Колесница времени - действие 10 Алапето и казаки

Действие 10
Действующие лица

Алапето – инженер, создатель колесницы времени, в модном фраке и цилиндре.
Атаман по прозвищу Гармач, стриженный под чуб, налево, усатый.
Писарь по прозвищу Умненький, стриженный под чугунку, с короткими усиками.
Казак по прозвищу Разгульдыня, здоровенный, бритый под оселедец, усатый, решительный.
Казак по прозвищу Кулебайло, молодой, безусый, чуб на левый бок, идейный.

Поют соловьи, птицы, иногда каркают воро'ны.
Заходят казаки, садятся. (Ломанные отрывки фраз – думаю, брать напром, ничего нет лучше ночи, не торопись, поглядим, сейчас карту выложу, ...).
Обсуждают план операции.
За столом сидят слева на право: казак по прозвищу Кулебайло, Казак по прозвищу Разгульдыня, Писарь по прозвищу Умненький, Атаман по прозвищу Гармач.
Писарь достаёт принадлежности из папки. У писаря в руке перо, на столе чернильница, карта.
Одеты папахи. Строгой формы нет. Все подпоясаны расшитыми кушаками.
У Кулебайло на поясе сабля и пистолет-поджиг. У Разгульдыни сабля. У Атамана кинжал типа кортика.
Атаман снимает папаху, за ним следуют другие.

Казак по прозвищу Разгульдыня:
- Вытряхнем мы их из крепости, как из портков. Нас мало, но нас не ждут. Подойдём поздно вечером, сховаемся. А перед утренней зарёй ударим с востока и с запада одновременно. Подымем панику, и крепость наша.

Казак по прозвищу Кулебайло (обрывая, жарко):
- А я с десятком казаков и тремя орудиями сделаю засаду с севера, чтобы их на юг, на замерзающую реку выгнать. И потопить разом.

Атаман по прозвищу Гармач:
- Полно, Кулебайло, не суйся вперёд батьки в пекло! И себя погубишь, и казаков, что пойдут на выручку. Но не плоха идея!
- А тебе вот что скажу, Разгульдыня! Как бы они на'м портки из пушек не продырявили.
У них орудий десять – двенадцать будет, пороху и ядер с картечью не меряно. А у нас орудия три, пороху на сотню зарядов, хоть и ядер сотни две. Правда, картечью не бедствуем. Но их под тысячу будет, а нас полторы сотни.
Тут подумать бы, оно и не лишне.
Умненький, что скажешь?

Писарь по прозвищу Умненький:
- Дивный план у вас, казаки! Но вот что думаю, с картой сообразуясь.
Разгульдыня с сотней подойдёт с запада, где казармы и обоз у них.
Атаман с двадцатью казаками подойдёт с севера, чтобы выход подпереть.
Три орудия Разгульдыня подтянет с востока, где главное здание со штабом и пушки у них.
Одно орудие поставим на выстрел от штаба, а два на пол-выстрела по треугольнику сзади за первым орудием замаскируем и по десять казаков к каждому орудию приставим.
Начнет Атаман, десятком резвых казаков создав ружьепальный шум по часовым и выманив самых смелых на засаду, к северу. И много отважного неприятеля туда потянется.
Как полезут догонять казаков и нарвутся на засаду – стрелять из первого орудия по штабу до тех пор, пока ядра крепости не прилетят обратно и не появится отряд для захвата пушки. А потом бросить орудие и отступить к двум дальним. Но не стрелять. А пред орудиями засады из отступивших казаков сделать.
Офицеры и смельчаки неприятеля кинутся добыть орудие и славу. Пусть тянут орудие и порох поднимут. Тогда бить картечью из обоих орудий перекрёстно по храбрецам.
Когда вторые орудия вступят в дело или слишком жарко Атаману станет, Разгульдыня кинется в крепость с запада, зажигая обоз и казармы.
У оставшихся без командиров начнётся паника, побегут на юг, а там можно уходить только по льду.
Когда хорошо втянутся на тонкий лёд реки, то бить ядрами из орудий по льду, дабы вызвать ледоход.

Атаман по прозвищу Гармач:
- Начнём уточнять детали... Пока обождите.

Атаман уходит, одевая папаху.

Въезжает Алапето.
Алапето стоит на коленях в колеснице, левая рука и грудь перегнуты через передний борт, правая рука внутри колесницы для управления. Въезжает на сцену. Остаётся в таком же полуобморочном состоянии на колеснице.
Казаки, вставая, одели папахи и не глядя положили руки на оружие. Писарь и казак по прозвищу Разгульдыня оробели.

