Somnum exterreri solebat. Часть I

В могильной мгле глухой прихожей
Танцует пыль в лучах звезды.
«Ку-ку», - бьют гулко и тревожно
Два пополуночи часы.
Сквозь окна льются ветра визги.
Листок, чернилами обрызган,
Пронзает пара истомленных
Полночным бдением юных глаз.
И опостылевшую строчку
Она читает в миллионный,
А может, в миллиардный раз.
(Когда ж она поставит точку?)
Кукушка бьет четвертый час…

...Она-рабыня своих мыслей,
Свирепо рвущих мозг и грудь.
Ей чувства не дают уснуть
И вечный поиск жизни смысла.
Уж разум, мучаясь, вопит
От беспрестанных размышлений,
Тогда как сердце к вдохновению
Питает зверский аппетит
И, подставляя к горлу нож,
Кричит неистово, свирепо:
«Ты этой ночью не уснешь!
Все то, к чему иные слепы,
В кипучих строчках воплоти!
Хватай чернила и твори!»...

…Кукушка бьет четвертый час.
Уж опротивевшую строчку
Она читает в миллиардный,
Иль может, в триллиардный раз…
И, проклиная стих бездарный,
В порыве гнева ставит точку,
Сминает ненавистный лист,
И он летит в камина пламя.
И с кровью полными глазами
Под ветра исступленный свист
Она дрожащими руками
Хватается за чистый лист…
Но гнев напал на разум бедный:
Он молча саблю достает,
Что силы есть, от злости бледный,
По мыслям беспощадно бьет…

И гибнут, кровью истекая,
Фантазии злосчастной дети.
А ум ликующе взвывает
С ветрами в праздничном дуэте!

Свинцовым якорем к земле
Сон тянет ее веки нежно.
Она уж дремлет безмятежно
В забытье на родном столе…

А за окном в могильной мгле
Бушует ветра лютый глас.
Кукушка бьет уж пятый час...