Сторож

- Тебе надо заниматься спортом, сынок, - раздалось у меня над ухом.
На скамейке автобусной остановки рядом со мной сидел старик. Впрочем, назвать его стариком можно было с большой натяжкой. На вид да, лет за шестьдесят. Но даже при беглом взгляде было заметно, что молодость этот человек прожил не зря. В его внешности не было и следа той обрюзглости и неряшливости, что отличает большинство стариков. Слегка сухопарый, подтянутый. Смуглое лицо как будто вырезано из благородной древесины – морщины смотрятся не дрябло и беспомощно, а как-то органично-естественно. Будто тут, на его лице, им всегда было самое место. Чёткие, как по линейке, складки от крыльев носа к углам рта. Ровные и равные числом лучики из уголков глаз. Тронутая временем бронза - да и только! Да и рука, выглядывающая из рукава простенькой спортивной куртки, была отнюдь не стариковской – жилистая, ухватистая, тоже как будто отлитая из металла.
- Простите, что? - я сделал вид, что не расслышал или не понял его слов.
- Спортом заниматься надо, - без тени раздражения повторил нежданный собеседник.
- Да я, вроде, на здоровье пока не жалуюсь, - это получилось у меня немного снисходительно. Дескать, уж кому-кому говорить о здоровье, да только не тебе, дедушка.
-Так ведь я и не о здоровье толкую, - возразил старик, - а о физической подготовке. Без неё, сынок, иногда шибко тяжко...
- Вы, наверное, мастер спорта? Или тренер? - не очень-то мне хотелось, чтобы бывший спортивный наставник, стосковавшийся по любимой работе, практиковался сейчас на мне.
- Это к делу не относится, - отмахнулся собеседник. - Я конкретно о тебе хочу поговорить.
- Это с какой стати?
- Да есть повод, сынок...
И тут же, безо всякого перехода, старик начал:
            - “Дыхалка” у тебя слабовата. Бегать на длинные дистанции ты не можешь. После первых же двухсот метров начинаешь задыхаться как астматик. Это в твои-то годы! Потом, посмотри, как ты бежишь! Ведь это же срамотища! Весь согнётся, голову спрячет, плечи поднимет. Задницей, прости, господи, виляет, как модель на подиуме. А ноги? Я не могу понять, как можно бегать, так переставляя ноги! Они же у тебя друг за дружку цепляются!
Я лихорадочно вспоминаю всех своих физкультурных наставников, начиная от школьных, заканчивая университетскими – там, на кафедре физвоспитания попадались и не такие фрукты. Нет, этот явно не из наших...
            - Откуда вам знать, как я бегаю?
- Да уж поверь, пришлось недавно лицезреть, - язвительно отозвался собеседник.
Я мучительно вспоминаю, когда и где мог этот старик “наслаждаться” видом бегущего меня. Причём, запомнив все детали этого, судя по его словам, не очень-то эстетичного зрелища...
            - Цветочки-то твоей красавице понравились? - неожиданно хитро спросил старик, заговорщицки наклонившись ко мне.
            -К-к-какие ц-ц-цветочки? - у меня вдруг онемело всё внутри.
- Ну, те самые, которые ты намедни спёр из ботанического сада, - старик смотрел на меня насмешливо, с вызовом. Мол, что скажешь, любезный?
         -А я – тот самый сторож, который гнался за тобой. Свистел, кричал, стыдил! Вспомнил? Ох, и намучился я с тобой, парень! Ты ведь, окаянный, из меня все жилы вынул! Сначала, когда я в свой свисток засвистел, встал как вкопанный. У меня аж голова закружилась от этого свиста, пока ты с места сдвинулся. Потом тебя угораздило заблудиться. Мне  пришлось кругаля давать, чтобы тебя на правильную дорожку направить - к выходу. В мои-то годы...
 Я ошарашено посмотрел на собеседника:
- Что ж вы меня не поймали?
- А оно мне надо? - искренне и как-то обиженно удивился старик. - Я же тебя с твоей красавицей ещё за оградой заприметил. Вы, молодые, стояли миловались, а я старый, за кустами, грешным делом, все ваши разговоры слышал. И, ты знаешь, на душе так хорошо было, словно сам на твоём месте стоял...
Я смотрел на своего собеседника. Глаза его вдруг влажно блеснули, губы задрожали. Вся его подтянутость и моложавость куда-то исчезли.
Он посмотрел на меня долгим, пронзительным взглядом:
-Ты приходи ещё. Я для твоей красавицы самый лучший букет приготовлю. Спросишь Николая Ивановича...
Старик немного помолчал. Вдруг в глазах его мелькнула прежняя хитринка:
- А спортом, сынок, всё-таки займись. Бегаешь-то ты хреново...