Гермина литерат. азерб. 10. 2006 коломбины

1                (на мотив романа Германа Гессе  «Степной волк»)               
               
Гермина. Театр теней костюмирован.               
Да нет, не Офелия, не Коломбина, -
зеркальными стёклами многодробима,
по залу глазами вела ностальгия.
               
Забыться б!  как можно скорее забыться !               
Глубя миражи, в ирреальность забиться, -
брести в лабиринт кокаиновых звонов
вдоль звука, текущего из саксофона…               

Трясёт одиночество, как малярия.               
Гермина – абстрактна. Реальна – Мария.
У Фауста бреда – одна Маргарита.
Бреду в искаженных зеркал лабиринте…       
Усталость годами забила суставы,
из пор просочилась испариной талой,
копирую такт в шутовском искаженьи, -               
пятидесятилетний фокстрот униженья!
Адепты мистерий. Абсурда масоны.               
Иголка в виске застарелых бессонниц…               
- Чьи изображенья в зеркал лабиринте?
Вечеря блаженных.  Гермина под гримом.               

Забыться б!  Как можно скорее забыться               
от мыслей, просквоженных самоубийством,
в размытость безбрежно-избреженной дали,
где Гёте лодыжкою Лотты хрусталит…

Смешав в зеркалах полутень с полусветом,
Гермина – мираж под издёрганным веком, -
меняешь свои ирреальные жизни,
в обличьях раздробленно-непостижимых.
- Как кожею вжаться мне в это  скольженье,
вживаясь в миражную жизнь отражений?!
Ловлю вседозволенность всех сновидений,
дрожат в амальгаме блудливые  тени…

Крах поработившему Миру Машины!
В  изодранность тел прорастают пружины…
Мор монстрам, рыгающим смоком бензина!
Прижалась Мария…На  бёдрах  резинки…
Шмяк головы плющит в расхрустье гранатов!
Прижалась Мария…Влеченье…Танатос…
Визжат тормоза саксофоново-минно!
Мария…резинки…
              -  Где  бёдра Гермины?               

Гермины не видно.  Гермина –обманна.
Рассыпал фигуры гротеск наркоманный, -
фигуркою шахматной многодробима,
в Игре Бытия затерялась Гермина …               


Теряется в далях рябь шахматной клетки, -
я сам, как фигура на ломких коленках,
забыт в лабиринте безликих ужимок,
прохладных зеркал с их двойной полужизнью.


Я – кем-то? зачем-то?  забыт в лабиринте.               
Реальность  расслаиваю срезами  бритвы,               
листаю, подобием дымчатой кальки,               
непрочной реальности кадров мельканье…               

Вдоль звука бреду сквозь дверей незнакомость, -   
по комнатам теней размазаны комья,
как тина…
       _   Как  тихо!- В которой Гермина?
               
Зевают камины…
                Всё – мимо! всё – мимо!..
               
Язык закупоривает нёбо удушьем,
Сквозняк из отдушин Герминой надушен…

Шагов увязает и плющится эхо…
               
Гермина – мираж под издёрганным веком?
Валькирия?  Гибельная Лорелейя?
Античная нимфа дряхленья Верлена?

Тик веки гримасит, спекается в скулах…               

Гемина –фарфор опрокинутой куклы?
Я – не существую? Я выдуман кем-то?   

- Ответь мне мадонна тоски манекенной!

Бреду,в саксофоновом вывизге  горбясь,               
сквозь стынь зазеркалья ведущего в кому  -               
косящие двери, скрипучие створки…

Гермина, я бритвой примеривался к горлу !               

В бездонном, степном одиночестве волка,               
твой контур дрожит зазеркально и колко.               
Под хрип саксофона, агонией гулкой,
Гермина  дробима в осколки, в осколки…


            2
               
               
Гермина... Гермина...
                - Откуда взялась?
Отсрочка? Забвенье?
                - Надолго ли хватит?

- Мгновенье б прикрыть
                колпаком из стекла,
его б усыпить
                на случайной кровати!


Бред  Фауста –
               скрежет мгновения вспять!               
В бегу передышка
               не может быть долгой!
И снова, и снова,
                опять, и опять, -
 стать гулким,
                степным одиночеством волка