Уж если суждено...

***

Найдёшь ли крепкую узду
на Валаамову ослицу,
пророк, читающий по лицам,
безмерно возлюбивший мзду?

***
Сизифов труд - сомнений груда.
от пота - мокрая спина.
Ты только мёртвых вспоминай,
герой труда, моя Гертруда.
Не пей ни водки, ни вина,
взбираясь на гору Синай.

***
Старый мир устал от нег.
Подивись на нас, Европа!
Два притопа, три прихлопа...
Эх ты, горе-человек...
Что потопал - то полопал.

Не смыкай усталых век.
Для великого потопа
нам готовится ковчег.

***

В состояньи вечно спящем -
всё как будто наяву,
никогда я в настоящем
полноценно не живу.

То копаюсь в прошлом, братцы,
раздвигая мутный ил.
А зачем мне в нём копаться,
я ещё не уяснил...

То мечтой себя питаю.
Грёзы - самый лучший плед.
Сплю и в будущем витаю.

ЗДЕСЬ меня, конечно, нет.

ИЛИ - ИЛИ

И жизнь - не в цвет. И конь - не в масть?
Тогда, родимый, как учили:
вперёд - и в пекло, зверю в пасть.
Уж если суждено пропасть -
не всё ль равно - во рву, в печи ли...

Враги порадуются всласть,
им удалось урвать, украсть -
такую душу загубили!

Пока они не взяли власть,
смекай, родимый: или - или.

МОНАХ

"Приблуда серый, котофейка,
картоху ешь! Худой. Зачах..."
Тепло в монашеской кандейке
творить молитву при свечах.
Надвинув до бровей скуфейку
под утро солнышко встречать:
"Нам света ясного налей-ка!" -
Куда девалася печаль -
её и было - на копейку.
И только Божий свет в очах.


СТАРИК

Как подгибаются колени...

Обидно "старому козлу" -
"Не суйся в вымытые сени!
Не прикасайся к сан.узлу!"

Да и за свет заплатишь пени,
старик, времён жестоких пленник.

Святой и непричастный злу.

СЛЕЗИНКИ

Хвостик, стянутый обычною резинкой...
По щекам - дорожки две - слезинки
капали на ягоды в корзинке
и дробились в отражённом свете.
В освящённом солнцем силуэте
шло на убыль ласковое лето
на глазах крыжовенного цвета.

ДЯДЯ ВАНЯ

В этой клети птицам певчим,
дядя Ваня, всё темней
и теснее от ремней.
Может быть, нам станет легче
в нашей горестной судьбе:
ты поплачешь обо мне,
я поплачу о тебе...
Как не плакали ни разу.

И Алёша Карамазов
увернется от камней -
нет, совсем не от алмазов.

ПИСЬМО

Завьюжило. Вертимое плясание
за окнами и нА сердце. Прости!
Не тяготею я к бытописанию,
когда душе приказано грустить.
Тоска моя, тебе ль меня прельстить?
Открою я Священное Писание -
и страсть ушла. И сердцу не вместить
святого ветра тихое касание.