Почему Иван-дурак?

               
                Поэма – памфлет
               
                Дорогой читатель!

       Прежде, чем приступить к эпическому повествованию о нашей бывшей стране – Союзе Советских Социалистических Республик, и роли простого человека в этой стране, я хочу сказать несколько слов вот  о чём:
     Во  первых: Иван – это собирательный образ, а во вторых - русского Ивана всегда считали дураком. На этот счёт существует вот такая байка, а может даже и правда.
Как-то в Москву, ещё в бытность правления Н.С. Хрущёва, приехал один турецкий высокопоставленный чиновник. В беседе с Н.С.Хрущёвым, он задал ему такой вопрос: - А правда, что у вас в Союзе, если Иван – так это  - дурак? А  Хрущёв ему ответил: - Нет, не правда.  У нас, если дурак, так на него говорят – турок!
      И здесь напрашивается вопрос: - Но, почему Иван – дурак? Кто его делает дураком?
Этот вопрос преследовал меня, всю мою сознательную жизнь. И я вынужден был взяться за перо, чтобы по возможности выяснить суть вопроса. В чём-то со мной можно не соглашаться – это право каждого читателя, но всё, что изложено мной –  правдиво! И чтобы  понять и воспринять, нужно всё это пережить. Я не предвзято отношусь к прошлому. Это наша история, объективный ход событий. Я просто констатирую факты отрицательного характера в хронологическом порядке. Ко всему тому, что было хорошего в нашей стране, я отношусь с благодарностью. За период существования нашей бывшей страны,  простые народы всех республик, которые входили в состав СССР, получили наибольше хорошего в жизни, чем за все две тысячи прошедших лет. Да, это была Великая Страна! Она пользовалась большим авторитетом в Мировом масштабе! Я горжусь тем, что родился и жил в  Великой Державе! О достижениях этого Государства известно во всём мире. Но сам человек, как личность, был ограничен в своих правах. Зарубежные СМИ трубили во всю глотку, что в СССР - нет демократии! Да, такая как сейчас, Американская «демократия» в Украине – никому не нужна! Это распущенность и вседозволенность, которая привела общество к деградации, а Украину – к краху и к войне.
 В любом случае, народ нужно держать в узде! А Демократию можно вводить в Государстве лишь в том случае, когда  общество достигнет высоконравственного самосознания.
       Да простит меня читатель за откровенность, но это наша жизнь, это наша правда!  И я смею думать, что если бы не было всего того – отрицательного, о чём я пишу в своей поэме «Почему Иван – дурак», то Великая Держава – Союз Советских Социалистических Республик, здравствовала бы и поныне!
   Сатирическая  поэма – «Почему Иван – дурак», на высокохудожественное произведение не претендует. Она является как факт нашей прошлой жизни.

                С уважением: Автор.

                1
Добрый день, честной народ,
Это что за хоровод!?
Я, отбросив приукраску,
Расскажу вам, братцы, сказку,
Сказка – это жизнь сама,
Жить в ней плохо без ума!
Расскажу вам, так и сяк –
От чего Иван – дурак.
Где, когда, в какой стране,
Знамо дело -  ясно мне,
Да и вы, не  дураки
Посмеяться в кулаки.
Было это,  слышь, давно
На Руси заведено:
- Если царь, так дурачок,
Булка хлеба – пятачок.
А Иван, бишь, пращур мой,
Тот и вовсе был «дурной».
Космос лаптем не топтал,
Сеял рожь, поля пахал,
Рыбу в реках он ловил,
Лес рубил, пушнину бил.
Шведа, турка воевал –
Мощь России укреплял.
За моря, за океаны
Плыл в заморские он страны,
Вёл торговлю хлебом, салом,
На Руси всего хватало
И царю, да и панам,
И церквям и беднякам.
Ну, а кто же был бедняк?
Кто работал кое-как,
Спать любил и бил баклуши,
Слушал мир, развесив уши,
Кто работать не хотел –
Водку жрал и песни пел.
А Ванюша складно жил,
Золотишком  дорожил,
И деньгами день ко дню
Пополнял свою казну.
Жил Иван как Берендей,
Но, без Ленинских идей.

           2.

Но, ничто в этом мире не вечно,
Жить бы и дальше Ивану беспечно,
Но явились к Ванюше гости,
Не от Господа Бога, а из Ада –
От чёртова порога.
Появились к нему эмиссары,
И назвались они – комиссары,
И запели они песню такую,
Песню новую, непростую.

          3.

Чтобы  есть и пить нам всласть,
У царя забрать бы Власть,
Если на царя пойдёшь –
Ещё лучше заживёшь,
Настоящий будешь Пан!
А Иван-то, был  профан.
Хочет Ваня жить как туз,
Сдвинул набок он картуз:
- Ну, давай, кулём валите,
Что хотите, говорите?!
Комиссары продолжают
И Ванюшу ублажают:
- Спихни батюшку - царя,
Вспыхнет алая заря,
Ты являешься - ничем,
А тогда ты,  будешь – всем!
Что те стоит, молодцу,
Шлёпнуть с пушки по дворцу?!
Кто сейчас ты? – просто Ваня,
Пусто у тебя в кармане,
А спихнёшь царя из трона –
В жмене у тебя корона,
С нею делай всё что хошь,
Начинай, едрёна вошь!
Если б он умнее был,
До сих пор бы складно жил,
Но желаньям нет конца –
Захотелось и дворца.
Тут Ванюша осмелел,
Комиссарам повелел:
- Вы, ребята, погодите,
На меня вы зря кричите,
Недалече здесь мой дом,
Вы постойте за углом,
А я сбегаю к «Авроре»,
Что стоит в Балтийском море,
Быстро мы сюда припрём
И из пушечки пальнём!
Побежал Ванюша резво,
Только пыль пошла столбом.

          4.

Не прошло и полчаса,
Это что за чудеса?
- Крейсер мчит на всех парах,
И с налёта только – тр-р-р-рах!
Трах, трах, да – бу-бух,
Завоняло Петербург!
А когда через мгновенье
Ветром был развеян дым, -
Перед Вани ясны очи,
Тот дворец, чуть не хохочет –
Стоит цел и невредим.
Моряки там – шутники,
Сказано – большевики,
Они в пушку, говорят,
Двинули не тот заряд,
Получился - пшик и дым –
Был заряд тот холостым.
Глянул Ваня на дворец,
Ко дворцу спешит гонец,
Он его остановил,
Ультиматум заявил:
- Скажи батюшке-царю,
Сдаться я ему велю,
Если сдастся – живым будет,
А не сдастся – застрелю!
А гонец ему сказал:
- Ты, Ванюша, опоздал.
Во  дворце - то, нет царя
Со месяца февраля.
Там министры царской Думы,
Толстосумы, тугодумы,
Постоянны, временны,
Тощие, беременны.
Здесь Ванюшу взял задор,
Он взобрался на забор,
Устремив к народу очи,
Закричал он что есть мочи:
- Эй, братва, навалим тучей
На дворец этот могучий!
В порошок мы их сотрём,
Или жизнь, или помрём!
Навалились всей гурьбой,
Там недолго длился бой,
И законам вопреки
Взяли власть большевики.
Пришёл конец временным,
Тощим и беременным.

