больше не

я больше не играю,
ведь
сломанные гитары
производят жалкие звуки,
их спасти не могут
чёрствые уставшие руки

мои струны выбросят на городскую свалку,
а меня
как покойника
увезут на катафалке

в какие двери живым людям
с мертвым сердцем стучаться
никто не зовёт почти трупов в дом,
чтобы с ними остаться

я в ледяном замке,
мои слёзы не растворят ни одну снежинку
внутри всё сгнившее,
как у красивого яблока червива сердцевинка
и пусть мне боль снова станет хозяйкой в цветном халате
ведь я откуда пришла- туда и вернулась,
в свою родную шестую палату

откручиваю крышку,
заливаю в глотку живое и манящее
меня согревает жидкость-
единственная настоящая
всё остальное больше смахнёт на иллюзии больного поэта
за жизнь написавшего меньше,
чем пару сонетов

дрожащими пальцами вывожу изгибы чёрных линий,
пачкая белые листы
пускай их однажды доставят туда,
где будешь ты

я под плачущими ивами,
всхлипывая, досижу до крайнего дня
дожидаясь не дождавшись
твоего ответа для меня

я зайду в белые двери,
положу седую голову на подушку
оставлю недопитое снадобье от тоски
в давно треснувшей кружке

в своей персональной шестой палате я отойду ко сну
скоро меня обнаружат,
как всегда в пустой комнате и одну