Близнец

БЛИЗНЕЦ.(роман)

Он все надеется! Без скуки безотрадной
Копается в вещах скучнейших и пустых;
Сокровищ ищет он рукою жадной –
И рад, когда червей находит дождевых!
И как слова его раздаться здесь могли,
Где духи реяли, всего меня волнуя!
Увы! Ничтожнейший из всех сынов земли,
На этот раз тебя благодарю я!
Ты разлучил меня с отчаяньем моим;
А без тебя я впал бы в исступленье:
Так грозно-велико восстало то виденье,
Что карликом себя я чувствовал пред ним!
К зерцалу истины, сияющей и вечной,
Я, образ божества, приблизиться мечтал,
Казалось – я быть смертным перестал
В сиянии небес и в славе бесконечной;
Превыше ангелов я был в своих мечтах,
Весь мир хотел обнять и, полный упоенья,
Как бог, хотел вкусить святого наслажденья –
И вот возмездие за дерзкие стремленья:
Я словом громовым повержен был во прах!
О нет, не равен я с тобою,
Тебя я вызвать мог тоскующей душою,
Но удержать тебя я силы не имел:
Так мал я человек, так велик казался, - но жестоко
Ты оттолкнул меня; одно мгновенье ока –
И вновь я человек, - безвестен мой удел!
ФАУСТ.      И.В.ГЕТЕ


Анна всегда сколько себя помнила, мечтала побывать в Париже. Мечты о далеком волшебном городе начали беспокоить ее еще в детстве после прочтения романов Александра Дюма и Просперо Мериме. Маленькую девочку, родившуюся на Урале в начале 50-ых волновало все связанное с Францией. Она слушала песни исполнителей этой страны, разглядывала подолгу картины художников и конечно же следила насколько могла за модой. В школе Анну направили в класс с немецким языком, и она ревела три дня и три ночи. Родители любящие свою дочь больше жизни, наняли ей специально репетитора по изучению языка на котором пела знаменитая Эдит Пиаф. Анна была единственным ребенком в любящей ее семье и поэтому любой каприз являлся проявлением одухотворённости и творческого начала. Ей потакали во всем двое мало зарабатывающих советских инженера, исполняющие свои обязанности с бешенным порывом альтруизма и усердием на одном предприятии по профилю легкой промышленности. Холодной и неприступной оставалась, как ни странно только Баба-Ганя, которая при любом семейном раскладе, первым делом доставала из глубоких карманов старую табакерку, кряхтя и громкая шмыгая открывала ее и затем неторопливо загоняла содержимое в свои огромные ноздри. Не дай Боже если кто-то вдруг в этот важный момент прерывал ее манипуляции или даже нарушал тишину, родители Анны стояли замерев, ожидая исхода старческого оргазма. И вот когда нюхательная смесь была заряжена в носовые пазухи, и Бабуля начинала ритмично подергиваться и надуваться как огромная жаба, желающая взорваться вместе со своим болотом к чертовой матери, маленькая Анна вырывалась из крепких рук отца скользким зверьком и с криком –Ииииии! -подбегала к чихающей Бабушке. Старушка при этом резко открывала помутневшие глаза и с грохотом нечеловеческим от которого казалось колышутся стены старой коммуналки, извергала – Чихала я на вашу Хранцию и на ваш хранцузкий с большой колокольни! Чихала и буду чихать. А эту маленькую мерзавку я щас поймаю и всыплю своим большим пыльным тапком по недоразвитому хребту! – и вставая с третьей попытки со своего кресла Баба-Ганя, выдвигалась в сторону детской кровати под которой пряталась нарушительница. Отец обычно преграждал ей путь и пытался успокоить любимую тещу уговорами, но властная женщина отталкивала его, как тряпичную куклу в сторону, сопровождая мощным потоком брани.
Еще Анна очень любила Новый год. С приходом этого праздника девочка начинала просто порхать бабочкой по дому, пытаясь всем хоть чем-нибудь помочь или хотя бы поднять настроение. Тогда в детстве ей казалось все ярким и насыщенным. Она улавливала очень тонкие запахи и запоминала их навсегда, а если слышала музыку, то раскладывала ее на мелкие составляющие. Составляющие звуки обретали определенные цвета и оттенки они имели свою температуру. Анна взмахом руки могла вызвать любое ощущение иногда настолько тонкое, что где-то в районе горла становилось болезненно больно. Когда становилось совсем одиноко и взрослым было не до нее, девочка садилась у замершего окна и рисуя незамысловатые узоры, мечтала вслух. – Вот выросту большая и нарожу детишек цельную кучу, буду любить их, песни петь буду и сказки добрые рассказывать на ночь. Назову малышей французскими именами пускай все завидуют.
Ложась спать Анна молилась по детски придуманным воображаемым существам, скрестив ручки, шептала самозабвенно желая всем на свете много хорошего и счастливого. Иногда увлекаясь не замечала, как истинно получала ответы и даже наставления. Она считала, что так и должно быть на этом свете. Во снах она посещала сказочные места и встречала интересных персонажей, которые учили ее невиданным премудростям. Одни показывали, как лечить, дышать и двигаться, другие просто вели долгие беседы иногда даже на французском языке. Анна однажды сделала замечание своему репетитору по поводу произношения, чем сильно расстроила преподавателя. Там в глубоких сновидениях ребенок испытывал столько любви и нежности, отсутствующих в реальной жизни, что порою стал замыкаться в себе и подолгу молчать. Родители конечно замечали странные перемены дочери, но особого значения не придавали. Они старались окружить ее заботой и вниманием. Отец Анны часто ездил в командировки и привозил любые безделушки с надписью «made in France». Мать по рекомендации соседки Веры принесла домой маленького серого котенка и вместе с дочерью, которая сильно обрадовалась новому другу, дала ему имя Манник.
Однажды возвращаясь со школы Анна заметила, как из ниоткуда посреди улицы появился человек и проследовал через дорогу в ее сторону. Мужчина средних лет странно одетый шел низко опустив голову. Девочка стояла на месте остолбенев от неожиданного. Человек, дойдя до тротуара, резко остановился, ему навстречу шла престарелая дама с пуделем на повадке. Поравнявшись с ним, псина стала отчаянно лаять и вырываться из рук женщины.
- На кого ты лаешь дорогой? – выразила свое недовольство дамочка. – Там определенно никого нет. А может ты Мусичка опять хочешь пи-пи?
- Тетя, вы, что дядю не видите? Он же боится вашу собачку! – Заметила Анна и указала рукой на хмурого типа в старинной одежде.
- Крошка, ты что же это… Не прилично это…Нельзя шутить так со взрослыми! – Высказалась собачница и потащила силой обезумевшего пуделя, который всячески противился дальнейшему движению чуть ли, не высекая искры на асфальте когтями. Мужчина же, освободившись от лишнего внимания, вновь продолжил свой путь, как нив чём небывало, только напоследок улыбнулся и грациозно раскланялся перед удивленной девочкой.
Теперь Анне чаще стали мерещиться призраки. Некоторые из них даже общались с ней и больше не пугали. Это естественно не осталось не замеченным ее сверстниками и преподавателями в школе. Ее поведение заинтересовало школьного медика, по совместительству детского психолога. Серьезная во всех отношениях Эльза Барановская взялась спасать повернутую детскую психику жестким путем атеизма и спасительным возвращением в здоровые ряды юных ленинцев, пропагандируя здоровый образ жизни и непосредственную занятость в общественной деятельности коллектива. Родители Анны подверглись строгому выговору со стороны сотрудников детской комнаты милиции с угрозой лишения родительских прав. Последней каплей стала постановка на учет в псих. диспансере с предписанием являться каждый месяц на обследование и прием сильнодействующих препаратов, подавляющих эмоции. Дома обстановку напрягала Баба-Ганя, которая третировала всю семью, обнажая на поверхность легкомысленность родителей девочки.
Минуло с той поры три грустных лета и три холодных зимы. Сквозняк, возникший однажды в жизни Анны, захлопнул приоткрытую тайную дверь наглухо. Она стала обычным ребенком, завела обычных друзей и пела теперь только в школе на уроках музыки самую обычную песню про то как Ленин всегда живой, живее всех живых…
Отец Анны долго не мог понять, что же было не так в их жизни и где нарушилась стройно спланированная череда событий. Почему у них возникла такая нелогичная ситуация, не укладывающееся в рамки его восприятия, как мужчины и как целеустремлённого советского человека. Он запил с тех пор как однажды захотел строго поговорить с дочерью о том, что она думает на этот счет. Отец присел напротив Анны, когда та делала вечером уроки и после долгого молчания решил заглянуть в ее глаза. То, что он увидел в них и почувствовал, остановило его заставило заплакать. Он выбежал из дома в дождь и пошел бродить, добавляя сырости на без того промокших улицах. Мужчина испытывал множество ранящих мыслей и чувств одним из них было чувство предательства. После продолжительного запоя он смастерил самодельный пистолет. Пулю вылил из серебра одну единственную. Это свершилось в январе месяце, когда все ушли гулять на праздничную елку.
Похороны состоялись в морозную погоду. Лед сковал все на свете казалось на вечно. Отец помахал Анне на прощание рукой. Дочь ответила взмахом замершей руки, оглядевшись при этом по сторонам. Никто не обратил внимания на это.
Спустя годы молодая красивая девушка по имени Анна встретила свою судьбу. Она влюбилась в парня со своей группы в институте города Куйбышев. Его звали Николай Верник. Они поженились уже на четвертом курсе. Жили счастливо на съёмной квартире возле набережной. Анна родила Николаю близнецов, двух здоровых карапузов, которых назвали Ив и Жюль.





По исполнению семи лет близнецов родители отдали в секцию по плаванию. Жюль Верник и его брат Ив обладали не плохим потенциалом плюс амбициями быть первыми во всем. Они хорошо учились были самостоятельны и проявляли лидерские способности. С ними хотели дружить все вокруг, но парни были поглощены спортом и учебой и близко никого к себе не подпускали. Со стороны казалось будто это два робота не знающих усталости и пощады к своему организму. Вода в бассейне кипела под их крепкими спортивными телами. Из года в год они росли в своих результатах и навыках терпеть и преодолевать любые жизненные преграды. Дрались они тоже стойко, бились в кровь, молча стиснув зубы. В одном из таких побоищ за дворовую территорию они сошлись с Геной по кличке Штиль. Гена переехал в их пятиэтажку из пригорода и ему нужно было как-то обозначиться среди приличных пацанов. Он безрассудно бросился в кучу дерущихся и начал колотить без разбору и наших и ваших. Дойдя до двух похожих на лицо парней, поставил синяки обоим. Так они и познакомились после драки, анализируя абсолютную глупость произошедшего. Гена подкупил близнецов Жуля и Ива своей рассудительностью и собственной философией на любой жизненный повод, а также соответствуя своему прозвищу их новый товарищ оставался всегда спокойным. На любой свой поступок правильный или нет с моральной и этической точки зрения он находил всегда объяснение, которое выглядело убедительным и весомым.
К пятнадцати годам близнецы стали развиваться каждый по-своему в плане интересов и предпочтений, как черное и белое. Они будто шли по жизни до этого момента по одной программе и вдруг произошел сбой, то есть полное расхождение.
Жюля не привлекала больше обыденная реальность. Он понял, что быть обычным человеком не так уж весело. Молодой человек воспринимал все слишком близко к сердцу и серьезно, постоянно где-то глубоко на подсознательном уровне уже искал что-то такое, что вело бы его к очередному открытию в себе самом и в других. Он стал жить предчувствиями и полагаться на интуицию. Родственники констатировали упрямо, что парень пошел в мать, такую же чудачку в былой молодости.  К своим шестнадцати годам Жюль рассуждал, как очень взрослый и умудрённый опытом мужчина. Он начинал с философии Монтеня и Шопенгауэра, проштудировал западных теоретиков и запнулся немного на Эммануиле Канте. Критика чистого разума с его вытекающими не были пока доступны и отложились на будущее. Одухотворённый близнец перешел на восточных мудрецов и проглотил ко всему кабалистическую с розенкрейцерскую литературу.
Однажды проходя мимо церкви, Жюль Верник обратил внимание на собравшихся возле ворот людей. Он смотрел на их блестящие от духовного экстаза глаза и заглянул храм полюбопытствовать от чего может найти, и он умиротворение. Простояв два часа под песнопение и молитвы, разглядев все иконы и образа, почувствовал спокойствие и расслабленность. Молиться он не умел по православному и поэтому лишь смиренно стоял посреди верующих, склонив голову и чему-то улыбаясь.
После службы Жюль подошел к батюшке и завел с ним непринужденно беседу по поводу своей пока еще жизненной неопределенности.
- Вы знаете у меня сложилось в душе и существует по сей день пока еще очевидное внутреннее противоречие по отношению к религии в целом. Может ли меня, как человека, ищущего привлечь и остановить в моем поиске принадлежность к данной конфессии? Я ищу, правда не так давно Бога. Не могли бы вы мне немного помочь с этим так сказать выбором. – заключил свой интерес молодой человек, обращаясь к служителю.
Отец Владимир дослушал внимательно и с любопытством до конца вопрос страждущего и глубоко вздохнув, изрек. – Сущность учения Христа в том, что истинное благо человека – в исполнении воли отца. Воля же отца - в единении людей. А потому и награда за исполнение воли отца, в самом исполнении, слияние с отцом. Сознание этого дает высшею радость и свободу.
- Вы хотите сказать свободу определенной необходимости?
- Совершенно верно. И достигнуть этого можно только возвышением в себе духа, перенесением жизни в жизнь духовную. Вы я вижу не погодам смышленый юноша. Буду изъясняться соответственно. Можно принять любое вероисповедание, но прежде обрести Бога в себе самом. Каждый приходит к этому по-своему и определенное время. Так что желаю вам скорейшего обретения счастья. – закончил батюшка и потрепал за чуб Жюля Верника, как бы прощаясь с ним.
Молодой человек поблагодарил его за беседу и покинул территорию храма. В последствии Жюль посетит мечеть, пообщается муллой о высоком стремлении жить по тому как записано в Коране, посетит сайентологов в Самаре и доведет своим любопытством до исступления тамошних адептов.
В результате своих непродолжительных поисков он впал в депрессию и долго голодал. В отличие от своих сверстников и даже родного брата, которые вовсю интересовались противоположным полом, он со слов одного доморощенного йога, начал сублимировать, используя корейскую методику. Выполняя определенное дыхание и некоторые манипуляции с половым органом, вводил себя в состояние транса, управлял невидимой энергией, пока еще слабо, но с невиданным усердием.
Единственный человек, с которым общался близнец, был Штиль. Тот в свою очередь наметил планы на ближайшее будущее и определился с тем как собирается зарабатывать на жизнь. Гена решил поступать на юридический факультет. Он рос без отца и мечтал обрести в дальнейшем полноценную семью и обязательно много детей. Кто-то ему посоветовал стать адвокатом, таким образом научиться защищать свои интересы, а также интересы людей, попавших в неприятные обстоятельства. Гена теперь редко встречал близнецов вместе, но всегда знал где кого найти. Ив обычно пропадал за гаражами их пятиэтажки в компании сомнительных личностей, распивающих портвейн, играющих в карты на интерес и обязательно с гитарой. Близнец под парами алкоголя драл горло, разнося тексты очередного блатного фольклора далеко за приделы двора, тем самым привлекая внимание местного участкового, лейтенанта Расщупкина. Иногда наведывались дружинники с красными повязками и пытались навести порядок в подведомственном районе, круша импровизированный стол из ящиков и разгоняя обкуренную молодежь. В этих бесконечных баталиях об головы стражей соблюдения тишины, был разбит не один музыкальный струнный инструмент и уничтожена не одна тара ворованного алкоголя. Часто доставалось и хулиганам, которых скручивали ППС-ники приемами самбо и увозили в темные подвалы милицейского учреждения. Штиль если попадался в эти переделки, то стойко принимал удары вместе с Ивам. Он был за любой кипиш кроме воровства конечно и прочего криминала ввиду своей будущей профессии. Шайка во главе с близнецом иногда подрабатывала на овощной базе, разгружая вагоны с различным провиантом. У них был свой человек, работающий в охране, который извещал грузчиков о прибытие на станцию груза с пойлом. Парни тырили ящиками. Что-то потом продавали, а большую часть ныкали в кочегарке и затем употребляли с какой-нибудь дефицитной закуской. Ив часто заваливался домой изрядно надравшись, чем сильно беспокоил мать и отца, который был абсолютным трезвенником. Неокрепший организм сына часто выворачивало наизнанку в сортире, где он потом засыпал, боясь показаться на глаза. Выйдя из клозета бесцеремонно закуривал на кухне, выбирая в качестве пепельницы все что угодно. Дымил нещадно и окуривал домочадцев. Родитель от такого хамства наливался бешенной кровью, брал из шкафа солдатский ремень и мутузил сына до синяков. Вся спина парня покрывалась звездами. Он молча терпел жестокое наказание и тем больше воспалял без того обезумевшего отца. Затем под громкие стенания матери собирал вещи и уходил из дома в неизвестном направлении. Только брат знал, что он гасится у Гены Штиля.

Через год…Любой, даже самый матерый заключенный, теряется в карантине. На нем смешная уставная роба – замысловатую потом купят за сигареты и чай на швейке, и в кучке, зданий зоны он путается, как в целом лесу…
Этап из тюрьмы в колонию – последние искры камерного быта. О том, что пора перестраивать привычки и ритм жизни, прокричат конвой и свора принимающих этап сотрудников администрации. Бегом от автозака по боксу, теряя самоуважение и боясь потерять баул. Бокс при зоне огромен, не тот закуток при СИЗО, где жмутся этапники. Собаки зоновские остервенело лают. Дальше небо слепит глаза, утомленные многочисленным тюремным сумраком. Этап принимают: или забивают до крови, страша изнасилованием и долгими пытками, или мягче – нагоняют немного жути, кого-то криминального закроют в ШИЗО, остальных попинают, обыщут и кинут в зону. С тех пор, как состоялся суд, Ив не подавал о себе вестей. Он никого из родных не хотел видеть и слышать даже теперь. Только Штиль был в курсе передвижений близнеца и в течении отбывания срока вел краткую переписку.
…Тяжело расставаться с сокровищами арестанта, с теми, что отвоёваны при бесконечных обысках, но здесь – вновь регламент запретов и изъятие на склад. От одежды до книг. Близнец успел дочитать «Мастера и Маргариту», подаренную Геной и расстался лишь слегка жалеющим. На краснеющем режиме остался в трусах, носках, футболке и при брошенной ему брезгливо робе – коряво сшитых брюках, куртке и рубашке из эконом – ткани, грубых ботинках на все сезоны и еще телогрейки. Шнурки на обуви порвались в первый же день, а роба попалась не по размеру. Зимой говорят въезжать в красную зону мучительней всего – теплое белье конфисковывают, а казенное не предусмотрено. Мол мерзните, граждане, осужденные – уже не люди.
Любой даже самый матерый заключенный, теряется на карантине. Драп – марш от шманальни до карантина – твое первое и напряженное перемещение по зоне, которая поначалу представляется громадой. Последующие шаги по лагерю – выход с карантина в столовую. Ноги то продолжительного сидения в тюрьме утрачивают способность пройти играючи сотню метров от барака до столовой. Ты устаешь. Но перед этим дрессировка в карантине от зэков активистов и выдергивания на беседы к операм. Строптивых еще раз избивают. По первому времени Ива колошматили постоянно и безжалостно и чем больше, тем тверже становилось его тело. Близнец атеист по жизни вдруг начал потихоньку молиться и получать невидимую поддержку свыше.
Если вам достался счастливый билет попасть на нормальную колонию, все тяготы карантина – просто регулярные истерики от администрации, свежее мясо должно уважать начальство. Близнеца оставили в покое в связи с бесполезностью изливания агрессии и сил в его сторону. Тот молчаливо переносил избиения и получил погоняло «Боневур».
День в карантине – и отношение к вещам меняется, пропасть между зэками наконец то огромна. Ты сталкиваешься с голодом. Богатые лопают конфеты и консервы, получают передачи, ходят в ларек, где у них уже болтаются деньги на счету. Обеспеченные дают первые взятки активистам за щадящее обращение. Ты глотаешь постную и вонючую баланду да трудишься по благоустройству территории. Попрошайничество и доносы приобретают навязчивый размах.
По внутреннему распорядку дня колонии, сочинённую редкостными неадекватами, заключенным полагается, помыв лица, лечь в десять вечера по койкам и спать до шести утра. Собственно, на красных лагерях так и происходит, а черных после крика дневального «шныря» все бегут принимать лежачее положение, не утруждая себя прекратить лагерный треп.
Чувствительное отличие в том, что там, где навернут режим, отрезок для сна – путь в отдых и отрыв от всего нехорошего, что случилось в течение дня. На более или менее непоказательной зоне ночью начинается настоящая бурная жизнь, полная эмоций, телефонных переговоров, кино и даже порно сеансов. Выключенный свет погружает помещение в тот формат, когда не видны все сто человеческих тел, прописанных в отряде, и появляется состояние уюта.
Гена перелистывал мелко исписанные листы письма от друга, качая головой и часто вздыхая. Это было уже восьмое по счету. Штиль учился уже на втором курсе Университета и каждый раз приезжая домой хватался за почту. Он учился неплохо с большим желанием, чем радовал свою мать, которая так и не вышла больше замуж. Жила, как говорится только ради сына. Близнец сидел и получал свои уроки жизни. Взял за правило писать подробно обо всем. Только о брате ничего не спрашивал. Почему?
Когда говорят по привычке «сидеть», то вводят в заблуждение. Сидят, как правило, в тесноте следственного изолятора. Большинство российских лагерей красные, и садятся там на шконку лишь в немногие вечерние часы.

