Многогранность значения Другого или Будущее за акт

При повторном использовании ссылка на данную статью обязательна.

На мой взгляд, основной проблемой практически всех гуманитарных наук является поиск Счастья и Гармонии при помощи, а иногда и в лице «Другого».  Временных рамок не существует – поиск этот начался с начала появления человеческого рода и не закончится никогда… Человек будет искать себя, пути своей реализации, или же, правильнее сказать, актуализации. Однако музыка не может быть оценена по достоинству, если нет слушателей. Точно так же и искусство жизни не может быть полным, если нет Другого, без которого эта полнота не возможна.   
Античные тенденции нашли свое отражение и рассмотрение у Мишеля Фуко в его работе «Герменевтика субъекта», но несмотря на то, что они были написаны в духе нового времени, они не потеряли исходного значения. Центральной проблемой работы является рассмотрение античного понятия epimeleia, которая означает «заботу о самом себе», что было эквивалентно постулату «познай самого себя». Однако не стоит торопиться с выводами, называя «заботу о себе» в качестве эгоизма. На самом деле забота о себе не возможна без влияния Другого. Epimeleia — это философский принцип, доминирующий в греческом, эллинистическом и римском образе мысли, в частности у Сократа. Это являлось главным условием доступа к философской жизни. Однако забота о себе невозможна без наставника, позиция которого определяется заботой о заботе другого. Он дает принцип заботы, которую субъект должен осуществлять по отношению к самому себе.
Чтобы познать себя, необходимо увидеть элемент, тождественный своему «Я», всмотреться в него как в принцип знания и познания, являя трансценденцию, дабы узнать самого себя - это и есть цель самореализации, цель жизни Другой необходим в процессе самореализации, чтобы форма, ею определенная, достигла своего объекта, то есть своего «Я».
Он не является ни воспитателем, ни учителем в сфере памяти. Этим другим, находящимся между субъектом и его «Я», является философ. Только они могут сказать, как следует себя вести, управлять другими людьми и теми, кто сами хотят руководить. Заботясь о себе, человеку нужно заботиться о других, что порождает финальность.
Если брать временные рамки, то что Мишель Фуко рассматривая время, когда эта тенденция была доминирующей, выделял ее вплоть до начала появления Христианства. Появление новой религиозной парадигмы, казалась бы, однако базовые человеческие потребности остались все теми же, как верные спутники природы человека.
И уже поиск другого приобретает более конкретные формы. Более того, можно даже утверждать, что Другой, которого искали, уже явил себя людям в земной, но в то же время трансцендентной форме. Миссия, во главе новой религии, учил людей, что «Любовь – есть исполнение закона», «Да любите друг друга», и, что самое важное для нас в данном эссе – «Возлюби ближнего как самого себя».В той парадигме и в те времена, как мы можем проследить, Другой, то есть ближний, уже являлся тем путем, через который субъект должен был постигать заботу о себе. Вернее, это все мыслилось как эквивалентное. О трансцендетном характере иного можно судить из следующей цитаты:
«Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. (…) И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне»
Как видим здесь, в лице Другого субъект должен, и более того, обязан видеть трансцендентные начала –  и это является одна из базисных ценностей в аксиологической шкале христианства. Более систематизированную трактовку этого дает нам Эммануэль Левинас в своей работе «Гумманизм другого человека». Он говорит о невозможности смысла, если исходной точкой является «Я». «Другой» есть у Левинаса первичный смысл:  он придает смысл выражению, имплантирует в бытие значение. Другой – это «Лицо», или же «Лик», который «говорит». При этом «Я» выходит из состояния покоя, обретая этическое движение. Трансцендентное есть исходящая матрицы сущего. Для реализации свободы в условиях кризиса гуманизма доминирует стремление к трансцендентному истоку, где «Другой» указывает «Я» высшую степень ответственности, благодаря которой он обретает свободу в силу власти истинного Блага, словно этики, переворачивающей его возможности. Другой, как считает Левинас, ближе к Трансцендентным началам, чем он «Я», в чем мы так же видим подтверждение вышеуказанной цитаты из библии.
ХХ век, несмотря на то, что именно в эту эпоху появляется проблема кризиса гуманизма, со всеми его Мировыми войнами и «Ницшианскими» Эсхатологическими коллапсами, являет собой достаточно разнообразные картины поиска «Другого», проявляющиеся не только в философии, но и искусстве. Одним из таких, на мой взгляд, направлений, является научная фантастика, в которой присутствует ярко выраженный философский подтекст. Одним из представителей такого направления является Рэй Бредбери.
