101. Круглый Зодиак... Хрустальный мир...

101. Круглый Зодиак... "Хрустальный мир"...



Оставив красавца-мужчину в гордом одиночестве, мы
с Кити упорхнули переодеваться...
Все было приготовлено... выверено до мельчайшей
детали...
Да и что было выверять?
Я остановилась на белой блузке с гофрированным
воланом-воротом...
Волан до талии...
Настоящий хлопок... И черных атласных брюках...
Каприз? Возможно, но смотрится великолепно. Да и
единственное украшение - серебряный медальон в
котором угадывается нечто - дорогого стоит...
Обувью я не озаботилась и по примеру красавицы
Анны, осталась в... чулках...
Черные тонкие чулки на тонких ступнях...
Еще могу... еще смотрюсь...
Кити облачилась в скромное серое платье. Тяжелый
креп и нитка жемчуга.
Прием... "прием" домашний и - положение
обязывает...
По правилам этикета, хозяйка дома не должна
превосходить туалетом даже скромно одетую гостью...
Ждали Вильяма, Марка и Жюльетт с Жаном...
Жан - под вопросом... Придет, если не рассорится с
Жюльетт...
Я поймала себя на том, что...
Кити так и не сказала ничего о... Вильяме...
Не сказала... не спросила... Словно "темы" этой не
было вовсе...
Но она была... была... витала...
Не витала тема "Марк"... Совершенно...
Щепетильная... возможно... излишне... я не могла
выбросить из головы тот факт, что... когда-то... Кити
была женой Вильяма...
Может быть какие-то нити тончайшие еще соединяют
их сердца?
Симпатия ярчайшая наблюдалась, но я так и не
усвоила - был ли их брак лишь фикцией...
Если нет... то...
Размышления мои прервал звонок в дверь...
Марк... А следом - Вильям...
Мужчины столкнулись у подъезда...
Объятья, поздравления с Новым годом... Вопросы...
На столе появляются дорогие ёмкости с вином,
конфеты...
Наборы подарочные, красивые и... знаю - вкусовые
рецепторы будут обласканы...
Меня отвлекает звон мобильного телефона,
упрятанного в глубины сумки...
Бранкузи...
Голос его кажется грустным, но в меру. Он что-то
говорит сыну и ребенок бодро поздравляет маму с
праздником...
- Почему он не в постели?
Выслушиваю объяснения. И прекрасно понимаю, как
Бранкузи скучает и как хочет "урвать" у обстоятельств
как можно больше времени для непосредственного
общения с малышом...
А ребенок успеет... отоспится...
Феликс с тревогой смотрит на меня. Он все понимает. Все...
совсем все...
Кошка устроилась в его широких ладонях, как в кресле
и он... вдруг говорит... так это... между прочим - кошка
на корабле английском - предмет неодушевленный, не
имеющий рода. Корабль же... внимание!.. ИМЕЕТ
ДУШУ...