 
Где-то там за горизонтом полыхнуло заревом,
Сухость стойкую во рту принесет гроза.
Где-то в брешь стены пролезет сумрак,
Он заглянет ко мне в душу, а еще в глаза.

Есть желание в беседе с кем-то ни о чем,
Я снимаю галстук, вешаю камзол на гвоздь.
На плите томится кофе по-турецки, а
За окнами разбушевался пьяный дождь.

Мысли, что не прошены убирайтесь прочь
И часы настенные сбавьте скорый ход.
Я фигуры расставляю в пространстве образно
И пока без звука, без каких-то нот.

 Штиль отвечал другу, пересказывал все новости. Писал, что Лариска, которую зажимали и тискали по очереди в подъезде, вышла удачно замуж, что если бы он был у него адвокатом, то обязательно бы отмазал. Подумаешь, кража со взломом! Пересказывал сведения непрошенные о брате, что Жуль отслужил, где-то в Германии и поступил учиться на психолога, что планирует по окончании института уехать на Тибет. Зачем? А еще добавил, что уважает сидельца за такие стихи трогательные. Мол не потерял парень ни чего человеческого там…
Ладно, про шконку все-таки подробнее. Шконка и половина тумбочки – это твоя квартира на зоне, а не просто ложе для сна. Мир, сокращенный до площадки человеческого тела, меньше только гроб. Если ты на черноватой зоне и не живешь на первом ярусе – по бокам твоей шконки висят простыни, прямо, как стены. Если приучить себя, получится в это поверить – релаксация в покое, игнорируя прокуренный и горластый барак. Лагерь с режимом? О, тогда граница прозрачна и оттого обстановка раздражает, барак просматривается колючими взглядами, нулевая отметка конфиденциальности.
На чужую шконку нельзя просто так плюхнуться, разрешение надо просить ее хозяина. Переезд с одной шконки на другую – как новоселье. В цене шконки, которые подальше от входа в барак, где спят отделенные,» петушатня», и те, которые не стоят между проходами по секции. Шконка будет сопровождать тебя весь срок, и, если он долог, ты, вспоминая отсиженное, свяжешь прошлые годы с теми шконками, на которые переезжал в поисках более комфортного и подчас привилегированного места.
Лагерная кухня убьет у жителя мегаполиса его модные привычки, такие как вегетарианство и капризы типа я это в рот не возьму! Модные субкультурные вегетарианцы, уверовавшие в революционную полезность отказа от животной пищи, быстро сникнут и погрустнеют на баланде. Или заработают язву желудка.
Попав в лагерь, не думай, что ты всего-то ограничен забором и рядами колючей проволоки. Это не так. Жилая зона отделена от пром-зоны, столовая и баня отдельно, церковь, ПТУ и санчасть – и подавно. Барак, он же отряд, - это не отдельное здание, казарменная секция дома. Прогулки по баракам формально караются выговором. Общежитий на зоне несколько, двухэтажное означает, что в нем четыре барака, или отряда заключенных. Перемещение по зоне- искусство и событие, словесные перепалки с администрацией и активом и все шансы заиметь нарушение, отодвигающее УДО.
Ив как-то писал, что они с группой единомышленников смастерили из латекса бабу, потом наполнили ее горячей водой и тащили ее под покровом ночи с пром-зоны в отряд. Смеху было на всю оставшуюся отсидку. Четыре зэка тащат резиновое изделие, которое все время колышется и скрипит, выскальзывая постоянно из рук. Донесли слава Богу, только употребить по назначению не удалось…Порвали черти, как грелку.
Получив очередное письмо Гена, начинающий адвокат, вскрывал дрожащими от волнения руками. Он так подсел на эти письма от друга, что не мог дождаться следующего послания в налаженном судьбой, эпистолярном жанре. 
…Вот, и тоскливо, и приятно одновременно – своеобразный гибрид мечтаний, мазохизма ностальгии- найти место на зоне, из окна которого просматривается вольный мир. Пробирает до нервов, когда перед тобой город. Чаще- поля с виднеющейся кромкой леса. Нет ни людей, кроме зэков с расконвойки и вертухаев, ни животных. Воздух такой же сумасшедший, как на школьном свидании с Нинкой. Ты помнишь Нинку? Такую забавную девчулю конопатую мою подружку.
Пол часа, час, тот же пейзаж. Кто-то вдруг подойдет ко мне и встанет рядом, мы перебросимся парой несвязанных фраз. Далее грустим подолгу от идентичных воспоминаний. Так что в лагере событие-всякая банальность, то что на свободе-рутина жизни. Мытье в бане, новый дезодорант, стрижка у местного цирюльника, поход в столовую, перележалая капуста в мисках взамен почерневшей картошки, очередной шмон или визит паспортистки. На женщину с воли бегут посмотреть любым путем!
День на зоне –неотвратимый повтор вчерашнего: отход ко сну, нервное и неохотное пробуждение, надоевшие проверки, череда одних и тех же лиц. Жизнь на зоне, упрощенная до отупляющей рефлексии, имеет свойство непредсказуемо пересекающихся линий: ад, который был рядом с тобой, вдруг обрушивается и на тебя. Обо всех остальных кошмарах я писать не буду дабы не впасть в полное уныние и депрессию, ведь скоро мой очередной день рождения. Мать писала, что ей приснился недавно странный сон, будто на дереве возле дома увидела большое гнездо, а там два птенца, один черный другой белый вороны. Птицы росли на глазах, во взрослых крепких. Потом поменялись местами и улетели в разные стороны. К чему бы это?
Штиль много раз перечитывал последнее письмо. Что-то его сильно насторожило в нем и оно, как ни странно оказалось последним. Следующие три года превратились в томительное ожидание, покрытое мраком неизвестности. На все запросы о судьбе друга он получал один отказ с пояснением о нежелании с кем-либо общаться с воли.

Жюль появился неожиданно для брата в день их рождения и попросил о свидании. Ива разбирало любопытство и цель визита его самого близкого родственника, и он отступил от глупых правил самовольного отречения. Когда же явился в комнату для встречи, не сразу и узнал братца. Тот был с длинной бородой и в рясе.
- Ты чего это вырядился? А догадываюсь наверно духовную семинарию закончил, ближе к нему хочешь быть. – сказал Ив и показал указательным пальцем вверх. – А че к нам убогим пожаловал, мы мессу не заказывали, отпевать нас тоже рано.
- Прекрати ерничать, брат! Даже не поздоровался, кретин со мною, разве я тебе когда-нибудь зла желал? – спросил близнец в рясе и поправил на пузе массивный крест. – Короче, у нас мало времени. Я к тебе с предложением от которого ты не сможешь отказаться. И не спрашивай меня зачем мне это нужно, придется долго объяснять.
- Так так. И что же это за цирк?
- Переодеваемся быстро и я остаюсь здесь!
- Ты что псих? Ты хоть понимаешь куда ты попал? Маменькин сыночек, это тебе не парк развлечений. Это …Садом и Гоморра в самом извращенном варианте. Тебя же сегодня сожрут и не подавятся. – говорил, тараторя Ив, снимая между тем свою робу. Мысли о свободе переклинили весь здравый смысл. В животе уже летали бабочки. Они совершили обмен одеждами и присели напротив друг друга.
Первым заговорил Жюль. – Я все продумал, брат. У нас еще немного времени, не перебивай меня прошу. Здесь документы. Поедешь первым делом в гостиницу. Вот адрес. Там вещи, деньги и билеты на поезд. Жить будешь в Ноябрьске и до истечения срока ни с кем не общайся из наших. В курсе только мать, она приедет к тебе погостить ровно через неделю. Я кое-что замутил в плане бизнеса, будешь дружить с головой, все получится. Желаю удачи. Это твой шанс. Обрети себя наконец то. - закончил объяснять Жюль и прочитал в глазах, таких похожих на его, множество вопросов.
- Зачем тебе это брат? Весь мир у твоих ног, а тут западня полнейшая. Ты точно уверен в своем поступке?
- Уверен. И даже больше скажу. Это мой выбор намеренный. Хочу испытать себя. Так сильно хочу, что даже зубы сводит порою.
- Ну что же решено назад дороги нет. Спасибо тебе! Не прощаюсь с тобой, а говорю до свидания. - произнес, чуть не плача Ив и двинул в сторону выхода. Растроганный священник шел на трясущихся ногах, опустив низко голову. От свободы его разделяли какие-то десятки метров. Охрана провожала его любопытствующими взглядами, он, вживаясь в роль служителя, отпускал крестные знамения людям в погонах правой рукой, а левой придерживал свежеприклеенную бороду, которая скрывала шевеления губ, раздающих проклятия направо и налево. Так он подходил все ближе и ближе к воротам, которые открылись перед ним, как ему показалось торжественно и величественно.
Близнец, новоиспечённый сиделец, тем временем, открывал для себя новый мир, своим только ему известным и неординарным путем. Пройдя через пром-зону, сопровождаемый вертухаями, он, не доходя до здания кочегарки, разбежался и со всей силы боднул головой стену и упал замертво. Вернее, почти замертво. Жюль потерял сознание, но не контроль. Его тонкое тело перешло в режим исследования и поиска, фиксировалось все; разговоры, движения, ситуации и порядки. А тело обезумевшего сидельца тем временем отволокли в больничку на обследование и реабилитацию. Подобное, а то и хуже происходило здесь часто, поэтому инцидент с тараном тюремной стены прошел, как рядовой случай, не требующий особых мер предосторожности. Мало ли дебилов, страдающих суицидальной склонностью среди зеков. - Это еще хорошо, что головой ударился, обойдется гематомой или шрамом в конце концов. Сдвиг у человека на почве унижения и ограниченной свободы. - Утверждал врач в санитарной части по имени Зубков Павел Викторович. - Вот если бы он гвоздь проглотил или антифриза глотнул, тогда пришлось бы повозиться нам с тобой, Мария Григорьевна. - обратился к свой бессменной уже много лет ассистентке пред пенсионного возраста тюремный эскулап.
- А ты глянь, Паша, какое тело у него совершенное, будто только с курорта приехал. Мускулы, как у спортсмена, загар приличный и не одной наколочки.
- А ты баба наблюдательная. Да действительно, кроме ушибленной головы у него все в таком порядке. А зубы глянь его! Я таких зубов еще не видел никогда. Такие белые и не одной пломбы. Анахронизм какой-то.
- Что? Я не расслышала. - сказала громко женщина, прикладывая ладонь к уху.
- Я говорю субъект данный слишком здоров для зэка. Пока он в коме надо бы у него зубы удалить и ко мне переставить. Может после травмы у него и амнезия возникнуть, а мы знать ничего не знаем. А? – предложил Павел Викторович, нежно обследуя ротовую полость пациента своими тонкими пальцами в резиновых перчатках. Когда он закончил осмотр, то услышал сзади шаркающую в его сторону Григорьевну со стоматологическим медицинским оборудованием и воскликнул. – Ты что же это, старая! Шуток не понимаешь. Неси лучше журнал для записей больных. И спиртику, а то я чего-то расчувствовался сегодня.
Тут врач подошел справа к телу бессознательно лежащего человека, заметив еще одну яркую деталь. Подняв руку к свету, обратил внимание на длинный ноготь его мизинца. Отросток ногтя длинной почти шесть сантиметров представлял собой роговидное мини оружие, острое, как бритва.
- Нет, определенно с ним надо побеседовать, когда очнется. А сейчас…Отчекрыжим это дело пока никто не поранился. – и обратился к своей ассистентке. – Ну где ты там ходишь? Все надо самому делать. Ушла и не вернулась.
Павел Викторович попробовал отпилить ноготь пилкой безуспешно, затем взялся за ножницы, которые треснули при нажатии. Совсем разойдясь от досады, сходил в подсобное помещение и притащил кусачки с садовыми большими ножами. Он склонился над телом, размышляя над операцией по удалению опасного нароста, держа крепко инструмент в руках, когда услышал за спиной опять шаги и удивленный возглас бабы Маши.
- Ты чего это удумал, милый? А говорил, что шутишь! Спирт то нужен теперь али пьяным будешь чудить? – высказалась Григорьевна, стоя в дверях с подносом, на котором красовалась мензурка со спиртом и чай с лимоном. Она знала, что Павел любит запивать спиртное горячим напитком. Он отложил сиюминутно в сторону садовые ножницы и взяв из тумбочки граненый стакан, подошел к дежурному столу чтобы употребить и взяться за намеченное ранее. Опрокинув стопку эскулап о чем-то задумался и долго стоял на месте, раскачиваясь взад-вперед. Затем присел на стул и принялся заполнять журнал.
- Чего-то я вас совсем не пойму, милейший. Что с больным?
- А что с ним?
- Нет это не с ним. Это уже с вами что-то. Только было собирались ржавыми ножницами манипулировать и вдруг передумали?
- Побойтесь Бога, Мария Григорьевна. Вы что такого возомнили. Я не понимаю, о чем вы говорите вообще. Идите…лучше на осмотр, а меня в покое оставьте. –процедил врач и уткнулся в писанину, забыв про все на свете кроме долгожданного ужин дома в компании любимой жены Нюрочки. Она обещала налепить к вечеру пельменей. От этой мысли в животе заурчало, и он посмотрел на часы.

Спустя неделю близнец очнулся. В больничке прописали пока легкий труд и послабление режима в виду полной потери памяти и сотрясения мозга. Его везде сопровождал один молодой зэк из его отряда. Дабы не фраернуться со сленгом, Жюль решил немного заикаться, придав себе вид пущей безнадежности в плане реабилитации. Он передвигался по лагерю свободно, мало кого узнавая. Текли дни и недели. Немного обвыкнувшись с режимом, новоиспеченный сиделец, принялся восстанавливать здоровье. Он заранее продумал на счет передачек и пополнения денежного счета. Даже здесь он умудрялся заваривать редкий сорт зеленого китайского чая. К нему начали присматриваться люди и задавать вопросы. Жюль выкручивался пока, полагаясь на фундаментальные знания философии, корректное выражение мыслей и обезоруживающей покорностью. Его странности, близко не стоящие с братом все-таки, привлекали внимание, так что даже перенесенная травма не могла обмануть окружающих. Начались стычки и зондирования нетвердой почвы.
Однажды Жюль упражнялся на турнике возле бараков. Он с дури переборщил с количеством подходов на снаряде и подтянулся около ста раз, не замечая пары наблюдавших за ним глаз. Утром следующего дня его определили на работы по разгрузке угля, и он намеренно отказался. Был избит сильно и помещен в карцер на две недели. Там он устроился на холодном бетонном полу в позе лотоса и замер, отстранившись от всего мира. Зэк замедлил дыхание, приостановил все процессы жизнедеятельности и прежде чем пуститься в дальнее путешествие по тонким необъятным мирам, вспомнил последние годы жизни. Память настроилась на детальный пересмотр событий и пережитых эмоций.

