Письмо с воды

Ты - под острой, ясной звездой Британии.
Мой флорентийский Ангел теперь в Берлине...
И только я, пожалуй, что на аркане
Того, что сама объявила своей святыней.

Ты ведь знаешь: верность, подруга грубая,
Всех обратит в покорных аделантадо.
Вон смерть у мачты скалится белозубо,
Доверчиво; смертница, я ей почти что рада.

Мы ныряем - ищем порой придонные 
Ладанки, забродивший янтарь, флорины...
И видим мир поломанных звезд. Каньоны.
Хороним, ну кто-то же должен отпеть руины.

Облака их дивные, невесомые,
Тянутся вверх, как абрисы Боттичелли.
Да так, что сердце движется, плавятся дни огромные,
Наш Бог этим грезил, теперь вот и мы посмели.

Там, над солнцем пахнущем пирсом, верится,
Песни матросских глоток гудят, ветрила,
На сходнях веков ленивый звереныш греется;
Мы любим их вольно, и это нас породнило.

Не жалей, не жди, ведь разлука сбудется,
Выльется нежностью и горячей солью.
Смотри наверх: вон Божьи глаза смеются...
Совсем как твои, бубенчик мой невесомый.