М. Х

Лондон студит осенний ветер. Как клише этот тонкий зонтик. Вид на башню Елизаветы, хоть сверяй без конца часы. Взгляд суров, но безмерно светел. И костюм безупречно скроен. Только сердце как будто встало, как заржавленный механизм.

Открывается дверь машины, шлейф парфюма и взгляд-насмешка нотку дерзкого бунта вносят в безупречнейший ваш портрет. Он, своё забывая имя, ваше станет шептать с надеждой. Вы, конечно, к беде привыкли. Но к безумию - точно нет.

Воды Темзы черны беззвёздно, отражают зловещий морок, что по небу ночному бродит, как шаман, ворожа грозу. Дрогнут пальцы, но будет поздно. Он вам слишком, признайте, дорог. Вы прощали ему обиды, так простите и слабину...

Незаметно пальто прикрыло крылья, сложенные устало. Пусть. Не надо. И повод мелок... Проходите в пустой вагон. Нет, не вас в эту ночь убило. Не его, наконец, не стало. Просто вырос братишка Шерлок.

Майкрофт Холмс,
убирайся вон.