Жюль встретил ее, когда уже отслужил в армии. Весной прогуливаясь по парку, решил заглянуть в кафе, чтобы немного освежиться и съесть порцию мороженного. Он сделал заказ и огляделся. Близость сквера и запах, начинающей цвести ароматной черемухи пьянил. Акварельные размытые краски апреля сменились неделю, как на сочные и кричащие мазки солнечного мая. Родной город в ускоренном ритме вальса беспорядочно и торопливо окрашивался в яркие праздничные тона, поднимающие настроение. Молодой человек глубоко вдохнул всю прелесть этого дня, посмаковал немного, как благородное вино и отложил памятью в дальние уголки сознания.
Ее он заметил не сразу. Девушка через несколько столиков от него сидела с книгой и читала, держа ее перед собой. В это время в заведении отдыхала еще молодая семья с двумя малышами. Родители мило беседовали, а дети бегали за котенком между столами и вели себя очень шумно. Девушка отложила чтиво в сумочку и пригубила из фужера коктейль. Молодая особа безусловно приятной внешности смотрела за детьми с улыбкой. У нее были очень тонкие гармоничные черты лица. Глаза зеленые, распахнутые и лучистые. Девушка неторопливо помешивала соломинкой содержимое. Жюль не отрываясь сканировал ее красивые кисти рук, тонкие изящные пальчики приковали его внимание. На вид ей было лет девятнадцать. Ее наряд- голубое открытое платье и белые босоножки. Тонкую длинную шею украшали крупные бирюзовые бусы. Больше всего парня поразили огненно-рыжие кудрявые волосы, ниспадающие до самых плеч. Жюль бревном застыл на своем месте. С открытым ртом его застала официантка и не дождавшись ответа, вернулась в бар. За яркой стойкой заведения раздался девичий смешок, и учтивый бармен включил мелодичную музыку из репертуара группы А-НА. Жуль смотрел в упор на даму в голубом и мысленно ласкал ее мраморные щечки. Его рука при этом накручивала по спирали невидимые вихри будто в такт льющейся из динамиков музыки. Девушка в это время копошилась в своей сумочке и нечаянно ее уронила. Она явно почувствовала чье-то прикосновение у себя на лице и выразила полное недоумение, так как поблизости никого не было. Она ладонью провела по щеке и стала пугливо озираться по сторонам. Жюль, поняв в чем дело повернулся на девяносто градусов и сделал вид, что не при чем. Он покраснел августовским помидором от стыда и ощущал себя натворившим некую бестактность в отношении красавицы. Вжавшись в пластиковое кресло испуганным прибрежным крабом, сидел, не шелохнувшись пока за его плечо кто-то не потрогал.
- Хулиганить изволите, юноша? Я с вами говорю. Обернитесь!
- Простите меня. Я случайно. Вы так очаровательны и …-запнулся молодой и встал напротив девушки. На дрожащих ногах, как осенний лист он попытался что-то еще сказать в свое оправдание, но звук пропал, только глаза смотрели на нее, выражая столько эмоций и переживаний, что она не выдержала и расхохоталась.
- Как ты это делаешь, чародей-искуситель? - спросила она отдышавшись.
- Это фокус такой с энергией.  Я никогда не практиковал его на людях до этого.
- А на ком же практиковал. На матрешках что ли? – обратилась к нему оттаявшая от возмущения девушка и заглянула в его глаза, приблизившись совсем близко. Жюль уловил приятный аромат духов и почувствовал опять легкое головокружение после которого предложил присесть за столик. Они расположились напротив друг друга и несколько секунд молчали. После чего парень повернулся в сторону детей, которые загнали кота под стойку и замер. Загнанное животное выскочило из своего укрытия и в несколько прыжков преодолело расстояние между ними. Запрыгнув на плечо Жюля кот протяжно промяукал и улегся, оказывая полное доверие. Повесив пушистый хвост, он расслабился и тихонько замурлыкал.
Девушка протянула парню свою руку и представилась. – Галина меня зовут, а тебя?
- Меня зовут Жюль. Жюль Верник.
- Ты что иностранец? Акцента вроде нет. Какое интересное имя у тебя, а может ты меня разыгрываешь? Тогда я точно обижусь!
- Я говорю правду. Моя мама любит Францию с детства. Нас с братом назвали необычно в честь родительского чудачества, но я не нисколько не против, даже наоборот.
- Так у тебя и брат есть?
- Есть. Близнец. Его зовут Ив.
- С ума сойти! Извини. Я два часа назад читала скучную книгу, шла по обычному маршруту, пила приятный, но приевшийся уже коктейль, а тут на тебе; щупают на расстоянии, укрощают животных. И кто? Почти француз.
- Если ты не против, Галина, давай прогуляемся. – предложил Жюль, широко улыбаясь. Его перестало колбасить, пришла уверенность. – кошечку, пожалуй, здесь оставим.
- Я только за мой укротитель, возьми меня под руку и веди по жизни, французский товарищ. Доверчивая албанская, девушка ждет калейдоскоп бесконечных сюрпризов и любовных утех.
- Весьма тронут мадам! Постараюсь не разочаровывать вас. Такой прекрасный день сегодня, птички поют, травка зеленеет и небо голубое. Кто-там свыше создал идеальный мир и атмосферу. Смею ли спросить вас сударыня?
- Да мой господин. Что угодно!
- Не занято ли ваше сердце, о свет очей моих, прекрасная Галина?
- Стихами заговорил, романтик. Приятно слышать, а ответ …оно свободно.
Они гуляли до утра. Не могли надышаться друг другом, наговориться и нацеловаться. С опухшими губами шептали слова уже на прощание возле ее дома.
Подруга Жюля училась в Питере на педагогическом, закончила второй курс в культурной столице и много рассказывала об этом красивом городе. Непередаваемым было для нее зрелище разведения мостов на Неве, особенно сейчас, когда там наступили «Белые Ночи». Город ее завораживал своей неповторимой архитектурой, количеством живописных фонтанов, парков и аллей. Наша «Венеция», говорят про него местные жители. Галина очень подробно описывала Казанский собор, знаменитый Банковский мостик с его величественными львами, Спас на крови, Петропавловскую крепость, Александро-Невскую лавру и Дворцовую площадь с Александрийским столбом. Показывала фотографии, где она с однокурсницами возле Исаакиевского собора и на Невском проспекте. Она много рассказывала о своей интересной жизни, а Жюль слушал, не перебивая и наслаждаясь каждой минутой, проведенной с ней. Это были самые счастливые мгновения, его переполняла первая юношеская любовь и чувство полета. В начале лета они сняли комнату в центре, где проводили большую часть времени предаваясь любви.
Внутри помещения творился полный беспорядок, молодая пара не заморачивалась на нем. Стол был усыпан книгами и фотографиями, большой подсвечник по середине был увешен расплавленным воском и новыми свечами, а фрукты разбросаны по всей поверхности небрежно. Большой диван возле стены был разобран и покрыт множеством подушек и одеял. На полу повсюду валялась одежда, обувь и предметы быта вперемежку. Музыкальный центр был усыпан кассетами, женским бельем и накрыт большим сломанным зонтом.
- Ты самый прекрасный мужчина, которого я когда-либо встречала, - говорила она ему. – Ты совершенство.
Жюль издает приглушенный звук и бормочет что-то о том, что когда-нибудь она кардинально изменит свое мнение на этот счет. Она пропускает слова мимо ушей. Он говорит о ней множество загадочных и приятных вещей, но она тоже игнорирует. Она восхищается изяществом его тела. Темный, сильный, он ступает неслышно, как хищный зверь, и видно, как при этом перекатываются его мускулы. Когда она раскрывается перед ним, он не может сопротивляться искушению и смотрит на нее, выражение его лица становится таким забавным и смешным. Он медленно приближается к ней, обнажив не только часть себя, открывая наружу инстинкт победителя и путешественника по морям блаженства, он приносит в ложе часть неизведанной даже им самим души. Жюль покрывает ее тело поцелуями, поглаживая и обследуя каждый миллиметр, изучая все отклики, слушая горячий зов. Его твердое, как скала тело прижимается к ее мягкости, его бедра втираются в колыбель ее бедер, и через удар сердца, она уже задыхается от вожделения. Каждый раз у Галины пересыхает во рту, и она чувствует, как ее сотрясает дрожь с головы до ног в предвкушении всех тех восхитительных вещей, что он будет делать с ней. Он пробует ее на вкус, улавливая сладкие феромоны, целует долго и жадно в губы, наэлектризовываясь перед вхождением в рай. Ее спина выгибается упруго дугой, девушка издает вопль, сравнимый с мученическим криком, пытаемого человека. Он уже здесь, замер на время, зашевелился медленно, наращивая темп. И если его хватка вдруг ослабевала на миг, она сковывала его крепким кольцом ног и не отпускала. Когда наступало затишье, он укладывал ее мягко на живот и насладившись видом с верху, продолжал увеличивая частоту фрикций и ритм шагов чтобы непредсказуемо для нее, доводить до полного исступления. Он выполнял Дао Любви, отработанное до совершенства. Она после третьего или четвертого всплеска до небес, спрашивала почему он не кончает и немного обиженно смотрела в его сторону. Он пытался объясниться жестами и выглядел, как дирижер, плывущий на маленьком каноэ.
Далее исследователь ее диких джунглей брал вновь инициативу в свои руки и ускорялся в желании одному ему известному. Жюль, отсчитывая движения, доходил в одиночестве до границ пикового состояния. Он дышал и постанывал одновременно с закрытыми глазами, зажимая простынь в побелевших от напряжения руках, а дойдя до тонкой кромки за которой ожидался взрыв оргазма, останавливался и замирал. Партнерша лишь наблюдала фигуру застывшего звериного облика, покрытого испариной, задержавшего надолго дыхание. Затем на выдохе наступало расслабление и возвращение.
- Зачем тебе это? Мой господин, я волнуюсь за тебя, характер твоих тантрических движений…как бы это сказать настораживает и пугает. Если ли в этом свой скрытый эффект?
- Есть. Это техника Дао Любви. Мощную сексуальную энергию я сублимирую, сохраняя и не выплескивая наружу. Извини, любовь моя, но это к тебе не как не относится. Я имею ввиду это даже плюс для тебя, ведь я бесконечен.
- И что вообще никогда? Никогда не захочешь получишь оргазма и то что по праву принадлежит мужчине?
- Нет ты понимаешь все в ограниченном контексте. Я получаю намного больше, чем банальный выплеск…Энергию я останавливаю и перенаправляю в тонкую. Большая часть идет на укрепление и оздоровление организма, на творческую стезю и совершенство, другая выходит по позвоночнику вверх к макушке. Она для нашей всеобъемлющей связи с космосом.
- Солнце мое, пусть космосом космонавты занимаются, а ты иди ко мне я замерзаю. И принеси еще вина, мне, что-то не по себе после твоих откровений. Да конечно в этом есть смысл и загадка одновременно. Для чего столько силы и энергии тебе в нашем мирке с суровыми железобетонными границами этики и нравственности?
- Отвечая на предыдущий вопрос, хочу сказать о детях, что только ради них, открою заветный шлюз однажды, а может и не однажды…Как пойдет. Мой глобальный курс-познание себя и мира вокруг, мое намерение быть готовым к тому, что возможно никогда не произойдет.
- Скажи, ты поэтому вегетарианец?
- Да. Мысли умерщвленных животных, их мясо, наполненное страхом и приземленным инстинктом не должны перекрывать чистый поток моего сознания. Это понятно?
- Безусловно, но я бы сейчас не отказалась от горячего шашлыка из свинины. Вот. Без всяких там предрассудков откушала бы мясца, а ты погрыз морковку.
Жюль молча подошел к окну, отодвинул тяжелую штору. Там стояла глубокая ночь. Половинчатая луна щурилась из-под серых облаков, обнажая в его настроении ноты печальные.
- Ты знаешь, милая моя Галина – обратился близнец к девушке эротично, расположившуюся поперек дивана еле прикрытую шелковой простыней. – в Южной Америке давным-давно в племени ацтеков боялись божественного существа, Тецкатлипоку, больше чем других богов, и приносили ему кровавые жертвы. Они верили, что в его власти уничтожить мир, если он этого захочет. Каждый год они выбирали самого красивого пленника, который должен был олицетворять этого бога. Пленника учили петь и играть на флейте, украшать себя цветами и изящно курить. Его одевали в дорогие одежды и назначали восьмерых пажей прислуживать ему. В течении целого года его осыпали почестями и всячески развлекали. За двадцать дней до назначенной даты жертвоприношения ему давали в качестве жен четырех молодых женщин, олицетворяющих четырех богинь. Затем начиналась череда празднеств и танцев. Наконец, когда наступал фатальный день, молодого человека с величайшей торжественностью увозили из города и приносили в жертву на последней террасе храма. Жрец рассекал грудь пленника одним ударом обсидианового ножа и вырывал пульсирующее сердце, посвящая его Солнцу.
Смысл же этого ужасного действия в предании высшему свой привлекательный вид и свой успех…Поскольку Тецкатлипока – Солнце, мы прежде всего должны почитать импульс горения, жизнь экстатическую или сознательно отдаваться ей. Эти жертвы – часть повседневного «я» - делают нас своего рода преступником, так как в большинстве общин экстаз подавляется. Когда мы служим своему союзнику близнецу, старые части нас умирают, а новые, связанные с трансперсональными переживаниями начинают жить.
Если небеса наделяют нас даром, а мы относимся к этому неразумно, они же и же погубят. Понимаешь, о чем я? – обратился Жюль к уже мирно спящей девушке. – Ну вот. Прошу всех удалиться и спасибо за внимание. А может оно и к лучшему. Зачем зас…рать мозги курице!

На следующий день, а может через несколько, Галина напомнила о ночном разговоре, извиняясь за то, что пропустила самое интересное. Они шли по насыпи вдоль железной дороги, Жюль провожал ее к бабушке, что жила в пригороде, ближе к вечеру.
- Ты же понимаешь женский аспект он другой, вы мужчины стремитесь вперед, ввысь, куда угодно, чтобы обрести себя, а мы женщины – существа земные. Нет мне конечно безумно интересно, твой поиск и увлечения. Ты мне очень этим интересен. - завела первой разговор Галина, - я всю ночь потом сны странные видела. Какие-то сущности пытались заманить меня на темный чердак, а я хотела закричать, позвать тебя, не вышло в общем.
- Что не вышло?
- Не вышло позвать тебя, голос пропал.
- Значит у тебя есть свои демоны.
- Ты, что такое говоришь? У меня, приличной девушки не могут быть такие вещи.
- Демон – это болезнь каждого индивидуума, но также и его потенциальное будущее возрождение. Он играет важную роль в мире, роль обычно отсутствующую в культуре. Он – это наше безумие, извращенное, экстатичное, бунтующее, страдающее и мудрое «я». Осознав сигналы своих двойников, мы становимся в тот же момент конгруэнтными.
- Чем, чем? – переспросила девушка и тут же осеклась на полуслове, так как заметила приближающуюся опасность им на встречу в виде компании подвыпивших подростков, -  я боюсь- шепнула она и чувствовалось, как ее начинает трясти.
- Не бойся, Солнце мое, я же рядом. – успокаивал Жуль девушку и сам медленно стал заводить ее за спину. Впереди нарисовалась неожиданная преграда их недружелюбно настроенных местных хулиганов, которые выпив две трехлитровки дешёвой «Анапы» за клубом, только разгорячились, вошли во вкус. К тому же городских они не очень-то уважали и при любой возможности вступали в конфликт. И вот теперь отсутствие наличности в карманах и встреча двух голубков по дороге, сводили предсказуемый сюжет к развязке для шестерых парней из поселка.
-Ну что фраер, приехали!? Разгружаемся. Гони бабки и проваливай, а телочку нам оставь, теперь мы будем за ней ухаживать. –Выдал один из них, одевая демонстративно на руку кастет. Кто-то рядом брякнул небрежно моторной цепью.
Справа от Жюля шло железнодорожное полотно, слева от тропинки, метрах в тридцати начинались крайние дома. Путь перегородили парни лет по восемнадцати крепкого телосложения и диалогом здесь не пахло. Мимо прошуршал старый тепловоз, подавая сигнал. Старый машинист, выглядывая из окна, подумал, что без жертв не обойдется сегодня и на последок еще раз нажал на клаксон. Когда стих прощальный гудок, Жюль огляделся по сторонам и заметил сломанную конструкцию в виде буквы «Г» у дороги из сваренных рельсов. Видно когда-то она служила пожарным оповещателем или лебедкой. Он подошел ближе к стальному памятнику и остановился, не обращая внимание на перевозбужденную шайку. Жюль вытянул вперед руки, глубоко вдохнул и на выдохе резким еле заметным движением правой руки, ее тыльной частью, резанул по рельсе. К общему изумлению на землю брякнулся массивный кусок железа. Возникла пауза в первых рядах бойцов, ну и в задних тоже наметилась тишина и долгое переосмысление происходящего. Жюль поднял рельсу и подошел к хулиганам, намереваясь вручить металл главному бандерлогу, но заметил в последний момент, что руки у того заняты, помимо кастета тот держал початую бутылку портвейна. Вцепившись в нее, он дрожал осенним листом, переминаясь с ноги на ногу. Тогда пришлось передать послание самому на вид молодому нападающему со словами,- Надеюсь инцидент исчерпан, уважаемые. Прошу вас следовать ранее утвержденным маршрутом, не нарушая технику безопасности и не превышая скорость.
Коллектив из шести обескураженных молодых людей, закончивших в этом году ПТУ, ожил от предыдущего шока. Главный массовик затейник вывел всех из оцепенения выводом из двух слов, - Киборг бля…
Они двинулись в противоположном направлении гуськом, опасливо оглядываясь на странную парочку. Парнишка с рельсом в руках восторженно нес свой груз до самого дома и хранил его всю оставшуюся жизнь в комнате на полке. Четкий и ровный срез по металлу будоражил его сознание и ставил в тупик разум. Он закончил учебное заведение и работал в тяжелой промышленности, знал о структуре и характеристике железа все. Повзрослев, рассказывал детям, а потом и внукам о том невероятном случае на дороге.

- Да кто ты такой? - спросила ошарашенная девушка у парня, - ты меня пугаешь, Жюль! Но по крайней мере ходить теперь можно и по ночам. Зверей любых наверно тоже остановишь и каких-нибудь медведей отправишь гуськом в парк развлечений или кино.
- Мне не понятен твой сарказм, дорогая. Все живы и здоровы. Мы почти пришли. До свидания.
С наступлением осени парочка разъехалась. Галина в Санкт Петербург, а Жюль на семинары по трансперсональной психологии и Йоги. Квартиру в центре молодой человек оставил за собой. Комната в старом доме, где жили одни пенсионеры, ему почему-то нравилась. Она постепенно заполнялась книгами и всякой изотерической утварью, напоминая жилище аскета.

Галина объявилась неожиданно в середине ноября. Жюль как раз работал в городе и был приятно удивлен визитом. Встретились на остановке возле парка. Цветы, страстные поцелуи и возвращение в квартиру почти в припрыжку. В старом доме на втором этаже зажглись окна. Тишина подъезда, скрипучие ступени, открытая единственным ключом хлюпкая дверь и разброшенная одежда с самого порога. Так они ждали этого и грезили в долгой разлуке. Насытиться не могли друг другом и рвали на части данное время, упиваясь в горячей страсти. Любовники так увлеклись, крича и подвывая в сладкой истоме, что навлекли на себя неприятности. Соседка снизу, пенсионерка Вера Леопольдовна Штольц, заподозрила неладное, услышав сверху души раздирающие вопли. По ее мнению, там кого-то уже продолжительное время жестоко пытали и возможно уже убили. Так она и пояснила, когда позвонила в два часа ночи по номеру дежурной части.
- Приезжайте скорее по адресу! Убивают! И меня хотят изнасиловать окаянные, - звала она органы на помощь, приплетая сюда всех неблагонадежных соседей и постояльцев. На том конце провода поинтересовались возрастом звонившей и именем.
- Семьдесят мне, а на кой черт вам имя мое. Мне может жить осталось граммулечку. Не тяните резину. Я заслуженный донор и член…как его забыла. – Не успела закончить бабуля и чертыхнулась в слух. Затем подошла к двери и заняла выжидательную позицию у замочной скважины. Стремительно въехавший во двор пазик с ОМОНом не заставил себя долго ждать. Группа людей при табельном оружии и масках проследовала в подъезд, как в кино озираясь и прикрывая тыл, подошла к заветной двери. По команде вышибли ее и проникли внутрь. Шум и крики сопровождали захват сексуального террориста-любовника. Жюля взяли тепленьким, как говорится в рабочем состоянии. Дали прикрыться простынею и увезли к себе на разбор и дознание. Девушке кто-то влепил в глаз за истерику. Так она и просидела до утра возле вынесенной двери с огромным лиловым синяком под глазом.
Потом правда, пришел слесарь из ЖЭКа, установил новый замок, прикрутил петли и спросил, глядя на девушку, - Что, шалили?
- Не твое дело, папаша – резко ответила она. Напялив солнцезащитные очки и собрав документы, поехала в Милицию. На улице шел проливной дождь и хотелось плакать от обиды. В отделе разобрались в причине ночного происшествия и отпустили, извинившись конечно, сделали всё-таки напоследок замечание о нарушении общественного порядка. За спиной смеялись представители закона и подшучивали в голос. Галине захотелось тогда провалиться сиюминутно сквозь землю, но Жюль успокоил ее, сказав о том, что скоро вспоминать будет смешно. Сам он улыбался сквозь слезы и держался за ушибленные ребра.
 
