Покойничек. Жизненные истории. Юмор

   


  Было начало рабочего дня в одной из контор городка "Н". Секретарь, получив свежую прессу, вдруг увидела знакомую фамилию и прочитала некролог.
- Ничего не понимаю, - захлопала накрашенными ресницами Юленька. - Как так?.. Ведь наш Иван Петрович в командировке, через пару дней должен был приехать...
     Сослуживцы, увидев, что секретарша Юленька разговаривает сама с собой, удивились и подошли с расспросами. Юля прочитала некролог для всех еще раз.
В газете соболезновали родственникам Сидорова Ивана Петровича.
- А фото? Фото есть? - отталкивая друг друга, чтобы поближе продвинуться к столу Юли, спрашивали сотрудники. Каждый хотел самолично убедиться в правдивости заметки.
- Жаль, но фото нет.
- Да ведь и без фото понятно - скончался наш труженик Иван Петрович.
- Да... - Тяжко вздохнули многие. - Сгорел на работе.
- Только вот недавно 50-летний юбилей отмечали...               
В конторе было шумно. Никто не заметил, как сзади к толпе подошел руководитель и строго спросил:
- Что происходит? Почему не работаем?
От неожиданности кто-то вскрикнул, кто-то ойкнул, кто-то вообще подпрыгнул.
- Задаю вопрос еще раз для всех непонятливых. Что происходит? Увольнения захотели?
     Юленька молча протянула газету, указывая на заметку. Снова захлопала своими накрашенными ресницами и, мило склонив голову набок, пожала плечами.
- Кто позволил? - взорвался руководитель.
- Что, простите, позволил? - осторожно спросила Юленька.
- Как что? Кто позволил умереть?! Как он посмел, не подписав важных документов. - Стукнул по столу секретаря босс. - Я его зачем в командировку отправил? Помирать?
 Но тут до него дошло, что ляпнул что-то не то. Немного смягчился, но всё еще строго спросил:
- Где наша Ниночка? То есть это...Нина Спиридоновна. Где наш профсоюз?
- Да тут я, тут, - протараторила Ниночка, и добавила, - надо бы это... на венок собрать, ну это...с чёрной ленточкой... с надписью, как полагается. Так и напишем "Лучшему работнику от любящих коллег".
- А ещё, - подхватили из толпы, - ещё надо портрет, большой портрет Ивана Петровича, ну и тоже, как положено, с чёрной ленточкой наискосок.
      На том и порешили. Все стали медленно расходиться по рабочим местам, а Ниночка, вернее Нина Спиридоновна, занялась сбором денег.
      
    После обеденного перерыва в конторе уже висел портрет Ивана Петровича Сидорова. Его фото сняли с Доски Почёта и перенесли на центральное место в фае, перевязав черной ленточкой. По сторонам стояло два траурных венка.
    В это время к офису подъехало такси. Из него, со своим потёртым портфельчиком, поправив очки, вышел Иван Петрович, в сером плащике, в серой шляпе с широкими полями. Из командировки, даже не заехав домой, к жене, с которой были неважнецкие отношения, он спешил в контору с отчётом об отлично проделанной работе. С виду он был незаметным, неказистым, хотя и хорошо исполняющим свои обязанности работником. Поэтому, когда он зашёл, его не сразу заметили. Он прошёл в фае, увидел портрет. По привычке снял очки, протёр стекла, всмотрелся. И только когда подошёл поближе, понял:
- Так это же я?! Я что...помер? Хм...странно?!
Портфель выпал из рук, Иван Петрович ощупал себя обеими руками от плеч чуть ли не до самых пят, посмотрел на черную ленточку наискосок.
- Точно помер...И когда я успел? Не припомню...
Поднял портфель, прижал к груди, прочёл надписи на траурных венках.
- Надо же, не один, сразу два венка заказали. Уважают. Вот тут так и написано "...от любящих коллег". Интересно, кто из них меня любящий? Ниночка давно в любовницах у босса, Юленька с нашим водителем шуры-муры крутит. Да что говорить, моя вон, 30 годков прожили, а всё, как кошка с собакой. А чуть что, только и слышу "Чтоб ты помер!" Вот - помер. - Махнул на портрет Сидоров и пошел в кабинет к начальству.
     В кабинете никого не оказалось. Иван Петрович немного постоял, почесал в затылке, улёгся на стол, обнял портфель, сложив руки на груди, прикрыл шляпой лицо и уснул. Очень уж устал после командировки.
Юленька несла документы в кабинет шефу. Приоткрыла дверь, увидела на столе Сидорова, в испуге заморгала своими большими ресницами, попятилась, быстренько закрыла дверь и только тут в истерике закричала:
-  В кабинете покойник! Сам пришёл и лежит...
На крик все выскочили из кабинетов:
- Кто пришёл?
- Кто лежит?
- Какой покойник?
Юленька, уже не моргая, а широко открыв от испуга глаза, кричала:
- Какой-какой! Наш покойник! Сидоров - на столе у босса, лежит, как живой.
- Ты уж, Юленька, определись: то ли живой, то ли покойник.
- Пойдите и сами гляньте, - уже немного придя в себя, возмутилась Юля.
Все работники, крадучись друг за дружкой, подошли к двери босса, приоткрыли её, и сразу несколько голов заглянули в комнату. На столе, мирно похрапывая, спал покойничек, от его дыхания поднимались края шляпы. Каждый и заглянувших подумал, "А не сошёл ли я с ума", но вслух никто ничего не произнес. Все побоялись оказаться в сумасшедших.
А за спиной у всех снова, как гром среди ясного неба, прогремел командный голос неожиданно приехавшего босса.
- Почему не работаем? Всех уволю!
- А у вас в кабинете... - осторожно начала Юленька, - а у вас...это...на столе...Покойник у вас на столе. Вот.
- Что, уже привезли?
- Нет, сам пришёл!
Осмелев, все наперебой стали, сначала тихо, потом всё громче и громче утверждать:
- Покойник у вас на столе, как живой!
- Лежит, и шляпа на лице шевелится...
- И дышит, и сопит...
- И сопит, и дышит...
- А я даже храп слышала...
- Чей храп? Покойника? Вы что тут перепились все? -Возмутился шеф.
А в толпе кто-то, уже совсем придя в почти нормальное состояние, проронил:
- Мы не перепились, но уже пора.
- А что, давайте за покойничка, поминальную.
И кое-кто уже несли из тайных запасов коньячок и чашки, вместо рюмок. Помянули по одной, по второй, не чокаясь. После стресса, промочив сознание, осмелели.
- Веселимся, - грустно произнес шеф, - а вед мы без Сидорова тоже покойнички, так сказать банкроты. Пойдемте ко мне в кабинет, у меня там тоже коньячок имеется.
 А что, помирать, так помирать...
Все зашли в кабинет и остановились, как вкопанные. Покойник уже не лежал, а сидел, потянулся, не выпуская портфель из рук, ещё раз зевнул, и сказал, похлопывая по портфелю:
- Покойнички отменяются, живы будем - не помрём!
 И все кинулись обнимать и целовать Сидорова, чуть не задушив его в объятьях.
А он радостно улыбался и подумал:
- А ведь правду-то на траурных венках написали "...от любящего коллектива".
17.01.2017.