Молчание ягнят

      В 91-м поехали на семинар. В конце пасмурного октября ответственный секретарь районки, где работал тогда, подкинула идею: «Это то, что нужно. Заявишь о себе во весь голос». Ночь проболтался в прокуренном тамбуре дачного поезда, не спалось, пока он не спеша катился по краю, от периферии к центру.  С рассветом прибыли. Два поэта и прозаик. Молодые, сорокалетние, творцы. Позавтракали в каком-то кафе. Дождались начала в коридоре «у писателей», слушая гулкие диалоги о месте литературы. Разобрали по секциям. Достался семинар моего тезки, с которым был уже знаком, встречались летом на кустовом сборище. Прихватил с собой несколько листков, отпечатал их по дружбе наш местный «классик», он же и отобрал стихи. Дошла моя очередь, что-то промямлил, промычал.  В ответ не услышал еще ни слова,  как заскочил в аудиторию звездный писатель-романист, что-то  рассказал, спел под гитару. Я успел еще подкинуть руководителю свежую газетку со своими опусами, в свое время  указавшему «мое место в литературе»: «Не пашешь, ходишь с тяпочкой!» Таков был ответ редакции на заметку и стишок к годовщине смерти Олега Даля из краевой молодежки, он там литсотрудничал.
      Второму поэту, даме, а она была  с книжкой в руках, поэтическим сборником поэтов района, досталось критики. Разобрал слова, предназначенные не для всей аудитории: «Рано К. своим поэтам книжку соорудил, сырые стихи». Вокруг столов пыхтели незнакомые люди. Поэты. Покрутили мои бумажки, вернули. Кто-то что-то говорил, знакомились, обменивались мнениями. Юная совсем, как мне показалось, поэтесса, в дорогих великоватых ей джинсах подсунула мне свои листочки. На том разбежались.   
    Прозаику, тоже даме, и поэту с книжкой весь обратный путь я рассказывал содержание фильма про черную розу – эмблему печали. В душном «Икарусе» мы плотненько так стояли, объединенные общей радостью.
    Хорошо помню подсевших по дороге пьяных милиционеров, еще более сплотивших народ. Они громко общались, кому-то угрожали, и часть пути мы ехали молча.