Их отношения прервались так же неожиданно, как и начались. После того случая, Жюль проводил Галину в северную столицу на учебу и вел переписку, ожидая следующих каникул. Перед самым Новым годом решил сделать сюрприз любимой и поехал в Питер без предупреждения. Купил букет роз, дорогие духи в салоне и добрался на такси до студенческого городка. Там, стоя на морозе возле ее корпуса, заметил свою рыжеволосую красавицу в компании с молодым человеком. Парочка, дойдя до угла дома долго не расставалась. Они беседовали непринужденно, а затем стали целоваться. Мужчина крепко обнимал девушку, прижимая к себе, ласкал ее рыжие кудри и позволял другие вольности. Галина позволяла ему это делать прямо на улице, на глазах у прохожих. Она заигрывала с ним, весело смеялась и кокетничала. Затем расстроенный Жюль увидел, что его девушку не только проводили до подъезда. Молодой тип в черном строгом костюме поднялся с ней в ее комнату. Постояв еще минут пятнадцать на ветру и окончательно замерзнув, Жюль зашел в здание общежития и обратился к кастелянше, приятной женщине лет пятидесяти.
- Здравствуйте, сударыня! Я из службы доставки. Вот цветы и конфеты девушке по имени Галина из комнаты №202.
- От кого?
- Передайте, что от Жюля.
- Француз что ли?
- В каком-то смысле да.

Как ни странно, но тогда Близнец плакал первый раз в жизни. Открывались двери трамвая, закрывались двери метро, хлопнула дверца такси, провожающих просили покинуть вагоны поезда…Он ревел трое суток без остановки. Дома матери сказал, что любви на свете нет. Она обняла взрослого сына и укачала на своих руках, держа за голову. Тогда сквозь сон Жюль услышал от нее, что в жизни разочарований много, что какое бы разочарование ужасное не было сегодня, самое ужасное впереди.

…Полотно моих снов усыпал костер,
Золою и бредом развеял всюду:
По следам, по глазам убегавших волков,
Полотно моих снов без солнца, без люда.

Цепями связал караул эту ночь,
Гиблым вмешательством мыслей о смерти.
Беспамятство гнало черных коней
Подальше от лживой спокойности, верьте!

И труд невеликий сойти вдруг на шаг
Однако с иронией брошу, не трусьте!
Забила мне в темя проржавленный гвоздь
Луна, подойдя с поощрением грусти.

А циферблат одиноких часов
Расплющится в форму неправильной капли.
И стрелки сбегут от времени грез,
Теперь это страшные белые цапли.

И чья-то рука зашарит во мне
В поисках сердца, в поисках краски.
Мерещится, будто я говорю, но
Только правдиво и без опаски.

С тобой о любви на той остановке,
Колеса разлуки, как прежде круглы.
И боль от которой нету лекарства
Меня отправляет в глухие углы.

Полотно моих снов усыпал костер
Золою и бредом развеял где-то.
Тело расплющило судорогой Вита
Я теперь Брутто, я теперь Нетто.

                Жюль Верник.

После новогодних праздников ближе к седьмому, накануне Рождества пришел Штиль. Он принес с собой письма брата Ива. Близнец читал их с упоением, водя по строчкам своим длинным ногтем на мизинце. Прочитав все, он отдал их обратно Гене, ничего не говоря, без эмоций на лице. Друг не стал обсуждать прочитанное с ним и перевел тему.
- Пойдешь со мною в церковь на праздник?
- Зачем? Я же буддист.
- Бог един, дружище! Почему бы не разделить радость?
- Я не разделяю православие…Однажды в Галилее и Иудее появился великий мудрец, учитель жизни Иисус, прозванный Христом. Учение его слагалось из тех вечных истин о жизни человеческой, смутно предчувствуемых всеми людьми и более или менее ясно высказанных всеми великими учителями человечества: браминскими мудрецами, Конфуцием, Лао-Цзы и Буддой Гаутама. Жертва сына Божьего не прошла бесследно для нас, но вот сама религия…
- Поясни в чем дело.
- Один знаменитый раввин писал так «Мы не можем позволить себе роскошь драться на всех полях сражений. Так своей цели мы не когда не достигнем. Для этого мы слишком малочисленны, а кровь сынов Израиля слишком драгоценна. Наше оружие- Библия, и мир гоев должны положить к нашим ногам сами гои.» Само существование евреев и их невероятная живучесть и торжество в закабалении народов, наводит на серьезные думы. Понимаешь, о чем я?
- К чему ты клонишь вижу, разгадка в том единственном племени, не имеющем собственного пристанища, и рассеянное между остальными народами, не смотря на высылку из всех стран, сохранило свое обличие и продолжает вынашивать свою маниакальную идею о мировом господстве. Так что ли?
- Совершенно верно. Библия и ее содержание искажены в угоду им. Коран, например, правдивее и честнее. Это еще Александр Сергеевич Пушкин отметил в своей беседе с государем нашего Отечества, пояснив тонкости данных материалов, после некого доноса на великого русского поэта. Государь проникся его точным и достоверным объяснением и приказал отпустить с миром. Мы не поймем ни христианство, ни евреев, если не поймем Иудаизм. Его особенностью является то, что евреев разжигает злобная уверенность, что они богоизбранные. Избранные своим богом для истребления других народов, за исключением тех, кого они сделают рабами. Согласно той же библии, они по договору с Иеговой за приношение жертвенной крови иноплеменников-язычников, получат власть над миром.
Какие можно сделать выводы, если Моисей послал Иисуса Навина и Халева Иефоннина на разведку и те…вернувшись говорят «не бойтесь народа земли сей, ибо он достанется ВАМ на съедение. Кроткий Давид не просто убивает всех иноплеменников подряд (женщин, детей и старцев), а помышляет сладостно изощренные пытки, кладет их в молотилки, сжигает в огненных печах и рубит железными топорами. Взять даже величайшие еврейские праздники Пасха и Пурим. Один во славу и радость умерщвлённых египетских младенцев, другой о поголовном вырезании семидесяти пяти тысяч язычников-персов. Как тебе это?
- Жуть. Согласен с тобою, но сколько же тогда религий задает библия и чем они отличаются? В чем смысл расхождения не понимаю…
- А фокус очень простой, дружище! Все канонические религиозные книги задают одну религию. Коран, например, задает священный Ислам и ничего кроме этого, а Авеста задает один зороастризм. В случае же с библией все не так, она задает две религии: одна Ветхий завет – это иудаизм, другая Новый завет – это христианство. Они практически противоположны по системе ценностей. Почему же уживаются в одной книге эти два психотипа? Одно рождает мышление рабовладельца, другое мышление раба. Вот и все еврейские игры в христианство! Мне продолжать?
- Да нет, по-моему, достаточно, Жюль. Я уже теряю почву под ногами. Столько лет слепо идти по одному вроде бы знакомому пути, верить в светлые силы и вдруг узнать, что тебя разводили.
- Ты не прав в одном. Светлые силы существуют и существовали независимо от религии. Бог живет в твоем сердце, услышь его. Шепот твоей совести и есть главная молитва, создающая кодекс чести, направляющая тебя по жизни.


Железная дверь со скрипом отворилась и яркий свет резко ударил в глаза узнику. Он незадолго до появления охраны вышел из двух недельного транса и восстанавливал дыхание. Очень хотелось пить. Один из вертухаев осмелился спросить не издох ли он там без приема пищи и воды.
- Наверно тараканами питался сученышь, а может дерьмо свое жрал, -предложил другой.
- Да нет, Вася, он святым духом наполнялся. Я его в энтой позе четырнадцать дней наблюдал. Йог наверно какой-нибудь. Какого только блуда на зоне не встретишь! А?
- Ну ты подумай. Не хочет работать и истязает себя голодовкой, немощь бутырская. Вставай давай, к стене, руки назад, следуй за мной! – Резко скомандовал второй, - тебя щас в отряде быстро образумят.
Близнец размял затекшие суставы и пошел нетвердой походкой в сторону своего барака. В отряде косо смотрели на него, чувствуя скорую развязку отказнику. День прошел относительно спокойно, но ближе к отбою, явились люди с актива и потребовали объясниться.
- Ты че падла, масть сменил! Дерзость твою мы обломаем, как два пальца…а ну двигай копыта на выход, -правил смотрящий отряда. – будем из тебя, гнида соки выжимать.
Жюль поднялся со шконки пробил говорящему в солнечное сплетение, а затем спокойно улегся.
- Не жилец ты более, - сказал один из свиты, склонившись над отказником. Затем помог подняться задыхающемуся товарищу.
Они не заставили себя долго ждать и ночью явились трое с острыми заточками чинить суд. Накинули подушку на голову и стали тыкать по всему телу близнеца оружием безотказным во всех отношениях. Только ни чего у них не выходило, лезвия сначала затупились, а затем и вовсе сломались.
- Че происходит, бля! – ревел первый палач по кличке Зубр, - а ну скиньте одеяло.
- Смотри живой. Живее всех живых. Он че непробиваемый в натуре! – сделал вывод второй нападавший, судя по внешности кавказец.
- Э! Земляк, может тебя придушить? Я за себя не отвечаю уже. Щас голыми руками рвать буду. – продолжил третий с мышцами борца тяжеловеса и кинулся совершать обещанное. Мирно спящий близнец будто только очнувшись, резко вывернулся из-под цепких объятий силача и еле заметным движением черканул того в выпирающий кадык. Кровь хлынула фонтаном из раны. Следующий уже держал в руках собственное ухо и орал, как бешенный. Последнему повезло больше всех. Его ноздри висели пока на месте, срезанные под корень. Жюль демонстративно вытер кровь жертвы с мизинца, обтер палец робой нападавшего и лег, как нив чём не бывало на свое место. Кипиш в расположении отряда затих также быстро. Хлопнула дверь. Исчезли киллеры-неудачники, держа в руках пакоцанные органы. В больничке пояснили неисправностью железного вентилятора.
На следующий день явился законник Ризо. Он долго изучающе смотрел на близнеца затем щелкнув пальцами, добавил, - со мной пойдешь! – и не оглядываясь пошел к зданию напротив кочегарки. Жюль беспрекословно проследовал за ним. Шли долго по не знакомым коридорам, пересекали общие лестницы, встречали по пути зеков в гражданской одежде, наконец подошли к входу помещение, где не пахло сыростью. Завязали глаза, повели дальше в полной тишине. Дойдя до места, почувствовал тяжелое прикосновение на плече, остановился. Дверь бесшумно открылась и его втолкнули внутрь. Развязали глаза. Немного осмотревшись, Жюль заметил уютное помещение, где одновременно пахло ароматными сигаретами и жаренной картошкой. Вдоль стены стояло четыре двухъярусных кроватей, завешенных темными шторами. На одной из них, чуть приоткрытой находился человек. Его самого не было видно, только огонек слегка мерцал в проеме и дым тонкой сизой струйкой вился к потолку. В углу стоял большой стол, накрытый всяческой закуской и бутылками с импортным алкоголем. Рядом стол, поменьше импровизированный под кухонный. На нем находилась двухкомфорочная плитка со сковородой. Очевидно, что картофан поджаривался и доходил до своего совершенства, покрываясь золотистой корочкой. В помещении находилось еще пятеро разношерстных типа людей, двое из которых, подметил, бойцы, остальные законники.
Тишину нарушил сопровождавший его и обратился к тому, что за шторой, - смотри Витек, а вот и змей дерзнувший на святое. А святое здесь что? Порядок!
- Вижу, Ризо. Бедолага может запутался по жизни. Мы сейчас у него поинтересуемся, - услышал Жюль сиплый голос невидимого сидельца.
- Это ты что ли давеча головой вдарился? Мозги всмятку, страх потерян, ребят моих покалечил. Надо ответ держать. Как там тебя величают?
- Меня зовут Ив. - ответил близнец,- погоняло Боневур.
- Ко мне обращайся Виктор Саратовский, ударение нужно делать на «О». Да человек конечно, может стерпеть многое. Боль и отсутствие пищи ты походу переносишь спокойно. А вот унижение и обиду… страх смерти, что для тебя приоритетно? О последствиях то думал, прежде чем против течения плыть? Даю тебе пять минут обосновать свои поступки, далее я потеряю всякий интерес к твоей персоне. Заметь, как твоя никчемная жизнь повисла на тонком волоске. - Подытожил смотрящий.
Пауза возникшая, включила свои пространственные часы. Остальная компания приготовилась к развязке, расположившись на табуретах. Жюль почему-то медлил и чего-то ждал. Будто потяжелев неожиданно телом, вздрогнул, открыв рот и промолвил,-
- Прежде чем объясниться, хочу заметить о степени и критичности вашего физического состояния на данный момент. Здоровье под угрозой и часы тикают быстрее со дня последнего обследования. В ваших легких большое темное пятно, они заполнены жидкостью и гноем. Здешние лекари не в силах помешать прогрессии, и вы это знаете. Если не предпринять правильных действий, то вам осталось совсем чуть-чуть. Положение еще усугубляет неподвижность ног после травмы позвоночника.
За шторой заметно было некоторое оживление. Всполошились и третьи лица от услышанного.
- Откуда знаешь такие подробности, ты, кусок…я теряю терпение.
- Вижу! –ответил Жюль.
- Виктор, дай мне его на растерзание,- процедил сквозь зубы, ошалевший от такой неслыханной дерзости, Ризо. - Я с него кожу сниму с живого!
- Тише будь братан, не кипятись. Даю ему дополнительное время, пусть еще поиграет с судьбой. Азарт у меня, бля-муха!
Но вместо того чтобы продолжить говорить, близнец выставил левую ногу чуть вперед, глубоко и с пронзительным шумом втянул воздух и подняв обе руки по направлению к больному, стал выполнять замысловатые пассы. Атмосфера накалялась в помещении с каждой следующей минутой. Вдруг шконка Виктора зашаталась ходуном, выдавая металлический скрип. Человек, который потерял чувствительность в конечностях полгода назад и не мог ходить, теперь чесался, как заведенный. Он кричал вовсю, орудуя ногтями вдоль обоих ног, по которым не с того не с сего забегала кровь.
А-а-а-а-а! – Орал заключенный, - что он со мной делает!? Держите меня семеро.
Но братва ринулась совсем в другую сторону. Они решили кончать возмутителя спокойствия прямо здесь, но падали по очереди и бились в судорогах, не достигнув объекта. Жюль, справившись с нападением, продолжил манипулировать с чужим здоровьем.
- Хорошо то как, Господи! Благодать невероятная упала на меня. Вот это приход я поймал! – Высказал Виктор и выглянул наконец из-за шторы. Огляделся вокруг и с удивлением заметил.
- А че это тут? На полу лежите парни. Обморок что ли коллективный? У меня пальцы стали шевелится атрофированные, а поделиться не с кем радостью. Эй волшебник, ты чего это с ними сотворил? Верни обратно контуженный народ!
- Не волнуйтесь за них. Это шок. Сейчас очухаются бродяги. Простите в целях самообороны не рассчитал немного. – Ответил Жюль и достав из кармана брюк платок, стал утирать влажный пот со лба. А пятеро тел тем временем подымались будто ото сна и хаотично двигались в пространстве.
- Я с вашего позволения присяду где-нибудь, сил потратил много, у меня самого голова кружится.
- Да не где-нибудь, а рядом со мною, вождь! Ну ты и кадр! Держи пять и не обессудь. Надеюсь без обид. Ты же понимаешь мое положение?
- Вполне.
- Тогда оставайся поужинать. Ты теперь в авторитете! Если подлечишь меня, отблагодарю. Слово. Мне много, братан не надо. Кое-какие дела остались, а времени в натуре в обрез. Гляди, Ризо пальцы работают. Феноменально просто. Рано значит урки на мне крест ставить! Поживем еще.

Первые сеансы уже принесли положительные результаты. Близнеца определили жить в соседнем блоке. Его устроили с комфортом; цветной телевизор, мини холодильник и питание, не отходя от дома. Смотрящий через месяц полностью встал на ноги и не замедлил обозначиться в кругах общественных. Приплясывая зашел в клуб с черного хода, поздоровался с земляком. Поинтересовался ассортиментом проката.
- Соскучился я зема, по большому экрану. Ну да ладно, это не главное. Сегодня я на ногах и бодр. Закручивай план. Курнем, однако и я обойду свои владения. Лично прозондирую почву, а то слухи ходят понимаешь.
- А лекарь то серьезный малый? Чудеса говорят творит.
- Чудеса не чудеса, а мазь какую-то неделю мастрячил. Ингредиенты аж с самого Алтая везли. Вонючая зараза. Орлы мои, что возле входа бакланят, крепкие ребята, а с ним справиться не смогли. Очень загадочный персонаж этот заключенный.
- Слушай, Виктор, тут по секрету, сказали, что люди из администрации им интересовались. Похоже сам Хозяин пробивает о его способностях. У него племянница страдает от какой-то болезни странной. Врачи точно диагноз поставить не могут, а ребенок сохнет на глазах.
- Значит ветер может поменяться для сидельца, если все правильно сделать. Выйдет по УДО через полгода.

Миновали летние деньки за высоким забором. Жаркое солнце щедро одарило теплом даже сентябрь вперемешку промачивая короткими дождями. Осень одела природу в золотые наряды, успокоила запыхавшуюся землю, сдула легким ветром последние листья. Следующие месяцы с прощальной иронией и повсеместной депрессией укладывали природу в колыбель долгого зимнего сна. Легкую робу сменили на телогрейки. Караул оделся в теплые шинели, а ближе к декабрю поменял их на тулупы. Зэки в ледяном долгом плену отогревались, как могли. Японские слагатели хокку, описывают природу и мир вокруг, передают настроение в строгой форме, находясь в глубоких раздумьях и переживаниях неделями. Здесь на русской зоне каждый второй заключенный, пройдя четыре смены года уже мастер слагать любые ямбы и верлибры, обрамляя это дело такими декорациями и душевными всплесками, что не и снилось поклонникам дзэна. Правда вся в том, что мало кто записывает и сохраняет шедевры данного фольклора, но, если они доходят до свободного мира людей, непременно становятся читаемыми.

Близнец, как и предполагалось вышел на свободу спустя полгода. Он выполнил несколько поставленных задач перед собой, сознательно окунулся в водоворот, ломающий судьбы людей. Теперь преодолев, ряд экзаменов, считал себя воином и охотником. Страхи и комплексы были позади. Утопив даже жгучую, терзающую ревность в перипетиях выживания, ощущал полную свободу. Он смело перевернул эту страницу жизни и пошел дальше.
Жюль заехал домой, повидался с родителями. Неделю отсыпался, а затем навестил друга детства Гену. Они крепко обнялись на пороге адвокатской конторы Штиля, и продолжили общение уже ресторане с китайской кухней. Гена выдержал паузу в долгожданной встрече, а потом высказался жестко по поводу их махинаций с подменой.
- Меня то можно было поставить в известность? Я же не чужой. Оставили без информации, в полной безызвестности.
- Слишком риск был велик. Мало ли…да я и сам не был уверен в удачном исходе мероприятия. Давай выпьем лучше за это. – ответил близнец и налил в рюмки прохладной водки.
- Ну и что ты вынес из этого опыта? И самое главное с какой целью? – Задал вопрос Гена, после выпитого.
- Понимаешь мой путь – это длящаяся всю жизнь борьба с неизвестным, а новые аспекты реальности позволяют мне интегрировать их. С каждым новым озарением возникают новые непостижимые ситуации, стимулируя либо препятствуя. В жизни нашей конечно хватает проблем чтобы проснуться и почувствовать собственную беспомощность. Но всё-таки необходимые критерии и идеальную ситуацию я нашел там.
- Что дальше? Какие планы?
- В Гималаи вернусь. Учитель там у меня. Кстати, забываю спросить. Как там наш бизнес?
- Процветает! Слава богу. Фирма работает. Техники уже достаточно для больших оборотов. Обработка торфа и чернозема с их последующей доставкой заказчику налажены отлично. Весной будет тендер большой разыгрываться, поеду контролировать процесс. Вот так.
 
