Смертельная юность

Он не имел обыкновения пропитывать свои платья благовониями, но стоило ткани коснуться его кожи, как самые неуловимые ароматы вроде тех, что таятся в глубине китайских ларцов, приобретали вдруг необычайную силу. Когда же он, проходя, задевал рукавом ветку цветущей сливы, многие рады были подставить платье под падающую росу. Мурасаки Сикибу "Повесть о Гэндзи".


В этом собрании ропот
И вдаль обращенные взоры -
Как император выходит
Блистательный принц Каору.

Никто ничего не знает,
Однако любуются все -
Одежды шелковой края
Касаются руки в росе

Невылитых слез и вздохов.
И сладкий, как сон, аромат...
Он кинет сейчас предобрый
И преравнодушный взгляд.

"Прекрасное на прекрасном" -
Так говорили все.
Губы Каору атласны,
А мысли Каору - грех.

Ведь так предавать чудесно!
Кому-то не нравится?
"Каору такой прелестный!" -
Сказала жена отца.

Сказала - отрезала, точно
Честнее и не была!
А все же - он самый прочный,
Как солнечная скала.

А все же - он самый стойкий,
И примет позор, как дар.
И на деревянной стройке
Дворца полыхает пожар.

И дым его очи выест,
И растворятся все -
Империя, двор и свита,
И щеки в соленой росе.

Принц Каору считается первым антигероем мировой литературы. Еще бы, ведь самому роману уже тысяча лет. И таких персонажей там довольно много. А через несколько лет описания всех этих шелковых одежд, танцев и любовных похождений наступят феодальные войны.

Илл. - кадр из корейского сериала Moon Embracing the Sun.