В берлинском ресторане Zur letzten Instanz

Вот гадай, где собака зарыта,
И была ли зарыта она?
Шёлк трусов,
пасодобль Рио-Рита.
- Подавальщик, конфет и вина!

Бабам пьяным нужны танцы-шманцы,
С офицерами стройными блуд.
Маршируют красиво германцы,
И к погостам рядами идут.

Я жевал в уголке патиссоны,
На чертовок смотрел и чертей,
Нижнерейнское пил полусонно,
Называл себя – русский халдей.

Предвоенное время гудело,
Сталин чай пил и фюрер не спал.
На колени мне прыгнула Элла,
- Да иди ты, - я Элле сказал.

Скатерть белая рейнским залита,
Знаю всё, что свершится, уже.
Пасодобль полюбил Рио-Рита.
- Мне десерт.
- На десерт бланманже.

Знаю всё,
мне слышна канонада.
Ой, у Эллы духи – нашатырь.
Хлопнул фрау по толстому заду:
- Шла б ты Элла…мне скоро в Сибирь.

Не гадай – где собака зарыта.
Предвоенное время? Уже?
Шёлк трусов,
пасодобль Рио-Рита.
- Мне десерт.
- На десерт бланманже.

"Zur letzten Instanz" - к/в последней инстанции
(старейший ресторан Берлина)