 Ноябрьск 2002 год. Ближе к концу месяца апреля, когда фирма «Аллюр» готовилась вовсю к сезону, Ив получил от Штиля сообщение о скором приезде. Близнец к тому времени уже познакомился со своей бедующей супругой Людочкой. Они встретились в одном из офисов. Ива привлекла дама модельной внешности с бюстом пятого размера. Выйдя на волю, он быстро наладил дела в конторе, которая приносила неплохой доход и принялся зажигать по полной, наверстывая упущенное время. Кутил Ив с утра и до ночи, проходя по очереди все увеселительные заведения города. Он разъезжал на новом мерседесе будучи совершенно пьяным или обкуренным гашиша. Когда ему надоедала местная обстановка, а также северный пейзаж, близнец улетал в Москву на неделю другую. Ему везло в игорных заведениях столицы, он несколько раз снимал банк, выигрывая крупные суммы, отчего у него окончательно срывало крышу. Вернувшись домой отлеживался по несколько дней и снова заходил на порочный круг, совершал крутые пике, выныривая то тут, то там, оскандаливаясь либо выстреливая такие номера, что волосы вставали дыбом после недолгого отрезвления. Будучи более или менее адекватным, он посещал свою любимую девушку, одаривал цветами и подарками, объезжал ее жеребцом вдоль и поперек.
Как-то отдыхая в кабаке с одним цыганом, Ив угостился одной заморской дрянью под названием кокаин. Абсолютно чистый по словам его нового друга порошок, штырил близнеца не по-детски. Цыган высыпал на стол горку белого зелья и раздробил на дорожки карточкой «Виза». Ив свернул банкноту и заполесосил кайф, не зная меры. Эйфория накрыла парня, стимулируя каждую клеточку. Он ощущал себя большой бабочкой, собирающей пыльцу.
- Я кайфующий Мотылек! – Кричал близнец, - Я парю, я изменяю восприятие мира!
- Ты бы по аккуратнее, дружище. – Подметил Василь, - лишка тебе не будет?
- Не обламывай меня, старичок. Все будет пучком. Щас допьем и в сауну поедем.
- Мое дело маленькое, предупредить. А ты мальчик взрослый уже. В баню так в баню.

День за днем Ив баловался дорогим наркотиком пока запасы не иссякли. Он пристрастился к ним быстро и уже не мог прожить без них, стал порой раздражительным и злым. Близнец обрывал провода названивая Василю, но тот заявил, что кокса больше нет.
- А что есть? Меня колбасит второй день. Бухаю, как лошадь. Вискарь заливаю в организм литрами. Мне уже кажется, что в животе поселился сам Джек Дениелс.
- Есть короче герыч хороший, афганский. Будешь брать?
- Буду, братан! А его как принимать то можно?
- Как? Хочешь нюхай, хочешь коли его. Да хоть в жопу закидывай, лишь бы торкало.
- Я заеду скоро!
- Я тебе заеду, бля! Супермаркет знаешь на …там в ячейке будет товар. Бабки закинешь в соседнюю. Понял?
- Да понял я вас. Шифруетесь?
- А ты думал?! Фирма веников не вяжет.
- Вяжут мусора.
- Сплюнь, дурила!

Штиль нарисовался, как и положено в срок. Для него организация свадьбы друга стала полной неожиданностью. На вопрос, к чему такая спешка, Ив отвел, что Людочка на третьем месяце. Предсвадебные хлопоты шли своим ходом и готовились в лучших русских традициях, как сто или двести лет назад. Будущая теща решила соблюдать присущие им красивые обряды, которые будут совершаться в строгой последовательности по сценарию. Жених долго сопротивлялся ее напору и одержимости, его совершенно не цепляла эта доисторическая идея, но он в конце концов сдался. Главное, чтобы мальчишник присутствовал по плану, а далее сватовство, сговор, венчание, брачная ночь и свадебный пир, его вполне устраивало. По- мнению будущей тещи прощание невесты с девичеством, являлось обязательной стадией, характеризующей переход молодой девушки в категорию замужних женщин. Венчание выступало в качестве религиозного и юридического оформления брака, а брачная ночь – в виде физического скрепления. И не важно, что молодые уже давно скрепляются голодными кроликами. Общественность и родственники должны мнительно повиноваться сценарию и его локальному многообразию. Будучи работником администрации Тамара Яковлевна, мать Людмилы, имела доступ в местный театр, где соответственно раздобыла костюмы боярские для свадебного генерала, сватов и каравайниц. Данные излишества жених воспринял, скрипя зубами, хватаясь периодически за голову. Себе же он приобрел итальянский смокинг, а невесте по каталогу самое шикарное платье с драгоценными камнями. Мог себе позволить пока. В его венах уже летали первые Боинги, но вложенные Штилем средства в акции с прошлого ограбления, перед первой ходкой, приносили неплохие дивиденды.
Мальчишник решили провести в одном загородном доме на окраине, подальше от любопытствующих глаз. Приглашены были новые знакомые близнеца, несколько парней, успешно занимающихся бизнесом в этих краях. А в качестве спутниц веселья позвали группу танцовщиц, одаренных во всех отношениях дамочек. Празднику сопутствовало немереное количество разнообразного спиртного и мощные заряды фейерверка, установленного в сторону леса. Баня топилась с обеда, шашлык вертелся, приготовленный по рецепту Ашота, а Ив встречал на крыльце народ в гавайских шортах и ореховой трубкой в зубах. Штиль подтянулся с опозданием, немного мрачноватый и задумчивый. Отпустив такси, поздоровался со всей веселой компанией и предложил Иву пройтись для разговора.
- Я понимаю, что не вовремя затеял беседу, но есть тема, не требующая отлагательств, а необходимость принятия скорейших решений. – Начал Гена. – не хотелось праздник портить, извини.
- Да что за новости? Не томи, друг, гости собрались, баня нагрелась, а девки какие у нас сегодня, сплошь модельки! - затараторил жених периодически почесываясь. 
- Ты совсем нюх потерял, смотрю! – Резко остепенил Штиль, - думаешь я ничего не вижу, что ли? Зрачки в точку, весь на изжоге, чешешься, как бабуин одинокий!
- Вот погнал, в натуре! Мое личное дело, чем убиваться.
- Именно убиваться ты сказал. Я, как друг тебя предупреждаю о неприемлемости твоего пагубного пристрастия. Семью заводишь еще, детей плодить планируешь. Наслышан я, как ты гуляешь. Нравоучением мучить тебя не стану более, сам смотри…Только вот и бизнес у нас под угрозой, старичок.
- А че бизнес? Там все в полном порядке. Тендер наш стопроцентно.
- Мусор один капает уже дано под тебя. Сам в отделе работает. Майор Мезенцев, слышал про такого? Создал аналогичную фирму через подставных лиц и метит на наши грядки со своею ботвой. Подленький человечек такой не упустит любого шанса заполучить твое дело. Он и технику то новую отжал у одного бедолаги. Тоже уверен был в себе. А ты еще и сам провоцируешь, честное слово, под монастырь подводишь.
- Ладно, хоре морали на сегодня. После свадьбы завяжу. Перекумарю, где-нибудь на Мальдивах.
Они проследовали в дом. Там веселье шло в полном разгаре. Штиль нашел укромный угол на втором этаже и присел с бутылкой шотландского виски в полном одиночестве, раздумывая о своем. Близнец угощал и развлекал гостей. Он выбрал себе подругу на вечер блондинку Розу и всячески старался ей угодить. Толька она не клюнула на его явные ухаживания и всячески давала понять, что он ей не интересен, чем еще больше раззадоривала и смешила публику. В какой-то момент близнец не выдержал и обратился к ней из-за стола, взяв микрофон от караоке.
- Роза! Звезда моя! Вы меня отвергаете и не даете шанса. Вы так категоричны в своем отказе…Неужели у меня не найдется предлога переспать с вами? Стихи вам почитать что ли? Хотите Бродского?
- Его можно! Вас не хочу. – ответила молодая танцовщица и прыснула от смеха вместе со всеми.
- Ладно. – сказал Ив, удаляясь куда-то. Народ продолжал пить и веселиться, а близнец дошел до холодильника, достал оттуда два сырых яйца и вернулся к столу. Пока не приступная Роза была занята другим кавалером, положил демонстративно оба куриных яйца себе в трусы, взял в руки массивную мохеровую ложку и занял позицию для слова. Призывая общее внимание постукиванием столовым предметом об стакан, заявил.
- Если отвергаешь ты меня! О, юная красотка, прекрасная Розалия, цветок благоухающий на склоне дня. То не чем мне отнюдь заняться, я буду расколачивать себя…- прочел торжественно и с выражением огромной досады Ив и выпятив на показ одно из яиц, треснул по нему ложкой. Раздался характерный звук. Гости смотрели на обидчицу с любопытством, ее глаза расширялись постепенно, лицо бледнело снегом, а рот как у рыбы открывался, хватая воздух. Близнец не заставил долго ждать. И со словами, - второе тоже ни к чему! - закончил представление, ударив еще раз на отмажь, закидывая голову будто от невыносимой боли. По ногам текло содержимое вперемешку со скорлупой. Роза, шокированная очевидно до предела, сползала со стула, теряя сознание. Остальные уже валялись, там под столами, но только от смеха. Довольный розыгрышем, Ив пошел в душ отмываться. Танцовщицу привели в чувства и влили в обезумевшую стакан бренди. Она единственная больше не улыбалась.
Свадьбу отгуляли с размахом, по сценарию. Обошлось без жертв. Даже драки не случилось. Ив проводил Гену на поезд, обещая взяться за разум. Неделю до отъезда в свадебное путешествие мучился болью во всем теле. Его ломало безбожно. Суставы выкручивало и страдающий не находил себе места. Людмила, теперь уже законная жена, ходила за ним и помогала, как могла. Он мог в любой момент сорваться. Через знакомых достала сильнодействующее снотворное и давало по чуть-чуть, чтобы больше спал. Близнец пытался накидаться вискарем, но супруга отговаривала, опасаясь побочных эффектов. Ночами его бросало то в жар, обдавая липким вонючим потом, то в холод и его трясло. Людочка тогда прижималась к нему нежно и шептала на ухо слова успокоительные. Когда же становилось совсем тяжко, набирала ему полную ванну горячей воды и высыпала туда морскую соль.
Близнец бредил и почему-то называл ее другим именем.
На острова полетели супруги в надежде закрепить утраченное здоровье. Близнец неплохо держался, на позитиве, строил планы и даже понемногу стал мечтать. Поглаживая округляющийся животик супружницы, вспоминал с ужасом последние месяцы сумасшедшей жизни и вздыхал глубоко.
Жаркое солнце курорта, бирюзовое море и белоснежный песочек сделали свое дело. Ив и Людмила были просто счастливы там. Близнец даже к крепким напиткам перестал прикладываться и больше времени проводил на море, занимаясь дайвингом либо ездил на сафари. Вечером они с Людочкой просматривали живописные фото, гуляли на побережье, насыщаясь морским бризом и собирали ракушки. Любовью занимались теперь реже в виду беременности и чаще используя вечерние часы на пляже или в бунгало.
Как-то утром супруга заметила отсутствие в постели Ива и стала его везде искать. Обойдя все бары и бассейны, решила спуститься к морю. Он сидел на берегу один и выглядел очень подавленным.
- Что случилось, милый? – спросила Людмила и обняла мужа нежно поцеловав в шею.
- Я сам не понимаю, любимая! Последнее время мне снятся странные сны. Такие отчетливые и реальные видения возникают, что порою кажется существует какая-то другая реальность. Я вижу каких-то незнакомых мне людей, проживаю моменты высоко эмоциональные и критические.
- Может это последствия наркотического воздействия. Может это просто галлюцинации у тебя. Ты надорвал организм, дорогой!
- Может и так, но места, которые я наблюдал, могу описать в красочных подробностях. Храмы и дворцы, минареты высокие и башни с восточным орнаментом. Я чувствую будто проживаю еще одну жизнь полную событий.
Пустота в душе назревает неземная!
- Скажи, почему ты с братом не общаешься, на свадьбу не пригласил? Неужели вы в ссоре.
- Он был у меня незадолго до этого. Пристыдил слегка. Морали читал зануда. Такой весь правильный не от мира сего. Поговорили и он уехал.
- А у меня нет ни сестры, ни брата. Всегда завидовала подругам, у которых большие семьи, ведь это так весело и интересно. Мать тебя сильно любит я заметила. Ты постарайся больше не делать глупостей и не расстраивать нас. Теперь давай руку и пошли на завтрак. – Сказала Людмила и показав на живот, добавила, - Мы хотим кушать! Море штормить начинает.

Закрыв для себя определенный круг знакомых, близнец продолжил жить и работать. Большую часть времени проводил в семье. Чтобы хоть как-то забыться и занять бунтующее сознание, взялся писать мемуары. Гена вернул ему письма и посоветовал продолжить.
- Знаешь, Ив, как Стивен Кинг занялся творчеством однажды?
- Че в тюрьму загремел что ли?
- Да нет, парень! Ему психолог посоветовал таким образом бороться со своими демонами. Нет худа без добра, как говориться. Пиши обо всем, что чувствуешь.
- Тогда с тебя печатная машинка.

Близнец гнал свой мерин, возвращаясь из соседнего города, в салоне пахло розами. На заднем сиденье лежал огромный букет. Жена вот-вот должна была разродиться, и он счастливый будущий отец мысленно строил планы и проекты. Он подобрал отличный участок земли, где будет построен их с Людочкой, уютный дом. В динамиках звучал голос Джо Дассена, навивая лирическое настроение. Близнец вспомнил, что написал детскую колыбельную песенку для своей будущей дочери и улыбнулся, представляя себя поющим аж до слез.
Сбавляя скорость ближе к объездной дороге, заметил пост ДПС. Он увидел, что помимо сотрудников постовой службы сегодня вечером, добавились люди в камуфляже с автоматами. Досматривали преимущественно иномарки. Дошла и его очередь, открыв окно поинтересовался.
- Что за проверка? Случилось что?
- Старший лейтенант Полижайло! Припаркуйтесь с права и выходим из автомобиля с документами.
- Командир, я спешу, жена рожает!
- Подождёт! Багажник откроем. – продолжал блюститель дорог и махнул рукой в сторону оперативной группы.
Дальше все происходило как в тумане. Радость сошла с лица, сменившись нехорошим предчувствием. Двое рылись в багажнике, трое в салоне, создавалась некая суета, задавались вопросы с разных сторон, подошли понятые приглашенные с проходящего маршрутного автобуса. Нашлись неожиданно и вещи, необходимые для того чтобы человека закрыть далеко и надолго. Один из сотрудников привлек общее внимание, показывая находку.
- Обратите внимание, граждане понятые, перед вами найденное в салоне автомобиля, принадлежащего данному лицу, вещество порошкообразное белого цвета. Приглашенный для специального рейда эксперт, определит состав, возможно запрещенного…
- Вы же видите мне подбросили это! Люди! Это все подстроено, я даже знаю кем! – Кричал возмущенный Ив. За его спиной уже щелкнули наручники, так как из багажника извлекли пистолет ТТ и демонстрировали собравшимся людям. Со всех тут же взяли свидетельские показания и проводили в уходящий автобус. А близнеца, рвущегося зверем от бешенного негодования, омоновцы запихивали уже в УАЗ с решётками, предварительно избив дубинками.
В отделе продолжали избивать и допрашивать, тыкать в лицо бумагой, которую непременно нужно было подписать. Смотрели на вены, раздевали до гола, снимали отпечатки и фотографировали. Показывали чьи-то липовые доносы от лиц совершенно незнакомых, показания таких же о якобы приступном сговоре и организации торговли запрещенными препаратами. Больше всех усердничал капитан Шестаков, дальний родственник майора Мезенцева. Он буквально обрушивал пресс на голову Ива и все дробил зубы да кости, выбивая необходимое из задержанного.
- Что ты, ублюдок сопротивляешься? Против тебя все! Ты же гнида обнаглевшая, травишься этим дерьмом давно, свидетелей море твоего образа жизни. Мы можем закончить твои мучения быстро, скоро тебя начнет кумарить, а я тут как тут. Только признайся и пойдешь по этапу в мир тебе хорошо уже известный. Говорят, ты там в авторитете?! Я могу посодействовать, окажешься на общем режиме. Как тебе это? Могу подорвать здоровье, а могу и мнение о тебе испортить у твоих урок. Знаешь, как это делается? Очень просто возьмем видео камеру заснимем то, как тебя стремно унижают и пошлем на зону компрометирующий материал. – качал и качал опер, взывая к сотрудничеству близнеца.
- Да вот хрен тебе, мусор! Можешь тут бесконечно слюной брызгать, я не при делах. И адвоката мне будьте любезны, ни чего подписывать не буду. – ответил после долгого молчания задержанный. – Дайте позвонить!
Допрос продолжался еще долго.
Дома его потеряли возможно. Как там Людмила? Как передать Штилю весточку? –думал Ив. –Эти сволочи явно доведут дело до конца. Впереди срок маячит. Все рушится к чертям собачим! Значит правильно говорил Гена, подстроили суки мне подлянку, теперь не от мажешься. Фирму прикроют и хана, плакали наши денежки. А самое главное пропустить рождение дочери! Не укладывается в голове такая петрушка.
Суд прошел через месяц. Назначили срок двенадцать лет с отбыванием в колонии строгого режима. Доказательная база косвенная, но все остальное…Сам себе в свое время испортил репутацию. Штиль обещал разобраться несмотря не на что. Он верил ему. Брата видно не было на горизонте. Наверно окончательно разуверился в нем или…Гена передал, что мать в плохом состоянии, болеет и после случившегося явные ухудшения. На суде была только Людмила. Мрачнее тучи она постоянно плакала и старалась не смотреть в глаза. Может тоже сомневается в его невиновности? Слава богу с ребенком все в порядке, родилась здоровая девочка. А имя даже не обсудили, думали успеем еще. Вот ведь, как бывает.
Перед этапом Штиль еще раз заверил его о возможном пересмотрении дела.
- Ты главное не падай духом, дружище! Я выясню абсолютно всю подноготную этого урода. Будем решать на другом уровне!
- Да что ты там решать собрался? Кто за наркомана впрягаться будет, даже бывшего? Эти суки так правильно подвели дело, не подкопаешься. Вот только грохнуть его и осталось! Давай, а? Соберем бабки, заплатим кому надо, пусть валят козла. Меня просто разрывает на части от зла и чей-то подлости. Так ужасно я себя еще никогда не чувствовал!
-Давай не будем делать опрометчивых действий! Это не решит проблемы.
- Тебе легко говорить, не тебя же сажают!
- А я предупреждал, по-моему. Теперь не надо бурю в стакане устраивать. Лучше подумай, как на месте определиться. Этот змей просто не ограничится твоим сроком, пойдет дальше.

