Иронический жизненный маскарад. Behold, as goblins

by R.L. Stevenson.
BEHOLD, as goblins dark of mien
And portly tyrants dyed with crime
Change, in the transformation scene,
At Christmas, in the pantomime,

Instanter, at the prompter's cough,
The fairy bonnets them, and they
Throw their abhorred carbuncles off
And blossom like the flowers in May.

- So mankind, to angelic eyes,
So, through the scenes of life below,
In life's ironical disguise,
A travesty of man, ye go:

But fear not: ere the curtain fall,
Death in the transformation scene
Steps forward from her pedestal,
Apparent, as the fairy Queen;

And coming, frees you in a trice
From all your lendings - lust of fame,
Ungainly virtue, ugly vice,
Terror and tyranny and shame.

So each, at last himself, for good
In that dear country lays him down,
At last beloved and understood
And pure in feature and renown.


Смотри, дородные тираны в криминале,
как карлики на детском карнавале
меняют лики, чем не волшебство
на сцене пантомимы в Рождество.

В мгновенье палочки волшебной взмаха
исчезли гадкие на лицах бородавки,
и лица их уже не вызывают страха,
светлы, как ландыши в оттаявшей канавке.

Так в сценах иронического маскарада
в процессе жизни подменяются черты.
С глазами ангела, но неприглядный
пародией на человека станешь ты.

Ты к этому относишься беспечно,
спектакль кончается, ничто не вечно.
Развязка наконец настала.   
Царица Смерть спустилась с пьедестала,

освободив тебя в мгновенье ока
от долговых твоих зароков,
от вожделенья славы, мерзости порока,
от деспотии ужаса до срока.

Так каждый обретя в моей стране покой
становится и понят и любим.
Подхваченный молвой
авторитет его неколебим.