         5.
Ну, а где Иван теперь?
Вот он бьёт ногою в дверь,
Дверь не открывается,
Наш Ванюша мается.
Сел Ванюша на крыльцо,
В руки взял своё лицо,
А из форточки, напротив,
Говорит ему кацо:
-  Слушай, Ваня, марш отсюда,
Ах, какая ты зануда,
Раз пальнул и погуляй.
Ну, давай валяй, валяй!
Без тебя здесь много дел,
Ты мне просто надоел.
Двигай ты, энтузиазмом
Революции прогресс –
Иди лучше строй народу
Хоть колхоз, хоть ДнепроГЕС.
И слезу смахнул Ванюша:
- Не по тем я, брат, стрелял,
Было б пушку развернуть,
В агитаторов пальнуть!
А теперь я чуть дышу,
Мне навешали лапшу.
Голодает наш Иван.
У него пустой карман,
Флагом красным он трясёт –
Революция идёт!
К горизонтам коммунизма
Взоры все устремлены,
Стали нищи и бедны,
Но за то, мы все равны.
Знатных, умных постреляли,
Умники нам не нужны.
Что теперь сказать вам, братцы:
- Жалко Ваню моего –
Как ребёнка, как младенца
Одурачили его.

          6.
Пишет жизнь свои законы,
Хоть крути, а хоть верти,
Вместо трона и короны
Надобно в колхоз идти.
А колхоз тот – аж  бегом
Ваню наградил ярмом.
Хоть Ванюше двадцать лет,
Ему дали пистолет,
Чтоб людишек  попугать,
Чтоб в колхозы загонять,
Ну, а кто не подчиниться,
Тех и вовсе пострелять.
Упирались мужики:
- Што – пошто, мы дураки,
Чтоб свое отдать добро,
Мы вам выпустим нутро?!
Тут Ванюша озверел,
Хоть и сам он захирел,
Грамоте ведь, не обучен,
А вокруг-то сколько дел!
В понедельник как-то раз,
Получил с «верхов» указ,
Кто ему не подчинится –
Всех к медведям на «Кавказ».
Пусть  с медведями подружат,
Поедят инжир, имбирь,
На телеги посадили
И отправили в Сибирь.
Кто у власти стал? – голота,
Ведь работать неохота,
Ну, а Власть Советов куй –
Отбирай и владарюй!

          7.
Тех, кто грамоте обучен,
Посылали в институт,
Кто чуть-чуть читать подучен,
Трудится пусть там и тут.
Так правителям угодно,
Так положено в судьбе,
Ну, а кто ни «А» ни «Бэ» -
Принимали в КГБэ.
Только тех, кто любит «труд»
Кэгебистами зовут!
Будешь мигом ты в остроге,
Если станешь на дороге,
Тут же в порошок сотрут,
Даже глазом не мигнут.
Все собрались в одно зло,
В то звериное кубло –
Интриганы, сплетники,
Изверги, клеветники –
Ягоды и Берии
Палачи Империи.
Кто был честен и Велик,
Тому вешали ярлык,
Кто вступал с ними в борьбу
За свою свободу,
Как сорняк его рубили,
Как врага народа.

          8.

И над страною пронёсся смерч,
Сеял он горе, слёзы и смерть.
Он сотни тысяч жизней унёс,
Которых водили всех на допрос.
Их не судили, нет, не судили,
Их просто сгноили,
Их просто убили.
Армии нашей, коснулся тот мор:
- Якир, Тухачевский и Косиор,
Блюхер, и тысячи честных голов,
Пали! Их уничтожил Ежов.
Был уничтожен за несколько лет
Армии нашей прекраснейший цвет,
Армии нашей авторитет!

            9.
          
Что там за тучи стоят за бугром,
Порохом пахнет и слышится гром?
Там, ведь, войны горизонты видны,
Но, ослабели уж фланги страны.
Сталин – вождь наш дорогой
Побратался с Сатаной.
Тот грузин – сошедший с гор,
Заключил, брат, договор,
Подписав своей рукою
Всем народам приговор!
В страхе вздрогнул тогда мир –
Вождь народов и кумир,
До чего же он дошёл?
Он совсем с ума сошёл.
Поднял  тост за маньяка,
Выпив рюмку коньяка,
Оказался он глупее
За Ивана – дурака!
Это было, это факт,
Заключив «Позорный пакт»,
Уголь  немцам дав, бензин,
Успокоился грузин.
И послали за границу –
Нефть, металлы и пшеницу,
Чтоб Германию крепить,
Чтобы Русь быстрей разбить.
Ну, а кто всё это вёз,
Кто водил тот паровоз?
И опять – Иван-дурак,
Разрази его мороз!

         10.

Подлец - Гитлер, был хитёр,
Он подкрался словно вор,
И когда народ наш спал
На страну его напал.
И грузину, слышь, не спалось,
Там чесал, где не чесалось,
Голова шла кувырком,
Он остался дураком.
В злобе он лишался сил –
Фюрер наглый обдурил.
От такого, вот обмана,
Голова полна тумана,
Сто надежд наверняка
На Ивана - дурака!
Вмиг грузин повеселел,
Ваню звать к себе велел:
- Слушай, Ваня дорогой,
Видишь, еле я живой,
Помоги, не дай пропасть,
Не отдать бы немцу Власть.
И сказал Ванюша смело:
- Это нам знакомо дело,
Мы, ведь, можем подсобить,
Лишь бы, было  кого бить!
Мы, своих сперва добьём,
А потом чужих начнём.
Вождь сказал: - Договорились,
Бить  своих, мы уморились,
Фрицам надо дать отпор,
Вот такой мой уговор.
Фриц жестокий был и смел,
Чуть он нас не одолел.
Он от Балтики, до Крыма
Нам наделал много дел.
Немец – враг для Вани новый,
Сразу Ваня стал багровый,
Взял он в руки автомат:
- Ну, держись, едрёна мать!
От Кремля рванул вперёд,
За собой повёл народ.
Долго длилась эта битва,
Помогала не молитва –
Танки, пушки, автомат,
Смелость, героизм и мат!
Шёл Ванюша до Берлина,
Вёл бои он за грузина,
И повесил на Рейхстаг –
Наш, Советский алый флаг!

          11.