Казак по прозвищу Кулебайло (С юмором и удивлением):
- Это что за милость
На колеснице к нам прикатилась?
Нету коней, нету вожжей,
А глянь-ка ты, едет, ей-ей!

Подходит, вынимает саблю из ножен.

Казак по прозвищу Кулебайло (Боком клинка постучав по цилиндру):
- Живой ли,
Иль помер?!
А может, напился
Или хмельны'м притворился?

Алапето начинает шевелиться, медленно распрямляется, протирает лицо руками, озирается по сторонам, встаёт с колесницы на ноги, удивлённо смотрит вокруг.

Алапето (в пространство):
- Но где я? Куда привела ты меня, колесница?
Впервые  я здесь,
Но что-то знакомое есть!
Как будто бы вижу я книги страницы,
Когда довелось мне в школе учиться!

Алапето (с поклоном):
- Здравствуйте! Я Алапето, я сбился с пути!
С вами я не знаком,
Но что-то родное во всём!
Не могу похожий пример я найти,
Но вы, мне кажись, казаки' !

Казак по прозвищу Кулебайло (Подходит, засовывает под руку клинок, проворачивает тело Алапето по кругу):
- Кажется – значит, нечистая сила
Тебя, гость ты наш, посетила!
Что за одежду ты нацепил?                (Поднимает клинком полу фрака)
Кузнечиком, что-ли себя возомнил!                (Казаки  хохочут, писарь улыбается,
Кастрюля зачем-то на гнусной башке,                взревела ворона)
Хранишь молоко, что-ли, как в туеске?

Говори, как нечистая сила                (Резко, и протыкает фрак, просунув клинок
Тебя воровать научила!                через пуговичный запах)
По глазам тебя вижу, подлый ты вор!      (Просовывает под фрак саблю, прокалывает
Скоро пойдёшь ты, ка плут, под топор!   несколько раз, берёт фрак за одну полу,
Ну, говори, кого обокрал, ободрал,          отрубает её, снимает шляпу, отрубает
Кого обесчестил, преглупый шакал!         пол-цилиндра, одевает. Алапето обмер)

Вытряхну ложь, как пыль из мешка,
Что б не казалось, что жизнь так легка!
Где ты украл эту чудо-машину                (Всматривается в глаза, клинок на плече)
Кого вогнал ты в горя кручину!                (Въедливо)
Сколько дев охмурённых ты бросил?!   
Про брошенных деток отдельно мы спросим!         

Атаман по прозвищу Гармач (входя, прерывая, в крайнем возбуждении):
- Опять Кулебайло!            (Кулебайло остолбенел)
Снова батьки вперёд!
Ты что, Кулебайло,
Он же ведь гость!

Атаман по прозвищу Гармач (повелительно):
Писарь, двадцать горячих впиши в протокол!
Писарь по прозвищу Умненький (Занудно):
- Двадцать горячих – через круг и Совет Стариков!
 Подам я сегодня прошенье,
А рассмотрят они в воскресенье!
Но надо причину вот тут указать,
Иначе же дело вернётся опять!

Атаман по прозвищу Гармач (повелительно):
Пиши, гостю за просто так он изодрал лапсердак!
Писарь по прозвищу Умненький (Испугавшись):
- Если он гость, и одет точно так,
То энто сановник не ниже посла! -
Вот тут полетела у нас голова!

Атаман по прозвищу Гармач (распорядительно):
Значит, пиши, изодрал он зипун!
Писарь по прозвищу Умненький (Испугавшись):
- Если он гость, и одет он в зипун,
То энто есть верно вражий шпион! -
Зипун же секретов шпионских поло'н!
Потом Сверх-проверка, Совет Стариков,
А там уж не жди хвалебных-то слов!

Атаман по прозвищу Гармач (распорядительно):
Значит, пиши, подозрительный тип, ... и зипун изодра'т!
Писарь по прозвищу Умненький (Ритроически):
- А это горячих тридцать пять - пятьдесят! ...
Но любят орудия рук Кулебайло –                (Ласково)
Как его истязать и отправить на дело опять?
Запишу - весьма' подозрительный тип,            (Протяжно)
Тогда лишь обычных, и беда - только пять!

Атаман по прозвищу Гармач (В пустоту):
Пять обычных?
Но ... тоже прилично!

Писарь по прозвищу Умненький (В сторону Кулебайло):
Опять Атаману я вывихнул мозг!
Не будешь ты должен, это не в счет!

