Отец, мужчина, воин

Под буйные фанфары наперекор судьбе,
Готов на все ради победы и беспощадной бойни,
Горько сжимая рукоять по деревянной резьбе,
Капелька пота вперемешку с каплей крови,

Честь не отдаст, он ее честно заслужил чрез боль,
Гонимый праведниками развязавшими все войны,
Безжалостно срывая скальпы, разрывая слой,
Отвага не иссякнет, как пули в металлической обойме,

Стойко навынос перенес весь ад земной,
Ему близки самые далекие чужбины,
По всей земле прошел держа свой строй,
Падал и поднимался, защищал все тылы,

Нелепая игра закончена, погасли страсти,
Забыты все герои, словно была злая чья-то шутка,
А он остался, и каждый день с напастью,
Сжимает крест нательный и проживает заново все поминутно,

Кто-то ушел, не искупив грехов, и по английски,
Кто-то остался замолить, чтоб снять вину,
Выстрел. На небе разлетелися все птицы,
А подстрелили лишь одну...

И так поочередно друг за другом,
Они падут все наземь: без дыха,
Они последние, кто видели край неба,
Но не до этого тем, кто будет делить их потроха...

Накатываются слезы, эти воспоминания.
Презрение приходит лишь с годами,
Ради листа бумаги с пустыми жалкими словами,
Люди ложились толпами, с верой в великие деяния,

Но то, что было не вернуть, увы это прискорбно,
Сегодня карточное общество - сила в мастях,
И короли с тузами правят как им удобно,
Забыв: весь мир построен на людских костях...

Есть история, она каждому из нас полезна,
Закури, будет долог мой монолог,
И не надо вопросов это здесь не уместно,
Ведь и так тяжело вспоминать жизни урок,

Неважно где, неважно в каком году,
Была очередная проклятая кровавая война,
Коих было несметное количество в любом веку,
Которая без разбора на тот свет каждого брала,

Деревня на просторах твоей Родины,
Которых пруд пруди, не сосчитать их толком,
С маленькой церковью на тамошнем пригорке,
И путь протоптан, словно выстлан шелком,
А за последним крайним домом пологий склон,
Который скатывает прямо в стремительную реку,
И лес в объятьях держит весь этот двор,
Дорога лишь одна оттуда, и только по рассвету,

По высохшей проезженной колее, чай утром,
Шагают гордые отряды вражеских полков,
Все ближе к той деревне, а попутно,
Собаки лаем будят всех петухов,

Но там никто не спит, все наготове,
Крученный подпалил засаленной он спичкой,
И вдаль взглянув, подал сигнал о начале боя,
Передернув затвор винтовки личной,

До этой самой сцены, в такой же жаркий август,
Лет шесть иль пять назад он собирал свой урожай,
За яркой калиткой сине-красной,
После сбора, садился на скамейку, и говорил себе: ну отдыхай,

И по наклонной солнце уж скатилося на нет,
Повспыхивали звезды, приоткрыли тайну ночи,
А он сидит в раздумьях, тихо, молча,
И как прожектором прям на него падает лунный свет,

Вспомнит свое отрочество, где беззаботность,
Вспомнит как поженился, как умерла она,
Как захворал после, и дом пришел в негодность,
Вздохнет с укором:" Мда, были времена..."

Сейчас лежит, с таким же видом,
Переосмысливает жизнь заново, опять,
И вроде нечего терять, но все же обидно,
Землю родную будет покидать...

Пальба пошла, стрельба на вылет,
Счет по секундам, вроде проигрывают бой,
Он кинул бомбу, перелез на спину,
И загасил с десяток. После враг прекратил огонь...

Выиграна битва, враг на отступ и зализывает раны,
Тела небрежно подбирает выживший народ,
О мире говорить еще пока что рано,
Поскольку зачинатель пообещал истребить весь род...

В таком режиме десять дней жила деревня,
Сколько убито, сколько выжило никто не знал,
А сдаться? Нет. Уж смерть поблагороднее и прекрасней,
Чем быть рабом, которого будет гнобить вассал,

Войну ту выиграли все, кто помогал,
Но место, где была деревня я толком не узнал,
Обугленные пни вместе с сожженными стволами,
Словно забор колючий огибают те края,

По обе стороны реки трупы лежат валами,
Церковь вся алая, и у порога мертвое тело пономаря...

А наш герой живой, и как бы рад, но горе,
От населения осталось лишь детишек двое,
Отчаяться, это не про него, усыновил он пацанов,
Перебрались они жить в место другое,
Подальше от родительских домов,
Чтобы хоть чуть-чуть забыть это плохое,

Я слышал, выросли ребята настоящими людьми,
Он воспитал их как героев,
Где же сейчас они, меня в курс дела не ввели,
А в прочем это уже их история...


Шепотом тянет от старых альбомов,
Внутри которых лежит вся подноготная,
По крупицам, по жизням, вместо тысячи споров,
Снимок, где живой, а на лице улыбка кроткая...

21.11.2014