И не абы какую... ЖЕНСКУЮ...
А по сему... употребление "она" в рассказах о
кораблях... строго обязательно...
Даже если корабль имеет "имя"... мужское...
Да-да... И "Титаник" и "Мажестик" - ОНА...
Все слушают с интересом и я... успеваю... "сделать
лицо"...
Но... и понять успеваю - Феликс без труда догадался - с
кем я разговоры разговаривала, и тему "корабельную"
внес не случайно...
Милый Феликс... Милый Бранкузи... Милые... Милые...
Кажется что-то понял не один Феликс...
Не менее внимательно смотрел на меня Вильям...
И когда мы устроились за разубранным столом... в
ожидании (чуть было не выскочило "Элизабет"!)
Жюльетт, и попросили развлечь публику
почтеннейшую "святочным рассказом"... именно он...
Вильям... продолжил "морскую" тему...
А, возможно, он решил убить одним выстрелом двух
зайцев...
Вильям рассказал о сообщении, попавшем к
британскому консулу в Хиого, кое вещало, что на
острове Хиросима, в редко посещаемом туристами
поселке, находится могила британского моряка,
которую трепетно хранят и о коей заботятся
крестьяне...
Вильям извлекает объемистый блокнот и читает...
дословно - "Английский военный корабль "Сильвия"
много лет вел наблюдение за берегами Японии.
В первый год эры Мэйдзи, то есть в 1868 году, он
курсировал по Внутреннему Японскому морю.
На его борту заболел офицер по имени Лейк.
Он был высажен на берег на острове Хиросима в селе
Хиросима округа Нака провинции Сануки префектуры
Кагава, а "Сильвия", пройдя вдоль берегов Хиросимы,
бросила якорь в бухте Энора, ожидая выздоровления
офицера.
Но вскоре тот умер.
Капитан С. Джон похоронил его в земле,
принадлежащей храму Иквоиджи.
На могиле установили деревянный крест, и корабль
отплыл.
Прошли годы.
Крест почти сгнил от ветра, дождя, мороза и солнца.
Тогда настоятель храма Авабури Токван, а с ним и
другие сказали: "С нашей стороны было бы очень
плохо допустить, чтобы могила одинокого далекого
гостя, ставшего духом на чужбине, исчезла из памяти
людей".
Затем Тераваки Каэмон, глава сельской общины, и
другие сочувствующие лица, такие, как Ока Риохаку,
собрали деньги на каменный памятник.
Помочь вызвались все жители побережья.
Работа была завершена на седьмой день
одиннадцатого месяца IV года эры Мэйдзи, то есть в
1871 году.
С той поры прошло около тридцати зим, на
протяжении которых островитяне не оставляли свою
заботу о могиле.
Так, все еще находятся люди, которые каждый год с
10-го по 16-й день седьмого месяца по старому стилю
чистят, убирают могилу, возлагают цветы и курят
ладан, оплакивая и утешая дух мертвого".