Атаман по прозвищу Гармач :
Всё честь-почести, теперь я' допрошу!        (В конце фразы въедливо)
Прозвище назвать тебя попрошу!
Алапето (Чуть живой):
Алапето.
Атаман по прозвищу Гармач :
Кто-то не слышал такого хоть где-то!   (Казаки удивлённо переглядываются, молчат)
Умненький, на санскрите его растолкуй!
Да будь поточнее, у меня не балуй!         (Пригрозил нагайкой)

Писарь по прозвищу Умненький (Занудно):
По кодам санскрита делаю ро'змысел вам я расхожий:
Ал – это алтын, золото, алчный - или - такой же, похожий, аналогичный.
А – власть, давление, насилие, сверху.
Пет – птица, малосильный агрессор, петух.
О – Обнимающий, объемлющий, охмуряющий, обманывающий.

Из кодов санскрита составится слог –
Искомое слово имеет се'й толк: ...
Алчный до злата и власти злой гнус,
Слащавый обманщик, предатель и трус.

Атаман по прозвищу Гармач :
Писарь, внеси в войсковую тетрадь!
Как прозвище верно его толковать!

Атаман по прозвищу Гармач (К Алапето) :
Откуда ты к нам появился,
Отчего лапсердак износился?

Алапето (Чётко проговаривая слова):
Я странник, заблудший во древе веков.      (Писарь не пишет, смотрит из-под руки
К вам я пришел из грядущего века,             над глазами, подавшись вперёд, с
Где блещет талант человека –                удивлением)
Железных стай птиц и коней табунов,       (Казаки хохочут, писарь улыбается,
Железных коров там пасут без лугов!        качает головой, чешет за ухом)

Атаман по прозвищу Гармач :
Писарь, внеси в Войсковую тетрадь!
Поверим, не может ведь столько брехать!                (Проревела дважды ворона)

Атаман по прозвищу Гармач (К Алапето) :
За какие потуги ума вообще,
За что по жизни, за что по судьбе -
Столь гнусное прозвище
Дали так метко тебе?

Алапето :
Я жалкий трус и гнусный предатель!
Чужда мне дружба достойных людей ...               

Писарь по прозвищу Умненький (Прерывает занудно):
Стоп, гость ты опальный!
Медленно, чётко, раздельно –
Опалу описывать должен я точно!
В твоих интересах не лгать на допросе –
Будешь брехать – у нас без вопросов!
Чем больше вранья –
Тем короче жизня'!

Алапето (Чётко проговаривая слова):
Я жалкий трус и гнусный предатель!     (Умненький важно пишет)
Чужда мне дружба достойных людей!               
Трёх дев соблазном прельстил я,               
И пользовал ради сласти страстей!               
Счастия женского я расхититель –
Не признал вторых жён, их детей!

А эту машину товарищ делал семь лет,                показывает рукой
И к делу привлёк он семьсот человек!               
В конечном же счёте я всех обманул,
Машину присвоил, товарища пнул,
Газеты писали о мне, как герое -
И умер товарищ с великого горя! 

Атаман по прозвищу Гармач :
Писарь, внеси в войсковую тетрадь!
Соотно'сится с прозвищем -  жизни печать!
Не может, однако и здесь он брехать!

Скажи мне отдельно, лютый злодей,
Сколь охмурил ты юных девиц,
Ско'льких ты бросил жён и детей,
Сколько разбил ты ихних сердец?

Алапето :
Трёх охмурил я по жизни девиц,
Двух же я бросил, и дети при них.
На одной же женился до той лишь поры',
Как денег добуду чуть больше горы!
Законом не писано больше двух жён –
Любовниц – хоть сколько, если влюблён!

Атаман по прозвищу Гармач :
Писарь, внеси в войсковую тетрадь!
Закон не способен бессовестно лгать!
Что-то он нам тут придумал брехать!

Атаман по прозвищу Гармач (К Алапето):
Любовниц, однако, прошу описать –
Не женщина, что ли или не мать?

Алапето :
Любовница брошена в бездну предательств надменно!    (Казаки, и далее в ужасе)
Такие, как я, им поём соловьём серенады,
Добившись же тела, бросаем – она уж не надо!
И страшная мука её разрушает - и душу, и ум, ... да и тело!
Сегодня один, а завтра – другой – обманом калечит сердце ей смело!
И много детей убивают во чреве, иных же бросают детей в произвол -
В такую пучину безудержной лжи и тяги к злодейству наш век снизошёл!

Атаман по прозвищу Гармач :
Писарь, внеси в войсковую тетрадь!
Их век не способен существовать!
Они лишь способны только брехать!