Наконец: - Ура! Победа!
И теперь домой я еду,
Встречусь с детками, с женой
И с родимой стороной.
Вот теперь я заживу,
Не во сне, а наяву!
Мчит степями паровоз,
Ваня в радости до слёз:
- Вот она! Ах, вот она,
Ты – Родимая страна!
Своего встречай героя,
Ведь тогда, на поле боя
Полководец выступал
И такую речь сказал:
- Братья! Родины солдаты,
Славной Родины сыны!
Если фрицев одолеем,
Жизнь свою не пожалеем,
Мы дадим вам землю, волю,
Заживём как до войны -
Вам колхозы не нужны!
Грудью, жизни не жалея
Ваня защищать готов
Землю – матушку святую,
С детства милую, родную,
Что забрали у отцов.
- Вот как было, - молвил Ваня,
Вождь теперь нас не обманет,
Как он нами дорожил!
Дай Бог, чтоб сто лет он жил!
Но куда его привёз,
Тот Советский паровоз?
Как куда? Да вот куда:
- Без особого труда
Быстро Ванечку привёз
Во  родной его колхоз.
«Серп и Молот» назывался
Тот колхоз передовой,
А народу в том колхозе
С  голодухи, волком вой.
Вот тебе и серп и молот,
Хочешь - жни, а хочешь – куй,
Хочешь - куй, а хочешь – жни,
Не получишь ни фигни.
Поработав целый день,
Ты получишь трудодень,
Если с ночи, до утра,
То получишь полтора.
А налогом обложили
Иванушку - дурака –
Сдал он молоко с коровы,
А теперь сдавай с быка!
Сдавай сало, сдавай шкуру,
Мясо сдай и яйца сдай,
Сдавай фрукты, сдавай шерсть,
Всё сдавай, что только есть!
От такой «хорошей» жизни
От осени до весны,
Оставались от Ивана,
Только шкура, да мослы.
Словно камни-жернова,
Ваню жизнь крутила,
Он осунулся, зачах,
Похудел как шило.
 
        12.
От чего гудки ревут,
Так ревут, что просто жуть?
- Это вождь Страны Советов
Собрался в последний путь.
Плакали  - и мал и стар,
Умер Вождь и Государь!
Погоди, народ, не плачь,
Он принёс нам столько горя,
Нашей крови, выпив море,
Умер всей страны палач.

          13.

Наша сказка дальше длится,
Как улей гудит столица:
- Что теперь-то, будет с царством,
Всенародным Государством,
Кто же станет во главе,
На неделю, иль на две?
Государство – это цирк
На большом манеже,
Дрессировщиков меняют,
Но, а звери – те же.
Быть хорошим циркачом –
Большое искусство,
Свято место никогда
Не бывает пусто.
Посудили там, вверху
И без волокиты
Назначили циркачом –
Хрущёва Никиту.
Был такой он балабол…
Лысый, круглый как футбол.
Тот Никита, был простак
И немножечко чудак,
В этом деле убедился
Даже сам Иван - дурак.
Он как будто на войну
Двинул в Казахстан страну:
- Мы накормим всех досыта,
Коль поднимем целину!
Чтоб осуществить свой план,
Он кричит: - А где Иван?
Без Ивана в Казахстане,
Как в пустыне без воды,
Без Ивана - россияна
Ни туды и ни сюды!

         14.

Долго поезд степью мчался
И Ванюша наш ругался:
- Снова чёрт меня занёс
На Советский паровоз!
Как же выглядит Иван,
Что прошёл десятки стран,
Как освободитель,
И как победитель?
Сам он – парень рыжеват,
Но в работе – просто хват!
А одет он был «прилично»,
Не скажу, чтобы столично.
Глянешь, сердце стонет болью,
Шапка вся побита молью,
На груди – тельняшка,
Нет совсем рубашки.
Он вообще-то молодчина,
На плечах – фуфайчина,
А на брюках латки
С нашей плащ-палатки,
Что досталась от войны,
Как защитнику страны.
А на ножках сапоги,
Сапоги кирзовые
И почти что новые.
Вот Ванюша землю пашет,
И опять флажком он машет,
Ваня к этому привык,
Он у нас передовик!
Распахал он и засеял
Неизведанную даль,
Вот за это и искрится
На груди его медаль.

         15.

Ну, а Ника обнаглел –
Скот забрал, земли надел
Он урезал так, что птице
Негде было погнездиться,
Вот такой-то наш удел!
Призывал: - Утроим силы,
И в стране наладим жизнь,
И к году восьми - десятом
Мы построим Коммунизм!
А жена Никиты – Нина
Грузит маслом корабли,
Грузит салом и пшеницей
Отправляя за границу,
Всё подарки, да подарки
От Рассеи - пролетарки.
Так крепился внешний мир,
Так ковалось счастье:
Загранице – хорошо,
А у нас «ненастье».
И по всей Советской шири
Весь народ-то, стонет: - Ох!
Потому, что задушили
Кукуруза и горох.
А Никита не скучает,
Нет проблем, да нет и бед,
Он даёт для  развлечений
Завтрак, ужин и обед.
В горький час, когда народ
Готовил погосты,
Ника наш  провозглашал
Дружеские тосты.
Словно Цезарь всемогущий,
Ника в Кремль, как в Колизей,
Из большой Земли-планеты
Собирал своих друзей.
- За вашу щедрость и подарки,
За Вашу светлую страну,
За то, что Вы живёте ярко,
Я пью одну, - сказал  У Ну!
- Я Вас люблю, но честь дороже,
Да что за толк в одной. О, Боже!
И потому все пьём мы в меру,
Сказал Джавахарлала Неру.
- Хотя с горохом закрома
И с кукурузою корыта,
За то мы водку пьём досыта –
Сказал лукаво Хрущ Никита.
- Я посмотрел Вашу страну,
Вы правы, пьют у Вас досыта,
Но всё теперь у Вас пропито,
Сказал, нахмурившись Броз Тито.

           16.

В Крым приехал как-то Ника,
Чтоб покушать ежевики,
Чтобы в море искупаться,
Отдохнуть и сил набраться,
Чтоб здоровье укрепить.
И опять народ давить.
Ну, а Брежнев – Никин  друг,
С однодумцев создал круг:
- Сколько Нику нам терпеть,
Мне на троне бы сидеть?!
Лёня Брежнев не дремал,
В мощный всех кулак собрал,
Приготовил Нике бум –
Совесть, Честь, а так же Ум,
Он собрал в одно кубло, -
В «славное» Политбюро.
Звонит Нике, Лёня в Крым:
- Ника, ангел, херувим,
С нетерпеньем тебя ждём,
Приезжай, чайку попьём.
Ника, словно тот болван,
Прилетел в Кремлёвский стан,
Но, не знал он, бедолага,
Что как мышь попал в капкан.
Разговор коротким был –
Нику Лёнька заменил.
А Ивану, всё едино,
Что Хрущёв, что Брежнев,
Гнёт теперь бедняга спину,
Так, как гнул и прежде.

           17.

