

А где нет мужества в помине –
Там виртуозность не спасёт!
Во всех концертах Паганини
Мне марсельезности не достаёт.

 

ЕВГЕНИЙ  ЕВТУШЕНКО  И  ДР.
    (чей голос – догадайся сам…)
                Средь бардов Франции по праву
                Слыл первым Франсуа Вийон.
                Игорь Кобзев    

Средь бардов СССР по праву
Евгений Евтушенко наш король-поэт.
Ему бы Ленинскую дать пора бы,
Но времена не для поэтов, нет.
Свобода слова только-только брезжит –
Ещё куранты не пробили час,
Ещё не скоро наш товарищ Брежнев
Сползёт с засиженного креслица.
Песочницей спрессованы свободы…
Пока сидит – мне можно поседеть.
Стихи Е. Е. похожи на оборты:
Здесь говорящий правду – диссидент.
И весь народ наш, тоже, диссидент.
А Правда, как уборщица в Кремле…
Даём последнему на тухлых досидеть,
А нет – предпочитаю умереть.
И вера в торжество, но ленинских идей
Пером поэта осторожно водит.
Народ мы делим на людей и на *лядей,
Последних меньше, слава богу, вроде.
Понятна и глухому трещина грозы.
А вот немых вылечивают шоком…
Потомки плюнут нам в бесстыжие глаза
И вычеркнут к чертям, как хитрожопых!


АНДРЕЙ  ВОЗНЕСЕНСКИЙ  И  ГЕНИИ
                Каким этот парень был
                Дерзким фантастом!
                Каких нахватался «талантов»!
                «А кто он такой?..
                Несостоявшийся гений!»
                Игорь Кобзев

О, пресловутая свобода творчества!
Эксперименты ваши сомнительны…
Андрей Вознесенский из глади топорщится
На фоне серости изумительно.
Б. Пастернак – домашний учитель!
Вот кому повезло действительно!
Любое создание многозначительно,
Почти шокирующее удивительно!
И русский язык он – обогатил,
Он сам создаёт законы –
Российской поэзии богатырь!
Ему внимали Сорбонны!
Андрей Вознесенский – века поэт!
Верховный суд ему что поколений?!
(Разучится не понарошку болеть?
А так – искусственный гений!)


ПОДЖИГАТЕЛЬ—ПОДЖИДАТЕЛЬ
                Я на горящий лес смотрю
                И ясно понимаю:
                Я сам как жёлтый клён, горю,
                Как ясень, обгораю.
                Игорь Кобзев

Кругом пожар: горят костры –
Природа черновик сжигает,
Горят деревья и кусты…
Чего я поджидаю?
Я от стыда, как клён горю
И весь я в красных пятнах…
Потом, судьбу благодарю:
Забыл серник, ребята!

   
ТИПИЧНАЯ  БУМАГА
                Не жаль и шкуру снять с телёнка,
                Чтоб был пергамент бел и чист,
                Чтоб слово, сказанное звонко,
                Сберёг надолго книжный лист!
                И горы глупости недужной,
                Ни мне не нужной, ни тебе,
                С покорностью рабы послушной
                Бумага тащит на себе!..
                Игорь Кобзев

Семь шкур содрал бы я с телёнка,
Чтоб – избранное! – золотой обрез!
На мне есть волосы, во мне – силёнка:
Я за бумагу в «КС» -- т-с-с! – борец!
Ведь горы глупости недужной
Другие грузят и – сглупят!
С тяжеловесными не дружим –
Я пустотой гружу тебя!
Плыви мой лист куда подует
И прихвати меня с собой:
Мои напрасные потуги,
Несостоявшийся мой бой!


ЖАТНЫЙ  ПОЭТ
                Я представлял, пока я рос,
                Что меж полей планеты
                Есть где-то сад из дивных роз,
                И в нём живут поэты…
                Для них – творить узор стихов
                Приятно и прекрасно,
                Как из душистых лепестков
                Жать розовое масло.
                Игорь Кобзев

Не дикорос, из дивных роз
Сад, в нём друганы-поэты:
Сбылась таки одна из грёз,
Но что сказать про это?
Брать красоту из красоты –
Искусство для искусства.
Всю жизнь: цветы, цветы –
Ужасно скучно!
Там из душистых лепестков
Жмут розовое масло.
Песок там – сахарный песок
И черепашье мясо.
Я, как Гомер, от слёз слепой.
О быт! О горечь! Злоба!
Я потом суп свой посолю –
Рецепт мой и особый!
Так жил наш клан и не тужил –
Вдруг нам приказ верховный:
Жми! Жму я кулинарный жир
Из собственных стихов я.


ПЕПЕЛ  ОПУПЕНЬЯ
                На раскопках Помпеи,
                В грудах пыльной работы,
                Где гремели лопаты от зари до зари,
                Обнаружились в пепле
                Немые пустоты,
                Отдалённо похожие на пузыри…
                Игорь Кобзев

Он при чтеньи «Мгновенья»:
Моей пылкой работы,
Карандашик пытавший от зари до зари,
Обнаружил, увечный,
Немые пустоты,
Что, по правде сказать, в хрустале пузырьки!
Что удумал он, дура, -- 
Закипевшею желчью,
Словно делая слепки преступных следов,
Заполняет пустотки
Сладострастно, как женщин!
Как он их разглядел-то, очкарик слепой?!
Я нашёл свою тему:
Я весну воспеваю,
Я весну обожаю до капели из глаз! 
Как люблю я деревья –
На их ум уповаю!
Карандаш пародиста, вроде кола.
Дымовою завесой
Я пускаю туманчик:
Я ли, что ль виноватый – в безвременьи живу?
Что, за это поэта повесить?
За словесный обманчик?!
Пустоты не выносит ненасытный желуд…
Пусть же вас не волнуют
Пародистика зверства:
Мысль пустая мне душу пока не гнетёт.
Да найдёт ли он сборник,
Где пасквилям нет места? –
Уверяю я вас: ни за что не найдёт!


ШАРОВАЯ  МОЛНИЯ
Как шаровая молния,
Кобзев И. надо мной:
Имя довольно модное,
А я – его геморрой.


БЕССОННИЦА  РЕДКАЯ
        (Игорь КОБЗЕВ) 
   
Не спать до утра от радости,
Что ты на земле живёшь!
А утром поставишь градусник:
Там цифра – етёна вошь!


СЕКРЕТ  ГЛАВНЫЙ
     (Игорь Кобзев)   
 
Поэт рождается пустым и голым,
Но просыпается в нём гонор яр:
Он начинает в рифму говор
И получается гонорар!

 
НИКАКИХ  ПАРОДИЙ!
                Никаких чумовых метаний!
                Никакой пустой суеты! –
                Только шорох незримых тканей,
                Только вечный блеск красоты!..
                Игорь Кобзев

От дневных устаю толканий:
Развелось, чёрт возьми, наглоты!
Только треск разрываемых тканей,
Только зримый блеск наготы!

 
СОСЕДИ,  ШАБРЫ  И  СЯБРЫ
                Уже давно я примечаю:
                Кто, малой малостью согрет,
                Живёт, себя не величая, -
                Тому – милее белый свет!
                Игорь Кобзев

Я, как разведчик примечаю:
У бездарей глаза добры.
По батюшке себя я величаю.
А гениям не милы мы – шабры!

    
ПОЛЗУНКИ  КОБЗЕВА
                Кто был Огинский?
                Где он жил? –
                Не помню. Не неволь.
                Не сам он музыку сложил,
                Смешав огонь и боль.
                Игорь Кобзев
   
Кто есть И. Кобзев?
Чем живёт?
Не понимаю. Не неволь.
Ни слова о себе – вот жмот!
Коктейль: огонь и боль.
Наверно, ангел нам принёс
Его – осёл небес.
Собранье грёз,
Соплей и слёз –
Лирический ликбез.


И ГОРЬКИЙ  КОБЗЕВ
                Жизнь катит годы, как шальные орды.
                Не раз огонь над куполом свистел.
                А ты всё тот же – доблесный и добрый…
                Скажи: каким ты чудом уцелел?
                Игорь Кобзев

Жизнь сортирует поэтические орды:
Их много самозванцев и ать-два – царей.
А он всё тот же – доблестный и гордый.
Как мумия, он чудно уцелел.
Все чёрточки лица, как молодые.
Чиста, как сахар, писменная гладь.
Бессмертная загадка – Кобзев Игорь,
Тут, право, есть над чем поразмышлять… 



РАСПОСЛЕДНЯЯ  ЛЮБОВЬ



«НЕ  ВСЯК  В  ЧУЖОЕ  ТОРКНЕТСЯ  КОРЫТО…»
                И вот я, хоть допросом, хоть беседою,
                Хоть исповедью это назови,
                Не сам с собою – с дочерью беседую
                О смысле жизни, смерти и любви.
                Владимир Савельев

Как на допросе я, я, как базедовый,
Но исповедью это не зови,
С однокорытником я собеседую
О странностях пародистической любви.
И пародисту молодому не перечу я,
А гну, сопя, ген. линию свою,
Как кочергу забытую, запечную –
Заложник я! – попробуй, повоюй…


ПРИРОДНЫЙ  МЕТАТЕЛЬ
                Здесь почему-то чувствуется меньше
                И острота обиды без причин,
                И резковатость мужественных женщин,
                И флегматичность женственных мужчин.
                Владимир Савельев

На лай мужеподобных женщин,
На распробабленность мужчин
Обидевшись, уйду и боль уменьшу:
Природа, как утюг – по складочкам морщин.
Чтоб вы не ерепенились природу
Сломить, переиначить, обуздать –
Любить её свежо и благородно
Я научу, как собственную мать!
Мне подмигнули пульты управленья –
Усыпанные ягодой кусты.
Грибок нажму, чтоб в ваше направленье
Сосну столетнюю ракетой запустить.


