Часть 3 Анна из цикла Одинокий пастух

Анна
У разлуки есть начало
Анна давно не чувствовала себя спокойной, как в доме Энрике. Работа была не трудной, тем более с недавнего времени. Перепечатывая переписанные моменты, Анна ловила себя на мысли, что ей приятно наблюдать за всеми процессами этого жилища. Хотя сначала оно показалось настолько ледяным, жутким, одиноким, что даже улыбка замерзала на лице, как водяные потоки января. Но сейчас капали капели, и Анна стала понимать, как она давно не высыпалась, как давно не чувствовала чувства блаженства от еды, прогулок.
Еще с детства Анна поняла, что нужно ценить и мизерные моменты своей жизни. Когда однажды утром отец ей сообщил, что они с матерью разводятся. Они посчитали ее достаточно взрослой, чтобы это воспринять. А ей было восемь лет, но им не было до этого дела. Так и растаяло утро в печали, когда она понимала. Что детство ушло и больше не  вернется. С этого момента Анна перестала играть в куклы, плакать в подушку ночью, чтобы никто не услышал и не стал ее сладкоголосо жалеть. Этого она боялась больше всех, когда не испытываешь к человеку близости души, а он пытается не показаться черствым и проявляет наигранную заботу.
С этого момента она и увлеклась лепкой. Сначала она днем и ночью читала литературу, а затем стала пробовать сама, набивая руку в своей комнате, пока отчим не увидел ее работы. Именно он и привел ее в школу искусств, думая, что она еще дитя, хотя и талантливое.  Но он ошибся только в одном, Анна уже не считала себя ребенком.
Вот и к мистеру Портману она зашла с небольшой просьбой, с разрешением иногда работать в зале, так как там хорошее освещение. Он был настолько поглощен своими мыслями, что только кивнул в знак согласия. Первая за этим занятием ее застала Николь, которая с трудом передвигалась на костылях. И также, не желала принимать ничью помощь, гордости ей не занимать. Но это вызвало в душе Анны глубокое уважение, поэтому при появлении больной, она даже не повернула голову, а продолжила работу. Но Николь была поражена работой. Не то, что она раньше не видела работы скульпторов, просто Анна так увлекательно работала, ее тонкие пальцы были созданы обрабатывать глину. Она работала так ловко, что Николь забыла, зачем пришла.
- А мой бюст Вы сможете? – Анна оглянулась на голос.
Николь была в халате, будто в шикарном платье. Эта женщина и, правда, обладала удивительной красотой и притягательностью. Энрике – слепой, или любви к телу нет.
- Вполне, возможно, - Анна осмотрела Николь опытным взглядом, - Вы хорошо сложены, и пропорции симметрично. Я подумаю.
Уже в комнате вспоминая этот разговор, Анна улыбнулась сама себе. Всё же ей нравилась Николь, ее необузданная упрямость и желание иметь всё в собственности, даже человека. Анна поглядела на работе, которую слепила сегодня. Одним движением она смяла ее в обыкновенный кусок глины, это не то, совсем не то, что должна она сделать. Сегодня же она начнет заново, она сделает, что попросила ее Николь, тогда. А, что тогда? Николь заставила в злости снова взяться за лепку с помещением чувств, а она заставит ее верить, что и льды умеют таять, даже самые древние и прочные.
************
Анна не слышала, как вошла Николь, поэтому от неожиданности вздрогнула, уронив смесь на пол.
- Мистер Портман сказал, что Вы всё же решили создать мой образ.
Анна вздохнула, понимая, что нужно было промолчать, но Энрике оказался прозорлив и нуден.
- Да, я нашла в Вас довольно интересный образ. Не знаю, что получится, но думаю, что – то выйдет, - она грязной рукой попыталась убрать взмокшие волосы со лба. Николь непроизвольно поморщилась.
- Позвольте, я, - она осторожно приблизилась, проведя рукой и отбросив волосы назад.
- Вам, наверное..
- Нет, мне не сложно, и я же не калека. И как только переломы заживут.
Анна сконфуженно покраснела.
- Я хотела сказать, что Вы, как и моя мама не любите, когда до лица дотрагиваются грязными руками. Она в детстве ругалась со мной, а я до сих пор забываю.
На щеках Николь появился легкий румянец. Она попыталась сконцентрировать свое внимание на чем – то другом, а не на Анне.
- А вы рисуете?
- Намного хуже, - Анна растерла глину в руках, - Мне больше нравится создавать статуэтки, чем картины. Хотя не буду скрывать, что я пробовала, и даже потратила намного больше времени, чем должна быть.
- А почему вы пошли работать к Энрике? Он вам нравится? - тело Николь напряглось.
- Нужда, Николь. И, если вы спрашиваете о Энрике, как о мужчине, он очень приятен и интересен, но эта не та глина в моих руках.
- Глина? – Николь поглядела в серые улыбчивые глаза Анна, и увидела в них спрятанную на дно печаль, куда рядом сидящая девушка не пускала никого.
Анна почувствовала, что Николь видит очертания дна ее подсознания и перевела (спрятала) взгляд на уже начатую работа. Хотя она прекрасно понимала, что людям свойственна интуитивность, но Николь – чужой человек, чтобы сейчас, как на исповеди, рассказать ей об Александре.
Казалось, что уже минуло тысячу лет, как он ушел, сказав, что найдет себе другую в чужой земле, которая не будь столь замкнутой, и будет ему напоминать женщину, а не машину. Тогда она поняла, что людям верить не стоит, даже, если, кажется, что вы созданы быть единым целым. Когда – то он говорил, что любит ее, но это было на словах, а не на деле. Если бы сейчас он был бы рядом, всё было иначе. Но, возможно, в чужой земле он нашел свою половину.