Я заслушалась и поняла...
Вильям помнит обо всем... обо всех...
О моряках и... японцах...
Звонок в дверь и...
Прекрасная Жюльетт... в платье черном... украшенном
огромными белыми горошинами... впорхнула в уют
дома Кити...
За ее спиной громоздился красавец Жан...
Наш маленький корабль был укомплектован и вполне
готов выйти в открытое море...
"Бездушная" кошка отправлялась с нами, а имя
кораблю мы придумаем все вместе...
И надеюсь... будет оно... ЖЕНСКИМ... дабы не
мучиться сомнениями и колебаниями... называя,
скажем "Эскалибур" - ОНА...

Жюльетт... в ароматах душистых с изумительными
маленькими подарками-сувенирами - крошечными
букетиками цветов - для меня и Кити...
Жюльетт... кроме всего прочего... флорист... Составить
букет, который хочется хранить вечно... для нее не
проблема...
Она художник... настоящий...
Я устраиваю свой на вороте жакета, покоящегося в
алькове Кити...
Кити прикалывает свой к платью... чуть ниже плеча...
Красиво... изысканно...
Жюльетт оглядывает стол, впивается взглядом в салат
и... кажется, успокаивается...
Хм... успокаивается...
Ее туалет сегодня столь фееричен - оборки... оборки...
Горошины...
Белоснежные руки с алыми ногтями... Бледное лицо с
алыми губами...
Она ест салат, а я не могу налюбоваться на нее...
Знаю, она не смутится...
Я стараюсь представить ее прекрасные руки на груди...
шее - чьей...
Перебираю всех по очереди...
Жан... Феликс... Марк...
Оставляю без внимания шею Вильяма...
Не хочу... Не могу...
Как не хочу представлять руки эти на шее... Бранкузи...
Ревность?
Нет... или... Нет... нет... хотя...
Кити тихо беседует с Феликсом и Вильямом...
Марк подкладывает на тарелку Жюльетт очередную
порцию салата...
Меня отвлекает Жан... от созерцания...
- Так ты напишешь?
- Напишу...
- Скоро?
- Как смогу...
Я не собираюсь открывать перед Жаном потайные
двери своих задумок...
Не скажу, что все уже выстроено в голове моей и...
стоит лишь сесть за легкие клавиши ноутбука и...
Раньше... давно... мне было приятно показывать - как
быстро я умею работать...
Сейчас - нет...
Я выигрываю время на... отдых и иные затеи-дела...
Скорость предполагает не всегда высокое качество и об
этом следует помнить...
Сделай и отложи...
Повремени с оглашением - завершила...
Повремени...
Пусть тебя ждут... Жаждут того, что извлечешь ты из
рукава в очередной раз...
Я ловлю себя на мысли, что хочу вновь ощутить на
теле прикосновение черного кимоно...
Или... Или это Вильям разбередил душу...
Умный... предвосхищающий желания... не сделавший
ни одного опрометчивого шага...
Я буду учиться у вас, друг мой...
Тому, что лежит на поверхности и тому, что скрыто от
глаз людских...
Я вздрагиваю - на меня смотрит Жюльетт...
Нет, не так, не на меня. Женщина вперила взгляд в
мой медальон. А, стало быть, не миновать
объяснения...
Хотя... Она из тех, что все сама поймет.
Уже говорила - редкий ум, скрытый за такой красотой,
что она (красота) успешно отвлекает всех и вся от сего
обстоятельства...
Вновь звонит мой маленький телефон...
Хм... Те же и Мартын с балалайкой - Татьяна
Владимировна...
Неймется...
- Я не разбудила? Знаю, вы в эту ночь никогда не
спите...
Интересно - откуда дровишки, думаю я...
- Звонила в Москву... Но... Феликса Александровича не
застала...
Не сказать о том, что Феликс Александрович здесь -
верх неблагоразумия...
Говорю... Слышу ее - "оу"... И... обещаю - позвонит
завтра. Непременно...
Феликс прислушивается... улыбается...
Ну... далее - не моя вахта... Я прокукарекаю, а там уж -
сами... сами...

Да что же это?
Звонки не прекращаются...
Коскэ...
Поздравления и... странная фраза - вам понравилось?
Батарейка многострадального мобильника садится и я
остаюсь в неведении - что именно?
Так, может быть, кимоно прислал он?
Томисоде...
Но... Стихи... Аромат духов...
Мистика...
Но... я не стану думать об этом сегодня... сейчас...
Да и когда? Праздничный тост вновь перекрывается
хрустальным звоном - на сей раз звонит телефон
Кити...
Кити что-то говорит... кивает головой... обещает...
Завершив звонок... предлагает... пройти в помещение,
соседствующее с ее квартирой...
Огромный зал, в глубине которого - дверь в
мастерскую...
Мастерская нас не интересует... а зал...
Высокий потолок... паркет...
Танцуй...
Мы и танцуем под негромкую музыку льющуюся из
маленького приемника, прихваченного
предусмотрительной Кити...
Так странно и... почему-то... так грустно...

Заплету в узор
свою дорогу...
Расстояний больше нет
и слава Богу...
Тают медленно
мои города...
Шелковая тень одно желанье...
Небо напрокат и
всем до свиданья...
Шепчут без конца
ветра, голоса...

Хрустальный мир, сердце, эфир...

Море облаков
шагов не слышно...
Только утренний рассвет
сорвется голубь с крыши...
Не вернемся мы назад
никогда... *

Завершается странная ночь... с тринадцатого на
четырнадцатое января...
Мои руки на плечах Вильяма... Его руки нежно
обхватили стан мой...
Черное кимоно... Чье оно?
В любом случае - МОЕ...



РИНА ФЕЛИКС


___________________________
* Группа Импала - "Хрустальный мир"