говорили зима

*
говорили зима а это сходил февраль
в голубые хляби и сердце отверзлось вдруг
доживём до завтра пожалуйста до утра
превратимся в травы яблочный цвет кору
это дождь вчерашний и кроткая тьма в тебе
говорит я пастырь и стадо моё пасу
и пока подносит руку пятый к своей трубе
золочёное солнце словно ковчег несут

**
ступай февраль на выход из зимы
в последнее безречье и бессрочье
вотще с тобой беседовали мы
на рыбьем ледяном и на сорочьем

ступай не снись идущему ко дну
дорога вечно кажется длиннее
а я усну и в сны твои войду
и может там навек заледенею

ступай февраль рыдающей вослед
пенять тебе ушедшему негоже
пускай себе твердит что смерти нет
заладила с утра одно и то же

***
и когда она снова вдевает в колки
полевые растенья и русло реки
гаснут звёзды и с контурной карты
область ада и рая смывает дождём
и старик засыпавший вчера февралём
поутру просыпается мартом

****
к нему приходит женщина во сне
к нему приходит женщина как снег
и скажет свет и вспыхнет в изголовье
и станут сад и дерево в окне
и скрытое доселе в белой тьме
предутренней капелью и любовью

мы будем спать и сниться февралю
пока цветные бабочки люблю
спешат последней нежности навстречу
пока не отвердел янтарь зари
и темнота цезуры отворив
мешает половодье с перворечьем

****
девочка хромоножка ветреная кало
нашей с тобой игре так не хватает правил
боже зачем ты меня в свой уголок уволок
боже зачем ты меня там одного оставил
думали это снится а это ходил февраль
белыми облаками по изумрудной тверди
жизнь повторяет смерти то же что и вчера
смерть обещает жизни больше не будет смерти

пиросмани

посели его господи на облаках
в четырех стенах золотого света
дай ему холодного молока
не своди его в одночасье в эту
где одна лишь тень обнимает тень
в неурочный час у заветной мели
не позволь уйти ему в темноте
в предпоследний вечер страстной недели
слышишь как он бормочет покой покой
уже с той иной закрывая ставни
пока ты воскреснув зовёшь нико
на кого ты меня одного оставил

***
в том пределе где с тенью лобзается тень
белоснежка малиновка навсикая
что за имя себе ты оставишь из тех
по которым тебя наверху окликали
может быть заблудившись в последнем лесу
где по разным приметам ни света ни мая
я его сквозь девятый огонь пронесу
обожженной ладонью к губам прижимая