528. 999999999999999. Жизнь Сибирской семьи 2

Вот, порою, как долго до человека доходит самая элементарная жизненная  мысль. Мама уговорила мужа её – Прокопия Степановича Девяткова, обратно в Тюмень.   Оказывается, как я понял возраста на семьдесят девятом году жизни, самая простая. Как,  и все жёны всегда она боялась, что там на острове Сахалине может быть Война с Японцами. Вот почему, как, мне кажется, и хотела мама уехать. И, скорее всего и государство на то время об этом беспокоилось. Вот, почему и жизнь там была очень хорошая.
В достатке всевозможные продукты, товары и так далее. В это же время, в том же Нижнетавдинском районе, деревне Паченке, люди ходили в лохмотьях, которые в любой момент могли развалиться прямо на человеке. Считаю, что молодое Советское государство правильно поступало тогда со снабжением острова Сахалина.

К моменту отъезда из острова Сахалина, мне было чуть более двух лет. Братику – Вите, около полугода. По дороге я заболел двухсторонним воспалением лёгких. Я. Тогда не умел говорить, как мне, помнится. Всё время лежал на правом по заходу в купе диване. Диван был оббит коричневым дермантином. До сих пор помню. Было мне очень тяжело. Но, я время от времени лечил себя сам. Перелаживал голову на это другое место, так, как предыдущее накалялось от горящей головы, и я перелаживал её на новое прохладное место. На диване слева от меня сидели родители. Зашёл папа и сел рядом с мамой. Он спрашивает тихо её: - Как он? Она ему говорит и показывает. Как я сам себя лечу. Папа сидит ближе к двери. Я его не вижу, и голову не могу повернуть в его сторону. Маму вижу отлично, но мне, не когда на них смотреть. Слежу за тем, как бы вовремя передвинуть голову на прохладное место. так, я и не запомнил лицо своего отца вживую.  далее ни чего не помню. По приезду в Тюмень, меня оставили на попечение тёти моей Марьи Степановной. Она могла вылечить человека лучше любого врача. На тот период. Такая болезнь, как двухстороннее воспаление лёгких, было не излечимо, но родители смело меня на неё надеялись и взяв братика с собой, поехали на Родину мамы в деревню Паченку. Как, мне говорили, я во время болезни был хмур и не разговорчив. И как – то, с комода упала одна игрушка, и я сильно расхохотался. С этого момента моё здоровье пошло на поправку. Отец и мать с большим трудом добрались до деревни. Переправлялись через сильно разваливающийся мост через речку Паченку. Там новые мосты очень часто строили, так, как долина реки очень широкая, и речка, хоть, и маленькая, то бойкая. Шли они по деревне очень нарядные и все люди на них глядя. Удивлялись. Гляди, как - Динкина семья красиво одетая, и так, далее.
Дедушка Дмитрий Трофимович зарезал молодого барашка, и пошёл пир на весь мир. Не совсем хорошо было и со спиртным. Дед наливал его только себе и моему отцу. Весь деревенский народ смотрел на нашу семью, как на знаменитых артистов. Мама была горда. Вся деревня ходила во всём рваном. Дед подарил отцу материала на пошивку хромовых модных сапог. Когда родители с братиком Витей приехали в Тюмень, я уже был здоровым. Эта – тётя Маруся многое чего знала, как будь – то ей кто передал какую – то врачебную колдовскую инструкцию. Она и своего мужа – фронтовика вылечила, от кого отказались все врачи. Много чего знала.