БЕГУЩАЯ  МУЗА
                Твоя электричка не иначе
                Как стёклами очи слепя,
                Чешуйчатым Змеем Горынычем
                Скользнёт, умыкая тебя.
                Верней, повинуясь наитью:
                Что значит движенье вперёд,
                Как внешнего мира событье
                В мир внутренний не перейдёт?
                Владимир Савельев
   
Окошка. Окрошка. О, крошка,
Куда ты, куда ты, куда?
Увидеть, назвать, огорошить
Умел я девчонок всегда.
Волос поредели колосья
На лбу – сухие вихры.
Пошто мой кулак-то колотит?
Пошто мой голос охрип?
Вернись, моя Муза! Горыныч:
Чешуй башковитый – аж, страсть!
Тебя умыкнёт и с корыстью!
(Проучит, беглянку, хоть раз…)



САВЕЛЬЕВ  +  МУЗА  =  ?
                Покрытый в честных драках синяками,
                Смотрел я с содроганием, поверь,
                Как на себя – обеими руками –
                Тянула ты заклиненную дверь.
                Не всяк в чужое торкнется корыто.
                Владимир Савельев

Печатями свинячьими, как синяками,
Я гордый и пятнистый, как олень.
Но вот нашла моя коса на камень – 
В задрипанной юбчонке до колен.
И началось! Сжимая кулачонки
С чернильницу всего величиной,
Она стучалась, Музочка-девчонка,
Мне в дверь души и не жалела ног.
Но не смогла в сейфяру-то вломиться.
Огромный черепок о двух костях
Ногтями нацарапала. В милицию
Не заявил, всё ж, Муза и, к тому ж, в гостях.
Наколку сделал на груди Геракла:
Володя + Савельев = поэт.
(Плюс есть, два минуса: чтоб ты калякал…)
Да, я за муз эмансипацию борец!



БРОСОВЫЙ  БРОСОК
       (В. Савельев)
               
Желтеет люстра, как измена
И ждал я ночи напролёт:
Придёт поэтишко, из мелких,
Чтоб жарко говорить про лёд,
Что я в поэзии, как холодильник;
Что надвигается ледник
И что поэт не проходимец,
А дорожающий золотник.
И вот вошёл пустой лобешник,
Точней, классический дурак.
Вдруг сборник мой в меня, как бешеный,
Швырнул и схлопотал: он – бумеранг.


АВТОВЛАДЕЛЕЦ
                Вновь «Жигули» несут тебя сквозь лето…
                А на капоте блик дрожащий вышит –
                Как знак, тебе дарованный судьбой.
                Увы, в цари природы ты не вышел,
                Так стань по сути и по званью выше:
                Посредником меж нею и собой!
                Владимир Савельев
         
Да что это такое – быть не в духе?
Да как это – вставать не с той ноги?
Купите «Жигули» советую вам, други,
В них всё при деле – голова и руки
И всё вернётся на свои круги.
А на капоте блин, по форме, лира.
И сам ты катишься, как колобок:
Ты царь природы и владыка мира,
Владелец «Жигулей», почти что, полубог.
               

ФЛОТСКИЕ  ЗАМАШКИ
                Эх, как я мечтал о заганке когда-то,
                Мечтал оморячиться я поскорей!
                Тельняшка в обтяжку, лихие замашки,
                Суконные брюки – не меренный клёш.
                Таким бы флотягой – душа нараспашку –
                Домой заявиться: здорово живёшь!
                Владимир Савельев
         
Эх, как я мечтал о загранке когда-то,
Мечтал оморячиться я поскорей.
Мечту утопили мою, как котяток,
Осел я на речке – ловлю пескарей.
Мечтал быть флотягой, а стал поэтягой,
Но тяга к воде осталась во мне.
На строчке-канате я перетягиваю
Редактора, как корешей клешовых, в уме.
До скрежета – зубы. И пальцы – до хруста.
Тяжёлую воду легко ль отжимать?
И бросил я Музу на ложе Прокруста:
Девчонка по госту – стихам моим мать.
Так стал я поэтом особенной смолки:
Я клеюсь к бумаге везде и всегда.
И критики и пародисты замолкли.
Сорвался я с якоря  и – буль! – досвида… 

 
БЕЗБОЖНИК
 (В. Савельев)
 
Кроил судьбу ни бедно, ни богато
И пальцем стих, как водится, писал.
Я плохо жил с воздушными богами,
Не очень почитая небеса.
Но пародист один придурковатый
Просиживал ночами тощий зад,
Хоть уважал меня, залез таки, коварный,
Он за гнилушками в мой райский сад.


ЖЕЛЕЗОБЕТОННЫЙ  ПОЭТ
       (Владимир Савельев)

Сплетая пальцы, расплетая пальцы,
Помучался  Тимошин пародист.
В моих завалах не ему б копаться:
Я крупные созданья породил.
Легко ему барахтаться в трясине,
А разбирать каменья – слабоват:
Он, как чернила, от натуги синий –
Мне жаль его, по-всякому быват.
Ещё полгода: в гастрономчик с трёшкой
Он побежит за ампулой вина…
Пошто ты, милай, о бятонку трёшси? – 
Как дзот я неприступен – не твоя вина!


ПРОСТАТА  ПРОСТОТЫ
    (Владимир Савельев)

Куда бы пристроить мне Музу?..
Надену сварного наряд.
Стихи пусть отправятся в мусор –
Я быть работягою рад.
Рабсилы у нас не хватает,
А сколь безработен пиит?
Покину Парнасик я тайно –
Другой за меня попылит.
Жить буду я жизнью народа
И тайно частушки писать…
Мы все не дворянского рода:
На рыло – сама простота!


НОТ  И  ПУШКИН
                …мнится в треске пишущей машинки
                Небойкий скрип гусиного пера.
                Владимир Савельев

Пишу стихи на пишущей машинке.
А Пушкин вот из-за гусиного пера
Сгубил на пареписку от руки полжизни,
Не завершив «Историю Петра».


ЧЁРТОВ  ПАЛЕЦ
    (В. Савельев)

Колупаю пальцем чёртов палец,
Коим в каки мои целит пародист:
«Отвяжись ты, Христа ради, парень!
Хоть на свет поэтом не родись!»


ЖИЗНЬ  ПАРОДИСТА
  (Владимир Савельев)   

И в литературной богеме,
В среде крутолобых писак
Пародий не ценится гений:
У нас пародист, как босяк.
А он, чахоточный, сплюнув,
Без лишней пустой суеты,
На муз покосившись угрюмо,
Сдирает с поэтов порты
И хлещет розгами строчек,
Что в джунглях у нас наломал,
И вид, как у Господа, строгий.
А мы – издеваясь! – тома!
(Тома для него – Колыма!)


АВТОГЕНИЙЩИК
    (В. Савельев)

Я будничный – квадратный и смешной,
Весь в брезентухе – автогенщик.
Теперь поэт: не мощный, но с мошной,
Выкраиваю сборники, я – автогений. 
Я человек прожженный до кости,
Я знаю: целый день сварной вприсядку.
В среде рабочей, разборчивый, я погостил…
А вот поэту: за столом! за час! десятку!
Ах розоватый и великолепный цвет!
Без розовых очков червонец розов.
Я розовый пример, вам мой совет:
Очки носите – пародист – угрозыск!
Я надеваю розоватые очки
И в розовом всё вижу цвете:
Какие мудрые, я вижу, старички!
Какие непорочные невесты!
Вас не узнают в розовых очках,
Меня вот, в смокинге-то, кто узнает?
Есть Шура Иванов: он – ВЧК!
И что ни Муза, то его связная!
Идут мне очень розоватые очки.
Идёт ко мне – нет, не идёт, а пляшет:
«Эй, Музочка, да это я – щикист!»   
«Снимай-ка, фраер, чай, не на пляже!»