Мчит, вращаясь  шар земной,
Позади – мильон парсек,
Лёня Брежнев за мгновенье
С генерала стал – Генсек!
Сколько было у руля
Разных чудотворцев,
И Иваном каждый крутит
Так, как цыган солнцем.
Первый – умный был и добрый,
Второй – чёрный и рябой,
Третий – лысый и смешной,
А четвёртый, был серьёзный,
Но с пустою головой.
Оболванивать Ивана
Он в речах своих был - Ас,
А медали-побрякушки
Он любил как папуас.
И корил не раз наш Лёнька
Свою горькую судьбу:
- Не успел нацепить звёзды
Ниже спины и на лбу.
Как-то раз, перед народом
Был в ударе наш Ильич,
То ли ум его свихнулся,
То ли сдвинул паралич.
На трибуне он мгновенно
Становился откровенным:
- Здесь мне задали вопрос,
То ль рабочий, то ль матрос,
Я не понимаю,
Те подарки, что мне дарят,
Все ли принимаю?
Я объездил много стран –
Камерун, «Азейбаржан»,
Был в стране Колумба
И Юмумбо – Мумба.
Там обычай есть такой: -
Если гость ты дорогой,
Обязательно подарят
Цепь на шею, с бахромой.
Цепь в Союзе пригодится
Для моих министров,
Если будут много лаять,
Привяжу их быстро!
Был в стране я – Папуа,
Год назад, а может два,
Преподнёс мне вождь, иль босс
Золотое кольцо в нос.
Я засомневался, тут же отказался.
Я же не какой-то кнур,
И земли не рою,
А в народе славен я –
Умом, красотою.
Да, красив был наш Генсек
Природой одаренный,
Всё совпало точка в точку
С теорией Дарвина.
 
          18.

Исторические планы
Брежнев стал осуществлять,
Стал Ивана из деревни
В большой город загонять,
Ведь по сельскому хозяйству
Был наш Лёня, словно пень,
В результате разорил он
Сотни тысяч деревень.
Страсть была ещё у Лёни,
Надобно о ней сказать:
- Чёрных, жёлтых, узклглазых
Он любил облобызать.
Под зевак аплодисменты,
В оркестровом громе,
Целовал он всех подряд
На Аэродроме.
Обнимал он черномазых,
Троекратно целовал,
А народ, всё это видел –
В телевизоры плевал.
Чтоб урвать чего ни-будь
С нашего «корыта»,
В Москву Хонеккер приехал
С дружеским визитом.
Нам, как зайцу стоп сигнал
Хонеккер был нужен,
Ну, а Лёнька, в честь его
Забабахал ужин.
Это было так легко,
Это было просто,
Ну, какой же это ужин,
Если он без тоста?!
Лёнька рюмку в руку взял
И такую речь сказал:
- Слушай, Хонеккер родной,
Выпьем с тобой виски,
Мы крепим соссиализьм,
Сисьтимоисиськи!
Никогда нас не разделят
Бури – ураганы,
Вместе мы крепки как сталь
Все «сосиськи сраны»!

           19.

По статьям «Свобод и права»
Лёня не был глух и нем,
Для Советского народа
Много он решил проблем.
Ведь была проблема века,
Это «Права человека»,
И Америка раздула –
Антураж, ажиотаж,
Так, что всех бросало в раж!
Так кричали, так орали
«Би-би-си», «Свобода»,
Что как будто прав лишили
Нашего народа!
А евреев, мы вообще
Всех здесь зажимаем,
В Израиль уехать «мойшам»
Мы не разрешаем.
Все свободны, все равны,
Вы не горячитесь,
Поезжайте, вот, в Одессу,
В этом убедитесь.
Было много разных миссий,
Посещений и комиссий,
Ну, и так… для интереса,
На пути у них Одесса!
Приезжают они в порт,
Корабли там – борт о борт,
А один, что больше всех,
Тот в сторонке, как на грех.
И к нему воочию –
Длинню-ю-ю-щая очередь.
С чемоданами, с мешками,
С сундуками, с рюкзаками.
Здесь мужчины – как орлы,
Женщины – как феи.
Это были диссиденты,
Попросту – евреи.
Тут один американец
В очередь направил палец:
- Куда движется народ,
И куда корабль идёт?

А один из провожатых,
Что был в очередь зажатый,
Отвечает на вопрос:
- В Телль - Авив, господин босс.
Чтобы не было обману
Босс подходит к капитану,
Без каких-то там угроз
Задаёт ему вопрос:
- Слушай  кэп, скажи на милость,
Сколько тысяч погрузилось?
Воцарилась тишина…
Кэп сказал: - Да… до хрена!
Трое суток загружаем,
Ведь корабль - то, без дна!!!

            20.
               
 А куда пропал Ванюша?
 Он в работе как всегда,
Вместе с «зеками» дорогу
Ваня строит в никуда.
Здесь мороз под пятьдесят,
В жилах кровь немеет,
А Ванюшу-молодца
Даже сопли греют.
По газетам, по эфиру
Целый день был та-ра-рам,
Прогудел народу уши,
Только слышно:
- БАМ, БАМ, БАМ!   
Стройка века, стройка века,
Стройка Коммунизма,
До чего же развитой
Мир Социализма!
Протянулись рельсы-ленты
В неизведанную даль,
Оказалось, магистраль та,
Нам не нужная деталь.
Если что-то начнут строить,
Сколько будет там потех -
Чтоб громадней, чтоб длиннее,
Чтоб быстрее, чем во всех!
А ещё потехи были,
Насмеялись там до слёз:
- То вагон пропьют, то рельсы,
А то – целый паровоз.
Там парторга съел медведь
В его кабинете,
Хоть прошло с тех пор пять лет –
Никто не заметил.
Строит Ваня здесь дорогу,
Строит Ваня города,
Он работает отлично,
Он ударник комтруда!
И его, за труд ударный,
Что он честен, не строптив,
Делегатом всенародным
Выдвигает коллектив.
По собраньям, заседаньям,
Выступает Ваня мой,
И в Москву на Большой форум
Едет Ваня как герой.
Да, теперь он популярен,
Как Маттео Боярдо,
По Москве он разъезжает
В Государственном Лондо.

            21.

Чтоб узнать о жизни правду,
Нашу мощь и нашу высь,
Там, в Кремле, на Большой форум
Делегаты собрались.
Брежнев бойко благим матом
Заверяет делегатов:
- Живы будем, не помрём,
Хорошо, ведь, мы живём!
А из зала кто-то сразу
Бросил тихо, как из тьмы:
- Что живётся хорошо Вам,
О Вас знаем! Ну, а мы?!
А с трибуны, сразу в зал:
- Кто сказал? И зал молчок,
Словно был во ртах сучок.
Слово Ваня наш не брал,
Он из зала закричал:
- Слава, Слава, Слава, Слава,
Слава Партии родной,
Что забрала у народа
Землю, скот и выходной!

           22.

