Композитрррр...

               

     Что такое открытый урок, знают все школьники и педагоги.  Как-то после зимних каникул  Марьванна объявила  классу о том, что через пару дней это мероприятие ждет и нас, вторые классы. Следует особо тщательно подготовить домашнее задание и выглядеть как на торжественной линейке – мальчикам в свежих рубашках, девочкам сменить рабочие темные фартуки на  торжественные белые, освежить манжеты и воротнички. Обязательно белые банты,  разумной величины, чтобы не закрывать  доску тем, кто за спиной. Мы напряглись – что за мероприятие такое? Праздник что ли? Нет, объяснила учительница – обычный урок, только в присутствии комиссии из РОНО.

     Этот день настал.  Оделись, подготовились, кто как мог. Я не волновалась - пока еще отличница, какие волнения!  Прибыла ожидаемая комиссия. Тетеньки все знакомые, РОНО в одном коридоре со служебным  кабинетом папки, всех видела.  С нами приветливо поздоровались и расположились за спинами учеников, на так называемой «камчатке», специально освобожденной для важных гостей.  Уроки начались. На математике я рвалась отвечать, демонстрируя это поднятием обеих рук одновременно. Марьванна  как будто не замечала их, а потом  сказала, что вполне  можно обойтись и  одной. В классе хихикнули, доброжелатели конечно же.  Пыл прошел. Я уткнулась в тетрадь и больше не тянула ни одной руки. Но на уроке русского языка меня вызвали отвечать по журналу, меня и прима-звезду класса Масиху. Нам разделили чертой доску и дали каждой по заданию. Мне предлагалось составить предложение и разобрать его по членам. Фи! Чепуха.  Сложнее бы чего…

     Пока отвечала Масиха, я  от скуки скребла мел ногтем.  Марьванна между тем предложила мне прочитать  написанное  и найти ошибку. Какая еще ошибка? На моей половине доски красовалась составленная фраза «Чайковский – великий русский композитр.» Все члены предложения давно уже обозначены. Наконец  Масиха получила свой обычно-отличный  балл  и внимание переключилось на меня. «О-о-о, - удивленно выдохнули в комиссии, - мы уже умеем пользоваться тире!»  Улыбаюсь про себя  – да, читаю не только сказки, мамины книжки тоже, хотя она и против этого. Но я по несколько глав из каждой все-таки прочитываю и знакома с этим знаком. Тут же вздох восхищения сменился разочарованным «О-о-о…».  Марьванна занервничала и еще раз предложила найти самой и исправить ошибку. Недоуменно отвечаю, что ошибки нет.  Доброжелатели  захихикали злорадно – ой, отличница, ошибку найти не может!  «Ну что же, раз отличница не может, пусть ей помогут другие!» - совсем уж расстроено резюмировала моя любимая учительница.

     Другие  конечно же с огромным удовольствием это сделали. Что самое досадное, один из слабеньких троечников. Конечно, он слышал, как мне шепотом со всех сторон подсказывали мои друзья  верный вариант. Но я снисходительно игнорировала их попытку спасти положение. Ну да, мы ведь еще осенью всем классом хохотали, разбирая  допущенный кем-то ляп в сочинении, и  нам объяснили, что в словах сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь и им подобных буква «Ы» слышится, но не пишется. Мой случай - из  подобных.  Ан нет, все оказалось не так. Не могу поверить в происходящее. «Возьми мел и исправь ошибку!» - скомандовала Марьванна огорченно. А злорадное хихиканье не кончается. Строят  рожицы и смеются. Праздник у завистников,  оттягиваются… Я упорно молчу и не двигаюсь с места. «Исправь ошибку, Люда!» - это уже голос из комиссии. Нет, ни за что!

     Чувствую, как лицо мое  наливается кипятком,  слезы застилают глаза… «Тогда я это сделаю!» – Марьванна берет тряпку и вытирает конец слова. Двойка!!! – проносится в моей голове…   Нет, еще хуже. Мне предлагают собрать портфель и освободить класс. Без мамы в школе не появляться. Обычно так поступают с безнадежными лентяями-двоечниками и отпетыми хулиганами.  И со мной тоже?.. Возвращаюсь к парте как в тумане, складываю учебники и выхожу вон.