ТАЛАНТ  И  СЛЕСАРЬ  ИЗ  ЛЕСА
             (Владимир Савельев)

Вот слесарёк божественным движеньем
Кол-карандаш вознёс над головой.
Нет, это не на студии Довженко…
Хлебнул в Поэзии я всякого с лихвой.
И щурусь я, как щурятся от света:
Сейчас удар! – и в щепки карашдаш!
Мне жаль его – качается от ветра:
Жизнь пародиста суперкоротка.
Копя у глаз подвижные морщинки,
Смотрю в его квадратные глаза:
«Брось деревяшку, маленький мужчинка,
Больших талантливых по черепу нельзя!
На 100 вопросов 150 ответов,
Кто, кроме нас, талантливых, даёт?
Молчать! Бесцветный ты от века –
Смириться и молчать! – девиз твой, Идиот!»
И он, сломав оглоблю об колено,
Стоял, в замызганный кепарь рыдал.
«Талант, рабочий, ты какого хрена
Своих не признаёшь ребят?!»
Пускай же снится дураку ночами:
М…м…мастерство на грани баловства.
В Поэзии я маленький начальник…
А его Муза сдохнет до вдовства…

 
САМОСОЖЖЕНЕЦ
                Трещит костёр и рвётся к чуду,
                Хотя в домах царит тепло.
                А ночью фонари повсюду,
                А днём… а днём и так светло.
                Владимир Савельев

Разжёг костёр я своего таланта:
Горит он яростно и хорошо!
Вокруг гарцует пародист Тарзаном
И сует в огнь копьё-карандашок.
«Сжигаешь мебель?» - он мне говорит. –
Средь бела дня запрещено, товарищ!
А твоя рухлядь хорошо горит!»
«Ты на свою погибель глаз таращишь!»


РОЖДЕСТВО  СОЛОВЕЙЛЕВА
                И лишь когда в порыве пробужденья
                Себя к труду привяжет человек,
                Поздравьте человека с днём рожденья –
                Родился настоящий человек.
                Владимир Савельев

Ура! – на свет поэтик появился.
А кто-то – слесарем, но это ничего:
Сантехник тоже может стать великим –
Шакалить надо больше на чаёк!
Я шёл дорогу уступая старшим:
Я хорошо воспитан – умереть с тоски!
Глаголить правду, право, страшно,
Мне хватит прошлого до гробовой доски.
О будущем другие пусть гогочут –
Я в человеки выбиться хочу:
Быть человеком проще и короче,
А у поэтов скорый карачун.
Ура! – на свет поэтик появился.
Ура! – за исключением всего…
Лишь только время – это проявитель,
Всё прочее не значит ничего!


НЕНАВАРСКИЙ  ДОБРОПАД
                Сплошным потоком рушатся мне в душу
                Слова собраний и слова поэм.
                Я, всех согревший, сам дрожу от стужи,
                Я, всех простивший, не прощён никем.
                Владимир Савельев

Добро и зло я открываю в человеке,
Как ГЭС небратская, по сути, человек.
Я от стыдобы за него смежаю веки,
А он: то – вправо хрясь, то, хрень,- левей.
Как Ниагара рушатся мне в душу
Слова собраний и потоп поэм…
Я, всех сушивший, сам чуток подсушен,
Я, всех мочивший, отмочил, меж тем…

    
ПАРАД  ПАРНОКОПИТНЫХ
                Страх и правда, немота и споры,
                Страсть и дрёма спарены во мне.
                Вечна кротость. Вечны вспышки гнева.
                Вечны бог и чёрт, которых нет.
                Вечно стремя справа, стремя – слева.
                Вера и сомненье. Мрак и свет.
                Владимир Савельев

Страх и правда, немота и споры
Спариваются, вечные, во мне.
Я Пегаса гнал до мыла-пота.
Я момент усёк, как вор и мент.
Свет сечёт по воспалённым векам.
Я – укачен, беззащитен, наг…
Пародистик промелькнул: он – вечен,
Хоть и безлошаден, хоть и нагл.
Вечна – краткость. Вечны – афоризмы.
Век длинноты вечные родил.
И поэты – вечны. Вечны – трактористы.
Все мы вечны. Я и пародист. 

 
СТАРЬЁВЩИК
                И тянется свора сорочья:
                Трещотки часами подряд,
                Тельняшкой, разорванной в клочья,
                Над кучей навозной кружат.
                Здесь всё современное – наше,
                А старое – только моё…   
                Владимир Савельев

Эй, всё современное – ваше,
А старенькое – это моё.
Тряпьё принимаю – какое не важно! –
Тащите кальсоны, майор!
Тельняшку рваную в клочья,
Давайте тащите ко мне –
Пойдёт на обтиру рабочим!
Что за довес из камней?!

 
ДЯДЯ  ДЯТЕЛ
  (В. Савельев)

Привязался пародист, как дятел:
Долбит, долбит авторучкою меня.
Я уже, как перфолента, дядя!
Избранный моментель у тебя, маньяк?
Червячки: и в тексте и в контексте –
Кто без них? Христос лишь без греха!
Создаёшь ты, пародистик, тексты –
Долбик-долдень, хватит громыхать!


ЛЮТОВОЕ  ПОБОИЩЕ
   (Владимир Савельев)

Сшиблись насмерть рыцари базара,
Рыцари косы и кистеня:
Что мы только в отделенье не базлали,
Поэзии цвет «фонарями» оттеняя…


ЗАВИСТЬ  К  ДЕНИСУ  ДОВЫДОВУ
                (Владимир Савельев) 
 
Я принцем принципов хотел бы,
Хотел бы строчку, как клинок.
Беру из прошлого я темы –
Что делать? Жизнь не кино.


ФРАНЦУЗСКИЕ  ГЛАЗА
                Изящного французского разреза
                Сияют мне любимые глаза.
                Владимир Савельев

Элитного французского разреза
Плутовкины любимые глаза.
А пародисты, из особо резвых,
Всё на мордовках женятся. (Эрзя.)


ВЕЧНОЮНОМУ  ВОВАТОРУ  ОТ  ВОРОВАТОГО  Т. А.
                Ходит Петька гоголем по цеху,
                Словно бы сам чёрт ему не брат.
                Эх завод – спецовка дармовая.
                Эх станок – стальные потраха.
                Эх ты, проходная – мать родная,
                Грохотом дублёные цеха!
                Владимир Савельев
 
Громко перезваниваясь смехом
С каждою кокеткою… из Муз,
Ходит Вова по Парнасу-цеху –
Музы собственной законный муж.
Осади, попробуй, его взглядом –
Молчаливый, брезгует он парой слов!
У него в строке-то – семеро по лавкам:
Целая бригада – это будь здоров!
Всё для Вовы: хрен не толще редьки!
Ходит он в развалку – поэтичный волк!
Глазомер и навык! Духоредкий
И никто не скажет: «Духоришься, Вовк?»
О влияниях: ни слуху и не духу,
Может Винокурова листать…
Он в Поэзию попал, как в ремеслуху,
А потом, естественно, в издат.
Эх тетрадь – бумага дармовая!
Лира эх – пустые потроха!
Эх Поэзя, его мать родная,
Он в тебе, навроде, батрака…
Тянет, надрываясь, свои жилы:
От натуги наломает дров,
Сразу тут под хвост и: «Лживо!»-
Воют. Безработных у нас много дураков.
Пародисты эти словом проучают
И творят со словом чудеса –
Ибазлился он на них. В печали,
Плюнул смачно: к чёрту – сам с усам!
Сборничек поэта – его эхо:
Руки в брюки, гонорар в карман,
Ходит по Парнасу, закрепился крепко,
Это ж надо: Евтушенко ему брат!
Знамо, Вове впрок пошло потенье
И запомнился ему комбинезон:
Дома вкалывать куда почтенней,
Хоть слова его не учит И.Кобзон.
Кто погладит Вову против шерсти –
Тот получит электрический удар!
Накорячился он здорово и двести
Двадцать – разрази меня на месте! –
Вольт иль строк от напряжённого труда.
Вова! Ты – с ответом и с приветом,
Что ремень пародий для тебя?
Вот бы Пушкин, он отец поэтов,
Он составил бы о рангах табеля.


СЛОВОБЛУДЫ
 
Пииты – страшные заразы:
Построить бы всех в один ряд!..
По-разному, в сборниках разных,
Словечки их тускло кадят:
Роятся, сплетаются, вьются,
Ложатся, как в ямочку, в ямб.
Чему вы учите вьюношей юных? –
Словесность не эта: тяп-ляп…
 

НИ  ТО   НИ   СЁШНОЕ  И  ПЕРЕКАТИ--ПОЛЬНОЕ
                Ни блеска. Ни отклика. Ни вести.
                Ни спешки. Ни отчаянья. Ни боли.
                Владимир Савельев

В моём пародистическом сознаньи
С моим запутанным логическим клубком,
Савельев В. Мне представляетя со знаком
Качества. Он после смерти станет колобком.
А мне же: шаром по полям кататься…
Ни спешки. Ни отчаянья. И – ничего.
Пусть В. Савельевым играются котята.
Я закачуся к Иванову, с ночевой.
Ни проблеска. Ни окрика. Ни вести.
Луна повешена – вселенский образок.
Клубочек мулине – Савельева невеста.
А я – мишень плевков. Позор. Позёр.

