О том, как бабы Петровича сгубили

Сергей Петрович с давних пор любил ходить налево,
Направо, впрочем, тоже он нет-нет, да заходил.
Средь тысяч женщин выбирал себе он королеву,
Но почему-то всё никак ее не находил.

Блондинки длинноногие туманили рассудок,
И от брюнеток томных часто было не до сна.
Но каждый вечер  сообщал урчащий зло желудок,
Что дома ужин ждет его и верная жена.

Она, как ни крути, на королеву не похожа,
И вид  её наскучил и уже не заводил,
А потому с льняных широт супружеского ложа
Изрядно задолжав жене Петрович уходил.

А утром, съев яичницу и выпив чашку кофе,
Он на работу ехал в предвкушении чудес.
И из окна автобуса его не римский профиль
Красавицам намеки слал с улыбками и без.

Мечтал он в кабинете, в туалете и в курилке,
И на ковре у босса даже думал каждый раз
О Тане, Мане, Верочке, Галюне и Людмилке...
Ну а о чем по вашему мечтает ловелас?

В парк на свиданья мчался к ним, не чувствуя сомнений,
На розы и шампанское зарплату изводил,
От угрызений совести не зная затруднений,
При первой же возможности отчаянно блудил.

И вот в один злосчастный день у речки на скамейке
Петрович в ожидании любовницы застыл,
Как вдруг походкой ветренной по солнечной аллейке
Идет она. Та самая, что разжигает пыл!

Богиня, раскрасавица, создание неземное
Мечта недостижимая, с которой не до сна,
С ней не нужна виагра и банальное спиртное,
Она звезда (не то что надоевшая жена).

Петрович над скамейкой приподнялся от желания,
Грудь выпятил, втянул живот, и тут же увидал,
Что рядом с феей, кроя всех вокруг отборной бранью,
Идет, обняв за талию, накачанный амбал.

От этой неприятности  случилось озарение,
Точнее, наш Петрович к удивлению узнал
В создании эфимерном черт знакомых повторение...
И где-то глубоко внутри почувствовал сигнал.

Да как она посмела оторваться от кастрюли,
И кто ей эту юбку неприличную купил,
Позвольте! Уж не сиськи ли за декольте мелькнули?
"Жена, да ты ведь шлюха!" - наш Петрович завопил.

Супруга удивленно на Петровича взглянула,
Амбал дипломатично чуть в сторонку отошёл,
Она же муженьку букет цветов в лицо швырнула,
Сказав: "Читай нотации той,  с кем сюда  пришёл!"

Про стыд забыв и совесть мимо мужа гордым шагом
Слегка прильнув к амбалу, по аллее вдаль ушла,
С открытым возмущённо ртом Петрович-бедолага
Краснея, вслед жене глядел. Такие вот дела.

На спутницу свою Петрович зыркнул, вмиг трезвея,
Ах где ж все это время были у него глаза,
Теперь трещат надорванные узы гименея
И над семейным гнёздышком сгущается гроза.

Сейчас уж поздно каяться у ног своей супруги
И врать, что надоумил чёрт за девками бежать,
За журавлем в погоне широко раскинув руки,
Синицу счастья в кулаке не смог он удержать.

Теперь Петрович сам себе с утра готовит кофе,
Пельменями он давится с горчицей день за днем,
Уже давно забыл как пахнет жареный картофель.
А виноваты бабы. Да гори они огнем!