Штиль предупредил не зря. В лагере хоть и встретили близнеца с уважением за прошлые заслуги и постоянно подогревали сверх нормы, но в администрации жестко поставили условия на выживание. Его опять били и таскали в ШИЗО. Пришлось сгруппироваться во всех смыслах. Воля уже казалась чем-то далеким и не сбыточным местом в его никчемной жизни. Там дома творилось беспредельное разбазаривание его хозяйства, технику новую продавали за гроши, а всех специалистов и наемных рабочих разогнали уже через неделю. Майор Мезенцев злорадствовал и не унимался. Участок под строительство коттеджа выкупил просто так из побуждений чисто творческих. Решил там построить теплицу.
Штиль написал, что Людмила оставила квартиру, забрала дочь и укатила в неизвестном направлении, сняв предварительно все сбережения. Вот так.
Через месяц, как близнец оказался в колонии, к нему подослали торпеду. Один из молодых зеков попытался пырнуть его заточкой. Ив случайно заметил того в толпе и успел увернуться, рана оказалась неглубокой.
По каким-то не известным причинам через полгода близнеца перевели в другую зону. Так прошло три жарких, томительных лета и три холодные зимы миновали. Боль поутихла душевная. Близнец обвыкся без вестей с воли. Притупилась восприимчивость к чему-либо человеческому и доброму, только злость глубоко в сердце сжигала день ото дня. Надежда на скорое решение угасала, все чаще приходили мысли о смерти.
Две новости прилетели почти одновременно. Плохая и хорошая. Ива вызвали, чтобы объявить об этом и не знали кому доверить данную миссию.
Мать не дожила совсем немного до пересмотра дела. Сердце не выдержало бедной женщины. Тоска по внучке малышке, исчезнувшей в след за сыном и полная неизвестность довели ее до крайности.
Неожиданно пришла новость, что кто-то дал показания о причастности к фальсификации расследования, что кто-то сознался и пришел с повинной.
Близнеца выпустили на свободу. Он первым делом поехал на кладбище. Могилу матери украшала небольшая мраморная стелла с рисунком ангела. Под рисунком имелась надпись: Смерть превращает жизнь в судьбу. Моя судьба лишь прерванный полет…
Странная фраза говорила о фантазии отца, о его долгом терпении и ожидании, что когда-нибудь его супруга очнется ото сна. Сна принудительного и совершенно противоестественного. Воспоминания напомнили и указали на свои внутренние тлеющие конфликты. Отец очень любил мать и потакал ее странностям. Она говорила, что его любовь дарит ей бесконечность, бесконечность встреч и расставаний из одного воплощения в другое, что великое искусство человека – это найти друг друга в следующей жизни, что смерти нет, как таковой, это всего лишь переход в иное измерение, чей-то раньше, чей-то позже. Она повторяла о том, что о бессмертии мечтают миллионы людей – тех самых, которые мучительно думают, чем бы занять себя в дождливый воскресный вечер. Каждый день в жизни Анны приходил, как новая страница книги с картинками Отец любил повторять, когда заставал мать, сидящую у окна мечтающей о чем-то, что видит воздушные пузыри ее красочных воображений. Он знал, что у нее может быть легкая тоска, обогащающая грусть или лирическое настроение, но только не скучность. Никогда. Ее любимое занятие было о чем-нибудь мечтать.

Ив вернулся в Ноябрьск. Ночью на задворках своего бывшего участка откапал схрон с припрятанной наличностью и пистолетом ТТ. Нашел по адресу своего давнего обидчика и принялся следить за ним несколько дней. Майор Мезенцев жил в старой трехэтажке на окраине города. Близнец столько дней и ночей за решеткой представлял эту ситуацию с наблюдением и выслеживанием, рассчитывал сколько пуль всадит в этого ублюдка, как скажет на прощание слова полные ненависти перед этим, что казалось будто само провидение пишет уже знакомый сценарий и другого быть не может.
Его будущая жертва перемещалась по большей степени пешком и как выяснилось была безработной. Маршрут один и тот же каждый день; почта, магазин продуктов, частная поликлиника и детский сад. За оградой последнего он проводил час или два в зависимости от погоды. Он глядел на малышей, играющих на детской площадке, прикрываясь журналом и часто оглядывался. Вид у него был весьма обреченный. Затем мент шел в сторону дома и по дороге заглядывал либо в чебуречную, либо в рыбную лавку.
Ив выбрал вечер пятницы неслучайно. В этот день проходило много народа через подъезд и можно было пройти не замеченным. Он открыл дверь тихо с отмычкой и вошел внутрь, он знал, что в квартире кроме майора никого нет. По какой-то причине семья оставила бывшего сотрудника уголовного розыска одного встречать неминуемую старость. Ив перезарядил свой ТТ еще в коридоре и теперь бесшумно передвигался по помещению. На кухне горел свет, в зале слышался звук работающего телевизора. Близнец обратил внимание, что Мезенцев подолгу находится вечерами именно на кухне, с улицы было видно его силуэт у окна без движения застывший гипсом.
Вот и сейчас Ив смотрел ему в спину уже несколько минут. Майор сидел за кухонным столом на табурете в полном одиночестве со своими мыслями. Перед ним стояла непочатая бутылка «Столичной» и пустой стакан. Мент был одет в старую застиранную майку и растянутые до невозможности треники.  Его жирные ляжки свисали с табурета плавленым сыром, а руки, скрещенные перед собой, висели отвисшим тестом. Не поворачивая головы, он произнес в пол голоса, - Ты еще долго будешь мне спину сверлить? Проходи уже!
Ив обошел его и присел на против. Положил ствол перед собой, сняв с предохранителя. Он смотрел в наконец то в лицо своему «доброжелателю», который испортил ему жизнь. Майор перестал медитировать на пузырь и посмотрел в глаза незваному гостю.
- А тебя давно ждал. Вот. Столько дней за мной ходишь! Зачем? Смакуешь что ли?
Прежде чем ответить близнец сглотнул слюну и прокашлялся. Как-то не вязалась заранее спланированная беседа у него в голове. Мент выглядел совсем иначе, чем он представлял себе. Разговор продолжил с вопроса,-
- Что-то ты не выглядишь счастливым, мусор? Все пошло не так? Или я чего-то не знаю?
- А знать то должен! - ответил Мезенцев и откупорил бутылку. Налил полный стакан и придвинул к гостю.
Близнец намахнул водки до дна медленными глотками и занюхал спиртное машинным маслом от ствола смертельного оружия мести.
- Теперь сам, - сказал он, указывая дулом пистолета на бутылку.
- Ты извини конечно, но я не могу, даже под прицелом. Видишь ли, с некоторых пор не имею такой счастливой возможности. Выпить безумно хочется, но как только собираюсь употребить, спиртное становится простой водой.
- Как это?
- Очень просто! Никакого жульничества. Я наливаю себе тоже самое, что и тебе…и вот на тебе! Вода.
Ив глотнул из предложенного стакана и понял, о чем твердит майор со словами, - сочувствую!
А Мезенцев осторожно встал со своего места, глядя на сопровождающий его движения ствол и предложил посмотреть еще на кое-что. Он налил в другой стакан воды из-под крана и подержав несколько секунд, передал в руки близнецу.
- Попробуй теперь! Что на это скажешь? Твой брат приходил три года назад.

Ив понюхал содержимое явно пахнущее спиртом и сделал удивленное лицо. Еще раз глянул на содержимое и выпил.
- Водка.
- Да. Кто бы сомневался. Не делай вид, что ничего не понимаешь.
- А я не понимаю. Лучше скажи зачем брат являлся к тебе?
- Когда жена с детьми уехали к теще, я устроил себе выходной тогда, но это было на новой квартире в центре. Он также проник под вечер ко мне только без пушки, весь такой правильный и давай меня лечить баснями о несправедливости жизни и о моем беспределе…Неслыханная дерзость бля! Долго втулял мне о законах бытия и суде божьем.
- А ты?
- Послал его подальше. Тогда он сказал что-то не помню и как-то мое внимание отвлек…Затем обошел меня сзади и больно ударил по спине между лопаток. Я чуть не задохнулся тогда и потерял на время ориентацию. Дальше все, как в тумане, смутно вспоминается. Он что-то говорил и говорил мне на ухо, потом провал в памяти полнейший. Иногда мне кажется, что и не было ни чего этого. Вот только изменился я и все вокруг с того дня. Сожаления не чувствую по отношению к тебе и другим, не чувствую и любви…Ощущение какого-то распада личности испытываю, а еще равнодушие ко всему. Сделал, как он сказал, не сразу конечно, но сделал. Один вот остался. Из органов поперли. А если бы не поперли сам бы ушел, так как не соответствовал уже более своему предназначению. Не могу рассуждать с тобой не о жестокости и не о справедливости теперь. Делай, как душе угодно! Ты ведь за этим пришел? Странно все…Как раньше жить не получается, по-новому слишком сложно. Освободи меня прошу от мучения!
Но близнец уже потерял всякий интерес к мщению и его объекту. Он глубоко задумался над услышанным сегодня и не мог сконцентрироваться. То хватался за пистолет, а то вынимал обойму из него. В результате под утро, Ив бесцеремонно допил бутылку водки и покинул майора, оставив оружие с одним лишь патроном на столе у хозяина одинокого пространства.

Прошло несколько лет. Близнец вернулся туда, где родилась его мать. Квартира пустовала. Отец уехал, как выяснилось жить во Францию. Он оставил сыну письмо у одного давнего друга семьи. В нем шла речь о том, что отец хотел после смерти матери воплотить ее давнюю мечту. Письмо было кратким и содержащим крайне мало информации и оно, как оказалось было не последним. В почтовом ящике близнец обнаружил еще несколько со штемпелем иностранным. Вскрыв конверт одного из них узнал о благополучном устройстве отца на земле обетованной и о его впечатлениях о Париже. Там в городе мечты он нашел любимое кафе писателя Эрнеста Хемингуэя и попросил у хозяина заведения об одной услуге. Предварительно отец дал одному художнику нарисовать портрет матери с ее фотографии. Портрет получился замечательный. Оставалось заказать оригинальную раму и уговорить ресторатора повесить изображение в кафе. Ресторатор по началу отказывался, но узнав трогательную историю Анны, великодушно согласился. Теперь ее красивые глаза с портрета наблюдают воочию малую часть Парижа и радуют посетителей своей мечтательностью.
Николай Верник нашел себя в редком искусстве вырезать курительные трубки из орехового дерева, чем и зарабатывал на жизнь. А еще он путешествовал в свободное время с единственной фотографией жены и, если замечал удивительные места, доставал ее из кармана и созерцал не один.
В одном из писем близнец прочел обращение к себе и что странно там не было ни слова о брате.
«Здравствуй дорогой, мой сынок! Знаю прекрасно я все о твоих злоключениях и происках судьбы и сильно переживаю. Давно хотел сказать тебе о том, как сильно тебя люблю и как ты дорог моему сердцу. Я всегда был в тени вашей прекрасной мамы и не говорил таких слов, не выражал своих чувств. Но ты знай, что где-то глубоко возможно в силу моего характера или склада иного мировоззрения, хранил и не высказывал этого. Я очень сожалею теперь об этом. Тогда в твоем юном возрасте я пытался сделать тебя более мужественным и не сентиментальным. Это неправильно. Мы мало общались, и я был строг с тобою. Много выкладываясь в своих нудных нравоучениях, я забывал спросить тебя, что ты думаешь и как видишь этот мир, что волнует тебя и что интересно тебе. В какой-то момент понял о своей безвозвратной потере. Если сможешь прости меня и не серчай. Отцами быть не учат. Надеюсь Господь не оставит моего сына, и он обретет мир и покой в душе…»
Ив вспомнил, что давно уже не знает, где его собственная семья. Вспомнил о дочери и схватившись за голову, горько заплакал. Рядом не было даже единственного друга.

