Сказка. Мужик Смерть и мыши

                Сказки от дедушки Коли

Сидит мужик у печи да лапти плетёт, вдруг дверь без стука растворилась, и на пороге

появилось нечто невиданное, да и говорит: «Ну, мужик, я пришла - Смерть твоя. Загадывай

последнее желание». Посмотрел мужик на лукошко с отборным зерном и отвечает: «Знаю я,

что ты пришла, да полоска земли-то у меня не вспахана, пшеничка не сеяна. Непорядок

это». Глянула Смерть в лукошко – ну, думает, и правда непорядок. Жалко ей стало, что 

отборная пшеница пропадёт. «Стало быть, время твоё ещё не пришло. Засевай полоску. Я

погожу пока», - сказала Смерть, и ушла восвояси. В другой раз явилась она под осень и

спрашивает: «Ну, что готов? Заждалась я, уже тебя».  А тот и отвечает: «Готов-то я

готов, да вот, зерно заколосилось. Хлеб пропадает. Убрать бы надо».  Подумала-подумала

Смерть, да и говорит: «Твоя, правда, мужик, не должно зерно пропасть - приду попозже",-

и удалилась. Собрал мужик зерно, обмолотил, засыпал в мешки да свёз  на мельницу. А на

третий день воротился он домой с полным возом муки. Затопила его жена печь, замесила

тесто, да напекла пирогов. И сели они ужинать – хорошо в избе, тепло. А на улице

слякоть – дождь со снегом. Непогода страшная. И вдруг слышат они стук в дверь. Смерть

явилась уставшая, замёрзшая, босая, вся в грязи - и спрашивает: «Ну, что мужик, пора»?

Стоит баба, ни жива,  ни мертва, а мужик-то уже свыкся с мыслью о неизбежном. Он, как

и уговаривались – уже и гроб себе сколотил, да в угол поставил. Увидела Смерть гроб, и

думает: ну теперь-то я вовремя пришла.  Глянул мужик на неё – босая она совсем,

промокшая да замёрзшая. Жалко ему бедняжку стало. Взял он со стены только что

сплетённые лапти и подал ей со словами: «Готов я, готов. А ты, бедолага, села бы у печи

да отогрелась – вон закоченела вся. Примерь лапти-то – чай, несподручно босой по

слякоти ходить, и чайку с пирогами отведай, заслужила. Эвон сколько отсрочек мне

дала. Поди, все ноги истоптала – умаялась». Нацепила Смерть новые лапти, села за стол,

наелась румяных, с пылу с жару пирогов, выпила чаю кружку горячего да духмяного,

отогрелась, разомлела - даже похорошела вся. Потянуло её на сон. Сидит она за столом –

носом клюёт. А мужик и  рад стараться ей услужить. Подставил он к ней поближе гроб. А в

горбу-то стружки свежие, мягкие да пахучие. Недолго думая, улеглась Смерть – ручки,

ножки на стружки уложила, а голову на подушечку. А мужик сидит – лапти плетёт.

Раздобрела Смерть. Лежит она и  в полудрёме приговаривает: «Ох, уважил ты меня, мужик –

напоил, накорми, спать уложил. Ну, да ладно – живи, пока мука не закончится – стряпайте

свои пироги. А я подремлю малость. А как мука закончится, так ты меня и разбуди». На

том и порешили. Уснула Смерть крепко. А мужик закрыл крышку гроба, отнёс гроб в чулан в

тихое местечко, накрыл рядном, да сверху сундук тяжёлый поставил. Да и думать забыл 

про него. А сам стал жить поживать. Год за годом он сеял да убирал хлеба –

вот, уже и жена его померла, и сверстников всех он пережил, а смерти всё нет. Вот, уже

и  на вторую сотню годков перевалило – износился мужик, изработался – впору помирать. А

Смерть-то в чулане заперта. Так долго она лежала в гробу, что даже бока у неё

заболели. Хотела она поднять крышку гроба, но как ни силилась – та не поддаётся. Сундук

на ней слишком тяжёлый, а силы у неё уже было маловато. И с каждым годом их становилось

всё меньше и меньше. А мужик совсем  устал жить. Слёг он однажды на лавку, сложил руки

на груди, и стал Смерти ждать. А той всё нет и нет. День лежит он, другой лежит, третий

– нет Смерти. Да, вдруг вспомнил он, что она в чулане лежит в гробу, его собственном.

Поднялся он, взял костыль, и пошёл в чулан. Хотел сдвинуть, было сундук да не смог.

Силы совсем его  покинули. Вернулся он в горницу, улёгся снова на лавку, и решил – да

будь что будет. Неизвестно чем бы всё это закончилось, если бы ни мыши. Они прогрызли

дырку в гробу, собираясь устроить себе в нём гнездо.  А когда увидели - что там

находится, так дёру и дали. С тех пор они в чулане не водились.  А Смерть такой

маленькой да тощей сделалась, что кое-как сумела-таки выбраться сквозь мышиную дырку из

гроба, проскользнула в приоткрытую дверь  чулана и предстала пред мужиком. Очень

удивилась она, увидев дряхлого старца, в котором едва теплились остатки жизни. Подошла

она к нему, коснулась его, и только хотела, было спросить: Ну что пора? Глядь, а мужик-

то, уж и дух испустил. А Смерть и подумала: ну, надо же – чуть не опоздала!