Атаман по прозвищу Гармач (воздев руки к небу, со страхом):
Неужели в грядущем придёт такой век,
В котором не должен жить человек?!
Такого не знали, от века до века,
Что б так очернить светлый дух человека!

Писарь взялся рукой за голову и закачал ею. Казаки схватились за голову обомлели.

Атаман по прозвищу Гармач (в пустоту):
Мы с мирном идём, коли добрый сосед,
И славу поёт нам Великий Поэт!
Мы истребляем лишь алчных врагов,
Усердно спасая народ свой и кров!

Напрасно не тронем соседский доспех,
Вы же ведёте войну всех против всех !
Блуд и злодейство сокрыли вы буквой закона
Плач жён и детей – атрибутами личного трона!

Да как вы, злодеи, дошли до такого,
Чтоб обманывать женщину, снова и снова?
Смертью карается в наш это век,
Чтоб волею вольной жил человек!

Атаман по прозвищу Гармач (Допрашивает):
Если ты говоришь, что век ваш – злодейство,
То кто тебе прозвище дал – по дел лиходейству?
Коль меткое прозвище дали тебе, и в твой век –
То в веке злодейском есть хоть один человек!

Алапето (Осмелев):
Не прозвище есть Алапето,
Но имя, с рожденья воспето!

Атаман по прозвищу Гармач :
Писарь, внеси в войсковую тетрадь!
Брешет, поганец, Алапето под стать!
Однако не будем, хватит пытать!

Атаман по прозвищу Гармач (К Алапето) :
Брешешь, ты имя скрывая своё!
Вот у нас, казаков, так оно –
Имя святое, оно с уст не слетает,
В душе же живёт и ду'шу питает!
Прозвищем имя друзей мы скрываем.
Уму и делам сообразно – достойно их нарекаем!

Вот Умненький – богатый умом,
И чуткое сердце к тому же при нём!
Он чует любого злодея по виду -
Безвинную душу не даст он в обиду!
И мил он, и дорог всем казакам –
В напрасную порку не сдаст просто так!

Умом и характером наш Разгульдыня -
По жизни сей есть разгульна`я детина!
Гуляет в бою как бы просто для виду -
Размажет, разгонит он вражию гниду!
Потом же разграбит он вражьи обозы –
Оставит лишь во`рогу горькие слёзы!

Значение прозвища у Кулебайло -
Есть наш секрет и военная тайна!
Чем меньше болтаешь на ветер и в слух -
Тем позже покинет скорлупку твой дух!
Хоть рван и поношен твой лапсердак –
Никто ведь не знает, что ты за чудак!

Алапето (Осмелев):
- Прозвище Ваше Гармач – это как?
Атаман по прозвищу Гармач (грубо, но весело одёргивает) :
- Гарный я мачо - думай вот так!
Любопытства излишек ума –         (Назидательно)
Долго не носит ничья голова!
Атаманское прозвище - не` «это как» -–        (Саркастично)
Делом заслужено – тайна, вот так!

Атаман по прозвищу Гармач :
Писарь, внеси в войсковую тетрадь!
Дальше не стали его мы пытать –
Имеет он право имя скрывать,
На имя святое не можем мы ру'ку поднять!

Атаман по прозвищу Гармач :
Писарь, как по закону, должны мы судить?
Времени мало, скажи, как нам быть?

Писарь по прозвищу Умненький (Размеренно):
Согласно Главному циркуляру Совета Стариков Войскового круга «О судебных розысках и допросах»:
По ниже перечисляемым доказанным и осознанным преступлениям устанавливается в соответствии с законом и традициями предков:
За обман товарищей – повесить на осине.
За предательство друзей – казнить по усмотрению войскового круга, атамана или любым казаком по месту события сообразно обстоятельствам этих событий.
За отказ от обманутых юных дев – с камнем на шее в реке утопить, а если зимой, то в проруби.
За отказ от детей – с камнем на шее в реке утопить, а если зимой, то в проруби.
За блуд – с камнем в одном мешке утопить их обоих, а если зимой, то в проруби.
За слащавый обман юных дев – на обманутых девах женить, хоть на многих.
За ложь на суде – полсотни горячих.
За ложь на допросе – сечь голову! Однако, учитывая право каждого скрывать своё имя, выявленная ложь относительно скрытого имени наказанию не подлежит.

Перечисленные преступления рассматриваются атаманом единолично только в особых случаях. Наступление обстоятельств особых случаев устанавливается атаманом самостоятельно. Однако за особые случаи атаман отчитывается перед Войсковым кругом и Советом Стариков и отвечает головой.