Поистине, ХХ век – это век не только шаг к миллениуму, но еще и переходный этап в культуре человечества  - переход модели ментальности от мифологической к технологической. Но это совсем не означает, что переходя к одной ментальной модели, мы прощаемся с другой навсегда. Мифологическое начало в человеке вечно, как и влечение к трансцендентным сферам, несмотря на пессимизм Ницше и Хайдегера с их извечной и приевшейся в модернизме констатацией «эсхатологического коллапса».
Именно об этом говорят множество языков зодчих современного культурного поля, и Рэй Бредбери с его «Марсианскими Хрониками» не стал исключением в этом случае.
Читая «Марсианские хроники», мы понимаем, что марсиане не только отражение чужих цивилизаций, но и отражение в них каждого из нас, где бы он не находился и к какой культуре бы он не принадлежал – то есть нашего внутреннего мира. Могу предположить, что в контексте начала ХХ века эта концепция была доминирующей. Позднее об этом будут писать Мишель Фуко в знаменитой «Герменевтике субъекта», и примерно в это же время эту же проблему возьмет на рассмотрение Эммануэль Левинас в «Гуманизме другого человека». Обобщающим в этих двух работах является то, что они предлагают концепцию актуализации (термин, не использовавшийся в вышеуказанных работах, взятый из работы Э. Шострома) себя через «Другого», который   ближе к Трансцендентным началам, а может и сам являться таковым.
Таким образом, человек, оказавшись на марсе, постигает себя через призму марсианской культуры. До того, когда освоение космоса еще не представлялось возможным, человечество грезило о других существах, которые не были людьми, но превосходили их по уровню развития и обладали паранормальными способностями. Вспомним, например, тех же Атлантов и Лемурийцев. Некоторые даже склонялись к версиям о том, что именно данные существа являлись предками людей. На самом деле они являлись чем-то лучшим в нас, но утерянном в повседневном негативном опыте. Они – это наше прошлое, пусть не в эмпирическом, но в ментальном плане, то самое ценное, забытое, нераскрытое.
Еще одним важным направлением, которое можно отнести к самым важным  гуманистическим наукам, является психология. Конечно же, психологических концепций существует несметное множество, однако здесь я хочу привести концепцию, которая очень хорошо раскрывает концепцию классической этической парадигмы – концепцию Эверетта Шострома об актуализаторах и манипуляторах, которая была изложена в книге «Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор».
Если рассматривать концепцию данного автора кратко, то он говорит о том, что в нашем мире существуют два типа людей – «Актуализатор» и «Манипулятор». Манипулятор умеет отлично маскировать свои эмоции, в то время, как актуализатор открыт с тем, с кем он коммуницирует. Автор подчеркивает, что именно возвращение к актуализации помогает человеку вернуться к жизни и ощутить полную свободу. «Трагедия нашей жизни в том, что современный человек в результате своего бесконечного манипулирования потерял всяческую возможность выражать себя прямо и творчески и низвел себя до уровня озабоченного автомата, который все свое время тратит на то, чтобы удержать прошлое и застраховать будущее». Актуализатор осознает свою уникальность и в следствии ценность ценность. Мартин Бубер, на которого ссылается Шостром, говорил следующее: “Каждая личность, рожденная в этом мире, представляет собой нечто особенное, никогда не существовавшее прежде, новое, оригинальное, уникальное. Каждый обязан все время помнить, что никогда прежде на свете не жил никто, подобный ему, и каждый поэтому призван осуществить свою особенную миссию в этом мире…” Далее автор приводит следующуй тезис: «Бубер считает, что манипулятивное отношение к людям отличается от актуализационного главным образом тем, чем отличаются отношения “Я - ЭТО” от “Я - ТЫ”. Я бы утрировал его мысль, по сути, очень верную. Мне кажется, что манипулятивное отношение можно сравнить с отношением “Это - Это”, а актуализационное - “Ты - ТЫ”. Только личность, относящаяся к другому, как к “ТЫ”, а не как к “ЭТО”, способна обрести свое “Я”. Если же вы видите в других “ЭТО”, то есть вещь, то и сами неизбежно станете “ЭТИМ”, то есть вещью».
Данная книга выбрана здесь не зря – пускай она не поднимает глубоких фундаментальных философских вопросов, однако она говорит о более важном – о том, как приблизится к восприятию «Я» через «Другого» на эмпирическом уровне, в то время, как все предыдущие работы рассматривали это в весьма абстрактных плоскостях.
Из рассмотренных в данном эссе работ, предполагающих свою концепцию и интерпретацию роли и сущности «Другого», единственное, что мы должны констатировать – понимание и концепция «Другого» была в каждой эпохе, и она не только не утеряна до наших дней – более того, она актуальна и на сегодняшний день. Каковы будут его перспективы – время покажет, однако эта проблема может существовать столько, сколько существует человек, а человек не может жить без поиска, и прежде всего – это поиск другого. И не важно, предполагает ли этот Другой трансцендентность или он просто является нашим ближним.