А что делаешь для меня ты?

Все дети гении. Без исключения все. Даже если они не говорят на семи языках, не рассуждают за обедом о свойствах десятичных логарифмов и не стоят на пороге открытий, готовых потрясти мир. Все это игры взрослых. Это мы рвемся через тернии к звездам, коллекционируя смыслы и нагромождая значения. Но только детям доступен самый короткий путь к истине. И только они умеют так бесстрашно отсекать лишнее.
В жизни каждого, даже самого мудрого родителя случаются постыдные провалы, минуты слабости и малодушия, когда все правильные знания и бесценный опыт предательски отступают перед вражескими армиями усталости и раздражения. Отчего взрослый казалось бы человек сам впадает в разобиженное детство и пускается во все тяжкие, нелепо выпячивая перед ребенком свое перераздутое родительское эго.
Выпятилось как-то и у меня. Причем в каноническом виде. По какому поводу уже и не вспомнить. А раз так, стало быть, и повод был ничтожным. Зато масштабы праведного родительского гнева тянули, как минимум на уровень межгалактических войн. На почве чего я с особым чувством представила длинное и нудное моралите в пяти актах. Из серии родительского жития святых. С красочным перечислением подвигов и деяний, по святому родительскому уразумению, совершаемых во имя и для. В финале же после продолжительной паузы, от которой и Станиславскому стало бы дурно, контрольным выстрелом, был выпущен самый нелепый и неистребимо коронный родительский вопрос:
А что делаешь для меня ты?
Помню, как сын виновато оторвал взгляд от тарелки с кашей, в которой уныло ковырялся на протяжении всего действа. Посмотрел на меня растерянно.
И тихо ответил: ЖИВУ.