Чтоб элите сладко жить,
Нужно денег раздобыть,
И кубышечку набить,
Ту, что сделал плотник,
Вот придумали в «верху»
Ленинский субботник.
А народ был завсегда
К этому охотник,
Его мёдом не корми,
Только дай субботник.
И в Верхах так обнаглели,
Что Великий тот почин
Проводился в царстве этом
По причине, без причин.
Работяги  коммунизм
Все куют - клепают,
А начальство, руки в брюки –
«Шарики» катает!
Подчинять, руководить –
Их всей жизни норма,
Видишь, кость у них бела
И другая «хворма»!
Лишь окончится субботник,
По рублю скидаются,
И до вечера в Союзе
Шабаш начинается.
Предсказатель «бурь» и «гроз» -
Водочный апофеоз,
А потом «баталии»
После вакханалии.
По системе нашей жизни,
К благоденствию есть путь:
- Вместо того, чтоб залаять,
Нужно тщательно лизнуть.
А Ванюша-дурачок,
Вмиг попался на крючок.
 - Это вы, Иван Петров,
Такой голосистый?
Задают ему вопрос
Двое Кегебистов.
Разговорчик «тет-а-тет»
Имеем мы с Вами,
И по - этому быстрей
Следуйте за нами.
Вмиг на руки нацепили
Какие - то штучки,
Взяли Ваню моего
Под белые ручки.
Поселили в дом казённый,
На казённые харчи,
И теперь он полноправный –
Ты, хоть пой, а хоть кричи.
А таких, как наш Ванюша,
Вызывали по утрам,
И в Сибирь их отправляли
Всех, по «ленинским местам».
Вот такая была жизнь
И права народа -
Если чуть не то сказал,
И прощай свобода!
Потому Иван - дурак,
Что не дал на «лапу»,
Десять лет ему впаяли
«Гулять» по этапу.
Жили холопы в согласье, молчок,
- Каждый сверчок – знай свой шесток.
От того Иван - дурак,
От того и глуп как пень,
Что в Большой стране Советов
Гнут его кому не лень!

           23.

Что за музыка грустна
По всему эфиру?
Это, бишь, пришёл конец
Нашему кумиру.
Лже - писатель,  лже - мудрец
Скопытнулся наконец.
«Престарелых Дом» грустит,
Все как онемели,
Те, что так подобострастно
Ему в рот глядели.
Может он чего-то скажет,
Иль, задаст какой вопрос,
Может  плюнет, может фигу
Поднесёт под самый нос?!
Были так не чистоплотны
Всемогущие мужи,
Лицемеры и ханжи
Все погрязшие во лжи.
Грустит окружение:
- Нет уж теперь,
Нашего главного вора,
Это ужаснее, чем Хиросима,
Это страшней, чем Гоморра!
Он ведь защитник был наших «афер»,
Жизнь была наша – Персидский ковёр.
 Пролито было здесь множество слёз –
Два океана и море,
Кто же теперь защитит нас от «гроз»?
Горе нам, горе нам, горе!

            24.

Движется жизнь бурной волной,
Юрий Андропов правит страной.
Этот был умный и деловой,
Но, поплатился за то головой.
Он не успел вознестись до небес,
Костя Черненко по лестнице лез.
Еле долез он до трона, устал,
А как уселся – еле дышал.
- Не утомляйте речами, велел,
Через пол года и он околел.
Мудрость народа вершит свой суд,
Опять Генсека в гробу несут.
Народ именует под сердца стон
Политбюро – в «бюро похорон».
Сколько же можно, до каких пор,
Немощных, старых сажать на престол?!

              25.

Мчит и кружится шарик земной,
Свежие ветры летят над Страной!
Стали у власти; Егор Лигачов,
Коля Рыжков, Михаил Горбачёв.
Миша - Генсек, Коля – премьер,
Ну, а Егорка – функционер.
Пришёл Горбачёв с высокою миссией –
Ввёл демократию, гласность, амнистию.
И понеслась страна – птица-тройка,
Куда ни взгляни – кругом «перестройка»!
Вот распахнулись тюремные двери,
Там, ведь, за правду люди сидели.
Голос свободно подал народ –
Гласность, Свобода, Воля грядёт!
Мыслям раздолье, слову раздолье,
Вместе со всеми Ваня на воле.
Воля пришла, демократия тоже,
Общество наше, на что ты похоже?
Общество наше в вязкой трясине,
Есть демократия, нет дисциплины.
Был наш Союз – стальной монолит,
Но, а сейчас, по швам он трещит!
Слышатся выстрелы в братской борьбе,
Каждый жить хочет сам по себе.

             26.

По убежденьям, Иван – демократ,
Он едет на Съезд, он депутат.
Ваня на Съезде том выступал,
К единству, к сплочению всех призывал:
- Я слышу звуки битв кровавых,
Где бьют и правых и неправых,
Царит жестокая рука,
Там крик несётся в облака…
Там миллионы жадных рук,
Что к небу тянутся: - Свободу,
Свободу дайте! А Свобода…
Ведь, звук Свободы – пустой звук.
А вы – душители народов,
Под знаменем КПСС
Кружили в пьяном хороводе,
И возносились до небес.
И вот теперь мы – на мели –
Куда вели, к чему пришли?
Баку и Пяндж, Степанакерт,
Там суд неправедный творится –
Грабят, насилуют и бьют,
Оружие во тьме куют.
Так почему же, почему,
Все до сих пор молчали мы?
Ведь, это пир после чумы!
Боже, с народом что творится…
Страна, израненная птица,
Помочь ей, ей помочь скорей
Освободиться от когтей,
Хоть небольшой, но хищной птицы,
Что хмуро кружится над ней!
Народ мой! За тебя стыжусь я,
Твоей духовной нищеты.
В годину горькую, лихую,
Входили мы в  семью большую,
Была одна стальная рать.
И в бой за Родину святую
Все вместе шли мы умирать!
Что же случилось с нами, люди,
Какой сломался аппарат,
Что бывший брат – уже не брат,
И что же дальше с нами будет,
Куда девалась эта нить,
Что нас должна объединить?!
В «Исторический период»
Под названием – застой,
Жили мы в тюрьме стальной,
«Слава Партии родной»!
- Слава, слава, слава, слава,
Так кричала вся Держава.
Слава – «батюшкам-царям»,
Коммунистам-звонарям!
Мчались мы по кругу все,
Словно белка в колесе.
Доигрались, докричались,
Оголели, обнищали,
Мчимся мы к созвездью «Псов»,
Без носков и без трусов!

            27.   

Здесь. В Кремле, на новом съезде
Был большущий тарарам,
Выдвигалось очень много
Всеспасительных программ.
Показаться  бы мудрейшим,
Доказать, что не дурак,
Ваня вмиг свою программу
Нацарапал кое-как.
«Пятьсот дней» его программа,
Он наделал тарарама,
Удивить хотел он всех,
Но не вышло, как на грех.
Хвастал Ваня в хороводе,
При честном, при всём народе:
- Как лошадку под узду,
Я, Рассею поведу!
В неизведанную даль,
На стальную магистраль.
Всё так дельно закручу,
Накормлю, озолочу!
Но, случилась у Ванюши беда,
Он такого не ждал никогда,
Обещаньям поверил народ,
Но на деле – крутой поворот.
Чтоб  Рассею спасти от всех бед,
У Ивана ресурсов нет,
На себя он тянет рядно,
Но, а зад его гол все равно.
-Ты не хвастал бы, Ванюша,
А народ бы свой послушал,
Да узнал бы лучше жизнь,
Не петух, не петушись.
Обещания твои,
Словно с мыла пузыри
Разлетелись в пух и прах,
Ты остался на бобах!
Что с тобою, слышь Ванюша,
Ты открой мне свою душу?
Ваня только молвил: - Ах!
Мою голову шальную
Заморочили в верхах.