 
НЕПРИСТУПНИК

Невероятно длинные стихи:
Он пишет «небоскрёбы» специально,
Чтоб пародисты заблудились, шустряки,
И неприступным объявили бы официально.


ОШИБКА:  СОЛОВЕЙЛЕВ,  А  НЕ  САВЕЛЬЕВ

Мой просчёт. И глупая надежда.
Мой мираж – личина пустоты.
За Савейлева ты не садись, невежда, -
Карандаша огрызком станешь ты.



ВОДА  В  РЕШЕТЕ


ВОЗДУШНЫЙ  ПИРАТ
                Вертолёт, кончай свой раздых,
                Остановкой не замай,
                Загребай весельцем воздух.
                Нас на воздух поднимай.
                Леонид Решетников   

Жму над лесом – ёлки дыбом,
Змей Горынычем – Пегас:
Дышит, пышит искрой дымом
Солнца ясный глаз погас.
Вертолёт себе на роздых
Остановку не замал:
Загребал весельцем воздух
И подальше кантовал.
Только нам и горя мало,
Суетиться не с руки:
Ждёт с окрошкой Муза-мама,
Поднебесные мы мужики.
В нашем небе вертолёту –
Самолёту без крыла,
Неча делать! И залётны
На земле пущай рулят!


КОСМИЧЕСКО--КОМИЧЕСКОЕ
                Отнюдь с галактикой не близок,
                Чего ж о ней я хлопочу?
                Леонид Решетников

Не Циолковский, не астрофизик,
Не ангел даже – не лечу.
Я болен мыслями о высших
Материях и не лечусь.
Зачем мне это в самом деле?
Мой кабинет – мой мир и свет.
Дела земные надоели?
Поэты – в космос! – мой совет.
О чем пекусь, покуда в небо
Ракета смотрит на лугу?
Не о воде и чёрном хлебе,
А чтоб не разглядели: лгун!


АСЬБЕРГ

Поэт давно известно
По пустякам молчит.
Прогулками над бездной
Третируя мужчин.
А в сущности он – айсберг
И что там под водой?
Со штатным  списком азбук
Знакомы, дорогой?
Там очередь и крайним
Поэта «Я» стоит:
100 лет он загарает,
Он и его тайник.
А трещина презренья,
Как молнии излом –
Строка стихотворенья.
Поэтам не везло.
Везучий – камертоном
Желудка только смог,
Бумажный да картонный,
Болтливый, но немой.
Ещё незримый глазом
Вдали рождался век:
Он – камертоном сразу
На музыку словес.
Глухих нас возбуждая,
Пророчески зовёт.
И мы хватаем тайну
Пустотами зевот.


ОРЁЛ  И  РЕШКА  РЕШЕТНИКОВА
                Он, рановстайке, 
                мне за ранний час награда,
                Отрадная вдвойне о дне грядущем весть
                И от него сейчас не ничего не надо:
                Мне просто хорошо, что он на свете есть!
                Леонид Решетников
 
Идёт процесс в Поэзии медлительный и длинный,
Но не один из нас не вымахнет в зенит!
Нас разберут… -- леса строительные в глине,
А тот, кто выше нас: играет и звенит.
Я – к рановстайке. Пародист – награда:
Швырнёт пращёй Давида о Леоне весть,
Мне от него сейчас да вот такуську надо –
Истерику, дабы в историйку влететь.
 

*МОЙ  ПЕГАС  МНОГОСТРАДАЛЬНЫЙ
                Мой Пегас постудил свой пыл,
                На меня поглядывал недобро.
                Да и сам я кулаки оббил
                О его грохочущие рёбра.
                Леонид Решетников
      
Вот дурак, попёрся на Парнас!
В полверсте мой изнемог Пегаска.
«Хорошо живёте!» - говорят про нас,
Да как наша есть ли жизнь поганей?
Я его стыдил и палкой бил,
Я его как ишака позорил!
Мой Пегаска простудил свой пыл.
На Парнасе – Наполеон с подзорной.
И Пегас глядит нехорошо,
Мол, копытом я в лобешник гробну!
Я: «Конина! Падаль!» - «Лёнь, не хорохорь!» -
Кулаком его в грохочущие рёбра –
До Парнаса слышен барабан:
До того я кулаки обботал!
Пушкин подошёл, мне говорит: «Баран,
Коновалом лучше бы работал».


ПОРОДЯГА  НЕСЧАСТНЫЙ
        (Леонид Решетников)
 
Пародист: он – пересмешник,
Подражать большой мастак,
Не даёт глазёнки смежить.
Пародисты зверско мстят –
Поражают. Он притворство
Усечёт в тебе, певец,
И проворство, и фразёрство,
И повторство, и потворство.
Право дело – стихотворство
Пародистам – контраборство.
Я – охранник, но борец.


РЕШЁТКА  РЕШЕТНИКОВА
                Да, я в долгу, как можно упрекнуть бы,
                Пред многим на земле – не стану врать!
                Различные события и судьбы
                Проходят, не попав в мою тетрадь.
                И я б хотел, сумнящеся ничтоже,
                Гранить алмаз и валуны таскать.
                Да вот беда: писать мы только можем
                О том, о чём не можем не писать!
                Леонид Решетников

Я задолжал. Меня бы упрекнуть бы:
Я обанкротился – не стоит врать.
Поэт счастливчик – редкость. А судьбы
Прочих  не завидны: мразь и грязь.
Вот Сталин. Творчество. Свобода.
Не трогаем пером мы 30-40 лет…
Недавно видел долгожданную – Кропоткин!
Уж минул век, а он всё диссидент.
И я хотел сумленье уничтожить,
Под авторучку-дудку не плясать.
Да вот беда: писать мы, правда, можем
О том, о чём разрешено писать!

 
РУСОПЕТ  И  ЛОГОПЕД
                Наш вячкий и хвачкий –
                Других не ищи! –
                На всякой болачке   
                Човокающий.
                У града Котельнич
                На плеском ключе,
                На лучшей из мельнич,
                На ветриниче.
                Л. Решетников

Хорошая мода
Недавно была,
В последние годы
Взяла да сплыла.
Теперича – вятич,
Есеничем стал:
Човокать да вякать,
Сельпо, перестал.
Поэт я, хоть вячкий,
Но чокаю чуть:
От этой балачки
Чокаюсь пусть.
Мне же редактор
Пришпорил язычь.
Идёшь-ка ты, доктор,
В язык тя язви!
«Пародия лечит?!» -
Чаво? Вятичей?
«Балачкай, поэтич!
Ты – русскай? Аль чей?»
 

ПОСЛЕ  СВАДЬБЫ
                Вся – верх доверия и веры
                Ко мне – лишь я алтарь и суд, -
                Она стояла, как сверх меры
                Вином наполненный сосуд.
                Леонид Решетников
      
Хотелось пить. Хотелось выпить
Вином наполненный сосуд.
Ужели жажды-то не видит?
Ушёл под утро, как сосед.
Ты – верх доверия и веры!
Ко мне! Алтарь я, что скрывать?
Все переполнилось сверх меры!
Набрызгали! Меняй кровать!
 

УСПОКОИТЕЛЬНОЕ
                Ещё не всё прошло,
                Ещё не всё пропало.
                Л. Решетников

Пурга, как порошок.
Эй, Жизнь, начнём сначала?!
Ещё не всё прошло!»
«Но кончилось, начальник».


СУКИНЫ  ДЕТИ
                Чтоб всегда он с нею ладил,
                И любил бы, и берёг,
                Только вдоль по шёрстке гладил,
                Никогда – не поперёк.
                Леонид Решетников


Растут кобель и сучка:
Сын с дочкою. Не мои.
А счастье – ноне – случай.
Стихами б намолить,
Чтобы по шёрстке гладил
Кобель – не поперёк:
Хотя б чего гарантию
Пародист сберёг.


РЕШЕНИЕ  РЕШЕТНИКОВА
                Ушло тепло сквозь щель в небесном своде…
                Сборник «Осенний звездопад»
 
Аж челюсть сводит – щель в небесном своде!
Сантехники, пустите в небеса меня!
«Осенний звездопад» -- затычки вроде:
Для вас я избранным пожертвую я, мля!

 
ГЕНЕРАЛЬСКАЯ  УБОРКА
                Что невольно тут же хочется –
                За признание прости, --
                Наломав на веник в рощице
                Душу малость подмести.
                Леонид Решетников
 
Наломал я веник в рощице
Стал я душеньку мести,
А к окошку сразу рожицы –
Смотрят в душу, мать ети!
Позарос, братки, тенётами,
Пыль кустится – вам в носы.
Убирал в душе до ноченьки.
Сор не стал я выносить.


ДЕНЬ  ПОЛЕЗЛИИ  В  МИХАЙЛОВСКОМ
                И думать страшно – ставить слово
                С его словами в ряд и в рост!
                Я на помост всхожу еловый,
                Как на пророческий помост.
                Леонид Решетников

Я на помост выкатываю слово
И ставлю с пушкинскими в ряд.
Но провалился эшафот сосновый.
А пародист: «Блёнь, а словечко врёт!»



