Династическое

На тощем небе полная луна. Король вчера решил сойти с ума, твердит в бреду:  «Народ, тюрьма, сума».
И гладит окровавленные гланды
Стаканом, в ожидании конца. Отправив почки, печени, сердца придворных и лакеев из дворца
В НИИ Трансплантологии Уганды,
Оставил одного… с лицом, что мёд, отметкой в деле – верный патриот, который никогда не подведёт,
На всё готов, когда в толпе… и в маске.
Разрушив рай, король вошёл в шалаш, 0,7 абсента – радостный пейзаж, поймав, как пулю, спиртовой кураж,
Король решил – дать каждому по сказке…
Король идёт сквозь трещины зеркал куда-то в ночь… на вечный пьяный бал, король устал… за ним спешит вассал.
В руках вассала синяя мигалка.
Они бредут, (пока хватает сил), на грабли счастья мимо страха вил. На площади король заговорил: 
«Ты прав, вассал, и мне немного жалко
Тебя, себя…  Знай, день, куда войдём, окончив исторический приём, войдём, как и положено, вдвоём,
Нам будет вечность, или больше, сниться.
Жить ради не любви, но дележа, не хочется, запойная душа болит, трясётся… но последний шаг…
Ты прав, вассал, пора стирать границы…»
Тоска, доска и шаг под вой собак на плаху, рядом храм, за ним – кабак… Смеётся шут, конечно, не дурак…    
Нет палача, есть бритва, долг… и вены,
Пока струится колокольный звон… Рассвет? Закат? Плевать! Алеет трон, залитый кровью, светом и вином.
«Ты прав, опять… пора включать сирены,
Я ухожу, я сделал всё, что мог». Луна погасла, улыбнулся Бог. «Спокойствие и счастье ваш итог,
А мне с рассветом скользким нужно слиться,
 Когда-нибудь поднимемся с колен, я замечаю (к счастью) правый крен. Журавль в небе, за порогом хрен,
Всё хорошо, пока в руках синица..»

«Я разрешил себя делить на ноль,  – хрипит живой, но раненый, король, – приняв электората страх и боль,
И перевёл в понятия законы».
Король упал, шепнув: «Народа для… печально, что так рано, вот ведь бля…»
 Вассал ревёт: «Нельзя без короля!»
За миг до разрушения короны.