          28.

От начала новой Власти
Лицемеры, болтуны
Все талдычили Ивану:
- Ты хозяин всей страны.
А Иван-то, был простак,
Вёл хозяйство кое-как.
Раскидался нефтью, газом,
Мясом, хлебом, салом, маслом,
Черномазым, узкоглазым
Всё в подарки раздавал,
А кредиты занимал,
И теперь, кричит: - Аврал!
И такая вот картина:
- Слушать и смотреть противно,
Всем на свете он в долгу,
Об отдаче – « ни гу-гу»,
Потому, что у Ивана
Инвалюты – ни шиша,
Как у того латыша –
Только тело, да душа.
А ещё грустней всего,
Что Ивана моего
Может смело врезать в лоб
Голозадый эфиоп.
И ему, чумазой роже,
Задолжал Ванюша тоже
Кучу денег и мешок
За стиральный порошок.
И Чернобыльский реактор,
Будто это первый трактор,
Сделал Ваня кое-как,
Потому он и - дурак.
Думал, атом это шутка,
Во всём мире стало жутко,
Как он бухнул на весь мир!
И понёс дымок «приветы»
Ото всей Страны Советов
Всем народам «сувенир».
Может это так и надо,
Может, все должны быть рады,
Ведь большой наш балаган
По всему имеет план.
План по мясу, план по салу,
По пожарам, тоже план.
План по тюрьмам, по убийствам
Составлял наш балаган.
План по расхитителям,
И поработителям,
План по электричкам
И психиатричкам,
План по утопающим,
План по уезжающим,
По новорождённым
И по награждённым,
План по мертвецам
И по Гос. подлецам!
Так что, наша «перестройка» –
Это  тоже, братцы, план,
Её тянет на горбу
Одураченный Иван.
И дают ему за это –
Злополучный купон,
А в придачу, чтоб не «гавкал»
- Кость без мяса и батон.
Но не так-то легко Ваню
Вам свернуть в бараний рог,
Он искал из жизни выход,
И крутился где как мог.
Водку пил, бабёнок лапал,
После пьянки – «охал», «ахал»,
Обещался: - Всё, не пью!
Ну, а утром, во всю прыть
Бегал рубль раздобыть,
Чтобы вновь опохмелиться,
И смеялась заграница,
И заморский бизнесмен:
- Рашен Ваня – супермен!
Хоть и пьян, а всё равно
В небо «приоткрыл окно»,
Ну, а  с неба, как всегда,
Льётся лишь одна вода.
Нищ народ, правитель нищий,
По карманам ветер свищет,
Ну, а Ваня всё равно
Сунул голову в окно.
Ну, не то, чтобы в окно -
Просто в дырку для кино
Сунет в форточку грабарку,
Чтоб,  Рассею - пролетарку
Всю кристаллами одеть.
Ну, а Бог, ведь, не дурак,
Показал ему кулак:
-Ты, Ванюша, мне не верил
Целых семьдесят годов,
А теперь вали отсюда
Быстро и без дураков!
Тут Ванюша на весь мир зарыдал:
-Неужели я и тут опоздал?
Ну, теперь я в тебя верю,
Ах, какой же я тетеря.
Был такой я голосист-
Убежденный атеист.
Святый, Боже,
Святый, крепкий,
Помилуй нас!
Дай ты нам умникам
Хоть хлеб да квас.
Перестройка идет во весь ход,
И уже голодает народ.
А еще у нас завелся дракон,
И назвали его »дяди» - купон.
Принимает наша жизнь
   Иной оборот:
               К ак
               У меет
               П артия
               О бманывать
               Н арод.
Помоги нам, Господь, помоги
Загранице отдать долги.
У тебя, Господь, прошу защиты,
Через тебя, Властям, творю молитву:
-Отче наш, иже в Кремле еси,
Не на небеси,
Да, мы знаем имя твое,
Да, мы знаем волю твою,
Да пройдет царствие твое,
Яко в городе, тако же и на селе.
И отдайте нам долги ваши,
Тако же, яко вы у нас отнимали.
И избавьте нас от лукавого,
Кармана дырявого.
Хлеб наш насушенный
Для черных дней.
Во имя Отца и Сына,
И Святаго духа,
Без еды и курева пухнут уха.
Во веки веков, от всех грехов-
         
          АМИНЬ!
               
           29.

Тяжко стало на душе,
На лице его клише
Отчаянья и тоски
Он живет не по-людски.
Жизнь- тоска,
Судьба – злодейка,
Но мелькнула вдруг идейка:
Он зайти сообразил
В продуктовый магазин.
Входит Ваня во «Прогресс»,
Сколько разных там чудес,
И чего там только нет…
Мяса нет, конфеток нет.
Нет там рыбы, вермишели,
Той неделею всё съели.
Что же дальше видит он:
- Словно к Богу на поклон,
Люди здесь стоят рядами,
Всех за день не обойти.
Ваня рявкнул во всю глотку:
- Мы на правильном пути!
Стоят люди в два ряда,
Те – сюда, а  те  - туда.
Все стоят во очередь,
Матери и дочери,
Дедушки и сыновья -
Хорошо живем, друзья!
Слева стоят страждущие,
Ну, а справа - жаждущие.
Слева – за селедкой,
А справа  - за водкой.
Ваня справа стал в хвосте,
Там, где рожи, всех мастей,
Там где столько праздных сил,
И последнего спросил:
-Слушай, друг, по что ты пьешь,
Как живешь, и что жуешь?
Тот немного рассердился,
-Что ты, друг, с луны свалился?
Хрен осталось пожевать,
Это надо понимать.
Чтоб не слышать той фигни -
Депутатской болтовни,
Стали люди зачастую
Водкой горе заливать.

          30.