Близнец рыдал до тех пор, пока не высохли все слезы, а потом вышел на улицу и стал бродить бесцельно до ночи. Где-то в районе вокзала присел возле костра с бомжами и напился с ними до чертиков. Утром весь помятый и дурно пахнущий возвращался домой и остановился возле ломбарда. На витрине красовалась старая раритетная печатная машинка. Ив решил приобрести писательский инструмент и взять бумаги побольше. Накопившиеся мысли требовали материализации. Принеся домой покупку, установил ее на столе. Близнец походил по комнате, посматривая на будущее место творения и со всех сторон оглядел творческую ауру положения. Вышло почти по фен Шую. Не хватало стратегических катализаторов вдохновения и его периодической поддержки. Будущий писатель достал со шкафа ореховую трубку и табак. Затем Ив посетил ближайший гастроном и затарился двумя ящиками водки и кое-какой закуской. Когда все было готово, он закрыл входную дверь на два замка, отключил городской телефон и намахнул залпом пол-литра «Столичной». Первый чистый лист бумаги был заряжен в аппарат. Близился вечер и последние лучики света сквозили сквозь шторы, облизывая пыльные предметы скромного обихода жильца. Все располагало для работы. Пальцы рук мелко подергивались, желая отстучать первые строки, но мысли путались и не группировались во что-то внятное. Идея первоначально написать о своей жизни застопорилась, и волна энтузиазма спала на ноль. Близнец выкурил в раздумьях трубку, допил бутылку и полностью разочарованный улегся спать. Уже где-то за полночь, ворочаясь и просыпаясь от каждого шороха, он открыл глаза и вновь стал делать пересмотр своей жизни, за большую часть которой не отдал бы цента, тем более описывать ее в мельчайших подробностях. Ужас от понимания истины настиг холодком и отрезвляющей дрожью. Близнец так и уснул под утро, шепча под нос странную молитву с просьбой о прощении. К кому он обращался? Неизвестно. Только слова шли от самого сердца.
Уже под утро Ив очнулся. Он лежал на боку, повернувшись к стене. Вдруг он услышал на кухне странные звуки, будто кто-то что-то переставлял, а затем шаги. Шаги босых ног по коридору. Казалось, что ходит босой ребенок, такая легкая была поступь его. Близнец попытался встать и не смог. Его будто обездвижили. Любая попытка пошевелиться не увенчалась успехом, тогда он попробовал сказать в голос и даже крикнуть, но слова захлебнулись в тишине, обратились безмолвием. Ив понял наконец, что застрял между сном и бодрствованием. Необходимо было опять заснуть и проснуться, паника мешала сделать это. Тем временем тот, кто бродил по его законной жилищной площади, переместился к входной двери и на мгновение застыл. Послышался глубокий вдох, затем движение в его сторону. Незнакомое существо остановилось где-то за спиной человека и чувствовался его пронзительный взгляд.
- Не бойся, -услышал близнец и вздрогнул. - Я слышу твои мысли дружок отвечай мне также. - продолжил незнакомец.
- Да кто ты черт возьми?
- Я твой друг. Если ты меня слышишь, значит избрал эту реальность. Я могу быть везде.
- Домовой что ли?
- Можно и, так сказать. Вот ты давеча камфорочку забыл выключить, а я исправил не порядочек, дверь не закрыл по пьянке, я прихлопнул ее.
- Спасибо конечно! А я могу видеть тебя? И как к тебе обращаться?
- Видеть меня могут не многие, не готовые видеть скажем…а зовут меня просто Рим-Рам.
- Рим-Рам? Интересное имя. И сколько тебе лет?
- Не знаю точно сколько земных, но и рождения не помню в других мирах.
- Тоскливо мне друг! Выть хочется от досады и полной потерянности.
- Я знаю! Я помогу тебе.
- Чем же это?
- Я просуществовал уже много веков, у меня много историй и сказок накопилось. Видел сегодня вашу творческую несостоятельность и решил помочь. Если ты не против, я буду навещать тебя и рассказывать дивные вещи, которые происходили на земле в разных ипостасях и разных параллелях. Ты готов?
- Да! Но просто так ничего не происходит! Ты что-то потребуешь взамен?
- Твоя работа и будет этим вкладом! Я поностальгирую с тобой, почувствую вашу человеческую печаль, радость и большую вечную надежду на лучшее.
- Договорились! - ответил уже зевая Ив и уснул. А Рим-Рам поправил одеяльце у спящего и исчез. С тех пор он являлся каждую ночь к близнецу и наговаривал какую-нибудь волшебную историю. Днем Ив садился печатать и так был увлечен занятием, что не заметил, как пришла осень, а затем зима. Ближе к весне писатель обнаружил горы исписанной бумаги. Стопки рукописей занимали большую часть зала. Заглянув в зеркало однажды увидел исхудавшее больное лицо. Маниакальная увлеченность писаниной привела к тому, что он перестал пить и есть. Главное тоска прошла.
Как-то раз в дверь постучали. Близнец подошел ближе и прислушался. Стук не прекращался. Кто-то там за дверью был очень настойчивым и уверенным, что хозяин дома.
- Кто там?
- Это тетя Соня. Ваша родственница по маминой линии.
- Что вам надо?
- Откройте же. Это не вежливо! Держите меня за дверью, а я между тем обыскалась вас.
- Нашли?
- Вот козел! - крикнула женщина и пнула ногой в дверь, - У меня новость для тебя не приятная!
- Говорите уже. Я слушаю.
- Брат твой помер. Близнец. Похороны завтра. Появишься?
- Возможно. А где?
- Да пошел ты…найдешь, если захочешь. – сказала напоследок женщина и удалилась.
Ив находился в раздумьях весь оставшийся день. – «Как же так?» -думал он – «Такой весь правильный и положительный, а покинул нас раньше. Может внезапная смерть настигла или несчастный случай?»
На следующий день близнец вышел на свет божий в поисках брата. Адрес нашел не сразу. Пришлось немного посуетиться и встретиться со многими нежелательными людьми. Квартира находилась в старой части города. Войдя в помещение Ив обнаружил много родственников, которых не видел сто лет. Тело брата лежало в гробу и казалось таким незнакомым и совершенно чужим. Кто-то из присутствующих неся в руках посуду, натолкнулся на него в коридоре и с испугом произнес. – Господи! Ну как живой!
- Что вы имеете в виду?
- Похож говорю сильно, такой же больной вид был!
- Да я просто на диете вот!
- Знаем мы ваши диеты. Бухаете одну водку и сохнете на глазах паразиты!
- Да что вы такое говорите? У меня просто творческий кризис и я на тот пока не собираюсь. Пил и пить буду. На зло вам.
- Значит я бисер бесполезно мечу перед тобой…сказала бы в другой обстановке.
Но обстановка была стандартной процедурой прощания с усопшим. Присутствующие разговаривали в пол голоса, некоторые время от времени тихо подвывали и пускали скупую слезу. Казалось, что иные люди специально приходят на такие мероприятия чтобы оторваться и вдоволь пореветь. Ив повсюду слышал бесконечные разговоры о том какой его брат был исключительный человек, положительные качества которого, не стоят рядом с ним, совершенно противоположным и негативным отбросом общества. Обстановка накаляла его и мучила невыносимо. К тому же туман в глазах и боль будто песком насыпали, мешала сконцентрироваться на чем-то. Только он пытался отвязаться от одной навязчивой родственницы, появлялась другая и начинала тараторить без умолку. В конце концов он подошел ближе к покойному чтобы проститься и заявил, что на поминки не останется. Под общее возмущение толпы всё-таки провел пару минут у гроба и заметил краем глаза будто брат ему подмигнул. Ив отмахнулся от наваждения и удалился с похорон, откланявшись демонстративно перед всеми.
Как добрался до дома близнец почти не помнил. Память выдавала информацию урывками. Уже раздевшись в квартире и приняв душ, он жадно присосался к бутылке водки и выпил залпом ее до дна. Горячительная жидкость добралась до желудка и приятно обожгла внутренности. Мозги начали понемногу разжижаться и выдавать неожиданные импульсы животной эйфории, сопровождаемые картинами из неизвестного утра. Он видел, как тело покойного брата накрывают крышкой гроба, как забивают стальными гвоздями и выносят из дома под всеобщее завывание. Далее следовал угрюмый пейзаж кладбища, моросящий дождь промочил провожающих до нитки и сменился вдруг крутыми хлопьями снега, который запорошил все вокруг. Не менялись только лица печальные и скованные горькой утратой. Близнец видел себя, бросающим горсть земли замерзшей рукой в могилу, а за спиной причитания каких-то людей. Он слышал, что брат умер скоропостижно и загадочно, что вдруг отказали почти все внутренние органы у него и остановилось сердце.
Жуть от воспоминаний, которых не должно было быть привело в полное оцепенение человека. Где сон и где реальность? Близнец подумал о наступившей белой горячке и оглядел батарею пустых бутылок. Вполне возможное определение своего жалкого состояния, заставило лечь в кровать в попытке уснуть.
Его бросало то в жар, то в холод всю ночь. Он бредил. Сознание безжалостно продолжало распадаться на части, внося все новые эпизоды незнакомой ему жизни, с выходом за рамки своего отождествления. Ив чувствовал некое раздвоение себя на части и не зная кого звать на помощь просто повторял беспрестанно. – Рим-Рам, Рим-Рам, Рим-Рам, Рим-Рам, Рим-Рам, Рим-Рам.
Уже где-то под утро близнец почувствовал во рту некий дискомфорт от присутствия вязкой массы. Он попытался избавиться от нее отплевываясь на пол, но это слабо помогало. Язык одеревеневший еле ворочился и в конец онемел. Ив встал с кровати и ежась от холода прошел в ванную комнату. Глядя в свое отражение, сделал гримасу и начал умываться. В дверь настойчиво постучали, когда он принялся начищать зубы.
- Кто там? – спросил Ив.
- Это я, дружище! Открывай. – ответил за дверью Штиль.
- Принесла нелегкая тебя. С какого перепугу я тебе понадобился?
- Да ты не рад видеть меня? Что тобой? Или я в чем-то провинился?
- Я просто не в форме! Не гони лошадей, говори тише, а то голова раскалывается.
- Сейчас поправим твое здоровье, писатель! Я смотрю ты процессе творчества, время зря не терял значит. –сделал вывод Гена, глядя на беспорядок в комнате. Там действительно все пространство было усыпано рукописями и книгами.
- Бухло мне даже не предлагай, пить больше не буду!
- А я и не предлагаю, - сказал друг и полез в портфель зачем-то. Он как всегда выглядел хорошо, одет был с иголочки в темный строгий костюм, дорогой итальянский галстук и аромат сопровождающих эксклюзивных духов, дополнял ансамбль. – Вот держи! – предложил Штиль близнецу, открывая перед ним маленькую коробочку с марочкой внутри.
- Что это? Кислота?
- Точно. В психотерапевтических целях небольшая доза ЛСД тебе поможет с гармонизироваться. И еще ее воздействие подготовит тебя узнать без особых последствий один большой секрет.
- Заинтриговал ты меня! – сказал Ив и положил марочку под язык. – Что еще за секрет? Я вчера брата похоронил! Может он ожил сегодня?
- Нет не ожил! Это хорошо, что наконец то похоронил.
- Что-то ты темнишь, друг, поясни. – попросил Ив и заметил, как прямо на глазах у его мизинца правой руки отрастает длинный ноготь. – Что за хрень творится со мною?
- У твоего лица появился приятный здоровый цвет. Как ты себя чувствуешь сейчас?
- Прекрасно! Голова перестала болеть и легкость во всем теле. И всё-таки на счет брата у меня вопрос возник…
- Знаешь трудно будет это принять спустя годы, но ты постарайся! Никакого брата близнеца у тебя никогда не было! Вот.
Возникла напряженная пауза для обоих собеседников. Штиль изучающе смотрел на жертву призрачного собственного обмана и ждал. Ив ковырял ногтем по столу и молчал. Спустя несколько минут первым нарушил тишину.
- А как же родители? Меня что ввели в заблуждение? Как это возможно?
- Ты сам в детстве начал играть с призраком двойником, а когда тебя спрашивали с кем общаешься, отвечал, что с братом. Мать, пережившая подобную душевную травму, решила не переубеждать в обратном, а всячески поддерживала твое воображение. Дальше больше. Твое раздвоение личности зашло слишком далеко. Подобных случаев в мировой психиатрии не наблюдалось. Один известный специалист в этой загадочной области защитил на твоем случае диссертацию. Ты настолько развил свое второе я, что воображаемое тело стало постепенно материализоваться и со стороны невозможно было отличить, где ты реальный. Я сам порою терялся и не мог понять, как это возможно.
- То есть ты хочешь сказать, Жюль — это тоже я?
- Да! Твое имя с рождения – Ив Жюль Верник. Мы с вами…с тобой то курили за гаражами и пили портвейн, а то бегали на гору и там медитировали. Иногда тебя можно было наблюдать сразу в двух местах одновременно. Ты увлекался изотерикой и духовными практиками, доводил свое тело до совершенства, говорил на шести языках к своим двадцати годам.
- А как же армия? Кто служил?
- Знаешь, а ведь хороший вопрос! Я думаю, что в Советскую армию брали и призраков.
- Да ладно?! А как же документы? Медицинская комиссия куда смотрела, там ведь и в очко заглядывают.
- А тут как раз сыграл роль этот важный специалист, знаток человеческих душ. Он по всему не простой человек. Его проект под названием «Близнец» успешно финансировался секретной службой и наблюдался до самого распада СССР. Потом все свернулось, и ты жил сам по себе.
- Значит в лагере меня никто не подменял! Значит я…
- Да дружище, ты сам трансформировал себя в суперчеловека. Ты вместо того чтобы быть уничтоженным, стал текучим. Ты импровизировал жизненный процесс. Выходил достойно из любой ситуации, пока не попробовал наркотики. Опять же в целях изучения любых крайностей человеческого бытия. Вы надорвали мое сердце. Я сам вырос без отца и кроме вас не с кем не дружил. Вы для меня были всем в этой жизни.
- Ты знаешь, где моя семья?
- Возможно.
- Что значит возможно?
- Для начала нужно привести себя в полный порядок. Я имею ввиду полную трансформацию личности и произвести нормальную самоидентификацию.
- И как же, любезнейший?
- Ты сам мне об этом открыл глаза давеча. Я слышал от Жюля, что где-то в горах Перу живет загадочный человек. Этот местный целитель и колдун лечит неизлечимые заболевания, а в нашем случае и души человеческие. Его еще называют курандеро или брухо.
- Хочешь сказать, что я должен лететь в Южную Америку, куда-то там в джунгли Перуанские нырнуть?
- Семью видеть хочешь свою?
- Да!
- Тогда вперед. Все в твоих руках! Нужно только настроиться, вспомнить, как говориться все. Вы же…ты же такие чудеса вытворял в свое время. Есть только у Далай Ламы что-то подобное в практике, когда он пересекал однажды границу с Тибетом. Его перед перелетом обследовали врачи, полностью провели диагностику организма. Данное обстоятельство было документально зафиксировано западными специалистами. Так вот у него обнаружили целый букет ужасных болезней, то есть печень, например, имела раздутый аномально вид и дышала на ладан, почки почти не функционировали, а в легких были обнаружены пятна, и они практически гнили! Когда померили ему давление, то предложили просто оставаться на месте, так как оно зашкаливало. Но Лама сказал, что все в порядке и улетел на важную встречу. Возвращаясь обратно, он опять позволил себя обследовать. К общему изумлению тех же специалистов, Далай Лама выглядел, как младенец. Все органы были в идеальном состоянии, даже зубы имели первозданный вид, будто ими никогда не пользовались.
- Мне необходимо подумать! В голове намешано и…
- Слушай прежде свое сердце, друг. Вот деньги. Этого достаточно чтобы прожить там полгода и билеты до Лимы. Желаю удачи! Мы будем тебя ждать. Помни об этом! Кстати, ты завел кошку?
- С чего ты взял!
- А миска с молоком…и пряник на блюдце? Это кому?
- Долгая история. Я же сказки пишу.
Старые друзья попрощались на пороге и крепко обнялись. Ив еще долго стоял возле закрытой двери в раздумьях, пока не услышал шаги за спиной. Он оглянулся, но никого не увидел. Ближе к вечеру он стал собираться в дорогу. Вещей взял минимум, все необходимое поместилось в небольшой дорожной сумке. Лег спать пораньше и спал, как никогда крепко без снов, видно и таинственный обитатель дома, сказочник, решил его сегодня не беспокоить. Только ранним утром, когда близнец, сидя на пороге ждал такси, появился неожиданно в своем материальном обличии. На путешественника смотрел из-за угла маленький бородатый гном. Ночной хозяин дома сделал легкий реверанс в его сторону и мило улыбнулся, показав на свет ряд редких гнилых зубов.
- Да тебе бы к стоматологу не мешало сходить, дружище!
- А кто это?