НАРОДНЫЙ  СУД
                Как нелегко даётся право
                Певцом скитаться на Руси…
                Тот крест – не шутки-прибаутки,--
                Всей жизни требующий труд…
                И что давно он жил – нет нужды:
                Мы – ветвь от дерева того…
                Леонид Решетников

Конечно, есть народные артисты.
Поэтов много из народа есть.
Поэт Народный покамест отстоится
Малонародных забвенье сьест.
Вот Пушкин – дуб-крест могучий:
Пустил он корни – не свалить его!
Мы – на сучёчках: по одиночке, кучей.
Мне подвывает мой тамбовский волк.
У нас в поэзии сейчас равноправье:
Всё больше хором – коллективно нам…
Кто крест возьмёт под вопли: «Браво!»?
Невзрачные у соловьёв-то имена…
   

ТВАРДОВСКИЙ  И  ТОВАРДОСКИЕ
                Он был Поэтом и Мужчиной
                И назначенье знал своё,
                Он был в Поэзии вершиной:
                Слугой и Совестью её.
                На горчайшей этой тризне
                Да не хлынет слов вода!
                Ведь он сам сквозь все года
                К сердцу строчки-провода
                Вёл от сердца
                Ради жизни, -
                Ради слова – никогда.               
                Леонид Решетников

Он был Поэтом и Мужчиной,
Он был Редактор и Боец.
За Солженицына так замочили,
Что это был его Конец.
Василий Тёркин наш бессмертный,
Хоть сам Поэт и не велик…
Теперь о славе безразмерной
Трубит и проклятый верлибр.
Поэт Твардовский общепризнан.
Была в стихах и у него вода,
Но он тянул сквозь разные года
К нам, твари, строчки-провода
Во имя жизни, честной жизни!
А сам – под напряженье! Прогадал…


ХРЕНОВЫЙ  КРЕСТЬЯНИН
                Я люблю тебя так –
                твою жаркую душу и тело –
                Как крестьянин ту пашню,
                в которую бросил зерно.
                Л. Решетников

Я люблю по-крестьянски, как давненько не любят:
Я громадно люблю и колхозник меня не поймёт.
Я целую, как ем землянику из бюдец
И как Пушкину дарят мне голубки помёт…
Я тебя удобряю, драгоценный дачный участок,
Я в тебя, пропашную, бесценные зёрна кидал…
Я люблю тебя так: вымирает от зависти частник!
Жаль, что всходы плохие: не годится земель никуда…


МАРС  ДЛЯ  МАСС
                Уж не был ли – как знать! –
                На Марс я занесён.
                Давила мысль одна –
                Тебя со мною нет.
                Л. Решетников

Привык стихи клепать
О Марсе – ни о ком…
Давила мысль клопа,
А пахло коньяком!


РАНО  ВЫ  НАС  ХОРОНИТЕ
         (Леонид Решетников)               

Рановато хороните,
Выгоняя в запас!
Раскатали хоромину,
А где будете спать?
Нет, не вышли из моды мы!
Паруся на ветру,
Вы стихасами модными
Не спугнёте – не трус!
Я по вашему гробику
Кулаком постучу.
В среде вас ещё Роберты
Есть и будут. Ку-ку!
Вы без нас покукуете,
Закуржавясь стихом.
Вы махорку не курите –
Языку горячо?
Вы зелёные – медные,
А нам бронзой звенеть!
Заскучали, что мордами? –
Я могу извинить.


ГОЛОСИСТАЯ  ЛЮБОВЬ
                Любовь и та всё реже голос
                Даёт.
                Леонид Решетников

Любовь орала, как рёбёнок.
Теперь всё реже подаёт
Свой голосок. Или разборчив
Я стал? Или упёрся в потолок?


СОПОТСТАВИМОЕ
                Стал его Колумбом… Ощущенье,
                Не сопоставимое ни с чем!
                Леонид Решетников

Полная растерянность…
Но странно –
Вдруг стихотворенье, как рассвет в окно.
Яннис Рицос – слишком иностранно.
Я без права нарушать канон.
Что я проповедую, свистщенник?
Что поэт – свистун и безтоварный чек?
Стать бы Ивановым. Ощущенье:
Не опыт – Сопот!  А Санька – человек!


БЕГЛЫЙ  КАТОРЖНЫЙ
                Бежал, хоть бежать уж не мог…
                Леонид Решетников

В какой-то страсти недужной
Писал я, писал, как немой.
На всю раскрутился катушку:
Бежал, но избежать не смог…

РИКОШЕТ  РЕШЕТНИКОВА
                О камень – головой
                И, не отрывши век,
                Как камень горевой,
                Окаменеть навек.
                Л. Решетников
О камень – головой.
Я – камень-человек:
И взгляд мой волевой,
И каменный мой век.


СОКРАЩЁННЫЙ  СОКРАТ
       (Леонид Решетников)

Не бойся критики, не бойся пародиста
И триста лет живи и не старей:
Последние, как эпидемия – периодичны:
Отстреливать бы  надо, как зверей.


НЕОТПРАВЛЕННОЕ  ПИСЬМО  Л. Р—ВУ

Слышу ваш голос: «Поэты не дрефьте! –
Ручка в мозолях – грудишка в крестах!»
Лобешник у вас Сократа – из редких,
Но не все же в поэты да из крестьян.
Бурил я авторучкой сборник долго,
А результат: пипеточка воды.
Я и в натуре и по натуре, добрый:
Зачем братишек за шнобеля водить?
Набили вы руки – никто не оспорит.
Пороть без разбора – удел мужика?
И что не плеснёте – читатели спорют?
Я, как людоед, разбираюсь в мозгах…


НА  «О»  БЫВАЕТ  И  НА  «Ё»…

Бывают люди, как берёста.
Бывают, словно головня.
Один горит, как папироска,
Другой – кизяк и ждёт огня.
А жизнь – поток огня с водою.
Прилив. Отлив. И вновь прилив.
Соломенной горит вдовою
Муза. И пародист, что к ней прилип.


ЖАЛОБА  ПРИДУРКА
     (Л. Решетников)

Наша зрелость – не случайность шалая.
Я для Музочки отгрохал не шалаш.
Жаль, в С.П. не принимают жалобы:
Пародисты, сволочи, шалят!


ИЕРИХОНСКАЯ  ФЛЕЙТА—АВТОРУЧКА
                Идут стволы босы,
                Как в светопреставленье.
                Л. Решетников
И критики басы
Не тронут преступленья:
Идут стволы босы –
Эт – стихопреставленье.
Стоит здесь автор. Врос.
Вот так всегда и всем бы!
Ответ здесь на вопрос:
Как пародист лысеет?


ОБРАЩЕНИЕ  ВОРОНЫ  К  РЕШЕТНИКОВУ
                Там на пригорке, пропадая втуне,
                Средь мусора белеет чья-то кость.
                А ты сидишь, нахохлясь, как колдунья,
                Глазком своим вращая вкривь и вкось.
                Леонид Решетников
 
Поетик милай, ты мне всех дороже:
Пускай твой облик узколобикам не мил,
Но ты не зря свои полсотни прожил,
Пивную бочку выхлестал чернил,
(лаптёжек полтелеги износил).
Т.А.М. на диване пропадает втуне…
Что черепом вращаешь вкривь и вкось?
Ты всё-таки, пает, а значится, культурнай:
Там пародиста молодая кость –
Прости покойному его дела и речи,
Он шёл к тебе и не дошёл, осёл…
Ему бы: пчёлкой инженюнать гречи,
А он хотел, буквально, обо всём.
У пародиста жись не мёд, не сладкая:
Чего-то ищет, роет и шмонает – крот.
Вот Иванов заявится в Останкино,
Лишь рот раскроет: «Ишь, раззявил рот!»
Пает ты серай, хучь одет блестяще…
Я всех переживу, за исключением троих…
На пародистовый присяду ящик –
Чаво шары аль буркалы таращишь?
Т.А.М., как Сальери, Иванова отравил! 




Ж И В И   И   В Е Р Ь,  Ч Т О  П А Р О Д И С Т  Н Е   З В Е Р Ь

                ХОМУТИЛО
            (Николай Разумов)

Из лаврушки сплетает
                мой лучший дружочек
мне венок победителя –
                трудновато ему:
нетоварный листок, ломанный, жёлтый,
но он сделает другу лавровый хомут!
                ЖМУРЬ!
              (Н.Разумов)

Краски можно у гения свистнуть –
Золотых только строк не украсть!
К славе гения кто ж не завистник?
Жмури жмурить каждый горазд!


            СЕРЬЁ  И  СЕРОТЕНЬ!
                (Николай Разумов)

Мой серый мозг, уверен я, не серый!
Вот пародисты – серость сплошь!
В Израиль гнать их всех из СССРа:
Пускай глотают серую соплёжь!


   СТРЯПТИЗ  ЛИТЕРАДУРНЫЙ
              (Николай Разумов)

Пародисты подразденут –
Джинсы, паря, не носи!
Пуще голых любят девок –
В барахло совать носы!
По одёжке всех встречают –
Провожают без трусов!
В тоге вылезет редчайший –
То не мы с тобой, дружок!


