Виват и реквием

Дорога. Рельсами разрезана река;
Как больно жить, познав её безмолвный крик.
Но может там, где есть просвет сквозь облака, 
Ждёт поворот, а не безумия тупик.

Под стук колёс вагон качается слегка,             
Плацкартный полнится испаринами лет.
Там, впереди, безвестность цели, а пока
На скорый поезд непросроченный билет.

Преграда держит две поверхности воды   
Порознь, опутав частоколом рваных шпал.   
Одна из них давно закована во льды,
Другая - в снег. И всё же теплится запал.

Но нет течению обратного пути 
И не прорвёт плотину давности поток.      
Экспресс на стыках вторит грешное «прости»,
Спеша вперёд, но не в тупик, а где итог. 

Знакомых лиц нет в провожающей толпе,
Как нет, по сути, остановочных платформ.
С перрона всем, кто вспрыгнул в общий и в купе,
Мерцая мглой фонарный светится плафон.
 
Не зря придуманы над пропастью мосты;   
Состав и все, кто в нём, уже на берегу.
Вдали виднеются встречающих цветы
И тот, кому за жизнь пожизненно в долгу.

Локомотив, скрипя нутром, убавил ход,         
Из уважения чуть-чуть притормозил.
Но машинист отдал команду на проход,
Боясь просрочить, пассажиров увозил.

Прибавить бег его не дрогнула рука,
Он к повелению всевышнего привык.
А где-то всхлипнула отчаянно река,
Туман с росой полёг слезами у травы.

Развилки блеск. На стрелке жёлтые огни -
Примета станции конечной узловой.               
Здесь можно вырваться из круга западни
И повернуть назад по ветке кольцевой.

Казалось, вот он - долгожданный путь домой.
Вскричали  путники счастливое: «Виват!»
Не повернув, промчался поезд по прямой
И в этом стрелочник обычный виноват.

День заспешил уйти в предчувствии лампад
И лик святой явился с бликами икон.
Пылало зарево в том месте, где закат
И до него один, последний перегон.

Тот, у кого в руках ключ жизни и судьба       
Благоволил предупреждающий гудок.
Вода, огонь, оркестра медная труба               
И надвигающийся к сердцу холодок.

Кто не хотел спешить, святого стан обвив
Молил, в надежде, что  в оставшемся пути
Кондуктор высадит, экспресс остановив,
Чтобы пешком куда положено дойти.               

Давно не слышен нервный грохот эстакад 
И не спешит водитель фуры на обгон.
А впереди с венками, взятый напрокат,   
Под звуки реквиема движется фургон.

В подлунном мире жизнь размеренно плыла,
Дела, заботы –всё мирская суета.
И только те, по ком звонят колокола 
Нашли вконец свои бессменные места.