Зависть

В кромешной темноте лабиринта подвала заброшенного завода группа захвата    продвигалась наощупь. Старались не шуметь, чтобы не выдать себя. Проформов шёл впереди всех, он крался на цыпочках, выставив перед собой руки. Внезапно его растопыренные пальцы наткнулись на прохладную шероховатость кирпичной кладки. "Стена, тупик," - подумал Проформов. Он громко  прокричал: "Расслабьтесь. Её здесь нет. Она нас перехитрила." Тут же его висок ощутил холод стали дула пистолета.
Низкий женский голос тихо,но решительно и злобно прошипел ему в ухо: "Мои требования: миллион зелёных крупными купюрами, и прикажи всем испариться. "Ой!" -что-то пискнуло внутри Проформова. Тут же его жуткий визг разрезал тишину подвала. Последнее, что он слышал, это резкий сухой щелчок курка пистолета. И тут же белая вспышка в мозгу...
      От ужаса писатель Проформов проснулся. "Жалко, не запомнил начало такого интересного сюжета," - подумал он. За стеной пиликали скрипачи оркестра Поля Мориа. "Опять сосед врубил свою шарманку", - подумал Проформов. Он протянул руку В кромешной темноте лабиринта подвала заброшенного завода группа захвата    продвигалась наощупь. Старались не шуметь, чтобы не выдать себя. Проформов шёл впереди всех, он крался на цыпочках, выставив перед собой руки. Внезапно его растопыренные пальцы наткнулись на прохладную шероховатость кирпичной кладки. "Стена, тупик," - подумал Проформов. Он громко  прокричал: "Расслабьтесь. Её здесь нет. Она нас перехитрила." Тут же его висок ощутил холод стали дула пистолета.
Низкий женский голос тихо,но решительно и злобно прошипел ему в ухо: "Мои требования: миллион зелёных крупными купюрами, и прикажи всем испариться. "Ой!" -что-то пискнуло внутри Проформова. Тут же его жуткий визг разрезал тишину подвала. Последнее, что он слышал, это резкий сухой щелчок курка пистолета. И тут же белая вспышка в мозгу...
      От ужаса писатель Проформов проснулся. "Жалко, не запомнил начало такого интересного сюжета," - подумал он. За стеной пиликали скрипачи оркестра Поля Мориа. "Опять сосед врубил свою шарманку", - подумал Проформов. Он протянул руку к тумбочке, стоящей около кровати, взял  пульт, нажал на кнопку. В китайском аудиопроигрывателе закрутился диск с рассказами Чехова. Раздался голос  чтеца: "Разморённый духотою еловой чащи, весь в паутине и в хвойных иглах, пробирался с ружьём к опушке приказчик из Дементьева хутора, Мелитон Шишкин. Его Дамка - помесь дворняги с сеттером - необыкновенно худая и беременная, поджимая под себя мокрый хвост, плелась за хозяином и всячески старалась не наколоть себе носа. Утро было нехорошее, пасмурное. С деревьев, окутанных лёгким туманом, и с папоротника сыпались крупные брызги, лесная сырость издавала острый запах гнили..." - Проформов ощутил сырость леса, ему даже показалось, что в комнате стало свежее."Я так никогда не напишу", - подумал Проформов и тяжело вздохнул.