  ЛУЧШИЙ  ДРУГ  ЧЕЛОВЕКА
          (Николай Разумов)

Мало гладят нас, собаки,-
Больше бьют по голове!
Пародисты – не собратья!
Есть, однако, человек:
Он пародии напишет
На меня и на себя –
Этим он мне как-то ближе,
Самый лучший из собак:
Друга лучшего облаял
И довольненький скулил.
Люду – все мои болячки!
Хвалим, что воспел кулик!


  АВТОВЛАДЕЛЬЦЕНЕНАВИСТНИК
                Загнать бы их автомобили в гаражи
                И там ножом порезать им автошины!
                Николай Разумов

Эй, равнодушные, дрожите, кореши!
А задницы у вас – двойные автошины:
Мы с другом вас засунем в гаражи
И беспощадно нататуем шины!
Вы будете орать: «Ку-ка-ре-ку!»,
«Ква-ква!» -- как лярвы на болоте!
Вопите: «СОС!» Кричите: «Караул!»
Мы – дети Маяковского Володи!
               

     ЛЕСОПОВАЛЬНО--СЕКСУАЛЬНОЕ
                Месяц круторогий
                На сосну залез.
                Н.Разумов

Месяц круторожий
На сосну залез:
Что-то нам не гожее…
Вот подлец!

Затрещали сучья
И щепа летит…
Ну, порода сучья,
Мать их разъети!

«Эй ты, фраер с рогом,-
Я ему ору.-
Это пахнет сроком –
Отодрал кору!»

Щас как палку кину
На твой разумок! –
Отвечай кретину…»
Ну, я враз умолк.


         ЗАПАХ   СТРАХА
               (Н. Разумов)

Не бойся, кроме пародиста,
Поэтик русский никого!
Ты думал страх не пригодится
И твой не пахнет самогон?


            ЛЕБЯДСТВО
              (Н.Разумов)

Попала птичка, как кур во щи –
Мой сборник в лапах курощупа!
Перо лебяжье верещит
В его руке – кощунство!


          ПОЛКОВОДЬЕЦ
              (Н. Разумов)

Разве в пародьках я увижу себя? –
Это комната смеха и злого:
На смех свела меня с Санькой судьба –
В его полку я тысячное слово.


        ТРЕУГОЛЬНАЯ  ЛЮБОВЬ
             (Николай Разумов)

Заведи французскую ты мебель:
Я тебе скую трёхспальную кровать.
Я ценитель человеческих комедий
Научу как донжуанчиков скрывать.


             НА   ШУХЕРЕ   ВЕКОВ
                (Н. Разумов)

Пародист родившийся поэтом,
Не сиренью, а корягой стал.
Держите авторучку пистолетом!
Носите на горбу свой пьедестал!

             ЧЁРНЫЙ  ДЫРАК
                (Н. Разумов)

Пишет, пашет мой приятель-друг –
Запах от стихов какой-то дуроватый.
Всякую в башке свободную дыру
Затыкай, читатель, ватой!


        ЕДИНИЦА  ИЗМЕРЕНИЯ
                (Николай Разумов)

Пожелать кучу счастья не грех:
У подъезда, на дороге, у колодца.
Пародист этот съев винегрет
Запоёт: «Кучкудук – приколоться!»


                ДРОВОСЕК-С
                (Н.Разумов)

Пародисты – засекреченные черти:
Им дровишек для растопки подавай!
Чую запах я палёной шерсти:
Санька-чёрт дезинфицирует товар!


                РОСИСТ
                Не росы – пот…
                Не росы – слёзы…
                Не росы – звёзды…
                Н. Разумов

Не смотри на строчку косо,
Не мочи моих ты струй.
Сыплет росы на покосы
Просолённый лунный… буй!


      ПОЭТ   РАЗУМНЫЙ
          (Николай Разумов)

Обессилел мой читатель:
Ветер, снег, песок, тоска –
В кубометрах не считайте,
Хором не перетаскать.
Потолок мой невысокий –
Это я про небеса,
А что в жизни я весёлый
Не поймёшь ни бельмеса…


       ВОЛЬНОНАЁМНИК
              (Н. Разумов)

Я от воли себя не чую –
Вольный  ветер: Разумов, я!
Пыль в глаза пускаю, как чудо,
Дождь прибьёт, поколотит меня.
Жизни палочная дисциплина…
Разбежались строчки-тараканы…
И люби  меня торопливо,
И лупи, как палкой, дорогая.
В жизни всякое, блин, бывает:
Под Есенина напишешь, под Расула –
Жаль, читатель их не забывает,
А разумок мой пародист рассудит.


                СЕКРЕТ
               (Н. Разумов)

Не знаю чем Тимошин дышит:
Уж не мечтой – затмить меня?
Я соловья ему искусственного в дышло:
На кашу славы, Саша, падок я!

Бастуйте соловьи, как «Солидарность» -
Пусть будет виден граф из графоман:
Его стихи воняют скипидаром,
В гениальность их не верю я – Фома.


           ОТКРОВЕНИЕ
               (Н.Разумов)

Писал я стихи, как Прокофьев,
Да проку и в них не нашёл:
Нас Муза с тобой не прокормит,
Ты их не читал бы, Сашок.


   СОСТИХОВАННЫЕ  СТИХИ
           (Николай Разумов)

В соскирдованные скирды
И в сметённые стога
Я зароюсь, братцы, -- стыдно! –
Как помещик я – сто га!
У меня полянок тыща
Земляничных и лугов!
Ну, а золота  -- т-сс! – тиша! –
Как в Швецарии – о-го-го!
Я листвы миллиардер…
Маску Тютчева я сбрею
И пародий на мине
А.Тимошин не набредит.


    ВДОЛЬ  И  ПОПЕРЁК
           (Н.Разумов) 

Две строчки поперёк листа,
Три-четыре --  вдоль,
Диагональная – без хвоста,
Сырая вот – с водой.
Сижу и жмурусь. В голове
Сидит мысля-заноса.
Читатель мой осоловел.
Мой пародист занёсся.


          ПЛАТА
            (Н.Р.)

Чтоб скучными не стали люди,
Поют поэты – соловьи!
А им за это: хрен на блюде,
Мерси ку-ку и се ля ви!      


       ВИРАЖИ   САМОВЫРАЖЕНИЯ

Фантомас разбушевался как-то:
Возмущенье в кучах выражал.
Вот алмазы измеряют, Коль, в каратах,
А поэтов неудачи – в виражах.

         
                УСТАЛИН

Выполнил заказ я дяди Коли
И ещё зауважал сильней.
Чувствую спокойствие, не боле,
На усталой совести своей.


     ПОЛЫЙ  И  ПОЛНЫЙ  КАВАЛЕРЫ

Свой пот и слёзы я
Тебе надену, Коля, как награды.
Мой карандашик гибкий, как змея
И глупый, как червяк. А правды
Ты другу и жене, себе не говори:
Ярлык придурка хреноватый орден.
Есть языки – персидские ковры!
Для дружеского чая мой ещё пригоден.




   ТУШИ   ЗАВЕТНЫЙ   УГОЛЁК!


                КОРКИ   И   ОКУРКИ
                Не поверил – ты дверь открывала,
                Не поверил, когда закрывала,
                Равнодушию чистой воды
                Не поверил, как знаку беды…
                Юрий Коркин

Я сельпо своё сёдни открыл,
А бескрыл-пародистик – закрыл!
Он – пузырь чистейшей воды
И пустой, как на луже волдырь.
Пародист, как веник, пустой,
Я тяжёленький, как самородок.
Как на небе след он простой,
Сложный я, как самолётик.


         СБЫЛАСЬ  МЕЧТА  ИДИОТА
                …Мери, кровавая Мери,
                По тонкой стенке стакана,
                Жертва любви печальной,
                Кровью моей стекай!
                Юрий Коркин
 
Пусть жребий мой не рюмками измерен,
Но чтоб тянулася бессмертия моя
Девятиглотошный – кровавой Мэри –
Стакан мине пусть светит, как маяк.


               ПЛАВКИ
                …Мне ничего не надо,
                Даже тебя не надо,
                Повесть любви печальной,
                Плавься до черноты!
                Юрий Коркин

Чёрную металлургию
Моих стихов непонятных
Сдаёт пародист Тимоха
В проклятый вторчермет.
Вот каков конец
Гордецов, пацанята,
Мать вашу, не вашу,
Оббить твой медь!


      СОЛНЕЧНОЕ  СПЛЕТЕНИЕ
                Солнце, зияй в зените
                Злобной оплавленной сини,
                Я на кресте, извините,
                Чёрный до дурноты…
                Юрий Коркин

Под стать светилу был Шура Пушкин
И Маяковский его в гости зазывал,
А пародистик залупушкин
Тухляк мой солнцеликий, прозевал.
Все рифмачи под моею жопой!
Я волоснёй ушей всех в страх вгоню!
По всей Русище обо мне прёт шёпот:
«В гавне утопит: он – главный по гавну!»