В самолете Ив познакомился с одним ботаником, молодым человеком, который узнав с какой цель тот решил посетить Перу, нечаянно обрадовался и поделился кое-какими знаниями. А так как лететь было еще долго близнец расслабился и слушал его до конца.
- Один знаменитый ученый умалчивает, как ему удалось стать гостем запретной для посторонней системы лабиринтов Колоброса. Там в непригодных для жизни подземельях, с практически отсутствующим воздухом, живут от рождения до кончины местные колдуны. Жизнь каждого потомственного знахаря носит особый нигде больше, как на этом плато, встречающийся смысл. Ты возможно обретешь своих курандеро и путь твой пройдет иными тропами поиска, но лично меня заинтересовали люди данного племени.
- Так в чем смысл то?
Ах да! Прости. Я хотел сказать, что колдуны эти не проводят границы между миром живых и миром мертвых. Считают, что и живые, и мертвые всего лишь духи. С той только разницей, что до момента кончины дух каждого из нас томится в телесной оболочке. А после смерти высвобождается, делаясь духом вне тела. Поэтому специальными приемами колдуны добиваются того, что принявшие плоть духи, могут быть рядом с нами, среди нас! Можно не верить, но копии некогда живых, встречаются в лабиринтах, разгуливающих среди живых. Этот ученый по имени Джозеф рассказывал мне, что сам неоднократно путал фантомов с живыми людьми.
- Жуть какая!
- Согласен. Но это и завораживает!
- А сами то эти чудики отличают одних от других?
- Конечно.
- И зачем они им? Мертвецы.
- Они получают от них знания. Вызывают их обычно во время осеннего равноденствия и зимнего солнце стояния. Шаманы в набедренных повязках затягивают магическую песню, сцепив руки. Вокруг них начинают виться тонкие серебряные обручи, отбрасывающие влажные холодные блестки. В ушах стоит гул. Блестки падают на пол образуя, что-то вроде паутины красной словно кровь. Из паутины начинают медленно прорастать слабо видимые подобия человеческих тел. Они какое-то время стоят и вибрируют от сквозняка галерей. Затем воздух насыщается электричеством и начинает мерцать. Повинуясь древним магическим техникам эти тени становятся не отличимые от людей. Колдуны зажигают семь черных свечей и собираются на безмолвный ужин возле алтарного стола. Они одевают на грудь защитную золотую пиктограмму в виде оскаленного черепа, обрамленного четырьмя свинцовыми костями и затем, когда песочные часы становятся пусты, возжигают ладан и зовут гостей на трапезу.
- Раньше говорят они и с богами общались? История гласит о связи индейцев с небесными братьями.
- Джозеф сказал, что и сейчас общаются, но крайне редко и только по инициативе бессмертных. Их называют «богами седьмого неба». Его к этому уж точно не приобщали.
- Слушай, а они, эти шаманы, что до сих пор в набедренных повязках ходят?
- Ходят! Но в исключительно практических целях.
- Как это? Там в пещерах наверняка прохладно.
- Дело в том, что, общаясь с духами колдуны испытывают воздействие тлена. Джозеф рассказывал мне, что поперся туда в новом костюме, а когда покинул через три дня пещеру, на нем были одни лохмотья.
- Да уж. Чудеса. – Воскликнул Ив и задремал, откинувшись в кресле.
Приземлившись в аэропорту города Лимы, Ив поблагодарил попутчика за интересную и познавательную беседу, и они расстались.
Близнец взял такси до центра и остановился на ночь в недорогом хостеле.
На следующий день побродив по улицам города, заглянул на местный рынок и поинтересовался, где может найти хорошего гида. Ив немного говорил на испанском и с каждой минутой пребывания чувствовал, что лучше и лучше понимает язык. Он предположил, что Жюль изучал его тоже и мысленно поблагодарил за это. Кое-что разузнав о местонахождении интересуемого объекта, взял билеты до провинциального города Тарапото Сан-Мартин и вылетел утром следующего дня. Он еще находился под впечатлением от Лимы, от ее набережной Тихого океана и ласкового прохладного климата. Ощущение нежности присутствовало во всем обличае города, и он наслаждался этим чувством мысленно. Пролетая над горной местностью, он наблюдал за мохнатыми кусками растительности, которые прорывались сквозь течения перистых облаков. Самолет частной авиакомпании ловко лавировал в воздушном потоке. Через час полета Ив Жюль Верник сошел по трапу самолета и перешел к входу аэропорта Тарапото. Горячий воздух здесь обжигал лицо. Солнце палило безжалостно. Такой контраст между прохладной Лимой удручал весьма путешественника. Ив нашел автобусную остановку и сел в подъехавший пыльный транспорт. Когда он заполнился пассажирами, они тронулись. По дороге Ив заметил, как строится пригород и заметно меняется от маленьких домиков с пальмовыми крышами на современные металлические. Цивилизация меняла облик загородных угодий. Добротные загоны для коров с соседствующими торговыми складами, путали в определении места нахождения между городом и пригородом. Они проехали город и выехали на усыпанную речным гравием дорогу, прыгая с кочки на кочку, выехали на небольшую улицу, которая петляла по нагорью и упиралась в заросшую сопку. Автобус поравнялся с высоким забором с расписными воротами. Водитель объявил нужное ему место и остановился. Ив поспешил вылезти из душной кабины наружу. Пожилой пассажир, вышедший вместе с ним, подсказал, что нужно пройти между домами. Где-то неподалеку жил нужный ему человек. Пройдя через небольшой палисадник с дивными цветами, Ив обнаружил вход в небольшой коттедж колониального стиля, покрашенный в ярко малиновый цвет. Он собирался было постучать массивной ручкой в виде орла в дверь, но хозяин сам вышел на встречу и широко улыбаясь, протянул руку для рукопожатия. Близнец представился, говоря на испанском.
- Мое имя Ив Жюль, я из России, а вы полагаю мой сопровождающий гид.
- Си. Меня зовут Мигель Асанта. Прошу в дом. Какое у вас странное имя для русского!
- Родители у меня странные. Вот.
Мигель проводил близнеца в комнату для гостей и объявил, что обед будет накрыт через час.
- Можете принять душ пока. В горы отправимся рано утром, пока жара не наступит. Я сегодня прикуплю кое-какие вещи и продукты для вас и для знахаря. Отдыхайте и не волнуйтесь ни о чем.
- А как зовут его?
- Шамана зовут Хорхе.
На следующий день они закинули два полных рюкзака в джип с открытой крышей и отправились в путь. Дорога шла по сельве в самое логово перуанских зарослей дождевого тропического леса, где в полном понимании еще не перевелись лесные духи и сохранились древние обычаи индейских знахарей. Близнецу требовалось перемен и полной трансформации своей запутанной личности, его как кубик рубрика необходимо было разобрать и собрать заново, чтобы жить нормальной человеческой жизнью. Он приехал в такую даль в преддверии Нового Отчета Времени по календарю инков, коллективный разум выбрасывал множество неоправданных предположений, из которых можно было понять, что времени осталось мало.
Проехав несколько часов, джип свернул с того, что похоже было более или менее на дорогу и направился по крутому подъему через джунгли, прыгая по кочкам, пересекая ямы и ухабы. Остановились они на небольшом плато и разгрузили автомобиль. Мигель сказал, что дальше пойдут пешком и взвалил тяжелый рюкзак на плечо. Становилось очень душно, москиты одолевали со всех сторон. Гид сорвал по пути какое-то растение и закинул его в рот. Прожевав листья до клейкой мякоти, передал Иву.
- На вот натри, поможет от насекомых и аккуратно смотри под ноги, могут быть змеи.
- Скажи пожалуйста, Амиго, далеко ли нам идти?
- К вечеру будем на месте. Устал? Мне вот скоро пятьдесят исполнится, а чувствую себя, как в шестнадцать.
- Я рад за тебя, дружище. Мне не чем пока похвастаться.
- А я не хвастаюсь, констатирую. Вы городские совсем от далеко от реальной жизни. Социум поглотил вас и выплюнул, остались одни болячки, физические и душевные.
- Ты давно, Мигель, знаешь этого шамана?
- Мы привыкли называть его курандеро. Я его ученик, вот уже пятнадцать лет.
Узкая тропинка петляла среди густого леса, уходя все выше. Джунгли были полны звуков, тонкие лучи света еле пробивались сквозь густую заросль. Ив шел тяжело дышал и весь обливался потом. После недолго молчания, экономя силы, всё-таки решил продолжить разговор с Мигелем.
- А какой он этот твой учитель? Много ли у него пациентов?
- Дон Хорхе очень мудрый человек и как у вас говорят продвинутый. Во время партизанской войны был смертельно ранен и пережил клиническую смерть. Его выходила одна женщина отшельница и целитель. Это она открыла ему путь к неземной мудрости. Кстати, мне все время кажется будто нас трое. К чему бы это?
- Долго рассказывать, но ты близок к истине.
- Скажи тогда, чем занимаешься кроме путешествий, там на родине?
- Бездельник я! Иногда правда сказки пишу и …
- Сказки — это здорово! Дон Хорхе знает много сказок. Тебе будет очень интересно его послушать. – ответил гид и замолчал.
Ближе к вечеру они добрались до небольшой деревни в несколько домов, сооруженных из глиняных стен, тростника и пальмовых листьев. Среди жилищ горело несколько костров, вокруг которых ютились люди. Темнело очень быстро и издалека трудно было кого-либо рассмотреть. Мигель проводил близнеца к хижине шамана и представил его своему учителю. Дон Хорхе встал с ящика из-под кока-колы и поздоровался. На вид ему было не больше семидесяти лет. Шаман широко улыбнулся и предложил присесть на против. Гид исчез вместе с вещами, и они остались вдвоем возле тлеющего костра. Ив уселся на циновку и рассматривал внимательно пожилого курандеро. Дон Хорхе курил тонкую трубку и пока помалкивал. Его длинные седые волосы спадали на плечи и были спутаны. Орлиный нос с небольшой горбинкой придавал сказочности его облику и мужественности. Он первым нарушил молчание, сказав немного буднично.
- Подождем еще кое-кого и начнем.
- Так сразу?
- А чего тянуть?! Ты вот Жюльчес, того и гляди рассыпишься на глазах. Небось вопросов много накопилось? Мы не будем это обсуждать, а приступим незамедлительно к церемонии. Сам ответишь себе и ему.
- Кому ему?
- Сам знаешь. - ответил шаман и начал устраивать возле импровизированного стола вновь прибывших гостей. Это была пожилая женщина с сыном. Затем Дон Хорхе прочел молитву отче наш на испанском и разлил из глиняного кувшина по стаканчикам какую-то мутную жидкость красноватого цвета. Он предложил близнецу выпить первому. Ив заглянул в стакан и поморщился, пахло травами с едкой приправой.
- Пей. – сказал знахарь и сделал знак рукой. – Сейчас Мигель покажет тебе место для ночлега, ляжешь спать до утра. Я приду к тебе во сне и буду лечить!
Ив беспрекословно хлебнул отвара и пошел в домик, указанный ему. Он был близок к полному разочарованию и жалел сам себя, как потерявшийся ребенок. Хотелось страшно спать, усталость от длительного перехода навалилась тяжестью. Он упал мешком на расстеленное тонкое одеяло и закрыл глаза. Слезы просились наружу от давящей тоски и неизвестности. Вдруг послышались шаги совсем рядом. Ив открыл глаза и приподнялся на локтях оглядываясь. В свете полной луны с ужасом заметил стоящего перед ним индейца с бубном в руках. На его голове была одета повязка с перьями, а на теле длинная рубаха с орнаментом. Напуганный столь неожиданным появлением, близнец глядел на гостя в полном оцепенении. Дон шаман стал методично бить в свой бубен, звук которого сотрясал мозги. Какой ужас думал Ив, выйдя из дремоты. Спать по ходу не придется. Между тем брухо долбил в бубен и завывал протяжно жуткую песню без слов. Затем кто-то прижал его грудь крепко руками до сильной боли. Близнец попытался вырваться и не смог. Боль резала все тело, и он пронзительно закричал. Все закончилось также быстро, как и началось. Комната была залита ярким фиолетовым светом. Вокруг никого. Ночь. Близнец выбежал наружу и осмотрелся. Все давно спали. Небо было усыпано звездами, джунгли полнились живыми звуками. Первая церемония была завершена. Вновь поднятые наверх глаза видели, как величественно изливает луна сияние нескончаемого потока мудрости и покоя. Ив вернулся на место ночлега. Внутренне спокойствие разгладило все переживания. Внимание обращал на себя лишь вибрирующий звук, который формировал предложения из медленно плавающих перед ним вопросов и ответов. Собрание тонких отростков из эфирных волосков материализовывались и перебирали вопросы, таким образом давали ясные, в тот момент простые пояснения, преображаясь в следующие, как бы продвигая процесс какого-то изучения или тестирования…Взгляд притянул яркий солнечный свет. Близнец видел свою пожизненную двойственность в спектре, разделительная полоса понемногу отмирала. Воспоминания постепенно угасали, и он потерял связующую нить. Он убедил себя не искать каких-либо логических объяснений в тех местах, которые сами по своей сути являлись для него необыкновенными.
Солнце стояло в зените. Парило до невозможности.
- Сегодня мы пойдем на водопад. Вечером церемония Аяауяски. – объявил за завтраком Мигель и подмигнул близнецу.
- Ко мне являлся ночью шаман…это было нечто!
- Как ты себя чувствуешь теперь, Амиго?
- Намного лучше, спасибо.
Купаясь в прозрачном озере с водопадом, извергающим воды с отвесной скалы, они плескались и шутили, как маленькие дети. Живописная природа этого затерянного по среди джунглей уголка располагала к расслаблению.
Остальную часть дня Ив был предоставлен самому себе. Он бродил по окрестностям деревни и слушал звуки природы, осматривал незнакомых насекомых и птиц. Несколько местных малышей играли, забавляясь с ленивцем. Бедное животное пыталось вырваться и уползти от назойливых детей, но игра требовала его участия. Дон Хорхе долго наблюдал из тени своего жилища за близнецом, а потом подозвал его и предупредил чтобы тот до вечера ничего не ел больше. Затем попросил помочь ему собрать дров для костра и принести воды. После обеда появился Мигель со связкой нарезанных ветвей той самой волшебной лианы Аяауяски. Вместе они накромсали ее еще меньшими кусками и положили в кипящую воду. Шаман курил трубку и медленно помешивал отвар. Возле него Мигель сложил несколько баночек и колбочек. Постепенно зелье густело и становилось клейкой массой. Дон Хорхе шептал какую-то молитву закидывал поочередно в разных пропорциях травяные добавки, различных жучков, заранее приготовленных и засушенных. Он говорил, что Аяауяска лечит все болезни, даже душевные. Ив настраивал себя на магическую тему и был доволен, что с ним происходит. Теперь он не сможет упрекнуть себя в глупости данного путешествия.
Когда начало темнеть, помощник старого курандеро попросил собраться всех на церемонию в шалаше, отдельно стоящим от деревни. Кроме Ива подошло еще пара незнакомых мужчин и вчерашняя женщина с сыном. Свет полной луны придавал сказочный свет помещению. На полу был расстелен цветастый ковер ручной работы.  Посмотрев на верх, близнец увидел сквозь свод крыши лунный свет. Свет сочился сквозь специально оставленные щели между сухими пальмовыми листьями. Все удобно расположились на своих местах. Близнец попытался рассмотреть шамана, но тот выглядел сплошным темным пятном. Фантазии его расширялись и сужались в объективных суждениях. Сомнения и страх вновь стали обволакивать, подмачивая уверенность.
Мигель раздал присутствующим маленькие пиалы. Дон Хорхе запел свою шаманскую песню и стал разливать отвар в посуду. Когда очередь дошла до Ива, тот разглядел на дне массу темно зеленого цвета. Запах был просто отвратительный. Предупредили, что запивать нельзя. Кого-то в этот момент уже стошнило на пол. Собираясь мыслями, близнец смотрел и смотрел на содержимое пиалы и понимал, что оно живое. Аяауяска приглашала отведать себя, она источала силу и энергию, но организм всячески сопротивлялся этому. В желудке возникли такие спазмы, что хотелось убежать отсюда прямо сейчас и далеко. Тело еще долго подергивалось и отказывалось подчиняться. В какой-то момент Ив поднес чашу к губам, зажал нос и выпил залпом отвар. Откинув голову назад попробовал усвоить содержимое, но на вкус оно было еще ужаснее, будто горькую полынь сделали еще горьчее во сто крат. Несколько минут то что было проглочено пыталось выйти обратно. Ив с бешенной скоростью сглатывал слюну и удерживал позицию усвоения, пока спазмы наконец не прекратились. Тело полностью расслабилось, и он задышал ровнее. Вокруг образовалась звенящая тишина. Затем послышался гул. Дребезжащим звоном в ушах и дрожью в членах он нарастал все сильнее и сильнее, как звук реактивного двигателя. Ив попытался встать и не смог, повернуть голову и посмотреть на остальных тоже не получилось. Вскоре гул затих. По телу пробежала теплая волна блаженства. Близнец смог наконец сосредоточиться на песне шамана и стал покачиваться в такт. Сквозь ковровое покрытие пола он заметил стебель растения, которое проросло внутри шалаша и участвовало в таинстве людей. От листьев и стебля шли тонкие нити, они связывали всех, кто находился внутри и снаружи. Растение становилось одним целым с человеком, оно общалось на тонком уровне и через него шла информация обо всем окружающем мире. В какой-то момент близнец услышал треск веток снаружи и шум приближающегося к деревне чего-то большого и мощного. Вместо страха пришло любопытство, и он вышел наружу. Трава колыхалась со стороны джунглей, что-то ползло прямо к нему. Ив напрягся от волнения и терпеливо ожидал появления. Огромный питон с ярко оранжевым окрасом вынырнул перед ним и застыл. Человек и змея смотрели друг на друга не отрываясь. Длинный трепещущийся язык питона почти доставал до лица Ива, большие не мигающие глаза гипнотизировали. Затем от змея дошло дыхание, от которого человек стал рассыпаться на части. Сознание всплыло прозрачным пузырем и наблюдало сверху. Пыль бывшая совсем недавно человеком поднялась ветром и закружилась. Вселенная вдруг стала неотъемлемой частью его сознания. Глаза питона каким-то образом влияли на частицы материи, скручивая в спирали и создавая обновлённые формы. Шло непрерывное очищение и озарение высшей мудростью. В этой фантасмагории одна память накладывалась на другую, две отдельные жизни сливались воедино, весь поток переживаний и обид, мучительных решений, комплексов и проблем из далекого детства поднимался бурой влагой к облакам и проливался проливным дождем над бесконечным мировым океаном в виде перерожденных осадков. Близнец ощущал себя одной из этих капель, он знал свое предназначение и вместе с тем ее бесконечную череду. Жизнь и смерть казались всего лишь короткими и яркими этапами, вспышками и угасаниями. Все мироздание умещалось на ладонях, стоило только представить ту или иную стадию своего воплощения. Два прозрачных фантома близнецов явились перед змеем. Две абстрактные оболочки соединились вместе, став одним целым. Змей пустил кольца в ритмичный пляс, за которым спряталась вся вселенная. Того, кто это наблюдал сплющило до мизера, до точки, до атома и пружиной выбросило из осознания текущего момента.
Ив Жюль очнулся на рассвете возле края водопада. Он обнаружил на себе незнакомое одеяние, белый холщовый балахон испачканный в речной глине. Он незамедлительно решил окунуться в прозрачной воде озера и всполоснуть одежду. Когда и где он мог переодеться близнец не помнил. В целом он испытывал ощущение лёгкой эйфории и счастья. Хотелось кричать и прыгать на месте, но появился Мигель, который ждал пробуждения путешественника здесь же в кустах папоротника с флягой холодного чая. 
- Привет, Амиго! Мои поздравления вновь обновлённому человеку знания. Какие ощущения?
- Целостность… и память меня тревожит отчасти чужая.
- Все твое придет со временем, на ложится и притрется, как знакомое кино сто раз пересмотренное. У тебя есть любимое кино?
- Есть. С легким паром!
- Как это?
- Ну это чисто русский мазохизм избивания себя веником при очень жарких температурах.
- Типа посвящения что ли?
- Ага выходить такой обновлённый и заново рождённый, и в снег головой.
-И много снега, Амиго?
- Хоть жопой ешь!
- Ты молодец, у тебя огромный потенциал, сохрани это ощущение подольше, друг. А теперь вперед, ныряем чтобы охладиться. Это не снег конечно, но всё-таки вода живая.
Прошло три дня и три ночи прежде, чем Дон Хорхе обратил внимание на русского брата. Представленность самому себе и занятость старого брухо давали повод думать о конечном итоге учения. Близнец бродил неприкаянным по окрестностям пока не наступил на корень ядовитого растения и не прибежал с опухшей ногой в шалаш занятого лечением курандеро. Ему посоветовали потерпеть до утра и истерика продолжалась при трех рабочих из Эквадора больных истерией.
В течении нескольких дней Ив собирал травы вместе с Мигелем и высушивал сбор на камнях. Возникал давно назревающий вопрос. Все ли с лечением или что-то еще за пределом его понимания. Дон Хорхе сказал, что может быть   хуже прерванного лечения только вспять обращенная дорога. Он сказал, что нельзя останавливается на пол пути и назначил срок следующей церемонии посвящения и подтвердил основной.
С утра Мигель зашел к близнецу и предупредил о длительном походе. Они взяли с собой самое необходимое и двинули в путь. До места их разделял путь в двое суток. Дорога проходила началом по низине сельвы, а затем уходила в горы.  Они расположились лагерем в долине старых развалин храма Кетцаткоатля и у близнеца возник вопрос по поводу ученичества.
- Я думал, что шаман, Дон Хорхе покажет мне искусство озарения или лечения, А оказалось я не так важен что ли?
- Глупо понимать курандеро в обычном смысле, тем более обижаться на него. Ты достиг крайней полосы на своем пути, ты можешь свернуть в любой момент…Но стоит ли рассуждать о выборе? Назови хоть один факт твоей жизни, заслуживающий внимания?
- Ты прав! Продолжим!
Они забрались на скалы почти отвесные ближе к вечеру. Мигель предложил запыхавшемуся Иву воды и взял его рюкзак к себе. Они расположилось на камнях каждый величиной с полтора метром в обхвате. Ив достал пачку сигарет и попытался закурить. Мигель сказал, что зверь может подойти не заметно в любой момент и не стоит рисковать. Курить он запретил вообще в походе на силу.
- Чего мы здесь? –задал вопрос близнец и убрал курево в карман.
- Мы будем ждать твою смерть тут!
- Для этого нужно доверие или бесстрашие.
- Что у тебя превалирует в данный момент?
- Я готов в штаны наложить! Что это за звук?
-Это змеи! Много змей. Будем ждать твою единственную!
- Змею?
- Замри! – сказал Мигель и вручил чашу с отваром близнецу.
- Не буду пить! – закричал Ив, мои ноги по колено в ползущих тварях! Моя жизнь по угрозой!
- Замолчи и пей! –приказным тоном ответил Мигель и протянул чашу с отваром.
Ив повинуясь проглотил жидкость и глядя на ползающих тварей в немыслимых количествах возле ног, бросил чашу в овраг. Змеи переплетаясь и сотнями буквально кишели и набрасывались даже друг на друга. Одна из них приползла на колени к близнецу и расположившись удобно свернулась кольцом. Помощник шамана схватил ее и направил ядовитую пасть в руку Ива. Укус острых зубов  змеи пришелся  между большим и средним пальцем. Ив открыл рот и пытался откреститься от смертельного поражения бессмысленной суетой и зовом о помощи, но молодой помощник брухо лишь надавил на больное место и с чувством глубокого удовлетворения намазал вонючей мазью след от зубов гадюки.
- Прощай, Амиго. -прокричал Мигель и махнул обеими руками как при тонущем корабле.
Спустя минуту, близнец летел на всех парусах к орбите спутника неизвестной планеты. Он видел себя маленьким жучком, наводящим порядок в пустующей квартире, затем тараканом, бегущим от высоких звуковых волн и умирающим на пороге ванны. Ив слышал, как дождь за неделю говорит с птицами и деревьями. Он слышал шорох прозрачной мокрицы, ползающей в ШИЗО по влажному и холодному полу. Близнец увидел себя в уменьшенном в сто крат размере, оседлавшим насекомое за голову и голосящим в слух обо всем человеческом. Пара беглецов пересекла решетчатые окна учреждения и устремилась на свободу. Свежий ветер подхватил наездника и понес в сторону леса. Потеряв в какой-то момент ориентацию в пространстве Ив сорвался с мокрицы и прилип к стволу дерева. Дерево запитало энергией человека прошло по позвоночнику тысячами тонких волокон приравнивая сердце биение паразита к себе подобному. Долгим проливным дождем, а затем просыханием под солнечными лучами света превратился некто в смолу и застыл в коре. Кусок прозрачного малахита через сотню лет обработали в медальон и пустили в путешествие по мирам. Сознание переключилось вновь на землю и мохнатым шмелем уже пролетало над полем алых цветов. Выставив вперед мощный хоботок насекомое зависало над бутоном и напившись с одного растения, летело к следующему. Эйфория и всплеск от насыщения сладким нектаром кружили голову, заставляя пить еще и еще. Шмель упал на землю перегруженный и неконтролирующий больше процесс жизни. Он наблюдал с низу осень и увядание цветов. Алые некогда бутоны свернулись в сухие коробочки и стояли в поле на ветру, шумя как детские погремушки семенами. С приходом полнолуния Ив видел много теней бредущих по полю. Существа механически обрывали пахнущие специфически коробочки и складывали их в холщовые сумки. Когда они наполнялись, существа переставали отбрасывать тень и уходили в землю, на их место прибывали новые. Сменив печальный ракурс бесконечного повторения на новый полет и независимость, близнец продолжил изучать и потом вспоминать события. Где-то среди них имело место быть неслучайная кухня с человеком, желающим выпить много водки, но одного желания ему было мало. Каждый раз наливая себе полный стакан он обнаруживал в нем воду, а когда жажда испить из любого источника той же воды приводило в действие обращение жизненной влаги в спирт.
Вдруг зазвонил телефон, и кто-то прежде чем ответить долго вспоминал кто он на самом деле. Звонок напрягал тишину убийственной трелью с периодичностью в секунды и не оставлял надежды на собственную законченность.
Кто-то взял трубку аппарата дрожащей рукой и попытался ответить…
- Алло!
- Не спишь?
- Кто это?
- Это я. Хорхе! Забыл предупредить тебя, Жульчес! Тебя будет колбасить две недели…
- В смысле?
- В прямом. Последняя церемония перенесла тебя в мир духов. Ты будешь бродить там пока не найдёшь себя. По земным меркам это примерно две недели…короче ни как!
- И как я найду дорогу обратно?
- Намерение! Всего лишь сильное намерение вернуться и желание жить.
- Я все понял. Тоскливо тут.
- Не переживай, Амиго! Мы в тебя верим. Мы сопровождаем твое путешествие.
- А были случаи, что кто-то не возвращался?
На том конце провода зависла угрожающая пауза. Спустя три сотни секунд наконец то ответили.
- Я до сих пор там!

Очнулся близнец в своем шалаше лежащим на боку. Яркий свет солнца пробивался сквозь щели пальмовых листьев и щекотал ноздри. Очень хотелось пить. Ив поднялся на ноги и огляделся. Рядом с циновкой он обнаружил кувшин с водой. Утолив жажду, он выбрался наружу. Мимо пробежали дети, сопровождая криком на этот раз обреченного на затею дикобраза. Бедное животное металось по двору и хрипело от дикой скачки.
Где-то поблизости готовили пищу. Запах мяса и варенных бобов достиг проснувшегося путешественника и заставил вспомнить о голоде. Возле костра суетились две женщины. Когда Ив подошел ближе, ему молча вручили миску с едой и предложили место рядом с костром. Близнец жадно набросился на еду и метал, не прожёвывая огромные куски телятины. Одна из женщин, готовивших обед легонько тронула его за плечо и широко улыбаясь произнесла.
- Ой еееой! Не спеши, красавчик.
Ив покраснел от неожиданности, но продолжил жевать. Вскоре подошли Дон Хорхе и Мигель. Они тоже присоединились к трапезе и молча наблюдали процесс поедания жаркого. Когда раздали ароматный чай мате, помощник шамана спросил о его самочувствии.
- Все хорошо! – ответил Ив и положа руку на область сердца добавил. –Это самый сильный мой религиозный опыт в жизни! Я чувствую целостность и умиротворение.
- Ты настоящий войн, Жульчес! Теперь ты в праве выбирать свой путь и следовать своему предназначению. – подтвердил довольный шаман и похлопал по плечу русского экстремала. -Только надо бы сходить к водопаду срочно!
- Зачем еще?
- Смердишь, однако парень. Вонь за километр доносится. Пора себя в порядок приводить! - сказал Дон Хорхе и засмеялся.
Мигель принес чистую одежду и торжественно вручил Иву амулет.
Самолет приземлился в Лиме и близнец отзвонился старому другу. Он сообщил, что все в полном порядке и подтвердил время прилета в Самару. Штиль ответил ему с радостью в голосе и заверил о встрече, как положено. Через несколько часов томительного перелета, Ив Жюль Верник, пересек границу терминала, получил свой багаж и направлялся к выходу. Гена подхватил его неожиданно и крепко обнял.
- Ты что же, дружище не видишь в упор?
- Да ты поломаешь меня пополам, отпусти! Где машина лучше скажи, устал я летать блин!
- Да вот же, смотри мини вен стоит на парковке. - ответил Штиль и указал прямо рукой в сторону микроавтобуса марки Хендай. Они пошли к машине. Гена перехватил багаж к себе на плечо и заверил, что руки должны быть свободны сейчас.
Близнец встал, как вкопанный и потерял неожиданно дар речи. Впереди он увидел идущую навстречу счастливую Людмилу. За руку она держала маленькую девочку, его дочь которую он никогда не видел. Подойдя ближе супруга обняла мужа и тихо расплакалась. Близнец тоже пустил слезу и не мог долго остановить дрожь в коленях. Когда же наконец он справился с волнением, то опустился на одно колено и спросил у красивой девочки в розовом берете, как ее зовут. Девочка посмотрела на мать и ответила торжественно и громко, обращаясь к отцу.
- Меня зовут Анна. И я хочу а Париж!