Как отточенной шашкой...

Как отточенной шашкой тугую лозу
Время рубит в истории личность героев.
Память прячет мужскую скупую слезу
Пред глазами проходят они ровным строем.

Лишь останутся словом в гранитной плите
Да две даты немые рожденья и смерти.
Фраз обрывки в предсмертном прощальном письме
В пожелтевшем от времени старом конверте.

Тот Георгиевский крест в крепко сжатой руке
Что заслужен в отчаянной, яростной сшибке,
Свет свечи отливает на остром клинке,
Губы замерли болью в холодной улыбке.

Вспоминается все, то что было не зря -
Радость ярких побед и могилы погостов -
Все осталось за бОртом того корабля,
Что последним оставил не наш уже остров.

Тяжела голова от безсонных ночей
И тоска по России, как рана на сердце.
Не спасает вино - боль кусает острей
И в угаре хмельном ты не можешь согреться.

Тусклый свет от лампады, икона в углу,
В переплете потертом псалтырь и молитвы.
Чтобы душу спасти в этом грешном миру,
На полях этой вечной, невидимой битвы.

Шаровары с лампасом в малиновый цвет
И казачий мундир, как всегда безупречен.
Ты России единожды давши обет,
Остаешься и честью и верностью вечен.

Время гонит в аллюр, не воротится вспять,
Седина на висках и в руках трость, не шашка.
Но по-прежнему взгляд и дворянская стать
И по форме защитного цвета фуражка.

Пусть чужбина с тобою под руку идет
По полям Елисейским и мимо Монмартра,
Но душа гимн Империи Русской поет
И в колоде судьбы есть козырная карта.

По станице родной сердце сдавит тоска,
По просторам степи и по Тихому Дону,
Где мальчишкой летел, оседлав скакуна,
Вторя звуком копыт колокольному звону.

Этот звон колокольный, как вечный набат
Что на битву собрал за свободу и волю,
За традиции предков, за быт и уклад,
За нелегкий свой крест и казачую долю.

Но порушила все большевистская власть,
Утопила в крови Тихий Дон, Кубань, Терек.
На пиру сатаны покуражилась всласть
И чужим стал внезапно родной с детства берег.

Курень ваш подожгли, расстреляли отца,
Мать с сестрою сослали, братишку убили.
Ты за веру и Дон воевал до конца,
Но жаль силы неравными с красными были.

Крым, Галлиполи, Лемнос и дальше Париж -
Тот нехитрый маршрут полон бед и лишений.
Ты на встрече с друзьями подолгу молчишь,
Не ведешь утомительных, длительных прений.

Мысль все об Отчизне волчицей грызет
И порой заставляет в тупую напиться.
Палец тихо курок пистолета взведет,
Но тебе лик иконы не даст застрелиться.

Раз в году, перед Пасхой на исповедь в храм
Ты идешь, чтобы жизнь спасти от ошибок,
Чтобы убрать из души весь накопленный хлам
Как бы ни был твой мир нескончаемо зыбок.

Что ж, хорунжий, Вы с честью несете свой крест,
Как Господь заповедал навечно и свыше
"Бог не выдаст, а там и свинья уж не съест"
И не станет меж вами никто третий лишний.

Лет минувших давно отставные чины,
Покалечены судьбы, короткие жизни.
Вы - ушедшей России лихие сыны.
Вам не трудно понять кто здесь враг, а кто ближний.

Тегель, Дорнштадт и Сент-Женевьев-де-Буа -
В этой жизни чужой ваш последний приют.
О вас вспомнят в России потомки едва
Поминальную песнь в вашу честь не споют.

Как отточенной шашкой тугую лозу
Вырубалась в истории личность героев.
Тех, кто сам не хватал с неба славы звезду,
Тех, кто в вечность ушел ровным правильным строем.


24 января 2017 год. 98 годовщина начала геноцида и террора в отношении казачьего народа. Вечная память убиенным.