     МИФ   ДЛЯ   НЕПОНЯТНИВЫХ

                Одутловатость образа
                Обобществлённой мести:
                Мир обесчещен порознь,
                Миф создавался вместе…
                Юрий Коркин

Одутловатый образ
Сраного пародиста…
Музы моей опорос…
Критик-редиска…
Многоязычное иго
Дёсен, ногтей и кожи…
Кто в ухо орал и тыкал?!
Ты, харя с дыркой – коржик?!
 
Нет мифа – нет и поэта!
А если рожей не вышел?
Кому расскажешь про это?
Мои – пародисту! – вирши?


        УДАРЫ  И  СПРАВА  И СЛЕВА
               Я зароюсь судьбой
               В твои золотые колена,
               Стану вечности крохи
               В глазах синих-синих искать.
                Юрий Коркин

В колодец без мыслей и света,
А не в ад к чертям на правёж,
С приветом и без привета,
И ты, пародист, поревёшь.
За наши грехи ответчик:
Своих, что ли, мало тебе?
Не мне ли там светит вечность
И шамандировка в Тибет?
Меня золотым коленом
Ты к ложу любви подпини!

Не по мне синеглазка Елена…
Не мои лесоповала пни…


     ШАНСОНЩИК
            Последний шанс.
            Посторонись, приятель,
            Один из нас своё отговорил.
                Юрий Коркин

Кыш, пародист,
Своё ты, гад, отвякал.
Последний шанс
Упущен навсегда:
Своё отговорил ты, бяка, кака,
Саньтехник, не оставивший следа!


     КОМАРИНСКИЙ   МУЖИК
             Что для меня комар –
             Штуковина простая,
             То для неё – кошмар,
             Как рана ножевая.
                Юрий Коркин

Планируешь любовь –
Планируй, дядя, секис:
Комфорт – без комаров,
Без стукача в кустах.
В крапиву не тащи!
Как пресловутый Стенька,
Не урони за борт
Российский трах!


        ОСЕМЕНИТЕЛЬ
               Я верю: любовь
               Прорастает из семени,
               Из древнего семени
               Призрака времени.
                Юрий Коркин

Куда своё я семя не совал
Нуль результат –
Не помог сеновал
И звёздного рая
Накидка небес:
Без ребятёнка
И жёнушки без.
Для неё я лишь гением был –
Не променял я её на кобыл:
Вот за неё судьбе лишь спасибо,
Но её сгубила нечистая сила.
Прорастут семена пародёшкой:
Осеменитель мой – с бородёшкой.
Придушил я души его порывы,
А он очистил на меня
Душевные нарывы.
С этим пастырем
Теперь мы квиты:
Талантливей мне
Не встречалось гниды.
Он мне, как пластырь
На чиряк на попе.
Как ни старался,
А талант не пропил.
Усталым я стал
Любить наугад.
И пародист устал.
И совсем он не гад.


          НЕ  ДУРНЫЕ   ГУБЫ
                Жаль, но руки обманут,
                Жаль, но обманут губы.
                Губы мечтой поманят,
                Губы мечту погубят.
                Юрий Коркин

Я раскатал губищу
На славу и на бессмертье,
А стал пародиста пищей
И переваренной мерзью.
Его губёнка не дура,
Он, как Вишневский Вовка
Однострочно думал:
Поэт пародисту – волком.
Сколько в мире разных губ
И больших и малых,
А обманут всех, кто глуп
И помянешь маму!
А обманут, кто умён,
У кого семь пядей:
Ты жене – Щипачёв Семён,
Но все бабы – ****и!


       ЕСЕНИНЗАТОР
              Мне стихи читает мать
              И Сергей Есенин.
                Сплю, свернувшись в клубок.
                Спит Сергей Есенин.
              Я могу подняться до Есенина,
              Только выше не подняться мне.   
                Юрий Коркин

Мать Есенина стихи,
В паре  с ним читает.
Понимаю как я хил
И далёк от тайны.
И обидно мне до слёз:
Непутёво плачу,
Но дорвусь и я до слов
И до слав, тем паче.
Померещилось: велик,
Ровня я Серёженьке,
В мёд бессмертия не влип –
Не кривите рожиньки.
В чём секрет и не понять:
Клон Е.С. на кой вам?
«Мой чудак» - решила мать.
Я –  на «му», изгойник.


       ПОЗЫРЬ  В  ПУЗЫРЬ
                «Ты – цвет любви», -
                Поэт изрёк,
                Но – лопнул
                Мыльный пузырёк!
                Юрий Коркин

А кто не мыльный пузырёк?
Кто пузырёк стеклянный?
«Я – гений!» - Сальвадор изрёк.
Я в очереди – крайний:
И вроде были козыри
И мог бы сборник скромный…
Сам виноват, козлы,
Что думать о загробном?
Кого Господь поцеловал? –
Их, брат, е-ди-ни-цы!
Прут Ниагарою слова
На радость, смех Денницы…


     ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ   ПРИГОВОР               
                …А, значит, непоправимо
                Над нами витает смерть.
                Суровое смерти обличье
                В твоих отвердевших чертах.
                Печать приговора печальней:
                Любовь не всесильна, как ложь.
                Юрий Коркин

Конечно, жизнь не удалась.
Конечно, по большому счёту:
Мы – на Земшарике балласт
Мясной и катим к чёрту
На рога, под хвост и под копыта…
Мир держится на дураках
И шариковым Капица:
Не бог, не бык в рогах…
Да будет серым знамя!
В частушки превратим стихи!
И дочками и сынами
Покроем все грехи!


    ПРОПАЩИЙ  ВОКЗАЛЬНЫЙ   ГОМЕР
                Когда я в тебе разуверюсь
                И кровью потери упьюсь,
                Я на людях сяду у двери
                (У двери-вертушки вокзальной,
                Немыслимо грязной и сальной)
                И медленно удавлюсь.
                Юрий Коркин

Интимную лирику зачитаю,
Как приговор самому себе:
Любовная лодочка не «Титаник»
И я не Пушкин – спасибо судьбе.

Немедленно медленно удавиться
Удавкой бездарных стихов,
Чтоб в обморок пала девица,
Народец столпился лихой
У сальных дверей вокзала…
А пародист-говномер –
Чтоб эта сволочь сказала:
«Пипец, слепошарый Гомер!»

   
        КАРЛИКОВЫЕ   СТИХИ
                И станет легко и приятно
                Душе, отупевшей в слезах,
                И синие трупные пятна
                Проступят в далёких глазах.
                х х х
                Отраженье неба росистого
                Под удой государства российского,
                И подрагивает поплавок:
                То истории лёгкий клевок.
                Юрий Коркин
               
Под удой государства российского
Ты поклёвистый поплавок.
Пародиста от пота росистого
Не в него направлен плевок.
Шерстью уши его проросли
Циклопоподобное, но карлик
Вот с такой, панимашь ты?-- секирой…
Про шалаш забыли, про Разлив…
Пародист достанет свой шкалик
И сосёт с аппетитом вампира
И синие трупные пятна
В его недалёких глазах
Проступят и станет понятно:
Полный пипец и швах.

       ОЧКАРЛИКИ
              Умом А.Чехов все постиг несчастья,
              Что обратили в варваров людей.
                Недобр народ – добрейте, человеки!
                Взмывайте чайкой! Холодно пенсне.
                И отблеск стёкол – острый скол души.
                Юрий Коркин

Нас трое – очкастых чертей:
Я, пародист и А.Чехов.
Недобр народ: очкариков не уважает,
А пьяных по очкам стремится садануть!
«Над озером чаичка вьётся: -- орёт. –
Ей негде, бедняжке, присесть!»
Постиг несчастья варваров-людей
А.Чехов. А мы постигли глубину тарелки
Общепита – не НЛО! Я какажется, блин, шутканул?!


         АХ-АХ-АХРЕНЕТЬ!
               Ах, с утра попастись бы на пасеке,
               Трутню бегло в глаза заглянуть,
               Вновь ко мне в приближеньи опасливом
               Заоконная  косная муть…
                Юрий Коркин

Я на пасеке в экстазном замахе
Трутню зло в глаза заглянул –
Мне он: «А не пойти тебе нахер,
Косный мутило?!» На улье клянусь!


      ЮРИЙ  ПЕРЕГРОЗНЫЙ
              Бровью вкось раздвинь бессонницу –
              Перехлёст дождинок в суть:
              Дождь на грани сна и совести,
              Перекрёстный крестный путь…
                Опять сигналы подаёт болид.
                Юрий Коркин

Бровью Брежнева отодвину пародиста:
С перехлёстом поэта где в  биде он найдёт?!
Юрка я юркий, перекрёстный, а не редиска
Величиною с болид – как раздуло тебя, идиот!