Как-то раз, от массы дел,
Заболел Рыжков-премьер.
А с Японии Канава
Срочно прибыл в  СССР.
К настоящему мужчине
Три вершка он не дорос,
А его всегда волнует
Территории вопрос.
А в политике Иван,
Не такой уж и болван.
Ему Миша поручил
Принять этот "балаган".
Как японец приезжал,
Он Ивану руку жал: -
Всё у вас тут харасо,
Как в картинах Пикассо.
Заседали за столом,
Угощалися вином.
Говорили - о торговле,
О балете, о культуре,
Об искусстве, о бюджете,
Музыке, литературе,
Ну, и как-то впопыхах,
О родимых языках.
Наш Иван, оно конечно,
Очень плохо знал немецкий,
Хоть пять лет с ним воевал,
А японского, так это,
Он и ухом не слыхал.
Но, он где-то, как-то раз,
Нахватался разных фраз.
Не упасть бы в грязь лицом,
Показаться молодцом,
Он япошку теребит,
И тихонько говорит: -
Ваш, родной язык, японский,
В сорок пятом изучал.
И Иван наш, что есть мочи,
Со всей силы закричал; -
Накамура, накаяма,
Окинава, Фудзияма,
Хатасуки, хатахама,
Такасука, такасама!
- Вы правы, - сказал япошка,
Здесь мой друг, посол Сузуки,
Говорил мне, что в Союзе,
Много хамы, много суки.
Говорил всё, говорил,
И дошёл он до Курил.
А потом без лишних мин,
Перешёл на Сахалин:
- Это насе, нам отдайте,
Харасо? Не возразайте,
А потом будем друзить,
Будем с вами мирно зить!
А Иван так посмотрел;
- Что ты, дядя, охренел?
Обнаглел ты, брат, во всю,
Нам отдай Хонсе, Хонсю,
И Японию, знать, всю,
Острова отдай - Хоккайдо,
И Сикоку и Кюсю.
Так Иван разволновался,
Что глотал валокормид:
- Ах ты ж яма, та канава,
Ах, заморский паразит!
Ну, япошка погоди,
Ко мне в гости приходи,
Так тебя не отпущу,
За нахальство отомщу.
Я заморскою едою
Камикадзе угощу.
На обеде было всё;
Осетрина и лосось,
И вино рекой лилось,
И икра и балыки,
Крабики и шашлыки,
И цыплёнок табака,
Для япошки - дурака.
А япошка посмотрел,
И промолвил: - Это ел,
Это ел, и это ел,
Между делом и без дел.
Тут Иван наш, что есть сил,
(Видно через край хватил)
Закричал: - Банзай, банзай,
Ах ты ж, ёханый Бабай!
Уж тебя я угощу,
За нахальство отомщу!
Я заморскою едою
Камикадзе угощу.
- Эй, быстрей сюда, гарсон,
Покажи - ка свой фасон,
Принеси деликатес,
Это чудо из чудес,
Там, из нашего "НЗе",
Что стоит для КПЗе!
Быстро подлетел гарсон,
Хочет показать фасон,
Хлёстко сделал реверанс:
- Это Ваш последний шанс.
Подаём мы по утру,
Кабачковую икру.
Это наш деликатес,
Это чудо из чудес
Здесь едят его министры,
И послы и коммунисты,
Все едят директора
От утра и до утра!
А посол тот посмотрел
И, в мгновенье осовел:
- Вы помилуйте, о Бозе,
А на что оно похозе?
Это кто-то узе ел...
Ты, Ванюса, оборзел.
Ах, ковареная страна,
Мне подсунули говна!
От такого поворота,
Объявляю Вам война!
Испужался Ванюша не на шутку,
И позвал он друга Мишутку;
- Слышишь, этот вот япошка,
Закрутил нам карусель.
Не по той пошёл дорожке,
Растуды его в качель!
От растерянности Миша
Кулаком ударил в грудь:
- Ваня, ты ведь башковитый,
Ну, придумай, что ни  будь!
Ведь, война то, есть война,
Ведь погибнет вся страна!
Ваня обнял тут япошку:
- Не сердись, послушай, брат,
Мы дадим тебе в подарок
Самогонный аппарат.
Самогон ты будешь гнать,
Будешь в космосе летать.
- Принесите прямо с базы,
Чтобы не было заразы.
Тут вошли функционеры,
А за ними - пионеры,
(Их ведь много было тут)
Аппарат они несут.
И под грохот барабанов,
И под  горнов зычный клич
Громко спели пионеры:
- Мы клянёмся Вам, Ильич!
Мы клянёмся, мы клянёмся,
Что и здесь не промахнёмся!
Ну, Аминь! Во век веков!
Будь готов! Всегда готов!
Гостью ленту нацепили,
Сзади завязали бант,
А на ленте написали -
Это юный алконавт!
Ну, а он безмерно рад:
- Харасо! О кэй! Олл райт! 
Гимн звучит, гремит салют,
И шампанское все пьют.
А япошка, тот чудак,
Закрутил вновь кавардак:
- Слушай, Ваня, русский брат,
А куда же его гнать
Этот чудо-аппарат?
- Ну.  даёт! Вот чудак!
Не "куда", спроси, а "как"?
Ты слышь, дядя, не таво?
Лучше ты спроси: - "с чего"?
Ваня ближе подступился,
В голове стоял трезвон:
- Пионеры, расскажите,
Как мы гоним самогон!
Пионеры как цыплята
Все стоят в  обновочке,
Самый смелый и смышлённый
Пионер был - Вовочка.
Вова молвил: - Что ж, друзья,
Разрешите слово взять,
Что нам Партия прикажет,
То и будем выполнять.
- Колба, значит, змеевик,
Мы включаем напрямик,
В колбу кинем мы буряк,
Получается - шмурдяк.
Из фасоли - мацапура,
Та - покрепче политуры.
Из гороха и пшеницы,
Гнали все для заграницы,
С кукурузы, например,
Гнали все для СССР,
Гнали все, что было сил,
Лёнька Брежнев научил!
Гость расцвёл в шальной улыбке:
- Высел  маленький осибка.
Это стука мне нузна,
Отменяю Вам война!

           31.

Хоть Ванюша депутат,
Он не очень этому рад.
В делах Ванюша не господин,
Он рабоче – крестьянский сын.
И тесны ему залы дворцов,
Словоблудит там много «борцов».
Болтовней не накормишь народ.
Поразмыслив, Ванюша к рабочим идет.
Вот Иван зашел в Депо,
К ним приехали с РайПо.
Председатель говорит:
- Дефицит будем делить.
Жить нам стало интересно,
Все мы дружною гурьбой,
По заслугам делим честно
Дефициты меж собой.
Привели дела к порядку,
Получили разнарядку –
На рабочий коллектив,
Лишь один презерватив.
Здесь собрался высший торг,
Председателем – профорг,
А чтоб было все путем –
И начальник и парторг.
Здесь собрался весь ПКа,
Партбюро и СТКа.
Быстро тут решило вече,
Ну, зачем людей калечить,
Отдадим его Федоту
За отличную работу.
Он не курит и не пьет,
Он на пенсию идёт.
Делать неча, пусть играет,
Пусть он внуков забавляет
От зари и до зари
Надувая пузыри.
- Дайте слово! Кричит Нюра,
Не последняя я  дура,
Чтоб меня так обойти!
Нюра с места поднялась,
И  легонько так прошлась.
Бровь поставила дугой,
Передернула «кормой».
Декольте напереди,
Наверху по пол  груди.
Грудь вздымается волной,
А на лбу обруч стальной,
А сзади разрез такой…
Смело следуйте за мной.
А начальник суетится,
Стал он сразу как шальной.
- Слушай, Нюра, будь спокойна,
Ты, ведь, лучшего достойна.
Привезу те иностранский,
Хоть «япан», хоть «мериканский»,
А Федот – передовик,
К загранице не привык.
Нюра смехом залилась,
И зевнула на всю пасть:
- Ладно, ладно. Я согласна,
Заграница – так прекрасно.
Муженёк мой не помрет,
Он японский подождет.
             
          32.