     Домой возвращаюсь через школьный стадион.  Конец обеденного перерыва, сотрудники отца и просто знакомые идут навстречу. Все удивленно расспрашивают, глядя на мое зареванное лицо и убитый вид. Ничего не могу объяснять, нет сил. Просто выдавливаю из себя одну для всех фразу «Меня из школы выгнали…» Не верят.  Смеются в ответ и ничего не понимают. Смешно им…    А мне что делать?  У мамы выходной среди недели, мое раннее возвращение будет замечено, как его объяснить? Сейчас…

     Вот и дом.   Путь к нему сегодня почему-то необычно короток.  Делаю глубокий вдох и открываю калитку.  Вот те раз! Никого нет. Значит, мука ожидания растянется еще на неопределенное время. Чувствую себя как перед расстрелом.  Вхожу,  и  не раздеваясь сажусь на диван.  Какая разница для  приговоренного,  одет он или нет? В окно вижу маму, которая о чем-то беседует со своей двоюродной сестрой. Обе смеются.  «Еще не знает, - стучит в голове. Наконец мама вошла, в хорошем настроении.  «Сорока, ты дома? Вас отпустили сегодня так рано?»  - «Нет, не отпустили, выгнали.»   -  «Кого? Откуда? Говори  толком!» - не понимает мама.  «Да меня выгнали! Из школы.» И  беззвучно плачу.

     Ничего не добившись  больше от родного чада, мама сама идет в школу. Ее долго нет. Я сижу как была, в пальто, не чувствуя жара натопленной печи, и мысленно перебираю варианты приговора. Ну вот,  возвращается. По лицу вижу, что головомойки не будет, но ее странное спокойствие напрягает еще сильнее. Может, выгнали  совсем?  Так, мама?  «Никто тебя не выгонял, строптивица ты моя, - тоже огорченно выдыхает она. – Завтра  идешь на уроки. Не забудь извиниться перед учительницей. Гонора в тебе не по возрасту, однако.»  - «А двойку поставили?» - «Конечно, ты что же хотела, пятерку?»  «Ну,  тогда не выгоняли бы, зачем все  сразу?» -  «Чтобы послушнее была, не артачилась перед учителем. А двойку исправишь, не двоечница же!». – «Все равно это слишком! -  не унимаюсь я.  – «Да, комиссия тоже сочла наказание слишком строгим, вполне хватило бы двойки. Но это решает учитель».

       А почему так решил учитель, я узнала. Мне давно казалось странным, что Марьванна проявляет ко мне какую-то особую строгость. Нет, я верила, что она всех любит одинаково.  Помню этот радостный огонек в ее глазах от моих успехов, особую какую-то гордость. Но наказывает сурово иногда.  Однажды, видя мою реакцию, пошутила – что, обиделась, родня? Почему родня? «А вот спроси у мамы, она объяснит».  Мама не призналась, убедила в том, что Марьванна и в самом деле шутит. Потом оказалось,  нет,  вполне серьезно. Достаточно дальняя, но родня, а внешнее сходство было очевидным. Особенно с возрастом.  Чтобы не подкармливать досужие разговоры  о том, что я на особом положении, мама меня не посвящала в это. И Марьванну просила быть со мной  строже,  а то еще вздумаю пользоваться и задирать нос  перед одноклассниками. Вот обе и старались.

     За ужином я поведала  вернувшемуся после работы отцу о своем позоре. Он только посмеялся над моей бедой. И добавил иронично – «Да, тяжела  ты, шапка Мономаха…  Правда, отличница?»  Правда, тяжелый груз. Со следующего учебного года и до самого выпуска я перешла из разряда отличников в ряды ударников,   ничуть о том не сожалея.  Куда труднее было на следующее утро открыть дверь в  класс и как ни в  чем  не бывало сесть за свою парту. «Пришла? – ядовитенько так спросил один из  классных  злопыхателей. «Пришла!» - с вызовом ответила я и так взглянула на него, что сразу отбила охоту  к  издевкам.  Школьная жизнь потекла обычным ходом. Двойка была исправлена. Но этот эпизод школьного детства осталась в памяти и теперь уже смешит  былой трагедийностью. К тому же, был еще один, аналогичный. Но это отдельная глава.


На фото наш 2-й "Б" класс.