          ЭТО  ВАМ   ВСЕМ   ДО   ПРОЕЗДЫ!
                За окном чрезвычайное кормится
                Кривотолком моей кровизны,
                Айдаадом, «Аидой», бессонницей
                И билетом моим проездным…
                Юрий Коркин

Кривотолки, подпольная гениальность
Для пародистов находка я – сущий клад!
Легендарна, даже, моя генитальность!
Но не буду подробности заголять…


             КАРЛИКОВАЯ   ПОЭЗИЯ
                Циклопоподобный карлик
                С красными веками,
                То, что зовётся государством,-
                Шерстью уши его проросли,
                Уши мыши летучей – вампира.
                Юрий Коркин

Кто мог знать в редакции газеты,
Что какой-то станционный слесарёк
Спустя столько лет, графом Монте Кристо,
(опять я неудачно пошутил!)
Вернётся с кучей на меня пародий?!
Шерстью уши мои заросли –
В книгу Гиннеса не попали.
Моего бессмертия разлив
Отпоёт пародист и не с попами…


          АГАТОВАЯ   КРИСТИ
                Мы тянемся к пустому разговору
                В кругу знакомых, врём витиевато,
                Но пристрелив его в ту пору,
                Хихикает неискренне Агата.
                Она-то в курсе: кто и почему,
                Но перебравши всех по одному,
                Запутавшись сама, смолкает виновато.
                Конец. Тупик. И замерло перо.
                И вот тогда на сцене – Пуаро.
                Юрий Коркин

Я пародисту затуплю перо:
Он возомнил, что стихоплётный Пуаро!
А я запутался в вранье витиеватом:
Не слушайте меня – заткните ухи ватом!
В моих порывах нет гения корысти:
Я стать мечтал агатом Кристи!
Придурка-пародиста, детектива
Долой и прочь из коллектива!
Останется ли мой уголёк?
«Души заветный уголок» --
Обзор-позор газетный
Вернулся попою клозетной…
Какой у отставного ранг?
Но в лоб вернулся бумеранг!



      ИКРАМЁТНЫЕ  СТИХИ
               Где чёрная икорка звёзд
               На дармовой горбушке неба?
                Сырые от крови эклоги
                На гвоздик мечты повешу,
                Тяжёлой тряпкой рыданья
                Буду по сердцу возить,
                А после на миг короткий
                С Мери кровавой утешусь,
                Чтобы воскрикнуть сварливо:
                «Дело теперь на мази!»   
                Юрий Коркин

Не до икорки – томатный сок
Да бухла побольше – водки!
Да чтоб позвонил Шувалов Санёк
И передал привет от Высоцкого Володьки!
Прекрасные порывы я душил
И гений свой хотел повесить,
И водочки попил я от души
С кровавой Мери весёлым бесом.
И всё что было у меня – жена:
Единственная меня гением считала.
Совал стихи в газету я, в журнал,
А мне в ответ – член Члентано!


             НЕ   В    МЕНЯ  --   НЕВМЕНЯЕМ
                Всё больше не в меня влюблённых женщин,
                Всё меньше, по большому счёту, я.
                Юрий Коркин

Не любят бабы более меня
И сам я усыхаю, как гениталя.
Но есть пародистический маньяк –
Свинья он скаковая и лютая!
Нет, чтобы трюфеля нам всем дарить –
Меня, бессмертного, сожрал местами:
Он – мясорубка, он – черней дыры!
Восстань карающий тварищ Сталя!


          ЦИНИЧНЫЙ  ЦЕНИТЕЛЬ
                Смотрю на Коненкова Баха –
                Ну, мэтр, извини, отбабахал!
                Юрий Коркин

Зачем я на Коненкова напал:
Могутно-глыбастово гордый? –
Да ряха у Баха, а он не амбал,
Скорей – пародист и его аккорды.


           ЖЕРТВА  ЛЮБВИ  ПЕЧАТНОЙ
                …Мери, налей стакан!
                Струйкою помидорной
                По тонкой стенке стакана
                Наша любовь сочится
                Жертвою пустяка…
                Юрий Коркин

Я подохну захлебнувшись блевотой
Или – выброшусь, или – в петлю:
Одолел, покорил порог болевой-то –
В золотую пыль талант перетру
И швырну в глаза полудуркам,
Что кропают стихи и верят в добро!
Закатиться б в шалман к проституткам!
Заказать в ресторации от хера ребро! 

               
       БОЛЬШИЕ   СКАЧКИ
                Шагреневая кожа бытия –
                Его в моих ладонях меньше, меньше.
                А, впрочем, время, погоди, постой,
                Я, как свинье, вскачу тебе на спину,
                Вцепившись в уши, и наполовину
                Бессмертен я, и я не звук пустой!
                Юрий Коркин

Я, дурачок, газетную плотину
Для рифмоплётов – не пущать!
Никто меня  -- по роже! Меня – скотину!
Придурок я, не знающий пощад!
А скольких мог бы графоманов осчастливить,
Но гений мой не приняли и – пропадите вы!
По родной стране не пройти мне ливнем,
Не натянуть, как Одиссейка тетивы!
А те, в газете коих я разделал
И пасть заткнул им на шесть лет:
Им до меня и до сих пор есть дело,
Спецы по отделенью мух от котлет
И заценили подобье пятистиший
И реквием по «Курску» их удивил;
И всё радели о городском престиже…
Я сукин сын, душонкою дебил,
Я сраный гений, попрошу прощенья
За глупые понты у этих двух
Писавших и позлей, но попрощее,
Не бросившие мою музу, как вдову.
И хрен на рыло! – время не остановить
И что ему я – гений энский?
И что ему предсмертный визг свиньи? –
Вьюржит свинья по-деревенски.
И поросячья кожа бытия
С моих стихов – в руках у пародиста,
Селянки развесёлая бадья –
Вам угощенье! – от сюрпризиста.



            ЖИВА,  КУРИЛОВА?


    РАЙ   ЗЕМНОЙ   И   АД   КРОМЕШНЫЙ
             Никому не скажешь:
                --Люди!
             Вы куда меня ввели?
             Разобрались бы сначала
             И порядок навели.
             «Раз пришла – садись не в угол,
             Засучи-ка рукава! –
             Засмеялись стары люди, --
             Печь топи, коли дрова…»
                Рита Кириллова

Я припёрлась в эту землю –
Вульва хрюкнула за мной…
Занесло, блин, в край туземный
С изовраженной землёй.
Я с большим трудом пробилась,
Хитропопых оттеснив:
Мой талант не любит быдло
И не мыслящий тростник.
Раз припёрся – из рабочих?! –
Маяковщину совал.
А в бабье он не разборчив
И не с ним на сеновал.
С Маяковским – на край света!
С этим – только до пивной!
Не обидеть бы советом –
Я с автографом… пинок:
Мол, «С предчувствием весны»
И вали, блин, неудачник!
Не понять ему возни
Не на грядках – не и дачник!
Помню сборник на троих
И московский, блин, ответик:
Сколь талантов отравил
Рецензент-антисоветчик? – 
Три мои и шесть его
Он отметил из полсотни,
Он сравнил меня и голь
Перекатную! – не забыла и по сёдни.
А тут снится страшный сон –
Скаль прокуренные зубы! –
В аду черти без кальсон –
Им поэтки очень любы!
«Сучи, сучка, рукава!
Залупи подол повыше!
Будешь, бля, колоть дрова –
Это, бля, не стряпать вирши!
Будем жарить маньяка:
Маньяковского, мандосья!
Ванька он, а ты Мань-ка!
Не подмылась?! Приготовься!
«Косманявты» будут драть
Вместо стаек комсомолок,
А группешники наш брат
Любит – похер… стар ты, молод!
А ты грешница и кувырком
И камусутренним итогом.
Тавруй ты адским угольком –
На тощий зад Т.А. автограф!»


         ВЛУЖЕННЫЙ  АРТИСТ
             Как начат мир, да недостроен,
             Как душит он без красоты,
             Увидишь –
                кто в толпе покойник,
             А кто живой до хрипоты…
                Рита Кириллова

Шучу: я всегда смешна,
Но не смешней пародиста.
Весна, ты для всех весна,
Но лужи – ему! – парадигма!
Он в лужу шмякнется, блин,
Тощим не мягким местом,
Анекдотов герой, не былин
Как и прокуренная невеста,
Что жёлтозубо улыбку – ему
И плевочек в сторону лужи…
А пародистик, ведь, чей-то муж
И, кроме пародий, на что-то нужен.


     НЕЗАКОННОРОЖДЁННЫЕ   ДЕТИ
             Слова – обычны.
             Толпятся, давятся,
             Срывая замки с горячих губ.
                Рита Кириллова

При жизни поэту – боль,
А после смерти поэту – слава.
А этот ложил с прибором… болт
И подруга у пародиста «клава»:
И понимает она легко
Что он долбит денно, нощно,
Ему до Маяковского далеко,
Но местами – мощно.
Много нас поэток, Рит –
Надо всех помянуть всуе:
Смефуёчками он говорит
И не нам бессмертие всунет.
Кто запомнит наше нытьё,
Поэтических манек-ванек?
Пародист останется, мы – уйдём
В небытиё, как в нирвану.