Писарь по прозвищу Умненький:
Исходя из вышеизложенного и неопределённости вида наказания из-за их необычайного обилия - необходимо передать особо подозрительного типа в зипуне на ближайший Войсковой круг. Передать на Войсковой круг результаты допроса. А до ближайшего воскресенья поместить в чулан под охрану и топить чулан, дабы он там не замёрз или не захворал и не помер раньше времени.

Атаман по прозвищу Гармач :
Так и сделаем! Охранять будет Кулебайло – он в опале за порчу зипуна! Топить чулан будет он же!

Писарь по прозвищу Умненький (В сторону Атамана, схватившись за голову и запричитав):
Атаман! Какой истопник, какая охрана, какой чулан! Сегодня ночью операция.
Кулебайло приткнёт этого весьма сомнительного типа и сбежит к своему орудию, как уже и однажды было, едва спасли его от плахи.
А там, гляди, выявится, что у весьма сомнительного типа не зипун на самом деле, а лапсердак был! А ещё и то, что он гость!
Вот тогда запишут в Войсковом журнале – все всё поняли!
Ой, не носить нам головы, Гармач! И тебе первому, Атаман!

Атаман по прозвищу Гармач :
- Так что делаем, казаки?

Казак по прозвищу Разгульдыня:
- Повесим с почётом его на берёзе!

Казак по прозвищу Кулебайло:
- Верно! На берёзе! Из уважения к его лапсерда'ку!

Писарь по прозвищу Умненький (вскричал, схватившись за голову):
Но лапсердак! Ведь пронюхают! Сверх-комиссия! Проверка! Это вам как!?

Казак по прозвищу Разгульдыня (рубанув рукой):
- Спалить лапсердак, и дело решится, как сущий пустяк!

Писарь по прозвищу Умненький (втянув голову и озираясь по сторонам):
- Лапсердак может вполне состоять на строгом государственном учёте! Кто знает, как налажен розыск в их веке, если они даже железных коней по небу летать заставляют?

Атаман по прозвищу Гармач :
- Так что делаем, Умненький?

Писарь по прозвищу Умненький:
- Пусть он катится в свой век с железными коровами, летающими конями, да побыстрее. Больно много времени на него тратим. Да и чернила с бумагой – трофеями только прирастают.

Атаман по прозвищу Гармач (Детективно):
- А запись в Войсковой книге про изодранный зипун весьма подозрительного типа, допрос – куда деть?

Писарь по прозвищу Умненький:
Пусть едет! Весьма подозрительного типа не будет! Зипуна не будет! Изодранности не найти! Лапсердак исчезнет! А зипун он изодрал по дороге. Допрос выглядит как самооговор пьяного чудака. Так и припишем ниже!       (Пишет)
Из логического анализа сомнительной бредологии весьма подозрительного типа в зипуне - усматривается сущий самооговор пьяного чудака в изнурённо-хмельном виде, изодравшего зипун по дороге!
Подписант :    Сотник Разгульдыня   (Расписывается под пальцем Умненького)

Атаман по прозвищу Гармач (Детективно):
- Всё-то тут подозрительно!

Писарь по прозвищу Умненький:
Откуда какое у кого подозрение, даже у Сверх-комиссии, если сам лапсердак с весьма подозрительным типом - исчезнет? Документ же сей подтверждён подписантом в чине сотника! Тут не хухры`-мухры`, а документец, что надо! Однако пять ударов плетями надо отменить по необоснованности – из-за самоиздира зипуна при самоперемещении его содержимого в изнурённо-хмельном виде! Также необходимо дезавуировать всяческого рода ненужные и нежелательные подозрения, дабы не угодить в лапы Сверх-комиссии. По сему и порка Кулебайло отменяется!

Атаман по прозвищу Гармач (Смиряется, а затем строго-настрого):
- Как тебя там? Алапето –
Алчный до злата и власти злой гнус,
Слащавый обманщик, предатель и трус –
Проваливай, но больше тебя здеся нету!

Немедля прикажу повесить на берёзе - по особому случаю!
А лапсердак спалю, на всякий случай!

Атаман по прозвищу Гармач (К писарю. Довольно, степенно):
- Ну, Умненький, ты и голова! Как говорится, обходи коня спереди, а корову сзади! И примеряй седло только к коню!

Атаман по прозвищу Гармач (Дружелюбно-командно):
Казаки! Хорош! Верстаем план!

Писарь по прозвищу Умненький (В сторону Кулебайло) :
Опять Атаману я вывихнул мозг!
Не будешь ты должен, это не в счет!

Алапето становится в колеснице на колени и уезжает, постепенно склоняясь вперёд.
Казаки садятся к карте.