Выше Ваня оттуда,
На душе тяжесть в три пуда.
Ведь народу-то тяжко жить,
Надо б это в Верха доложить.
Мчит Ванюшу на съезд самолет,
Там в Кремле большой Форум идет.
Съезд штормит как океан,
Буря – непогода,
Наш Ванюша депутат.
Он слуга народа.
Взял он в руки микрофон.
Тот, где был поменьше фон,
Взором он окинул зал
И такую речь сказал:
- Чтоб как-нибудь прожить в Отчизне,
Ходить в штанах, не голодать,
Мы всё теперь,
Что нужно в жизни
Должны достать, достать, достать,
Где нам достать носки, рубашку,
Достать пальто и пылесос,
Достать трусы, достать фуражку,
Достать еду – один вопрос.
Кто нас довёл до жизни этой,
Давно всем нам узнать пора.
Неуж - то ты, Страна Советов,
Что так богата и щедра?
Как солнце  Партия нам светит,
Что так Умна, и так Честна.
Так пусть теперь она ответит
Зачем в тупик нас привела?
Одним мы солнышком согреты,
Одним лучом поражены.
Полу - голы, полу - голодны.
Кому такие мы нужны?
               
            33.

Много на съезде было  дебатов,
Много решений и прений.
По окончанию дан был концерт
Из музыкальных творений.
Ваня чуть-чуть на гитаре играл,
Песни, куплеты на слух подбирал.
Все друзья об этом знали,
И к Ванюше приставали:
-Спой нам, Ваня, как когда-то
Пел в Москве Шаляпин Федя,
Пел о Волге, о России,
И «Дубинушку» певал.
«Вдоль по Питерской» он мчался,
И Россию восхвалял.
«Вниз по матушке, по Волге»,
Как та песня хороша,
А теперь по речке Волге
Стонет русская душа.
Ваня молвил: - Что ж, ребята,
Наша жизнь – только держись.
Русь моя! Куда летишь ты,
То ли в пропасть, то ли в высь?!
Ширь полей, и дали сини
Всей душою я люблю,
Но мне жаль, что о России
Я, другое  вам спою.
- Пусть дует в паруса нам свежий ветер.
На подвиги зовет КПСС,
И все куда – то мчат неудержимо,
Только мне, »братцы», это до «фэ-эс».
Гремят ракеты, кислород сжигая,
Ликуют все: - Вот это, мол, прогресс,
А что дышать нам скоро нечем будет,
Так это им всё, «братцы», до «фэ-эс».
Подохла  рыба, реки потравили,
И в этом есть кому-то интерес,
Мы скоро тоже выдохнем как рыба,
И это им всё, «братцы», до «фэ-эс».
Вот наш продукт – нитраты, концентраты,
Немного маргарина, майонез,
Ну, а потом инфаркты, инфильтраты,
И это им всё, »братцы», до «фэ-эс».
Живут директора, живут министры,
И им не нужен в перестройку рейс,
А что народ неравенством задушен,
Так это им всё, «братцы», до «фэ-эс».
Коньяк, икричка, сауна и дача,
Потом охота в заповедный лес.
А то, что звери только в Красной книге,
Так это, им всё, «братцы», до «фэ-эс».
Нас призывают: - Вы, мол, потерпите,
Потуже затяните, братцы, пресс.
- Умрите вы сегодня, а я – завтра,
И мне тогда всё будет до «фэ-эс»!         

             34.

Вот со съезда вышел Ваня,
Он всю жизнь в сплошном обмане,
Потому ведётся так,
Что Иван всегда – дурак.
И подумал Ваня мой:
- Что же делать мне, постой,
Дай зайду во  храм святой?
Поразмыслю, помолчу,
И поставлю там свечу,
Во спасение Руси.
Господи, иже  еси!
Вот Иван прошёл вперед,
Там толпой стоит народ,
А священник речи льет,
И за здравие поет:
- Возлюби и не блуди,
Не убий не укради,
В жизни не бездействуй,
Не прелюбодействуй.
Знать, священник нам не враг,
Жизнь в речах его, не прах.
И о том он нам поёт,
Чего всем не достаёт.
Подошёл Иван к отцу,
Неудобно молодцу.
- Святой отче, я в грехах
Исповедаться хочу.
Свят отец, не возразил,
Крестом Ваню осенил.
Ваня крест поцеловал,
И тихонько продолжал:
- Мы шли толпой, своей заре навстречу,
Нас вёл вперёд Великий поводырь.
А там раскрыла нам свои объятья
Жестокая и белая Сибирь.
В огне пылала горькая земля,
И под напором силы «Красной стали»,
Рухнули наземь церкви и колокола,
А тюрьмы, тюрьмы шире стали.
Разбили храмы, церкви в пух и прах,
Иконы пыль и замять замела.
И над землей пронёсся чей - то стон.
Это твои, Господь, колокола.
Прости же нам, что мы такой народ,
Что мы с судьбой своей смирились,
Что наши пастыри – какой-то темный сброд
В пути как овцы заблудились.
С тех пор прошло так много-много лет,
И шли, видать, мы все дорогой ложной.
Звенят теперь твои колокола,
Как-то надсадно, грустно и тревожно.
-Ах, если б в жизни было меньше зла,
О том звонят сейчас колокола.
Звонят Россия, по тебе,
И по моей судьбе.

             35.

Вышел Ваня из храма, идет
А мысль его гложет,
И жить не дает:
- Что же случилось,
Здесь что-то не так,
Неужто и правда
Я вовсе  дурак?
Что-то я толком никак не пойму,
Что же мешает житью моему.
Все, чем богата родная страна,
Все же народное, наше сполна!
Не в общем понятии тот передел,
Твоё,  и моё,  вот где нужен предел.
Видать в кабинетах засел бюрократ,
Все, что моё, то его теперь, знать.
В родственных узах, как пауки
Сплелись бюрократы в большие клубки.
Где бы достать мне Дамоклов  меч,
Чтобы тот Гордиев узел рассечь.
К Площади Красной  Иван подошёл,
И что же увидел он, что же нашёл?
Видит – Красная Площадь бурлит,
Слышит, Красная Площадь гудит.
Жизнь никогда не стоит на месте,
Народу собралось там тысяч двести,
И кругом все  жужжат, словно рой,
Слышатся крики:- Позор! Долой!
Ваня смело к трибуне прошёл,
По ступенькам вприпрыжку взошёл.
Устремив глаза в народ
Он сказал:- Друзья, так вот!
Наступила пора
Из открытых дверей,
Откормлённых и сонных
Выводить «лошадей».
Они в барских конюшнях
Застоялись слегка,
Разомлели от саун,
Рома и коньяка.
Ведь кормили их там
Первосортным зерном,
А поили потом,
Коньяком и вином.
Разучились они
Честь марки держать,
Зажирели, устали,
Их пора заменять.
Ведь пробил звёздный час
Молодых «рысаков»,
Распрямились их спины
От цепей и оков.
Они рвутся вперед,
И удила грызут.
Дайте, дайте дорогу,
Пусть свободно вздохнут!
Воля! Главное – воля
Молодых рысаков,
Они с яростной прытью
Понесут седоков.
И под дикое ржанье
Встрепенётся народ,
И Русь – тройка галопом
Понесётся  вперед!

      К О Н Е Ц

1.11.1990 – 2.02.1991г.г.